Глава 13. Мнимый погром

1930-е гг. – самый запутанный и неизвестный период в судьбе СССР. Связано это прежде всего с большим числом сократовских процессов (когда подлинную причину осуждения подсудимых скрывали от широкой публики в интересах сохранения общественного спокойствия, а приговор выносили по фальсифицированным обвинениям) и с огульными реабилитациями малинковско-хрущевского и горбачевско-ельцинского времен (когда оправдание осужденных происходило на основании голого отрицания фальсифицированных обвинений, без скрупулезного выяснения подлинных причин осуждения и без учета конкретного временнОго и политического состояния общества). Первоначально огульные реабилитации осуществлялись из сугубо экономических, а затем и из внутриполитических соображений. Вторая волна реабилитаций – горбачевско-ельцинская – проводилась при участии зарубежных спецслужб и исходила из социальных интересов правящей верхушки страны с целью развала СССР, законодательного утверждения реставрации кровно-наследственных капиталистических отношений и оправдания факта глобального присвоения национальных богатств (по сей день законно принадлежащих нашему народу) транснациональными корпорациями Запада и внутренней криминально-олигархической группой. Таким образом, 1930-е гг. отягчены для исследователей как минимум двукратной ложью, причем в реабилитационные времена документы по процессам массово уничтожались в интересах политических заказчиков. Поскольку восстановить правду сегодня уже невозможно, да и нецелесообразно, видимо, необходимо всякий раз при указании на реабилитацию предупреждать, что заключительное решение по приговору принималось в годы огульной реабилитации, а потому вопрос о ее справедливости и правомерности остается открытым (то есть сам факт реабилитации не имеет веского значения, он никого не оправдывает и не осуждает – это просто бумага).

В целом все случившееся с нашим народом в XX столетии лишний раз доказывает, что нельзя пытаться исправлять историю, ее можно только принимать как данность – реабилитация осужденных в 1930-х – начале 1950-х гг. нанесла непоправимый вред народной психике и исказила представление о преступлении и справедливости возмездия в умах целых поколений.

Сократовский характер следствия во многом объясняет, но не оправдывает столь распространенное в те годы применение следователями пыток. Равно как пытки не являются неопровержимым доказательством самооговора, а потому при объективном подходе к реабилитации не могут служить поводом для безоговорочного оправдания осужденных. Такова объективная реальность: в идейном противостоянии очень часто от врага можно добиться правдивой информации только посредством крайних методов следствия. А информация эта чрезвычайно важна для дальнейшего выживания всего общества. Иное дело – злоупотребление такими крайними методами. Но и здесь все определяют частности человеческого фактора, абсолютное исключение которых невозможно, но и абсолютизировать их как вину всей власти – нельзя.

Все мы, будучи потомками гениальных преобразователей человеческой общности, обязаны постоянно помнить, что в конце 1929 г. в СССР начался величайший в мировой истории переворот – впервые состоялась осознанная попытка вывести огромную страну из положения сырьевого придатка индустриально развитых мировых держав в индустриально развитые мировые державы. Число жертв при этом восхождении на доселе не виданные скальные вершины независимости оказалось минимальным (подчеркиваю: минимальным!), а кровавые эксцессы – неизбежными и объективно обоснованными. Именно по этим причинам события времен глобального переворота, начатого в эпоху Сталина, должны быть приняты каждым из нас как данность и частность, без истерик и проклятий, но с уважением как к жертвам, так и к победителям тех грандиозных событий. Ведь мы сегодня существуем на земле физически и социально относительно независимым народом (как это возможно после предательства правящей верхушки) исключительно благодаря решительности и энергичности Иосифа Сталина и его сподвижников еще тогда, в 1929 г. Именно они в смутные дни непонимания дальнейшего пути выживания взвалили на себя груз великих реформ, и случилось это в условиях открытой подготовки могущественных мировых держав-агрессоров (уже показавших свои намерения в годы интервенции) к войне против СССР.

Кстати, руководители страны тех времен свои обязательства перед обществом выполнили полностью и блестяще, в отличие от их потомков, т. е. всех нас вместе взятых. Так что не нам судить и осуждать сталинистов, тем более предъявлять им претензии за ошибки, исторические заблуждения или даже преступления. Ведь это наши с вами поколения из сугубо корыстных частных интересов дали захватившей власть верхушке уничтожить большинство выдающихся жизнеутверждающих завоеваний сталинистов, позволили прометеевцам разодрать отечество в клочья и отшвырнули Россию на целый век назад – в сырьевые придатки индустриальных держав. Это наши поколения разорили сталинскую индустриальную революцию, стоившую советскому народу столь великих жертв. Это наши поколения своей агрессивной жадностью захлопнули стальные двери в мир надежного будущего перед самым носом последующих поколений россиян. Сегодня уже наши потомки в состоянии лишь кичиться остатками былых свершений сталинистов и тщетно пытаться приписать себе недостижимые для раболепствующей перед независимыми народами толпы фальшивые успехи капиталистического ничтожества.

