Эц-Хаим, или Древо Жизни, упоминаемое в книгах «Бахир» и «Сефер Йецира», можно рассматривать как своего рода прототипические каббалистические построения, нечто вроде символической геометрии. В «Тайне соборов» Фулканелли показывает эту схему расположением глав и разделов, а также композицией иллюстраций и рисунков внутри каждой из этих глав. В первом издании его книги было четыре главы: «Тайна соборов», «Париж», «Амьен» и «Бурже». Эти главы условно символизируют четыре мира, или уровня абстракции, и в каждом из этих миров существует свое Древо Жизни, являющееся его составной частью.

Первая глава, «Тайна соборов», состоит из восьми разделов, каждый из которых условно соответствует одной из сефирот — от Кетер до Йесод. Это древо символизирует Божественный Мир, в котором отражена идея творения. Кстати, любопытно, что в этой главе Фулканелли позволяет себе резкий переход от одной темы к другой и, разбирая последовательность сефирот как основополагающую схему путей просветления, переходит к образу меча в камне. Первые три раздела этой главы образуют как бы рукоять меча, последующие пять символизируют камень, а продолжение, тематически связывающее первый раздел с девятым, условно соответствует клинку меча.

Следующая глава, «Париж», рассматривает все Древо Жизни целиком и, кроме того, вводит дополнительный образ — образ Черной Мадонны из главы 1 в позиции сефиры Бина. Эта схема, как мы вскоре увидим, представляет собой ключ к астрономической природе архетипического Древа Жизни. На проекции Древа Жизни или на его небесном отображении видно, что ось полюса Земли наклонена в сторону сефиры Бина — Темной Матери Космического Моря, если следовать каббалистической символике. Отсюда ее важность в модели Фулканелли. Он вводит ее в общую схему вместе с изображением сефиры Кетер — «Алхимии» на главном портале собора Нотр-Дам и символа сефиры Чохма в образе алхимика из Южной башни собора. Эти три образа составляют вершину системы сефирот — Сверхсущностную Триаду. А затем, вполне естественно и вместе с тем неожиданно, Фулканелли переходит к другой теме, разбирая бездну — Даат, или гнозис.

Он начинает выстраивать древо с нижней части подножия Пути Возвращения, изображая Путь Змеи, оплетающей собой все Древо. Иллюстрации с 4 по 25 во втором издании «Тайны соборов» представляют собой эти пути на Древе, ассоциируемые с буквами еврейского алфавита и козырными картами Таро. Однако начиная с ил. 26 схема сефирот возвращается к не-сефире Даат, символу бездны познания, и продолжается на схеме Древа вплоть до ил. 32, символического изображения избиения младенцев из Сен-Шапель, условно соответствующего сефире Малкут. Малкут считается напоминанием о судьбе гностических течений на Западе. Фулканелли предлагает нам очень четкую и логичную модель структуры всех тридцати двух компонентов классической символики Эц-Хаим. Если говорить в категориях миров, этот второй уровень представляет собой архетипическую реальность, мир идей. Фулканелли наглядно демонстрирует это посредством включения на этом уровне почти полного Древа Идей схемы памяти, или мнемонической системы. Итак, источник нашего вдохновения Бина, или Черная Мадонна — Исида, восходит непосредственно к божественной реальности.

Следующий уровень, или мир, — это мир форм или эфирных образов. Это — уровень астрального, или духовного (спиритуального) мира, столь любимый шаманами и мистиками всех сортов. Фулканелли демонстрирует выраженное ограничение этой реальности, описывая лишь часть эфирного Древа и не желая использовать информацию из более высоких уровней Древа, поскольку его читатели не являются посвященными, для которых доступен этот уровень. Он фокусирует основное внимание на семи планетарных сущностях и их влиянии на алхимию. Посредством этих семи образов, шесть из которых показаны, а один только упоминается в тексте, Фулканелли дает нам ключ к принципу Великого Труда. Образ, оставшийся непоказанным, — это скрытое, тайное Солнце, мифическое Солнце позади солнца, а все фигуративные образы показывают, как это тайное, или темное Солнце воздействует на все прочие планетарные сущности. Поскольку эти же сущности приписываются и семи металлам, то в этих образах действительно скрыта великая тайна.

Поскольку многоэлементная структура Древа Жизни построена на основе иллюстраций из первой главы, а также символических изображений на Нотр-Дам в Париже и Амьене и нескольких символов из Сен-Шапель, Сен-Виктор и других памятников, это проливает свет на базовую природу процесса астроалхимии. Это — вполне реальный секрет, и, с точки зрения Фулканелли, здесь нет особой тайны. После того как этот секрет раскрыт, Фулканелли переходит к теме четвертого Древа, которое тесно связывает в единое целое все исторические, мифологические и космологические элементы системы.

Эта четвертая структура Древа Жизни отражает мир действий и явлений, наш материальный мир звезд, солнц и планет. Это Древо Жизни растет в Берри, возле Бурже. Фулканелли попросту игнорирует главный готический собор города со всеми его витражными окнами, выдержанными в завораживающем апокалипсическом духе, и сосредоточивает главное внимание на двух современниках короля Рене Доброго, правившего в середине XV в., которых звали Жак Кер и Жан Лальеман, и, естественно, на убранстве их домов. Это весьма существенное уклонение, ибо до этого момента Фулканелли фокусировал внимание исключительно на соборах Подобное нарушение сложившейся практики сигнализирует о смещении акцентов от теоретической и мистической сферы в область реального действия. Теперь мы оказываемся в мире деятельном.

Фулканелли указывает на некий исторический момент в самом конце XV в., когда подземное течение наконец вырвалось на поверхность реальной земной истории. Он отмечает, что тайна Бурже — это тайна эзотерического течения, прошлым для которого можно считать седую античность, настоящим — XV в., а будущим — эпоху по обе стороны XX в. Тайна посвящения, как настаивает Фулканелли, включает в себя обширный отрезок времени, но отдельные нити пестрого ковра уже заметны в картине Бурже середины XV в.

Фулканелли обращает наше внимание на восемь изображений, украшающих два указанных дома. Два из них украшают дом Жака Кера (ил. 39–40), а шесть — особняк Лальемана (ил. 41–46). Судя по этим изображениям, два из них можно считать портретами владельцев, бывших алхимиками. