ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ВЕЛИКАНЫ ГОВОРЯТ

Остров Пасхи — аномалия в Тихом океане не только в смысле археологическом, В конце XX века сейсмологи определили, что он расположен на пересечении двух крупных разломов на Южно-Тихоокеанском плато, которые, будучи перпендикулярны друг другу, образуют крест. Остров расположен в центральной точке, где вертикальный разлом сопрягается с горизонтальным и создает конфигурацию may. Хотя исследователи традиционного направления могут отвергать эту геологическую особенность как случайное совпадение, сведения из других источников приводят к иному выводу. Название Те-пито-те-хенуа, или «Пуп Земли в частности», выглядит удачным с учетом расположения острова Пасхи в точке пересечения двух разломов. Кажется невероятным, что Хоту Матуа или кто-либо еще в далеком прошлом мог знать о геологическом положении Рапа Нуи, если только этот человек не обладал более совершенными технологиями, чем мы осмеливаемся предположить. Но свидетельства утраченной науки в изобилии рассеяны по острову в виде сотен колоссальных статуй, снискавших ему славу в современном мире.

Хотя академические исследователи убеждены, что особенности их сооружения и культурное значение получили убедительные объяснения в контексте полинезийской культуры, традиционные теории и даже смелые гипотезы археологов-любителей, подобных Туру Хейердалу, не выдерживают критики под давлением простых фактов. Всего на острове описано около тысячи статуй, но время от времени находят новые, поскольку многие полностью погребены под землей. По мнению археологов, доисторическое население острова Пасхи составляло примерно 6000 человек; то есть на каждый моаи шесть человек, если все колоссы были изготовлены в течение одного поколения. Ох, единообразная форма указывает как минимум на то, что для этого не потребовалось много столетий. Так или иначе, их слишком много по отношению к количеству туземцев.

Средний моаи весит 14 тонн, они заметно различаются по высоте, от 3-футовых «карликов» до 37-футового гиганта в 98 тонн. Один колосс высотой 68 фугов до сих пор лежит незавершенным в каменоломне в кратере вулкана Рано Рараку. В готовом виде он весил бы примерно 200 тонн. У некоторых, если не всех статуй, поначалу были коралловые глаза, частично восстановленные в наше время. У них были странные головные уборы — пукао из вулканического туфа, который можно было добыть только на внешнем склоне вулкана Пунапау. Только отсюда по всему острову Пасхи развозили красную породу для «шляп», диаметром до 5,5, высотой около 8 футов, увенчанных характерной (до 2-футов высотой) «шишкой». Эти красные головные уборы были «к лицу» темносерым великанам, высеченным из андезита, вулканического шлака или базальта. Головными уборами увенчаны лишь моаи, стоящие на платформах. Все статуи заканчиваются на уровне бедер углублением в виде пупка, подчеркнутым руками фигуры, обнимающими ее по обе стороны и словно указывающими на «Пуп Земли». Некоторые моаи раскрашены абстрактными узорами — концентрическими кругами и полумесяцами (возможно, астрономическими или солнечными символами), на других встречаются конкретные изображения вроде трехмачтового корабля, свидетельствующего об утраченном мореходном искусстве.

Голова моаи с острова Пасхи (музей Бишопа в Оаху)

Есть изображения хами, церемониальных набедренных повязок, с рисунками, напоминающими не то людей, не то птиц, на спине и плечах, что указывает на пловцов, которые каждую весну состязались в ритуальном плавании к прибрежному островку Мотонуи в честь Макемаке, священного человека-птицы. Победителя брили наголо, и голову красили в красный цвет (ассоциация с головными уборами моаи). Рутледж воспроизводит рисунок, сделанный островитянином, где изображен поки-ману, ребенок-птица, почитавший Маке-маке и участвовавший в посвященных ему обрядах, с поясом из кружков и узором на спине в виде сердец, сходным с изображениями на древних статуях. По ее словам, «были приведены доводы в пользу того, что образы на Рараку могли быть мемориалами человека-птицы».

