Изобрели ли в Китае самолет?

Если полистать популярные книги, издаваемые в Китае, об открытиях далекого прошлого, то быстро станет ясно, что в Китае изобрели практически все. Причем не только порох, компас, парус, шелк, но даже мороженое и… пиццу. И всем известно, что итальянские спагетти и лазанья пришли также из Китая, будучи привезены Марко Поло и другими венецианскими и итальянскими путешественниками, которые попробовали в XIII–XIV в. традиционную китайскую лапшу. И сибирские пельмени были взяты у китайцев: считается, что во время развития торговли в районе Кяхты и расположенного напротив нее города Маймаячэна (дословно — «город купи-продай») в XVII–XIX вв. китайцы активно угощали русских купцов своими «цзяоцзы», от которых и пошли русские пельмени. А еще они первыми изобрели способы изготовления зеркал, систему кузнечных мехов и многое, многое другое.

Конечно, сегодня нелегко доказать ни приоритет открытий китайцев, ни обратное.

Впрочем, это интересно скорее лишь из любопытства. Но есть и значительно более интересные аспекты в этих открытиях.

Китайцам действительно дано было, вероятно, очень многое. Практически все технические достижения они совершили как бы походя, случайно и даже не заостряли свое внимание на них, вероятно, благодаря именно «заимствованному» характеру этого знания. В принципе Китай, высоко ценя свою культуру, никогда и не умел полноценно использовать всю неимоверную мощь мистического. Сами китайцы, будучи предельными прагматиками в мелочах, не обращали ни малейшего внимания на крупные достижения. Отчасти это можно понять — всякая мелочь приносит какую-то выгоду ее хозяину, а открытие компаса или, например, составление точнейших карт, знание генетической структуры человека лишь косвенно можно применить «с выгодой».

Постоянно закрадывается мысль о том, что Восток никогда, в сущности, до конца не осознавал, чем владеет или что ему досталось в наследство от предыдущей цивилизации. Практически все удивительные открытия предстают перед нами в виде мифов в столь закодированном виде, что преодолеть эти барьеры можно лишь с большим трудом. Вспомним хотя бы известные случаи с возможным описанием ДНК-РНК и точными картами Америки. За неимением достаточного места приходится упускать, в частности, рассказы о способах воскрешения из мертвых, беседах с людьми, которые находятся за тысячу километров, и многое другое.

Ряд достижений не может не восхищать своей грандиозностью (для своего времени, конечно) и своей одновременной невостребованностью. Так, оказались до конца не реализованными компас, порох, сложная плавка металлов и некоторые другие явления. Но тем не менее современного человека этими вещами вряд ли поразишь. Нас порой удивляет не столько их суть, сколько то, что открыты они были значительно раньше, чем на Западе, и фактически мы восхищаемся лишь удивительно ранним сроком их рождения. В частности, изготовление металлических лемехов, которые в прямом смысле выковывались в специальных кузницах со сложной системой мехов, более чем на тысячу лет обогнало Запад. Китайский календарь, при всей его мифологичности (а по-другому китайское сознание и не может воспринять его!), был в десятки раз точнее всех известных календарей христианской Европы. Мы редко задумываемся над тем, что сам по себе факт раннего рождения таких вещей малообъясним в рамках тех категорий, в которых мы привыкли мыслить. Говоря проще, «социальные предпосылки» для создания сложнейших математических и биологических схем, которые мы встречаем в древних текстах, на рубеже II–I тыс. до н. э., конечно же, не возникли. И тем не менее все эти вещи оказались даны людям Центральной равнины, которые… не знали, что с ними делать. А поэтому просто по-китайски привычно четко фиксировали в том или ином виде. Целесообразность их была чисто мифологической — просто существовала убежденность, что «И цзин», великая даосская книга «Дао дэ цзин», особые способы сосредоточения сознания несут в себе высшую святость и мудрость. Следовательно, их необходимо сохранять, причем сохранять даже не для последующих поколений, а вообще — сохранять во времени.

Многие эти достижения порой не поворачивается язык назвать открытиями. В сущности, их никто никогда не «открывал», они просто были «даны», положенным образом зафиксированы и так дошли до нас. Ту мудрость, которая досталась жителям Китая, они умели тщательно, хотя и безотчетно, сберегать.

Наряду с этим встречаются вещи, которые удивляют не столько своим ранним рождением, сколько вообще существованием. Хорошо известно, что практически во всех легендах есть упоминания о необыкновенных полетах по небу. Летать могут как люди, так и духи, как самостоятельно, так и при помощи каких-то аппаратов (ковер-самолет, ступа Бабы-Яги). И хотя подспудно закрадывается мысль, что речь на самом деле идет не о ковре-самолете, но о сложном подобии летающей тарелки, вряд ли найдется смельчак (скорее — безумец), с изрядной долей уверенности идентифицирующий этот сказочный предмет с конкретной формой аппарата.