Необходимо признать, что репрессии, которым подверглись отечественные сотрудники «Агро-Джойнта», а также члены КомЗЕТа и ОЗЕТа, отличаются от прочих репрессий 1930-х гг. Это следует учитывать при знакомстве со стенаниями апологетов по поводу «невинных жертв сталинизма». Общеизвестно и неоднократно доказано наукой, что во все времена и у всех народов значительное число осужденных судебной системой безвинны и являются жертвами обстоятельств и отношения судей к социальной среде, в которой им выпал жребий жить. Такова реальность обыденной жизни человеческого общества. Преодолеть данный общественный порок люди бессильны. Потому признание несправедливости суда не может служить основанием для частного обвинения и тем паче шельмования какого-либо общества, государства или конкретных личностей. К сожалению, именно с таким шельмованием советского народа истерикующей частью советского интеллигентствующего планктона всем нам довелось столкнуться в конце XX столетия. Сам по себе этот планктон ничего не представляет, но его истерики по поводу «террора» сталинской эпохи создали благодатный общественный фон для развала и ограбления на вид могущественного общества силами криминально-политических группировок при поддержке спецслужб враждебных нам государств.

Рядовые сотрудники «Агро-Джойнта» наверняка даже не подозревали о конечных целях своего высшего руководства, действительно занимались благотворительностью и неосознанно являлись ширмой для политики заокеанской верхушки. О том, что руководители низшего и среднего звена «Агро-Джойнта» частично знали о нелегальной деятельности американских хозяев по финансовой поддержке в СССР антисоветского подполья, свидетельствует даже современная джойнтовская апологетика (почитайте писания того же Михаэля Бейзера). Но все это не имеет никакого значения, поскольку репрессионная война велась сталинистами против всего комитета «Джойнт» в целом. И репрессировались не конкретные люди, а составные части «Агро-Джойнта», как представительницы «Джойнта» в СССР. Примерно как репрессировался весь человек, а не его палец или нога.

И в этом нет ничего странного или дикого. Сталинисты начали в стране индустриальную революцию за освобождение от полуколониальной зависимости. Главными врагами (равно как и спонсорами) этой революции объективно стали боровшиеся друг против друга транснациональные корпорации, желавшие полного экономического и политического закабаления Советского Союза, его культурной и интеллектуальной деградации – всего того, чего они все же добились в конце XX столетия. «Джойнт» же был создан и по сей день находится во власти не просто транснациональной корпорации, а под главенством непосредственных учредителей Федеральной резервной системы (ФРС) США, немногим позднее разработавших и внедривших в жизнь Бреттон-Вудскую валютную систему, основавших и оказавшихся фактическими владельцами Международного банка реконструкции и развития (МБРР) и Международного валютного фонда (МВФ). То есть в лице «Джойнта» СССР вступил в смертельную схватку с главными транснациональными силами мировых банков. Эта схватка, то усиливаясь, то ослабевая, длилась почти весь XX в. СССР погиб не по причине общей экономической слабости, как нас уверяют записные либеральные «ученые» – экономисты, но в результате частного предательства в этом противостоянии со стороны собственного руководства – группировок Михаила Горбачева и Бориса Ельцина: многолетние кропотливые труды Сталина по созданию могущественного справедливого общества были разрушены, жертвы этой борьбы попраны, и страна вновь, подобно дореволюционной Российской империи, стала бурчащим пустые угрозы злосчастным сырьевым придатком ведущих капиталистических держав. Строптивый гонор современной российской власти никоим образом не противоречит выше сказанному, ибо он все еще возможен только благодаря сотворенному в свое время заделу сталинистов, но никак не в силу накапливаемых успехов нынешних поколений россиян.

В 1930-х гг. «Джойнт» представлял реальную экономическую (а следовательно и геополитическую) угрозу стране советов. Исчерпав все возможности мирного компромисса, Сталин нанес комитету жесткий, но не смертельный удар. Впрочем, банкиры умеют выжидать. Уже через пять лет они пошли в очередную атаку на СССР.