Раскрашенная лысина чемпиона по плаванию сама по себе была символической отсылкой к «длинноухим» потомкам Хоту Матуа и белокожим, рыжеволосым поселенцам, которые прибыли на Рапа Нуи после того, как затонула их прародина. Во время первой профессиональной экспедиции на остров Пасхи, предпринятой британским археологом Кэтрин Рутледж в 1915 г., туземец рассказал ей о «древних длинноухих людях, приплывших издалека на кораблях. Увидев их розовые щеки, местные жители назвали их богами. Последний настоящий арике, или вождь, был совершенно белым. «Белым вроде меня?» — невинно спросила я. «Ты красная! — ответили они». Браун указывает, что красный — «это термин, обычно применяемый жителями острова Пасхи для обозначения европейцев. Слово урукеку часто переводится как «рыжеволосый»». Он также обратил внимание на лица каменных изваяний: «…и если такие признаки, как овальные лица, большие глаза, более короткая верхняя губа и тонкий, часто «аполлоновский» изгиб губ могут указывать на расовую принадлежность, то они свидетельствуют о европеоидном происхождении».

Расовая принадлежность Хоту Матуа и его последователей оставалась загадкой с памятного пасхального воскресенья 1772 г., когда капитан Роггевин пригласил на борт туземца, который был «настоящим белым человеком». Археологи до сих пор не могут объяснить неопровержимое присутствие европеоидов в Тихоокеанском регионе в доисторическую эпоху. После проведения генетических тестов в 1990-х годах были получены неожиданные результаты, показавшие присутствие баскских генов среди населения Рапа Нуи. Баски не индоевропейцы; многие антропологи считают их прямыми потомками людей каменного века, населявших континентальную Европу и Британские острова 40 000—3000 лет назад. Они оставили шедевры наскальной живописи в пещерах Ласко, впоследствии построили мегалитический храм в Карнаке. Судя по всему, они также связаны с этническими группами в северном Китае, где были обнаружены мумифицированные останки людей с немонголоидными чертами лица, а также с японской народностью айнов. Довольно странно, что именно здесь, а не в Полинезии, можно найти наибольшее физическое сходство с моаи. Хотя остров Пасхи находится в 8250 милях от Японии, жители северо-западных районов Хоккайдо с высокими лбами и тонкими губами выразительнее всего напоминают тип лица, запечатленный в колоссальных статуях. Эти «нетипичные японцы» — прямые наследники айнов, но с неуловимой этнической примесью. Их родословную можно проследить до тех же народов, которые заселяли Рапа Нуи и Хоккайдо, вероятно, они последние живые потомки лемурийцев.

Как минимум одно из назначений каменных монолитов острова Пасхи — сохранение памяти об исчезнувшем древнем народе. По свидетельству Брауна, этимология общего названия статуй — моаи — не удовлетворительна. Вероятно, восточно-полинезийское слово моа, «священный», и распространенный полинезийский корень «и», обозначавший предков, позволяют перевести это как «священные образы предков». В таком случае, слово моаи применялось по отношению к статуям полинезийцев, прибывших после того, как европеоидные «длинноухие» принесли на остров цивилизацию. Хотя под многими платформами, где были воздвигнуты статуи, обнаружены останки племенных вождей, эти находки не обязательно означают, что аху были исключительно царскими усыпальницами. Скорее всего, как и сами моаи, они служили нескольким целям в разное время в разных культурных условиях, начиная от прибытия Хоту Матуа и заканчивая господством полинезийцев.

Большинство моаи погребено под землей, некоторые из известных установлены на каменных платформах по периметру острова. Примерно 260 таких платформ опоясывают побережье острова Пасхи и напоминают о существовании древнего солнечного культа своими точными ориентировками на разные точки ежегодного «маршрута» Солнца. Аху Акиви с семью статуями, изображающими Хоту Матуа и шестерых первых поселенцев, ориентирована на закат в день весеннего равноденствия. Только эти статуи смотрят на море, в направлении затонувшей Прародины. Все остальные обращены спиной к океану, откуда пришли их создатели. Лемурийские ассоциации Аху Акиви подчеркиваются в гавайской устной традиции, где говорится, что Ку-Му-Хонуа имел сына по имени Аху. Мысль о платформах острова Пасхи как погребальных склепах подразумевается в теме убийства Аху, павшего от рук своего старшего брата, характеристика Ку-Му-Хонуа как «первого человека», очевидно, указывает на происхождение человечества с континента My. Термин аху, возможно, был предназначен для увековечения первых лемурийцев, о которых гавайцы помнят до сих пор.

Длина многих платформ Рапа Нуи более 200 футов, все они сложены из массивных каменных блоков, отшлифованных и пригнанных друг к другу с такой плотностью, что между ними нельзя просунуть острие ножа. Безупречность кладки указывает на четкий план сборки, а точные солнечные ориентировки свидетельствуют о немалых познаниях в астрономии доисторических архитекторов.