Впрочем, такие предположения можно встретить почти повсеместно в популярной литературе, но это — скорее от недостатка материала для разговора, нежели от серьезных доказательств и убежденности.

Естественно, есть такие упоминания и в Китае, причем не только в мифах — божества, летающие по небу, кажутся нам явлением вполне привычным, — но в мистической литературе, которая обычно относится к даосской традиции. Мы уже не раз упоминали о даосах, хотя повода более подробно поговорить о них у нас не было.

Целостного даосского учения никогда не существовало, даосизм начал складываться в IV–III вв. на стыке шаманизма, веры в духов и бессмертных небожителей (сянь), гадателей, активно использовавших «И цзин», врачевателей, магов и других «людей необычайных». Через несколько веков в даосизме начал разрабатываться свой культ, сложная система ритуалов, а главное — многочисленные методы достижения бессмертия или по крайней мере долголетия. Для этого использовались особые «пилюли бессмертия». «Внешние» пилюли получали от сплавления целого ряда ингредиентов, например, серебра, ртути, золота, мышьяка, серы, тяжелых металлов, минералов, органических веществ, например, помета курицы и крови свиньи. Порой на изготовление этого «чудесного средства» уходило свыше десятка лет, а точная рецептура и этапы приготовления держались в строжайшем секрете. Затем пилюля принималась совсем небольшими порциями, и человек «становился бессмертным».

«Внутренняя» пилюля как бы сплавлялась внутри организма в особом нижнем «киноварном поле» (даньтянь), расположенном чуть ниже пупка, а всего таких полей было от трех до девяти. В данном случае основными ингредиентами пилюли была небесная энергетическая субстанция «ци» (переводится как «воздух», «пневма», «пар»), получаемая в процессе дыхания или питания, и чисто человеческая субстанция «цзин» — «семя». Ци и цзин «сплавлялись», далее эта смесь возгонялась по каналам внутри тела, омывала их и в конце концов после десятка лет сложных медитативных, дыхательных упражнений, помноженных на сложную диетологию, сексуальную практику, получалась «внутренняя пилюля бессмертия».

Но что, в сущности, представляла собой «внешняя» пилюля бессмертия? Если вдуматься в список ее составляющих, то в итоге мы получаем достаточно сильный яд (мышьяк, ртуть, сурьма!). Да, действительно, многие даосы умирали, что считалось избавлением от бренного тела и освобождением семи душ, что живут в человеке, а сами даосы это называли «избавлением от трупа». Правда, существовал и другой эффект — практически все типы пилюль, которых насчитывалось свыше трехсот, представляли собой сильнейшие галлюциногены и наркотические вещества, подобно напитку соме. Даосские описания того, как «мир трансформируется перед ними», дает достаточно ясное представление об их состоянии. Они взирали на «киноварно-красное небо», на «зеленые воды реки», звук падающей капли становился громче раската грома в летнюю ночь, предметы расплывались и реяли очертаниями, к даосам приходили духи и подолгу беседовали с ними. Сохранились весьма характерные описания того, что «тот, кто хоть несколько раз ощутит вкус волшебной пилюли, уже никогда не откажется от нее».

И вот в таком состоянии даосы вступали в общение с духами, которые и сообщали им величайшие знания, в том числе и о способах передвижения по небу.

Но не напоминает ли нам все это о полетах на ковре-самолете? Как ни странно, речь, вероятно, идет о вполне конкретном и реальном механизме. Здесь надо отдать должное практицизму китайцев — в ряде вещей они весьма конкретны и немногословны. В одном из классических даосских сочинений магов мы встречаем четкое описание не только какого-то летательного средства, но и его конструкции. В трактате «Мудрец, объемлющий простоту» («Баопу цзы»), принадлежащем магу III в. Гэ Хуну, мы читаем: «А то еще использовали сердцевину финикового дерева для изготовления летающей колесницы. При помощи меча, обтянутого выделанной бычьей кожей, этот механизм пускался в ход».

Летающая колесница — кажется, вполне ясное указание на прообраз самолета. Правда, вторая часть фразы не совсем ясна, но первая окрылила многих сторонников «тайного» знания, которое было известно то ли китайцам, то ли еще их предшественникам.