Антисоветскую деятельность «Джойнта» обыватели нередко принимают за «происки» евреев, а противодействие им сталинистов – антисемитизмом. Это глубочайшее заблуждение, которое ведет к ложным, зачастую подлым выводам. Ведь речь в данном случае идет не о еврейском народе, но исключительно о транснациональных корпорациях, этих лютых и вечно алкающих наживы безродных волчарах, усердно прикрывающихся содранными по живому овечьими шкурами бед и чаяний еврейского народа. А то, что корпорации выделяют малую толику награбленного на показную поддержку нуждающихся евреев, в действительности есть не поддержка кого-либо, но маскировка собственных грязных дел и прикормка национальной массы для ее использования в самых неблаговидных, а порой и жестоких целях. Достаточно вспомнить Макса Варбурга и его «И. Г. Фарбениндустри» – главного производителя газа иприт для боевого использования в годы Первой мировой войны и Циклона Б – носителя синильной кислоты и цианистого водорода для массового убийства людей в душегубках концлагерей в годы Второй мировой войны. Эта же корпорация давала 90 % (!) ежегодного притока иностранной валюты и 85 % всей военной продукции фашистской Германии при ее подготовке к мировой войне.

Что касается членов КомЗЕТа и ОЗЕТа, то их деятельность была вплотную связана с окружением Троцкого, Зиновьева и Каменева, с лидерами Коминтерна, непосредственно против которых была направлена сталинская революция 1929 г. Большинство из них были убежденными носителями тенденций (но не призывов) расчленения страны на националистические ошметки, какими бы благородными устремлениями не пытаются нынче их украсить записные апологеты. В этом нет ничего странного: и комзетовцы, и озетовцы большей частью своею были представлены новой советской интеллигенцией. Интеллигенция со времени своего рождения всегда была и остается главным носителем и пропагандистом в обществе национализма и индивидуализма одновременно. В нашей стране показной космополитизм части ее представителей свидетельствует не об интернациональном характере их мышления, но лишь о духовной и нравственной принадлежности их к иной, преимущественно западноевропейской общности, что в конечном итоге носит (возможно и не намеренно) агрессивный, захватнический и даже оккупационный характер. Кроме того, интеллигенция (равно как и идентичные ей зарубежные интеллектуалы), как правило, умственно поверхностны, хотя и грамотны, и амбициозны. И еще одно свойство интеллигентов, особенно ярко проявившееся в сталинскую эпоху: этому слою общества более других присущи доносительство, сплетни, болтливость и злоязычее – все то, что в периоды разоблачительства сталинизма столичные западники объявили свойствами советских людей вообще. Как говорится, с больной головы перевалили на здоровую, собственную гадостность переложили и перекладывают на народ.

Не будем забывать и тот факт, что огромная часть комзетовцев и озетовцев перебрались в Москву и несколько других больших городов из провинциальных местечек при поддержке и покровительстве окружения троицы диктаторов еще до их изгнания. После отставки Троцкого, Зиновьева и Каменева, их сторонники в большинстве своем оставались во власти (прежде всего в сфере идеологии), поддерживали тесные связи с зарубежьем и через личные связи были весьма полезны государству. Так что изгонять их прочь представлялось слишком накладным, хотя они и подозревались в тайном сочувствии противникам 1929 г. Москва и Ленинград (Петербург) уже стали тогда оплотом новой интеллигенции, и единовременно сделать что-либо с этим оказалось в тех условиях невозможно – даже жизни Сталина на это не хватило. Мирное противостояние потенциальным противникам стало одной из причин восстановления в СССР в декабре 1932 г. дореволюционного института прописки. Впрочем, и это не помогло. Прописка оказалась направленной против широкой массы провинциального населения, но никак не против озетовцев, знавших сотни лазеек в паспортном режиме. Ведь они же и создавали соответствующее законодательство. Так что прописка лишь способствовала их концентрации в столичных городах и в творческой среде страны.

По мере того, как угасал интерес транснационального капитала к Крыму, а вместе с ним иссякал финансовый источник от благотворителей, менялось и отношение кремлевской власти к «Агро-Джойнту». Первым намеком на это стало уголовное дело заместителя Розена по агросектору, уполномоченного «Джойнта» по Украине и Крыму – С. Е. Любарского. В августе 1930 г. он и агроном Давид Гинзбург были арестованы по «Делу агрономов» и посажены в Бутырскую тюрьму. Еще в 1929 г. на Украине было начато следствие о вредительской деятельности Всеукраинского агрономического общества (ВАО). Подследственных обвиняли в противодействии коллективизации, поддержке кулачества, в мелкобуржуазном разложении советской системы сельского хозяйства. На Любарского и Гинзбурга вышли только через год после начала следствия, в самый разгар разразившегося осенью 1929 г. мирового экономического кризиса (Великой Депрессии), который поставил под вопрос любое кредитование СССР со стороны американских благотворителей. Любарского обвинили «по пунктам 7, 11 и 12 58-й статьи УК РСФСР в том, что “состоя на государственной службе в НКЗеме УССР, вступил в нелегальную контрреволюционную организацию работников сельского хозяйства, ставившую себе целью борьбу с советской властью с целью ее свержения и установления буржуазно-демократического строя.

По заданиям организации Любарский С. Е., в своей практической работе в НКЗеме УССР сознательно искажал директивы правительства в отношении развития и укрепления социалистического сектора и всемерно содействовал росту верхушечных кулацких хозяйств деревни, которые по мысли организации должны были явиться той реальной силой, которая в конечном итоге в борьбе за власть решит участь советской власти.

Работая в ‹Агро-Джойнте›, Любарский С. Е. из неофициальных фондов этой организации (‹Агро-Джойнт›), доставляемых из-за границы контрабандным путем червонцев, снабжал в СССР отдельных сионистов и сионистские организации”».

На допросах Любарский свою вину отрицал, указав при этом, что финансированием сионистов в Крыму занимался Розен – фигура для большевиков неприкасаемая.

В конце апреля 1931 г. его осудили на запрет проживания в 12 городах СССР и выслали в Курск. На семье случившееся никак не отразилось, а осенью того же года Любарский был реабилитирован. И это не удивительно. В Москве ожидали визит Аделаиды (Эдди) Кан (Вольф) (1875–1949). Она была женой Отто Кана (1867–1934) и дочерью Эйбрахама Вольфа (1839–1900) – крупнейших нью-йоркских банкиров-миллионеров (миллиардеров), ближайших партнеров Джейкоба Шиффа и Феликса Варбурга по банкирскому дому «Кун – Леб». Видная благотворительница, Аделаида Кан была тесно связана с центральным руководством «Джойнта». Она посетила СССР в 1932 г. для оказания финансовой помощи и поддержки еврейской колонизации Крыма. Это была «лебединая песня» транснационального капитала в его претензиях на полуостров в довоенную эпоху. «В Москве “госпоже Кан была устроена встреча, почти такая же пышная, как королю Афганистана, посетившему Россию незадолго до этого! Даже не банкиру, а жене банкира! Встреча с оркестрами, построением войск, приемами на высшем уровне…”». Надо признать, что толку от этой поездки было мало. Даже наоборот, уже в 1933 г. финансирование «Агро-Джойнт» из США притормозилось.

Арест, следствие и суд над Любарским показали, что время «священной неприкасаемой финансовой коровы» «Агро-Джойнт» закончилось, и ОГПУ получило разрешение на преследование ее сотрудников.

Началось все весной 1936 г., когда по приглашению Розена в СССР эмигрировали несколько десятков врачей из фашистской Германии. О тех событиях записано в докладной записке зам. наркома внутренних дел Г. Е. Прокофьева на имя В. М. Молотова. «В середине февраля 1936 г. в СССР из Парижа прибыл вместе со своей женой германский подданный Фридрих Эрнст, 1910 года рождения, по профессии врач.

По имеющимся у нас документальным материалам известно, что Фридрих Эрнст принадлежит к гитлеровской фашистской организации “Шварце Федер” или “Шварце Феме” (“Черные перья”), причем, по предположению специального комиссариата в Ментоне, “путешествие Фридриха предпринято с целью выполнения какой-либо возложенной на него миссии”.

Террористическая организация “Черные перья”, в которую входит Фридрих Эрнст, состоит из 150 немцев, борющихся различными средствами, вплоть до террора, с противниками гитлеровского режима.

Фридрих Эрнст прибыл в СССР по приглашению еврейско-американской организации “Агро-Джойнт” и после кратковременного пребывания в Москве на даче-общежитии “Агро-Джойнта” направлен последним на Украину к представителю “Агро-Джойнта” в Днепропетровске гр-ну Ханису…

…прошу Вашей санкции на арест Фридриха Эрнста и его жены».

На докладной стоит резолюция «Можно арестовать. Сталин».

Хотя факт существования названной в докладной записке организации не подтвердился, но на допросах Эрнст указал, что агентом «Шварце Федер» в СССР является прибывший в 1935 г. по приглашению Дж. Розена врач Эрнст Ашер (1899–1937), преподававший в Саратовском мединституте. Арест Ашера летом 1936 г. считается началом репрессий против сотрудников «Агро-Джойнта».

Фридрих Эрнст и его супруга были высланы из СССР. Ашеру же не повезло – его осудили как фашистского шпиона и расстреляли в октябре 1937 г. Во избежание недоразумений следует указать, что если верить сохранившимся следственным делам агроджойнтовцев, «расследованием» их «преступлений» занимались преимущественно следователи-евреи.