Аху заканчиваются двумя или тремя крутыми ступенями, на которых покоились статуи. Процесс их транспортировки и установки до сих пор ставит в тупик большинство археологов. Некоторые ученые полагают, что их гипотезы объясняют транспортировку 14—200-тонных статуй из каменоломен, расположенных на расстоянии до 15 миль, но ни один исследователь не смог продемонстрировать, как гигантские монолиты поднимали на высокие помосты, не разрушая каменные платформы и сами статуи. Никто также не смог показать, как головные уборы из красного туфа «надевались» на головы фигур высотой 20–30 футов. Браун рассуждает по этому поводу:

«Как им удавалось перетаскивать эти хрупкие статуи по неровной поверхности, усеянной острыми камнями, на 12–15 миль без единого инцидента на пути следования? Здесь, на одном из самых каменистых островов в мире, при транспортировке таким образом на десятках гигантских статуй не оставалось даже царапины. Представьте себе статуи, изготовленные из материала, не более твердого, чем хорошо спрессованная смесь известки и щебня. Сколько их не достигло бы места назначения даже при перевозке по нашим асфальтированным дорогам?»

До сих пор, более чем через 80 лет после того, как Браун задал эти вопросы, археологи не могут удовлетворительно ответить на них, продолжая рассматривать остров Пасхи исключительно в контексте полинезийской материальной культуры. Они отказываются признать более очевидную, пусть спорную истину: доисторические обитатели Рапа Нуи обладали технологиями, далеко превосходящими полинезийские, а возможно, и наши, по крайней мере, в некоторых отношениях. Намек на искусство древних строителей сохранился в местном предании, где говорится, что гигантские статуи сами могли ходить и занимать указанные позиции благодаря мане — сверхъестественной или психической силе, призываемой жрецами «длинноухих». В другом сказании идет речь о двух заклинателях, которые в далеком прошлом прилетели со своей родины и научили пожилую женщину с острова Пасхи секретам изготовления цветных красителей. Эти легенды чем-то напоминают бытующие на другой стороне Тихого океана, на острове Понпей, где массивные каменные блоки Нан Мадола предположительно были уложены двумя чародеями, прилетевшими из далекой страны. Сравнение этих мифов показывает, что в грандиозных строительных проектах на обоих островах использовалась некая разновидность высокой технологии из внешнего источника.

Хотя даты сооружения и заселения Нан Мадола точно не известны, большинство археологов полагает, что доисторическая хронология острова Пасхи уже установлена. Самые ранние радиоуглеродные датировки человеческих поселений здесь начинаются примерно с 450 г. н. э., после чего колоссальные статуи были установлены на каменных платформах в три этапа. Письменность ронго-ронго переносилась на деревянные таблички в течение следующих 1300 лет, вплоть до прибытия первых современных европейцев в 1772 г. Несмотря на кажущуюся достоверность этих параметров, они противоречат легенде об основании Рапа Нуи, где повествуется о Хоту Матуа и его соратниках, покинувших свою родину, уничтоженную метеоритной бомбардировкой и катастрофическим потопом. В геологической летописи нет никаких свидетельств природной катастрофы в Тихом океане или где-либо еще на земле в V веке н. э., не говоря уже о космической «атаке». Наше исследование My прослеживает истоки этой цивилизации вплоть до ледникового периода более 10 000 лет назад.

Если мы попытаемся примирить археологическую хронологию с мифом острова Пасхи и историей Лемурии, уместно задать вопрос: мог ли фрагмент исчезнувшей цивилизации существовать до 450 г. н. э. на каком-то острове, известном под названием Мара Ренга? Либо это, либо в радиоуглеродных датировках содержится некая фундаментальная ошибка, или они, по меньшей мере, неполны. Опора исключительно на этот метод, во многих случаях оказавшийся совсем неточным, может быть большим заблуждением, которое привело ученых традиционного направления к неправильному выводу о том, что остров Пасхи является культурной аномалией, полностью отрезанной от внешнего мира. Дэвид Хетчер Чайлдрес, который лично изучал загадку острова Пасхи, один из многих независимых исследователей, убежденных, что традиционные процедуры датировки содержат значительные изъяны. Он указал на «большие пятна лишайников, покрывающих статуи. Лишайник питается частицами, образующимися при выветривании, растет очень медленно — на доли дюйма за сотни лет. Возраст горных пород иногда оценивается по величине покрывающих их лишайников. Большое пятно лишайника может указывать, что возраст статуй — несколько тысяч лег. В попытке определить это я измерил пятна лишайника на коренной породе. Они были лишь немногим больше, чем на самих статуях».

Лихенометрические исследования [датировка на основе измерения лишайников] проводились на острове Пасхи, но с ошибками и более 40 лет назад, когда сам метод только разрабатывался. С тех пор результаты не обновлялись и фактически были утрачены. По возможности использования лишайников для определения действительного возраста цивилизации на острове Пасхи был нанесен серьезный удар в конце XX века, когда две скульптуры и каменная стена на Винапу были полностью очищены от растительности немецкими археологами из Франкфуртского музея во время работы над проектом по изготовлению силиконовых отливок. Цена этого проекта была особенно высока, так как уничтоженные лишайники принадлежали к старейшим и лучше всего сохранившимся на острове. «Утрата этих лишайников привела к потере важнейших данных, лихенометрические исследования перспективны для датировки фигур», — сокрушался Ван Тилбург в журнале Antiquity.

Так или иначе, лихенометрия не является окончательным решением для определения фактических временных параметров доисторической культуры Рапа Нуи. Вот объяснение Шона Маклахлина из Фонда острова Пасхи:

«Поскольку известно, что скорость роста лишайника варьируется в зависимости от вида, а также условий окружающей среды на макро- и микроуровне (включая загрязнение воздуха, прямое или косвенное человеческое воздействие и т. д.), рискованно предполагать фиксированную скорость роста для лишайникового организма, особенно в контексте датировки. Продолжаются дискуссии о так называемом «большом периоде», когда лишайник испытывает быстрый первоначальный рост, который может продолжаться от нескольких десятилетий до 400 лет. К примеру, одно исследование выявило скорость роста в 14 мм в течение «большого периода» (100 лет), за которым последовал линейный рост в 3,3 мм за 100 лет. Другое исследование определило кривую роста от 3,8 до 4,5 мм за 100 лет. Как можно ожидать, усредненные значения в лихенометрии крайне ненадежны».

Другие попытки определить достоверные временные рамки для культуры острова Пасхи включали анализ гидратации обсидиана, основанный на скорости поглощения воды поверхностью предметов, изготовленных из вулканического стекла. Но сравнение естественных процессов с человеческим воздействием всегда проблема. Важнее отметить, что радиоуглеродные датировки пятым веком н. э. противоречат глубине захоронения некоторых статуй, которое произошло не в результате человеческой деятельности, а в ходе природных процессов. Многие монолиты по шею погружены в почву; некоторые полностью закрыты. Время, необходимое для накопления в виде осадков более 20 футов земли, по заключению Чайлдреса (и в сравнении с его анализом роста лишайников), измеряется тысячелетиями, а не столетиями. Кроме того, внимательное археологическое изучение ложа океана в непосредственной близости от острова Пасхи может привести к обнаружению культурных памятников, предшествующих последней ледниковой эпохе, до того как большие участки прилегающей суши оказались под водой в результате катастрофического подъема уровня моря после таяния ледников.

Будь то в глубокой древности или в более недавнем прошлом — почему жители острова предприняли такие усилия для изготовления и транспортировки множества монументальных статуй?

Объяснения поборников традиционной науки (монументы предков, большие пограничные знаки, надгробия или статуи в честь чемпионов по плаванию) не выдерживают критики в сравнении с физической и интеллектуальной энергией, необходимыми для их создания. Такое трудоемкое производство для технически развитого народа было бы оправданным лишь при наличии некоей основополагающей цели, гораздо более важной, чем закрепление границ или увековечение памяти предков. В статье, опубликованной в журнале Nature в 1892 г., говорилось: «Предания об этих статуях многочисленны, но повествуют главным образом о невероятных вещах, таких как способность ходить во тьме, оказывать колдовскую помощь определенным кланам и давать пророческие предсказания». Но может быть, то, что казалось «невероятным» ученым викторианской эпохи, может получить объяснение в рамках более современного мышления. Если мы временно отложим в сторону все теории, объясняющие существование моаи, и рассмотрим их исключительно в контексте материального производства и природного окружения, они смогут ответить на вопрос, заданный в начале этого абзаца.

Некоторые из первых статуй были высечены из андезита, тонкозернистой породы, близкой к граниту, но состоящей из полевого шпата (плагиоклаза) и темных ферромагнитных минералов, таких как пироксен. Другие моаи были изготовлены из местного вулканического базальта, в отличие от сооружений Нам Мадола, где базальт был получен из неизвестного источника. Доисторические строители Рапа Нуи и Понпея могли быть связаны благодаря использованию кристаллических горных пород. Как упоминалось ранее, остров Пасхи расположен на пересечении двух крупных разломов. Такие же пьезоэлектрические условия, что были на Понпее. характерны и для острова Пасхи, где «длинноухие» могли пользоваться свойством определенных кристаллов генерировать электрическое напряжение под давлением.

Благодаря кристаллическому строению стоячие колоссы острова Пасхи трансформировали механическую энергию землетрясений в электрическую, смягчая наихудшие последствия сейсмических толчков. Моаи играли роль антенн возвратной энергии или были геологическим эквивалентом громоотводов, рассеивавших опасные подземные напряжения в атмосфере. Все вместе они служили устройством, предохранявшим от землетрясений. В таком случае место для их сооружения было выбрано с умом, остров занимает стратегическое положение в центре сейсмически активного Южно-Тихоокеанского плато. Если люди хотели построить цивилизацию в Восточно-Тихоокеанском регионе, им нужно было найти способ нейтрализации худших последствий геологических потрясений. Пасха превосходно расположена для установки как раз такого устройства, которое будет рассеивать или гасить подземные толчки. Еще в начале XX века уважаемый американский археолог Александр Моренхоут высказывал предположение, что моаи — «земное воплощение существ под названием тики, чья задача заключалась в разграничении пределов неба и земли и сохранении гармонии между ними». Сами местные жители продолжают утверждать, что монолиты были изготовлены и установлены для защиты их острова от всякого вреда.

Слово «тики», о котором упоминает Моренхоут, относится к их вождю Мауи-Тикитики, или «Мауи — затылочный узел». Он один представлен в статуях острова, что объясняет их сходство. Головные уборы из красного туфа, которые они носят, — не шляпы, а стилизованные затылочные узлы, символизирующие Мауи-Тикитики. Он был полинезийским Геркулесом, который, помимо других подвигов, выловил затонувшее царство со дна моря. Его титул указывает на принадлежность к привилегированной духовной элите, подобной японским самураям, охранявшим свои затылочные узлы как священный символ чести. Сбривание такого узла победоносным врагом считалось самой позорной формой унижения, смыть этот позор можно было лишь с помощью сэппуку, ритуального самоубийства. В храмовой живописи Будду обычно изображают с затылочным узлом, который он добровольно отрубил и забросил на высшее небо. Узел символизирует венечную чакру — психический центр, соединяющий его душу с Сострадательным Разумом, который создает эту Вселенную в сотрудничестве с просветленными существами. Таким образом, пукао с острова Пасхи символизировали духовные энергии бога и человека, объединенные в затылочном «узле просветления» венечной чакры. Хотя основное предназначение моаи заключалось в геотрансдукторной функции, их создатели не удовлетворились воздвижением обычных стоячих камней, подобных мегалитам древней Европы, но превратили их в священные статуи. В этих колоссах наука и духовность сплетены воедино для взаимодополняющих целей.

«Вулканы острова, — замечает путешественник и писатель Марк Уильямс, — проявляют магнитные аномалии, а большая сфера из гладкого камня в бухте Лаперуза испускает тепло и заставляет стрелки компасов беспорядочно вращаться. Если Рапа Нуи — «Пуп Земли», то этот странный камень можно считать Пупом острова. Вероятно, древние шаманы, сходные с кахунами [гавайскими чародеями] или жрецами Нан Мадола, пользовались электромагнитным полем для временной нейтрализации силы тяготения, чтобы сделать статуи невесомыми».

«Странный камень» Хоту Матуа был самым драгоценным наследием, привезенным с его затонувшей прародины на остров Пасхи, названный в честь этого священного камня. Если отполированный базальтовый объект, наряду со статуями, действительно был частью устройства по предупреждению землетрясений, он должен был иногда генерировать тепло и электромагнитные волны, о которых упоминает Уильяме. Время от времени он также должен был разгружаться коронным разрядом возбужденных электрических частиц, образующих феномен «андийского сияния», до сих пор наблюдаемый на руинах Нан Мадола. В таком случае традиционное название камня — Те-пито-те-кура, «Пуп света», уместно и объяснимо.

Особо почтительное отношение к этому объекту можно связать с побочным эффектом «андийского сияния», заключавшимся в воздействии на поведение человека. Его энергия создает электромагнитные поля, мощно влияющие на электромагнитную активность мозга и вызывающие измененные состояния сознания. Обузданную мощь нашей планеты можно было не только направлять на рассеивание тектонических напряжений, но и находить ей духовное применение, о котором мы только начинаем догадываться. Теперь известно, например, что большая масса гранита имеет сравнительно высокий уровень излучения, который изменяет человеческое сознание, навевая сонливость и способствуя таким духовным феноменам, как ощущение путешествия во времени и астральная проекция.

