VIII. Непредвиденная оплошность
В Лувр Габриэль прошел беспрепятственно. Со времен взятия Кале имя молодого графа де Монтгомери произносилось так часто, что никому и в голову бы не пришло не допустить его к герцогине де Кастро.
Диана в то время сидела за пяльцами с одной из своих камеристок. Но рука ее часто застывала в неподвижности: задумавшись, она снова и снова принималась распутывать клубок утренней беседы.
Вдруг в комнату ворвался Андре.
– К вам, герцогиня, виконт д’Эксмес! – Мальчик еще не привык по-иному называть своего бывшего господина.
– Что? Виконт д’Эксмес?
– Он идет за мной, – сказал паж. – Вот он!
На пороге, тщетно пытаясь скрыть свое волнение, показался Габриэль. Он низко поклонился Диане, а она, растерянная, ошеломленная, даже не сразу ответила ему на поклон. Потом она отпустила пажа и камеристку.
Оставшись наедине, Диана и Габриэль, застыв на мгновение, долго смотрели друг на друга.
– Вы приходили ко мне, Диана? – наконец произнес Габриэль. – Вы хотели поговорить со мной? Вот я и поспешил…
– Неужели только сегодняшний мой визит открыл вам глаза, Габриэль? Разве вы сами не знали, что мне нужно вас видеть?
– Диана, – грустно улыбнулся Габриэль, – я не раз проявлял мужество и потому могу признаться, что я боялся прийти в Лувр!..
– Боялся? Чего? – вырвалось у Дианы.
– Боялся за вас!.. И за себя, – еле слышно проговорил Габриэль.
– И потому предпочли забыть нашу давнюю дружбу?..
– Признаться, я предпочел бы забыть все, Диана, лишь бы не являться в этот проклятый Лувр. Но, увы, так не вышло!.. И вот доказательство…
– Доказательство?
– Доказательство в том, что достаточно было одного вашего шага – и все мое благоразумие лопнуло как мыльный пузырь! И вот я в Лувре, которого должен избегать. Я отвечаю на все ваши вопросы. Я знаю, насколько это опасно, и все-таки поступаю так! Диана, нужны ли вам еще доказательства?
– Да, Габриэль, да! – только и могла сказать Диана.
– О, если бы я был более благоразумен, я бы упорствовал в своем решении, не встречался бы с вами, бежал бы прочь! Так было бы лучше и для вас, и для меня, Диана! Я знал, что вы волнуетесь, тревожитесь, но я молчал… молчал, ибо не хотел вас огорчать. Так почему же теперь, о боже мой, почему я так бессилен перед вами?
Диана начинала понимать, что не надо было ей выходить из этой томительной неизвестности. Да, так было бы лучше! Ведь каждое его слово причиняло ей страдание, каждый его вопрос грозил опасностью! Но коли уж она бросила вызов судьбе, об отступлении не могло быть и речи. Она пойдет на все, если даже впереди ждет ее отчаяние и гибель!
Наконец она сказала:
– Я искала встречи с вами по двум причинам – мне нужно было объясниться с вами и в то же время задать вам один вопрос.
– Говорите, Диана, говорите.
– Прежде всего я должна вам объяснить, почему, получив косынку, я сразу не ушла в монастырь, как было договорено во время нашего последнего свидания.
– Разве я хоть как-то упрекнул вас в этом? Ведь я передал вам через Андре, что возвращаю вам свое обещание. То была не простая фраза, а совершенно искреннее побуждение.
– Но ведь и я искренне хотела уйти в монастырь…
– Но зачем, Диана? Зачем вам отрекаться от света, для которого вы созданы?
– Не говорите так, Габриэль… Нет, я хочу покинуть свет, где так много вынесла страданий. Мне нужен покой и отдых. Не лишайте меня последнего убежища!
– О, я вам так завидую!
– И если я еще не осуществила свое намерение, так только потому, что еще не знаю, как вы бы отнеслись к моей просьбе. В своем последнем письме я просила вас не быть ни судьей, ни карателем…
– Диана, Диана!