С 22 апреля 1937 г. НКВД Украины специально по «Агро-Джойнту» начало расследование диверсионной операции «Мимикрия». В качестве обвиняемых были привлечены приглашенные корпорацией в СССР немецкие врачи евреи З. Балль, А. Штерн, З. Проскауер. Главой группы определили уполномоченного «Агро-Джойнта» по УССР, врача-венеролога Бориса Моисеевича Ханиса (1886–1937). Выбор был не случайный. Выпускник медицинского факультета Женевского университета, в годы гражданской войны он командовал Союзом евреев-воинов Екатеринослава (Днепропетровска), а затем возглавил кагал (еврейскую общину) города. Далее, в 1921–1923 гг. Ханис был сотрудником АРА и находился в дружеских отношениях с Гербертом Гувером. В 1929 г. его судили за антисоветскую деятельность и сослали в Кемь (Карелия). Но уже в 1930 г. по рекомендации только-только ставшего президентом США Гувера Ханис был назначен Розеном на должность уполномоченного «Агро-Джойнта» по Украине. Дело в том, что с октября 1917 г. большевики добивались дипломатического признания советской страны мировыми державами. США отказывались от этого очень долго. Сталинисты рассчитывали на Гувера, многие годы проведшего в России, поэтому во многих случаях шли навстречу его пожеланиям. В частности, освобождали по его ходатайству осужденных. Толку от этих заигрываний не было никакого. США признали СССР только в 1933 г., вскоре после прихода в Белый Дом президента Франклина Рузвельта.

На месяц позднее украинского отделения «Агро-Джойнта» НКВД занялся отделениями корпорации в Москве и Крыму. В числе арестованных оказались глава «Агро-Джойнта» на время отсутствия Розена в СССР И. А. Гроер и бухгалтер Московской конторы Абрам Берлинский, который вел финансовый учет средствам, которые Розен передавал подпольным сионистам СССР. К концу года были арестованы большинство еврейских врачей, приехавших в СССР из Германии по рекомендации «Агро-Джойнта» и наиболее важные руководители корпорации из советской части сотрудников. Это был жесточайший удар.

Европейская резиденция Джозефа Розена располагалась в Париже. Когда ему сообщили об арестах – не известно. Зато известно, что к его чести осенью 1937 г. глава корпорации обратился к КомЗЕТу (по словам самого Розена – в НКВД) с просьбой выдать ему визу в СССР.

В уже цитировавшемся выше письме Дж. Розена от 11 декабря 1937 г. к Полу Баерволду и Дж. Н. Розенбергу он заявил, что готов отказаться от дипломатического иммунитета и разъяснил причины такого решения: «Я считаю это обязанностью в отношении друзей и коллег, с которыми мы работали вместе многие годы. Я буду чувствовать себя как пес, если позволю им стать жертвами сталинского деспотизма, а сам смогу избежать преследования только потому, что я американский гражданин». Там же он изложил свое видение причин репрессий против сотрудников «Агро-Джойнта»: «Сталин явно страдает “шпиономанией” и в качестве предлога, что Советский Союз должен быть готов к неминуемой войне, он решил изгнать из страны всех иностранцев и иностранные организации».

С высоты нынешних знаний невольно возникают вопросы: А разве не так обстояли дела, как видели их тогда сталинисты? Разве Сталин был не прав? Что должен был делать СССР для укрепления собственных тылов за два с половиной года до начала войны? Тем более, что власти страны были прекрасно осведомлены об антисоветской деятельности значительной части сотрудников «Агро-Джойнт», набранных Розеном в штат корпорации. Разве американское правительство, едва началась война с Японией, не отправило единым махом в концентрационные лагеря всех японцев, проживавших на территории США? Тогда какие претензии могут быть к правительству СССР, готовившему общество к моральной устойчивости накануне куда более страшной войны?

Еще большее недоумение вызывает заявление Дж. Розена, сделанное им в том же письме: «То, что происходит сейчас в СССР, находится за пределами моего понимания. Сталин разрушает страну и ситуация скоро станет безнадежной. Судя по разным прогнозам, есть надежда, что после фарса с так называемыми выборами, террор спадет. Будем надеяться!» После выборов зимой 1938 г. террор против врагов народа только усилился и продолжался вплоть до прихода к власти в НКВД Л. П. Берии (25 ноября 1938 г.). Тогда-то и было арестовано подавляющее большинство сотрудников «Агро-Джойнта». Но как ни странно оказалось для «розенов», террор 1930-х гг. и в самом деле сыграл существеннейшую роль в укреплении СССР. Причем на столько тем, что в самом начале великой войны страна в течение всего полугода смогла перевести свою экономику на военные рельсы и оправилась от внезапного глобального нападения фашистов, но прежде всего тем, что в дальнейшем мощь ее только нарастала, да так, что ко времени кончины Сталина СССР не только полностью восстановился по главным экономическим направлениям, но и стал второй по могуществу державой мира.