Нам больше известно о воздействии отрицательно заряженных ионов на человеческий разум. Люди имеют естественную прослойку с высоким содержанием ионов в костях, образующих стенки лобных пазух, т. е. в комплексе пазух между клиновидной и решетчатой костями в непосредственной близости от мозга. Она реагирует на высокие дозы отрицательных ионов, соединяясь с височной долей, которая сама по себе чувствительна к электромагнитным воздействиям. Функции этой части мозга, называемой гиппокампом, включают сновидения и воспоминания. Человек, находившийся возле Те-пито-те-кура, особенно когда камень был заряжен потоком отрицательных ионов под воздействием тектонического напряжения, мог входить в измененное состояние сознания, родственное мощному духовному переживанию. «Пуп света» представлял собой электродинамический резонатор сверхнизких частот, прямо связанный с так называемой альфа-частотой человеческого мозга.

Состояние пассивного бодрствования, когда мы осознаем происходящее, но совершенно расслаблены и начинаем засыпать, называется альфа-состоянием. Медицинские исследования показывают, что человеческий мозг генерирует собственное электромагнитное поле, взаимодействующее с магнитным полем Земли. Исследователь Фрэнсис Айвенго продемонстрировал, что отросток мозга под названием рог Аммона фактически «считывает» флуктуации земной магнитосферы. При стимуляции гиппокампа разрядом отрицательно заряженных ионов альфа-частота человеческого мозга усиливается, создавая телесное ощущение физической эйфории, в то время как разум может испытывать пространственно-временные перемещения, видения призраков или другие психические феномены. Эти воздействия на человеческое сознание, вероятно, были побочным следствием начального предназначения моаи в качестве коллективного преобразователя геологических процессов. Они могли быть обнаружены лишь после того, как статуи были установлены и начали выполнять свою функцию. Мощные потоки отрицательно заряженных ионов, сопровождающих рассеивание тектонических напряжений, изменяли психическое восприятие. Таким образом, в дополнение к своей основной задаче моаи также могли использоваться как объекты для духовного преображения.

Пруд, питаемый от подземных ключей, служит источником воды для человеческой общины, но если его вода содержит много минералов, обладающих лечебными или восстановительными свойствами, он также может использоваться как место для исцеления. Эту простую аналогию можно распространить на раннюю историю моаи, чем бы они ни стали впоследствии, сначала, и в первую очередь, их готовили для смягчения наихудших последствий сейсмических катастроф. Крупномасштабные строительные проекты в древности, как и в наши дни, задумывались для разных целей, но строительные материалы и размещение моаи как нельзя лучше соответствуют их определению как элементов тектонического преобразователя. Вместе с тем они мощное свидетельство высоких технологий, предположительно сохранившихся с глубокой древности. На острове Пасхи и Понпее давняя супернаука была более гармонична в экологическом отношении и более развита, чем наши попытки предотвращения природных катастроф небесного и земного происхождения. Остатки забытого на обоих островах четко указывают на затонувшую тихоокеанскую прародину. Писатель У.С. Серве, говоря о взаимодействии психического опыта с прикладной наукой, еще в 1931 г. отмечал: «Лемурийцы достигли огромного научного понимания законов природы и в то же время развивали внутренние человеческие способности до степени, которая далеко превосходила все, что мы имеем сегодня с нашими хвалеными достижениями цивилизации».

Предания из разных частей света изображают My как цивилизацию глобального масштаба, название «Пуп Земли», безусловно, имеет некоторую связь с этим. Чайлдрес подчеркивает, что долина Инда и Рапа Нуи «находятся точно на противоположных сторонах Земли: Мохенджо-Даро расположен на 27'23" с.ш. и примерно в 69' в.д.; остров Пасхи — на 27'8" ю.ш. и 109'23" з.д.».

Ровно посередине между Мохенджо-Даро и островом Пасхи пребывают Соломоновы острова. Только здесь, среди всего огромного Тихого океана с тысячами островов, за исключением Рапа Нуи, можно найти образцы ронго-ронго или письменности долины Инда. В книге «Тайна острова Пасхи» Кэтрин Рутледж воспроизводит пять очень близких сравнений символов Соломоновых островов с изображением человека-птицы Макемаке, птицы, держащей рыбу под левым крылом, орлиную фигуру с поднятыми руками и фрегата в полете. Общий лемурийский источник этих символов оставил след в названии маленького острова Тробрианской группы островов в Соломоновом море. Он называется Му-Навата.