– Все равно! Я не желаю больше пребывать в неизвестности. Скажите мне, Габриэль, получили ли вы наконец подтверждение того, что я действительно ваша сестра, или вы окончательно отказались от надежды распознать эту чудовищную тайну? Говорите! Я вас спрашиваю, я умоляю вас!
– Я вам отвечу, – печально молвил Габриэль. – Диана, есть испанская пословица: «Всегда лучше верить худшему». За время нашей разлуки я свыкся с мыслью, что вы – моя сестра. Но должен признаться, что никакими доказательствами я не располагаю. И в то же время, как вы сами сказали, я не имею ни возможности, ни надежды обрести их.
– Силы небесные! – воскликнула Диана. – Значит, тот… тот, кто мог бы открыть истину… не дожил до вашего возвращения из Кале?
– Он дожил, Диана!
– Значит, король не сдержал своего обещания! Но ведь мне говорили, что он прекрасно вас принял…
– Диана, все, что мне обещали, было выполнено абсолютно точно…
– Но вы все это говорите с таким мрачным видом!.. О святая дева! Какая страшная загадка кроется в ваших словах?
– Вы хотели все знать. Хорошо… Я поделюсь с вами этой тайной, а потом… потом я хочу знать, будете ли вы по-прежнему говорить о всепрощении… Слушайте!
– Я слушаю вас, Габриэль.
Тогда Габриэль, задыхаясь от волнения, рассказал ей все: как принял его король, как он подтвердил свое обещание, как госпожа де Пуатье и коннетабль изложили, видимо, королю свои доводы; затем рассказал, какую лихорадочную ночь ему пришлось провести, описал вторичное посещение Шатле, свое нисхождение в смрадную преисподнюю и, наконец, передал зловещий рассказ коменданта де Сазерака.
Диана, уставившись в одну точку, слушала его молча, застывшая и неподвижная.
Когда Габриэль кончил свой нелегкий рассказ, наступило долгое молчание. Диана попыталась было заговорить и не смогла.
Габриэль смотрел на нее с каким-то странным удовлетворением. Наконец из ее груди вырвался хриплый возглас:
– Пощаду королю!
– Ага! Вы говорите о пощаде! – воскликнул Габриэль. – Значит, и вы признаете, что он преступник! Пощады? Так это же и есть осуждение! Пощады? Значит, он заслужил смерть?
– Я этого не говорила, – растерянно пролепетала Диана.
– Нет, вы думаете то же, что и я, но выводы у нас иные. Женщина молит о милосердии, мужчина требует правосудия!
– О, до чего же я опрометчиво поступила! И зачем я вас позвала в Лувр!
В это время кто-то тихо постучал в дверь.
– Кто там? Чего еще от меня хотят, боже ты мой!
Андре прошмыгнул в дверь.
– Простите, ваша светлость, письмо от короля.
– От короля? – переспросил Габриэль, и взгляд его загорелся.
– Неужели нельзя было подождать, Андре?
– Письмо, мне сказали, спешное. Вот оно.
– Дайте. Что нужно от меня королю? Идите, Андре. Если будет ответ, я позову.
Андре вышел. Диана сломала печать и прочитала:
«Дорогая Диана, мне сказали, что вы в Лувре. Я прошу вас не уходить, пока я не навещу вас. Я сейчас в Совете, он вот-вот кончится. После него я тут же зайду к вам. Ждите меня. Я ведь так давно не видел вас. Мне что-то взгрустнулось и хочется поговорить по душам с нежно любимой дочерью. Итак, до встречи.
Генрих».
Побледнев, Диана скомкала письмо в руке.
Что делать? Попросить Габриэля уйти? Но если, уходя, он столкнется с королем? Удержать его здесь? Но тогда король его увидит! Да, они непременно столкнутся, и повинна в этом будет только она, Диана! Что же делать? Как отвратить роковую встречу?
– Что нужно от вас королю? – спросил Габриэль. Голос при этом невольно дрогнул.
– Ничего, ничего, поверьте, – ответила Диана. – Просто он напоминает о сегодняшнем вечернем приеме.
– Быть может, я вам мешаю, Диана… Тогда я ухожу…
Но Диана с живостью возразила:
– Нет, нет, останьтесь… – И добавила: – Но если у вас спешное дело, я вас не удерживаю…
– Письмо взволновало вас, Диана. Я не хочу быть лишним и лучше уйду.
– Вы – лишним! О, друг мой, как вы можете так думать! Не я ли первая пришла к вам? Я с вами еще встречусь, но не здесь, а у вас. При первой же возможности я приду к вам, чтобы продолжить этот страшный разговор… Я вам обещаю… А сейчас… вы правы – я слишком озабочена, мне как-то не по себе… Меня лихорадит…
– Я это вижу, Диана, – грустно заметил Габриэль, – и я вас покидаю.
– До встречи, друг мой, идите…
Она проводила его до двери, лихорадочно соображая: «Если его задержать, он наверняка встретится с королем; если он сейчас уйдет, может быть, они разминутся…»
И все-таки она колебалась и сомневалась.
– Простите, Габриэль, еще одно слово, – сказала она уже на пороге, теряя власть над собой. – Ваш рассказ… боже мой, как он меня потряс… Я не могу собраться с мыслями… Что я хотела спросить?.. Да, вот… Одно слово… очень важно… Ведь вы мне все-таки не сказали, что намерены предпринять. Я говорю: «милость», вы – «правосудие»… Но как вы хотите добиться правосудия?
– Я еще сам ничего не знаю, – сумрачно отозвался Габриэль. – Я полагаюсь на бога и на случай.
– Как вы сказали? На случай?.. Вернитесь, вернитесь! Я вас не отпущу, пока вы мне не скажете, что значит «случай»! Остановитесь, я вас заклинаю!..
И, схватив Габриэля за руку, она потащила его обратно в комнату, в смятении размышляя: «Если они встретятся с глазу на глаз… король без свиты, а Габриэль при шпаге… А здесь я сама могу броситься между ними, могу умолять Габриэля, могу, наконец, подставить свою грудь под удар клинка! Нужно, чтобы Габриэль остался здесь!»
А вслух произнесла:
– Мне стало лучше… Возобновим наш разговор… Объясните мне то, о чем я просила… Мне гораздо лучше.
– Нет, Диана, сейчас вы слишком взволнованы. Знаете ли вы, в чем я вижу причину ваших страхов?
– Откуда же мне знать, Габриэль?
– Так вот, вы недавно умоляли меня о пощаде. Вполне понятно: вы боитесь, что я покараю виновного, и тем самым вы невольно признаете за мною это право. Вы пытаетесь меня удержать от заслуженной кары, которая вас приводит в ужас, но в то же время она представляется вам совершенно оправданной. Правильно ли я говорю?
Диана вздрогнула – удар попал в цель, но, собрав последние силы, она выкрикнула:
– О, Габриэль, и вы могли мне приписать подобные мысли! Вы – убийца?! Вы из-за угла нападаете на того, кто не думает о защите? Невозможно. Это была бы не кара, а подлость! И вы думаете, что я от этого вас хочу удержать? Ужасно! Идите, уходите! Двери открыты! Я совершенно спокойна, о боже! Оставьте меня, покиньте Лувр! Я приду к вам, и мы закончим наш разговор. Идите, друг мой, идите!
Торопливо глотая слова, Диана довела его до приемной. Она хотела приказать пажу проводить Габриэля до ворот Лувра, но эта предосторожность еще сильнее выдала бы ее волнение. Поэтому она только шепнула пажу на ухо:
– Не знаете, Совет уже кончился?
– Нет еще, сударыня, – тихо ответил Андре, – по крайней мере, из большой залы еще никто не выходил.
– Прощайте, Габриэль, – обратилась Диана к молодому человеку, – прощайте, друг мой, до скорой встречи…
– До встречи, – повторил с грустной улыбкой Габриэль и пожал ее руку.
Он ушел, а она долго глядела ему вслед, пока не захлопнулась за ним последняя дверь. Вернувшись в свою комнату, она в слезах рухнула перед аналоем.