По делу «Агро-Джойнта» помимо сотрудников были привлечены лица, получавшие финансовую поддержку лично от Розена, и непосредственно работавшие с корпорацией члены ОЗЕТа. Особое место здесь занимало Крымское отделение «Агро-Джойнта». Практически все сотрудники отделения были арестованы зимой 1938 г., в их числе директором А. Е. Зайчик и бухгалтер Е. Ашкинази. Сохранились свидетельства о том, что Зайчика подвергали изощренным пыткам, под воздействием которых он стал чуть ли не главным поставщиком информации о нелегальной деятельности Дж. Розена и трех его заместителей. В доносительстве Арона Ефимовича никто не винит, но и ложность его показаний никем не доказана – аргументом в пользу последнего является только факт пыток. Аргумент, бесспорно, весомый, если не знать, с каким врагом в лице «Джойнта» приходилось бороться в данном случае НКВД.

Дж. Розен получил визу на въезд в СССР в середине апреля 1938 г. после того, как дал обещание ликвидировать «Агро-Джойнт». В течение мая-октября 1938 г. все дела корпорации были приведены к завершению. Тогда же Розен долбился аудиенции у В. М. Молотова. Он хлопотал за сотрудников «Агро-Джойнта», но получил отказ, поскольку все арестованные признали свою вину. Единственное, что смог сделать Розен, это выделить ликвидационную компенсацию семьям осужденных из расчета среднемесячного оклада за год службы. Деньги выдавались негласно. Хотя сам он проходил по делу «Агро-Джойнта» как главный гитлеровский шпион и руководитель подпольной организации, арестовать Розена не решились. Ведь он пребывал на территории СССР с санкции американского правительства – для подписания соглашения о ликвидации деятельности «Агро-Джойнта».

Летом 1938 г. арестованные по делу «Агро-Джойнта» были преданы суду. Всего 70 человек. Заместителей Розена – С. Е. Любарского, И. А. Гроера и Б. М. Ханиса судила Верховная коллегия Верховного суда СССР, расстрельные приговоры им завизировали лично И. В. Сталин и члены Политбюро. Остальным сотрудникам «Агро-Джойнта» приговоры выносили «тройки», военные трибуналы и Особое совещание НКВД. Помимо указанных лиц были расстреляны еще пятеро сотрудников корпорации, в основном бухгалтера. Остальные были осуждены на различные сроки работы в лагерях – от 5 до 10 лет. Там выжили единицы. Так, А. Е. Зайчик получил 5 лет лагерей. В лагере он и умер в 1943 г., накануне своего освобождения. А бухгалтера Крымского отделения Ефима Савельевича Ашкинази расстреляли.

Еврейская колонизация Крыма была свернута поздней весной 1938 г. Уже с января 1934 г. в документах КомЗЕТа рядом с Крымом все чаще стал упоминаться Биробиджан. Произошла постепенная переориентация комитета и ОЗЕТа на Приамурье. Переселенческие проблемы на полуострове стали вотчиной «Агро-Джойнта». 15 декабря 1935 г. было дано распоряжение по КомЗЕТу о ликвидации его Крымского представительства. В частности, до апреля 1936 г. были уничтожены все его печати. Далее информацию о еврейских переселенцах в Крыму КомЗЕТ получал преимущественно от «Агро-Джойнта»…

Финал КомЗЕТа и ОЗЕТа был печальный. НКВД уже давно занимался еврейским националистическим подпольем. Сколько бы ни отрицали факт его существования предвзятые исследователи, но приверженцев Троцкого-Зиновьева-Каменева в стране, в ее руководстве и армии, а особенно среди творческой интеллигенции в столице было чрезвычайно много. Сегодня это признают большинство объективных историков. Невозможно отрицать и то, что такими приверженцами преимущественно были евреи по национальности, занимавшие высокие посты в разных сферах жизнедеятельности страны и партии. Поэтому говорить о существовании такого подполья в СССР как минимум правомерно.

Главой заговора следователи определили бывшего председателя ЦК Бунда А. И. Ванштейна. Он курировал еврейскую колонизацию в Крыму по линии Белоруссии, встречался и подолгу беседовал с Дж. Н. Розенбергом, через которого вступил в контакт с руководством «Джойнта», в частности, с Варбургами. Так что причина выбора очевидна. Ванштейна арестовали 3 февраля 1938 г. Но уже 9 февраля он был найден мертвым в камере. По официальной версии умер от сердечного приступа, но бытует версия, будто покончил с собой. Не исключена вероятность его убийства как ненужного свидетеля.