Линия, проведенная от острова Пасхи к Мохенджо-Даро в противоположном направлении, на половине пути оказывается на другой стороне света в пустынных просторах Атлантического океана к востоку от Азорских островов. Именно здесь, за Гибралтарским проливом, который Платон называл Геркулесовыми столпами, философ помещал свою Атлантиду, которая, как и Лемурия, была уничтожена природной катастрофой. Мог ли бывший центр высокой цивилизации находиться среди четырех точек этого пояса, проходившего вокруг Земли в глубокой древности? По крайней мере, Рапа Нуи, Соломоновы острова и долина Инда были связаны общей письменностью. Интересно отметить, что глобальная связь между этими центрами прерывается на востоке Атлантического океана, где якобы находилась столица Атлантиды до своей гибели.

«Это открывает чрезвычайно интересную перспективу, — писал атлантолог Льюис Спенс в начале XX века. — Все свидетельства, какими бы нелепыми они ни казались, указывают на связь культурного комплекса Атлантиды с лемурийской Океанией через Америку. Похоже, нравится нам это или нет — а лично я не склонен к столь масштабным предположениям, — приходится признать существование некоей связи между Атлантидой и Лемурией в очень далеком прошлом».

Некоторые свидетельства, обнаруженные Спенсом, сохранились в устных преданиях жителей Океании. Маори, например, чтили память Атуа, «Алтаря бога» — священной горы и прародины их предков, которая почти целиком исчезла в бушующих волнах океана. Один из округов западного Самоа тоже носит название Атуа, местные жители говорят на старейшем языке в Полинезии. Корень «от» ассоциируется с вулканическими островами Тихого океана, такими как Атиу — потухший вулкан, образующий атолл у южной оконечности островов Кука в юго-западной части Тихого океана. Атауро — островок около Восточного Тимора, который, по местной легенде, некогда был гораздо больше, часть суши поглотило море.

Собиратель полинезийских мифов Йоханнес К. Андерсен обращает внимание на рассказ туземцев с островов Фиджи о всемирном потопе, уничтожившем и атлантов, и лемурийцев: «Из-за этого потопа два племени, человеческой семьи исчезли с лица Земли».

Туземцы гористого центрального региона Минданао на Филиппинах называют себя ата. По их словам, великий потоп «закрыл всю землю, все ата утонули, кроме двух мужчин и женщины. Воды отнесли их очень далеко». Орел предложил спасти их, один мужчина отказался, птица взяла другого и женщину и отнесла их на остров Мапула. Здесь их род возродился и со временем стал достаточно многочисленным для завоевания всего Филиппинского архипелага. Туземцы ата до сих пор заявляют о своем происхождении от этих белокожих пришельцев, которые с течением времени смешались с негритосами и другими аборигенами.

Потухший вулкан в группе островов Тонга Тапу в юго-западной части Тихого океана известен под названием Ата, жители острова Тонга чтят его как природный памятник в честь рыжеволосых, белокожих богов, прибывших в давние времена и каким-то образом «благословивших» туземцев.

Жители Маркизских островов называют Атеа своим древним предком. В XIX веке антрополог Абрахам Форнандер писал: «В маркизских легендах утверждается, что люди произошли от Атеа и Тани, двух старших из двенадцати сыновей Тохо, чьи потомки после долгих странствий и остановок в далеких западных землях наконец прибыли на Маркизские острова». По всей видимости, эта история отражает долгие путешествия некоторых атлантов, потомков Атеа, по Тихому океану. Форнапдер рассматривал Атеа как «божество, соответствующее Кане на островах Гавайской группы», и далее пояснял, что «идеи полинезийского солнечного культа, где Каня служил воплощением Солнца, «сияющим», созвучны с представлениями туземцев Маркизских островов об Атеа, которому присваивали такие же титулы».

Маркизская легенда об Атлантиде сохранилась в их устном эпосе «Те Банана на Танаоа»:

«Атануа была доброй, хорошей, обладала многими богатствами. Атануа породила множество живых существ. Атеа и его братья правили как цари в самых прекрасных дворцах. Они также правили небесными пространствами и всеми силами небосвода [астрология]. Первые владыки вознеслись высоко. О, трон, стоящий в центре верхних небес! Великий повелитель Атеа утвердился в любви к прекрасной Атануа, женщине великого богатства. От Атеа произошел Оно [ужасный звук извержения горы Атлас]. Атеа исторгает очень горячий огонь».

Ассоциация Атеа с вулканической горой была признана Форнандером: «В этом смысле легенда удачно передает представления о яркой вспышке, сопровождающей вулканическое извержение».