Начнем с простого. Почему речь идет именно о финиковом дереве? Финики считались священными плодами в даосизме, в частности, людям, которые решили стать бессмертными, советовали постепенно отказываться от приема пищи, в процессе этого питаясь финиками. В конце концов, следовало перейти на питание собственной слюной, которая считалась одним из проявлений волшебных соков организма. Смесь из фиников входила в состав пилюли бессмертия, а топленая кора финикового дерева до сих пор используется во многих китайских лекарственных средствах, само же дерево считается священным растением древних мудрецов, что оставили человечеству тайные знания.

Финиковое дерево отличается твердостью, плотностью и большим весом, однако из-за своей сучковатости не подходит для изготовления длинных досок, подобно, например, сосне или дубу. Из финика делали обычно короткие предметы, требующие особой твердости, например, деревянные молотки, рукояти для мечей, песты, толокушки и небольшие ступы.

Но о какой «колеснице» идет речь в тексте? Гэ Хун использует слово «чэ», что действительно в современном языке обозначает «повозка», «телега», «колесница». В современном китайском языке выражение «огненная колесница» (хо чэ) обозначает не что иное, как поезд, «паровая колесница» (ци чэ) — обычный автомобиль. Таким образом, по логике вещей, «летающая колесница» может быть сопоставима с самолетом. Во всяком случае, здесь четко соблюдается закономерность обозначения движущихся объектов для китайского сознания.

Указывается и высота, на которую поднималась «летающая колесница», — выше 40 тыс. ли, то есть около 20 тыс. км. А это уже высота стратосферного полета, причем указанная достаточно точно. Случайность или знание о стратосфере?

Естественно, что в летательный аппарат, поднимающийся еще в III в. на высоту стратосферы, поверить нелегко. Это противоречит… трудно сказать чему конкретно, но здравому смыслу — уж точно. Но и от неоднократных упоминаний «самолетов» в китайских источниках вместе с их описанием уклониться нелегко, а следовательно, мнения ученых по поводу реконструкции странного аппарата серьезно разошлись.

Китайцы издавна научились составлять отменные карты — описания. Это означало, что карта не рисовалась, а «записывалась», подобно тому, как это сделано в «Шаньхай цзине». Создается такое впечатление, что многие вещи записывались как бы по результатам аэрофотосъемки, с «высоты птичьего полета». Естественно, это позволило предположить, что для таких вещей использовалась именно «летающая колесница».

Но за счет чего она летала? Что за странное приспособление в виде обтянутого кожей меча, которое пускало в ход весь механизм?

В тексте речь идет именно о мече (цзянь) — одном из древнейших китайских оружий. Цзянь — прямой, обоюдоострый меч. Его рукоять действительно чаще всего обтягивалась бычьей шкурой, чтобы не скользила рука и не натиралась ладонь.

Кстати, эта конструкция рукояти сохранилась и до сих пор. Однако меч, целиком затянутый кожей (в тексте дословно говорится «обернутый»), кажется, нигде не встречается. Скорее всего, речь идет о некоем прямом стержне, штыре, выполненном в виде меча, то есть с небольшим заострением на одном конце и упорной шайбой на другом, что напоминало щиток для руки на мече.

В Китае до сих пор шесты, короткие дубинки плотно обтягивают кожей, чтобы они не ломались при нагрузках. Я сам не раз был свидетелем того, как это делается в деревнях. Выделанную кожу размачивают, а затем оборачивают в нее шест, скрепляя концы кожи суровыми нитками, иногда — из бычьих жил. После этого палку кладут на солнце, кожа усыхает, натягивается и разглаживается, как бы врастая в шест. Такой палкой можно изо всех сил бить даже по камням, не рискуя ее сломать.

Итак, меч, обтянутый кожей, может вполне оказаться каким-то стержнем, предназначенным выдерживать большие нагрузки.

Чисто материалистический взгляд на исторический процесс не позволил китайским ученым согласиться с возможностью существования «летающих колесниц» в древности. Но упоминание о них существует — а значит, его надо объяснять. И здесь важнейшим доказательством против существования «первобытного самолета» стала иероглифическая казуистика. Хорошо известно, что китайский иероглиф может иметь порой до десятка значений, и понять его смысл можно лишь контекстуально. А зачастую мельчайший оттенок в переводе всего лишь одного иероглифа может значительно повлиять на смысл всего текста. Так произошло и с данным загадочным пассажем.

В древности, в частности — в начале нашего тысячелетия, иероглиф «чэ», который мы здесь переводили как «колесница», в редких случаях мог употребляться как синоним «колеса» или просто «круга». Именно так, в частности, он объясняется в самом авторитетном словаре древности «Шовэнь цзезцы» (III в.): «Чэ» — это обобщающее название для колеса». Там же подчеркивается, что речь идет именно о колесе со спицами, а не о каком-то круге или ободе.