Вторым руководителем заговора признали персонаж помельче – председатель ОЗЕТа С. М. Диманштейна. В начале 1920-х гг. он возглавлял Евком и был непосредственно подчинен Сталину по линии комиссариата по делам национальностей. В частности, он поддерживал А. И. Чемеринского, обвинившего Сталина перед Лениным в том, что тот не признает еврейскую нацию и предпочитает иврит идишу. Ко времени ареста имя Диманштейна уже мелькало в следственном деле о татарских и среднеазиатских националистах, в т. ч. прометеевцев. В наши дни утверждается, будто обвинения, выдвинутые против Диманштейна, были сфальсифицированы по приказу Н. И. Ежова, но непредвзятость самих исследователей столь сомнительна, что невиновность Семена Марковича остается под вопросом. Объективности ради процитирую следующее утверждение: «При его реaбилитaции в 1955 г. выяснилось, что Димaнштейн под пыткaми оговорил себя, “признaвшись” в связях с инострaнными спецслужбaми. Однaко в зaхвaченных Советской aрмией в годы Второй мировой войны немецких секретных aрхивaх он кaк один из видных советских госудaрственных деятелей лишь упоминaлся в кaртотекaх гестaпо и фрaнцузской контррaзведки, причем никaких других, в том числе компрометирующих его дaнных, в этих документaх обнaружено не было. В зaключении комиссии по реaбилитaции констaтировaлось тaкже, что вопреки вынесенному приговору Димaнштейн никогдa не входил в Бунд и не был сионистом, a, нaоборот, вел борьбу с этими политическими течениями, получaя соответствующие директивы, в том числе и от Ленинa». Доказательство, как видим, зыбкое, поскольку прежде следовало бы доказать и применение пыток, и отсутствие связи осужденного с руководством «Джойнта». Ведь особенность всех процессов подобного типа заключалась в том, что шпионаж списывался на немецкий фашизм, польскую или турецкую контрразведку, а на деле имелись ввиду транснациональные корпорации, базировавшиеся преимущественно в США и Великобритании. Тем более, что речь идет о руководстве ОЗЕТа, которое изначально противостояло сионистам в вопросе первенства при учреждении еврейской государственности.

Только в середине апреля 1938 г. Диманштейн (возможно под пытками, а возможно и по собственной воле, – обвинения следователей бездоказательны) признался, будто при ОЗЕТе существовала законспирированная еврейская националистическая организация, и назвал целый ряд имен. С этого времени участь общества была предрешена, равно как и участь КомЗЕТа. Не спасли даже публичные коллективные и личные покаяния. Правда, из высоких чинов расстреляли только Диманштейна. Занимавшего пост председателя КомЗЕТа после кончины Смидовича С. Е. Чуцкаева даже не арестовали, только исключили из партии, разрешив работать мелким начальником на предприятиях сибирских городов. Многие комзетовцы и озетовцы отправились в лагеря сроком до 10 лет. Большинство осуждённых умерли там в годы войны.

4 мая 1938 г. Политбюро ЦК ВКП (б) приняло окончательное решение о закрытии КомЗЕТа и прекращении деятельности на территории СССР «Агро-Джойнта» и ряда других иностранных благотворительных организаций. Затем последовало соответствующее Постановление Секретариата Президиума Верховного Совета СССР о ликвидации КомЗЕТа и о создании ликвидационной комиссии.

С ОЗЕТом дела обстояли сложнее. Ведь это была общественная организация, членами которой ко времени роспуска состояли более 250 тыс. человек. Общество имело филиалы за рубежом. Оно повсеместно собирало средства на еврейскую колонизацию и помощь переселенцами. У ОЗЕТа имелись собственные промышленные предприятия в крупных городах страны. От такой организации отмахнуться просто так было невозможно.

Работу по его ликвидации возглавил заведующий отделом руководящих партийных органов (ОРПО) ЦК ВКП (б) Георгий Максимилианович Маленков (1901–1988). Его политическая звезда тогда еще только восходила, и дело ОЗЕТа стало еще одной ступенькой на пути к высшим государственным должностям.

Уже 5 мая 1938 г. Маленкову был представлен отчет о работе специальной комиссии, изучавшей работу структур ОЗЕТа. Вывод был однозначный. Колонизация в Крыму была прекращена. Биробиджан находился на границе с Маньчжоу-го, марионеточным государством, образованным в 1932 г. на захваченных японцами территориях Китая. Поскольку отношения СССР с Японией были очень напряженными, еврейскую колонизацию в Приамурье решили приостановить. А коли так, надобность в ОЗЕТе отпала. Помимо этого комиссия предупредила, что общество в целом «является зaмечaтельным притоном для всяких контрреволюционных бундовских элементов, перебежчиков и шпионов».

ОЗЕТ прекратил свое существование 11 мая 1938 г. согласно решению Политбюро ЦК ВКП (б).