Если Атлантида и Лемурия имели контакты, то, по крайней мере, что-то от этого должно было сохраниться после их гибели. Сочетание их названий действительно встречается в топониме Ат-иа-му-ри, обозначающем один из главных мегалитических элементов Новой Зеландии, который, по мнению Брауна, является свидетельством затонувшей цивилизации. Его туземное название предполагает сочетание Ат[лантиды] и Му в этом месте, расположенном на полпути между двумя погибшими царствами. Другое сочетание — в имени Атаму, о котором упоминалось ранее как о потомке одного из двух «длинноухих» аристократов, переживших резню на острове Пасхи. Красноречивые соответствия в мифологии и археологии Океании распространяются по всему земному шару от лемурийского царства Рапа Нуи в Восточно-Тихоокеанском регионе через Соломоновы острова и Индию в сферу влияния Атлантиды в центральной части Атлантического океана. Британский астроном Джон Уилсон еще в конце XIX века пришел к выводу: «Странствующие Каменщики, которые оставили свои монументы в четырех частях света, пересекали Великий Тихий океан, совершали путешествия вокруг земного шара, измеряли его окружность».

Жители острова Пасхи почитали солнечных богов, лемурийцы были изображены Черчвардом и другими исследователями как поборники солнечной религии. Письменный язык на острове Пасхи не был какой-то культурной аномалией — скорее очевидным наследием грамотных лемурийцев. Необычное присутствие европеоидной расы в восточной части Тихого океана, необъяснимое со всех других точек зрения, можно объяснить лишь существованием утраченной прародины, где когда-то правила белокожая элита. Изготовление и транспортировка тысяч статуй, иногда весом более 90 тонн, не имеет аналогов во всей Полинезии, но традиционно ассоциировалось с высокими технологиями, существовавшими в царстве My.

Эта технология применялась для предотвращения или уменьшения последствий сейсмических толчков вдоль нестабильной рифтовой зоны в центре Южно-Тихоокеанского плато, угрожавших ряду взаимосвязанных архипелагов, населенных лемурийцами. Они сознавали стратегическое положение острова Пасхи в эпицентре буквы Т, или креста с плоским верхом, образованным двумя соединяющимися линиями разломов на дне моря — конфигурация, которую они использовали как эмблему своей цивилизации. Расположение Рапа Нуи точно на пересечении разломов подарило острову образное название «Пуп Земли», потому что именно здесь находился геологический фокус их мира. Либо базальтовые и андезитовые моаи не смогли справиться с масштабом катастрофы, либо были воздвигнуты слишком поздно, но, так или иначе, континент My был уничтожен.

Когда первые современные европейцы прибыли на остров Пасхи, они увидели туземцев, по-прежнему чтящих память о древней прародине перед семью статуями на побережье, смотрящими в направлении затонувшей цивилизации. Хотя потомки Хоту Матуа из рода в род жили 2400 лет после катаклизма, они не смогли выдержать внутренней гражданской междоусобицы, а также внешней религиозной нетерпимости, рабства и проказы. Через 25 лет после того, как капитан Роггевин бросил якорь у побережья Рапануи в роковое пасхальное воскресенье 1772 года, наука, искусство и история острова были практически забыты. «Пуп Земли» испытал второе бедствие, более жестокое, чем природная катастрофа, поглотившая лемурийскую прародину, для спасения которой он был предназначен.

Несомненно, хотя и удивительно, каждый из двух главных археологических монументов в Тихоокеанском регионе расположен точно в центре метео - или геологических перекрестков, где рукотворные базальтовые сооружения грандиозных масштабов должны были смягчать худшие последствия тайфунов и землетрясений. Поверхностные и случайные связи между Понпеем и островом Пасхи меркнут в свете этих необычных характеристик, уникального природного расположения. На каждом из этих островов можно видеть фрагменты древней технологии, питаемые теми же силами природы, которые она была призвана контролировать, — технологии, в конечном счете не оправдавшей себя. В этом утраченном искусстве прикладной экологической науки не было ничего изначально злого или порочного. Она дала сбой из-за недостатков своих творцов, которые овладели силами неба и земли, но не смогли справиться со своими собратьями-людьми.

Монументальные руины Нан Мадола и Рапа Нуи — свидетельство того, как цивилизации, не способные достигнуть культурного равновесия, совершили общественное самоубийство и исчезли во мраке предыстории. Но от их технологий осталось достаточно, по крайней мере, для общей реконструкции. На Понпее и острове Пасхи мы смотримся в зеркало, в котором слишком ясно видим собственное отражение.