Вошел Жоффрей и через плечо Анжелики взглянул, чем она занимается. Он был удивлен при виде того, с каким увлечением она пишет. Такое случалось редко.

– Кому вы пишете во Францию?

– Полицейскому Франсуа Дегре. Она встала, протянув ему письмо.

– Хочешь почитать?

Он молча пробежал глазами по строчкам. Жоффрей не спросил, почему она именно теперь решила обратиться к своему далекому другу. Он знал, что она обладает сильной интуицией. Ее тонкая рука поражала короля Франции в самое сердце. Когда-то давно, оставшись одна, она сумела защитить своих детей. Теперь она поднялась, чтобы защитить его, ее – их.

При свете лампы она показалась Жоффрею такой красивой, что у пего перехватило дыхание. Гладкая кожа и благородные черты лица стали с возрастом тоньше, изящнее. Величавую строгость ее лицу придавали покой и серьезность. Взгляд со огромных глаз казался бездонным. Жизненные невзгоды не испортили его – лицо богини, мадонны.

Он громко сказал:

– Король получит удар в самое сердце.

– А разве он колебался, когда нанес удар мне? И преследует меня поныне! – Она продолжала прерывающимся голосом:

– Он преследует меня всевозможными способами. Он требовал, чтобы я в черных одеждах принесла публичное покаяние. Он требовал моей безоговорочной капитуляции… Чтобы я легла.., в его постель. Он всеми силами, используя свою власть, стремился загнать меня в безвыходное положение, заставить меня уступить…

Она прервала свою речь и спросила:

Что вы об этом думаете?

– О чем? О этом письме? О вашем решении написать?

– И то, и другое.

– Я думаю, что это послание подобно дрейфующей мине. Когда она подплывет под корабль, то может разбить его вдребезги.

– Если она не будет дрейфовать слишком долго и попадет прямо в цель.

– А кто этот Дегре, который подожжет шнур и обеспечит взрыв?

– Дегре – единственный наш союзник там, во Франции. Она встала, положила руку на его камзол, поглаживая бархат на том месте, где слышались толчки его сердца.

– Вы вспоминаете о нем? Он был вашим адвокатом.

– Я вспоминаю его. Он здорово бился на процессе. Он чувствовал робкое прикосновение ее теплой руки сквозь ткань одежды. Хрупкая, нежная женская рука имела такую силу. Он вздрогнул от прилива любви.

– После этого процесса Дегре грозила смерть, и он исчез. Я только что поняла, что мы с вами прожили долгую общую жизнь – вы и я, – потому что в прошлом у нас был общий друг… Он. Дегре Когда я позже с ним вновь встретилась, он был уволенным со службы полицейским, а я – преследуемой, гонимой женщиной.

– Разумеется, он был без ума от вас.

– Дегре ни от кого и ни от чего не теряет голову.

– Но для вас он сделал маленькое исключение, не так ли?

– Может быть, но дело никогда не доходило до безумия.

– Он действовал в обход закона. Это уже много значит! Он помог вам бежать из Ла-Рошели. Для полицейского высокого ранга это не так уж плохо.

Анжелика объявила ему, какие свидетельства заключены в записке, доверенной ею мсье де Да Рейни.

Слушая ее, Жоффрей думал о бесконечной борьбе, которую ведут люди, и высокопоставленные, и те, кто живет на дне. Всюду вражда. Чтобы запрещать, требовать, брать. На вершине один человек – король. Его власть направлена только на то, чтоб разрушать единство людей, сеять рознь и вражду. Его жертвами становятся даже женщины. Чтобы служить принцу, мадемуазель Лавальер предпочитает оскорбить бога. Чтобы закрепить свою власть над ним, мадам де Монтеспан убивает своих соперниц, отдавшись Дьяволу. Защищаясь, Анжелика приняла много ударов, которые должны были показать его силу и победить ее окончательно. Нет ничего удивительного, что она так измотана, что так искалечена ее душа в этой ужасной игре.

Пейрак снежностью рассматривал ее. Она была далеко, но рядом с ним. Он мог бы обнять ее, прижать к своей груди.

Помолчав немного, Анжелика сказала:

– Трудность заключается в том, что мы должны сражаться против теней. Да, я знаю… Это – заговор теней. Так было в прошлом. Так и теперь. Они преследовали меня в королевстве, они подстерегают меня и в Квебеке. Каждого из этих врагов нужно разоружать по отдельности. Сначала пересчитать их, потом разоблачить, вывести на свет божий. Каждому лицу дать имя. Ведь степями не воюют. Нужно сорвать маски Поэтому я и боюсь, особенно иезуита д'Оржеваля, который так враждебно ко мне настроен, хотя никогда меня и не видел. Он – тоже тень. Почти миф. Я даже стала спрашивать себя – существует ли он на самом деле. Но чуждо идти до конца.

Она говорила все это возбужденно, глаза ее сияли, наклонившись к ней, де Пейрак очень внимательно вглядывался в ее зрачки, пытаясь разгадать их волнующее выражение, которое очаровывало и манило его сильнее, чем в молодости.

Внезапно Анжелика заметила:

– Вы, как Никола де Бордагне. Он слушает только мой голос, а не то, что я ему говорю. А вы? Пейрак страстно обнял ее.

– Я? Я теряюсь перед красотой ваших глаз, особенно когда вы пугаетесь. Нет ничего более очаровательного.

– Мужчина, вы меня гневите!

И они оба рассмеялись. Он нежно поцеловал ее волосы – Моя дорогая, я не сомневаюсь в верности ваших предчувствий. Но для меня, как мужчины, открыты другие горизонты. Я могу успокоить вас: положитесь на меня. Есть много светлых умов, которые могли бы разделить с нами мечты о братстве. Но пока нужно держать их в секрете. У меня и в Квебеке есть единомышленники, особенно одно очень влиятельное лицо. Этo мой надежный друг.

– Фронтенак?

Граф отрицательно качнул головой.

– Я не назову имени, пока мы не прибудем в Квебек. Это может навлечь на него опасность. Но я вас познакомлю.

– И все-таки мне тоскливо.

– А знаете, почему? Я могу сказать, что является причиной вашей тоски. Вы встревожены потому, что до сих пор не выбрали платья для вашего появления в Квебеке.

– Платье? – спросила она. – А ведь правда, я совсем не подумала, в каком платье я приеду в Квебек!

– Платья? Все они здесь. Какое выбрать? Есть три: одно светло-лазурное, цвета льда, другое золотистое, похожее на то, которое вы носили в Биарице, третье – из пурпурного бархата. Лазурь из Парижа, золото из Англии, пурпур из Италии.

Анжелика раскрыла рот.

– Как! Вы подумали об этом? Когда? – воскликнула она.

– Всегда. Потому что в любой момент в мыслях я вижу вас красивой, счастливой, в толпе поклонников.., даже в лесной глуши.

– О, вы восхитительны!

Анжелика бросилась ему на шею. Он был прав. И сразу облегчил ей сердце Анжелика стала весело обдумывать, как лучше поразить толпу в Квебеке.

– Вы все угадываете, мой дорогой сеньор. Я же перед вами просто ребенок.

– Конечно. Разно вы этого не знали? – спросил Пейрак и поцеловал ее в губы.