Деятельность «Агро-Джойнт» и «Джойнта» на территории СССР официально закончилась 1 июня 1938 г. Все без исключения принaдлежaвшие «Агро-Джойнту» в СССР aктивы были передaны «нa безвозврaтные рaсходы по мероприятиям, нaпрaвленным нa улучшение производственных, культурных и бытовых условий трудящихся евреев…»

Однако не следует думать, будто в 1938 г. был положен конец существованию названных структур или навечно покинул нашу страну «Джойнт». Единственный, кто за ненадобностью более никогда не возродился, был КомЗЕТ – еврейская колонизация Крыма прекратилась навсегда. Прошло менее пяти лет после вышеописанных событий, и в 1942 г. возродилось ОЗЕТ, правда, под новым названием – Еврейский антифашистский комитет (ЕАК). Следом за ним вернулся «Джойнт» с программой «Крымская Калифорния», только теперь он действовал агрессивно и опирался на мощь государственной машины США.

Общеизвестно, что сплетню о массовых репрессиях в СССР первым распространил по миру Александр Исаевич Солженицын. Он же на основании кулуарных слухов определил ныне расхожую умопомрачительную цифру – порядка 60 млн репрессированных советской властью. За эти выдуманные помои Солженицын получил Нобелевскую премию по литературе (1970 г.). Со времени появления «Архипелага ГУЛАГ» это количество жертв сталинизма муссируется в либеральной литературе и смакуется любителями «сострадать народным мукам». Другие эмигранты уже увеличили число репрессированных до 66,7 млн человек.

В годы перестройки изучением темы репрессий на базе отечественных архивов занялся выдающий историк либерального направления (иного к архивом не подпустили бы) Виктор Николаевич Земсков (1946–2015). Он вошел в состав Комиссии по определению потерь населения Отделения истории АН СССР. Члены комиссии получили открытый доступ к статистической отчетности ОГПУ-НКВД-МВД-МГБ, хранившейся в главных государственных архивах.

Ныне именно В. Н. Земсков признан во всем научном мире первооткрывателем архивных фондов политических репрессий в СССР. Его исследования повсеместно признаны наиболее достоверными и доказанными. Цифры таковы. За период от окончания гражданской войны в конце 1921 г. до смерти Сталина в марте 1953 г. всего репрессированных по политическим статьям было примерно 3 млн 700 тыс. человек. Из них около 700 тыс. человек приговорили к смертной казни. Преимущественно это были партийные и государственные работники, осуществлявшие репрессии на первом их этапе в 1920-х гг. Около 100 тыс. расстрельных приговоров не привели в исполнение. Около 800 тыс. осужденных по политическим статьям умерли в местах лишения свободы. Т. е. в целом погибли около 1 млн 400 тыс. человек.

Таким образом, Солженицын завысил число репрессированных примерно в 15 раз.

Эту ошибку можно было бы простить, поскольку в 1970-х гг. доступа к госархивам Александр Исаевич не имел и делал выводы исключительно на слухах. Но в последние годы жизни он был прекрасно знаком с трудами Земскова, однако ни слова не сказал о своей оплошности в «Архипелаге ГУЛАГ». Если вспомнить о развернутой и профинансированной Солженицыным кампании травли М. А. Шолохова, утверждавшей, будто Михаил Александрович украл и присвоил себе роман «Тихий Дон», и отказ Солженицына признавать найденные после кончины Шолохова черновики «Тихого Дона», то становится очевидной нравственная неадекватность этого человека. Число репрессированных в 60 млн человек была сочинена лауреатом Нобелевской премии если не злонамеренно, то намеренно для дешевого эффекта за рубежом. Потому он и упорствовал в этой цифре, давно ставшей расхожей сплетней, до конца своих дней.

Лжива и сплетня, будто в сталинском СССР каждый второй гражданин прошел лагеря. Максимальное общее число заключённых в лагеря (осужденных и по политическим статьям, и за уголовные преступления) за всю советскую историю было зафиксировано по состоянию на 1 января 1950 года – 2 760 095 человек при общей численности населения примерно 180 млн человек. А в среднем численность заключённых колебалась от 1,5 до 2,5 млн человек. И это при том, что после войны по политическим статьям сидели в большом (а возможно и в подавляющем числе, точно никто не знает) настоящие предатели и палачи – полицаи, шпионы, члены фашистских организаций, бандеровцы, «лесные братья» и т. д. О разгуле преступности и говорить не приходится. В мирных США в 2013 г. в тюрьмах находилось более 2,2 млн осужденных. В ельцинской России при населении примерно в 147,5 млн человек в тюрьмах ежегодно сидели более 850 тыс. человек.