Так, может быть, речь идет не о «летающей колеснице», а о «летающем колесе»?

Пускай даже так, что это нам дает?

Китайцы однозначно приписывают себе заслугу изобретения колеса.

Археологические данные действительно подтверждают их приоритет — колесо раньше всего появилось именно на Центральной китайской равнине. С той поры его конструкция не сильно изменилась, все древние источники говорят о трех компонентах колеса: втулка, спицы и обод.

В хозяйственной жизни колесо уже с I–II вв. стало широко использоваться в Китае в основном как «водяной двигатель». Спицы превратились в широкие лопасти, само колесо, таким образом, — в крыльчатку. На силе воды и соответственно на основе водяных колес работали мельницы, ткацкие станки и многие другие полезные механизмы.

Если речь действительно идет о колесе, то попробуем понять, что за странный «механизм, подобный мечу», упоминает Гэ Хун. Вероятно, как уже говорилось, это некий оселок, похожий на традиционный прямой меч, на который насаживалось колесо и раскручивалось. Таким образом, речь идет о традиционной китайской лебедке или водоподъемном колесе, и вместо поражающего наше сознание древнего самолета мы получаем мирное хозяйственное приспособление. Правда, сама по себе такая конструкция не только оригинальна, но и, вероятно, может претендовать на пальму первенства в древних цивилизациях. И все же это не так волнует наше сознание, как «летающая колесница».

По реконструкции ряда китайских ученых, на колесе существовали запорные зубья таким образом, чтобы оно могло вращаться лишь в одну сторону.

В общем, приходится согласиться, что рациональная «колесная» версия близка к реальности, но она не объясняет многих вещей. Например, «стратосферных» полетов, точных описаний земли с высоты птичьего полета и многого другого.

Пожалуй, самого главного, что дало толчок многочисленным теоретическим спекуляциям, эта теория не может объяснить. Почему же это «колесо» или «колесница» (как увидим в дальнейшем, принципиальной разницы здесь нет) — летающие? К тому же это описание помещено не в какой-нибудь династийной истории или отчете старательного чиновника, что приехал проверять ход сельскохозяйственных работ и орошения полей, а в мистическом даосском трактате, имеющем больше отношения к «вещам необычайным и редким», нежели к мирской обыденности. Хотя водные и ветряные колеса и появились в Китае достаточно рано, все же признаем, что диковинкой, достойной эзотерических трактатов, они не являлись.

Давайте прочтем еще раз уже известную нам фразу, учитывая все, что говорилось раньше, в том числе и мнение рационалистов-скептиков: «А то еще использовали финиковое дерево для изготовления летающего колеса.

При помощи прямого оселка, обтянутого выделанной бычьей кожей, весь механизм пускался в ход». Мы согласились, что «колесница» — это «колесо», хотя чаще всего стоящий здесь иероглиф осмыслялся все же как «телега» или «повозка». Мы готовы признать, что колесо содержало внутри себя лопасти, хотя из текста этого непосредственно не видно и установлено косвенным путем. Действительно, скорее всего речь идет не о «мече», а о неком его подобии в виде прямого штыря.

И все же нигде нет ни малейшего намека на то, что это — именно хозяйственное приспособление. Зато оно по-прежнему может «летать» — перед нами явное описание вертолета! Представьте себе, как человек, живущий два тысячелетия назад, передаст вам принцип полета вертолета? На что он прежде всего обратит внимание? Конечно же, на «летающее колесо»— пропеллер, насаженный на длинный штырь, который в сознании древнего китайца сопоставляется со знакомым ему прямым мечом.

Признаемся, что у нас не хватит смелости до конца отстаивать эту версию «древнего вертолета», но она все же ближе к тексту, нежели «водная мельница», и яснее описывает принцип полета, нежели сказка о ковре-самолете.

Обратим внимание на такую подробность — чисто теоретически дойти до принципа полета вертолета значительно легче, чем самолета. Этот принцип становится очевиден, например, в тот момент, когда колесо, раскрутившись, слетает с оселка и поднимается вверх. А вот дойти до мысли о подъемной силе, которая держит в воздухе крылатую машину, значительно сложнее. Конечно, понять принцип вертолетного «колеса» — еще не значит построить работающий механизм, но, учитывая те чудеса, которые проявлялись в китайской цивилизации, многое становится допустимым. Напомним, что когда великий Леонардо да Винчи много веков спустя размышлял о летательной машине, он рисовал ее именно в виде вертолета, а не самолета. Человеческая мысль движется одними дорогами хотя бы в силу одинакового строения мозга, правда, кто-то мог пройти по этому пути за тысячелетия до тебя. Пройти и не оставить следа… Для китайской цивилизации это весьма характерно.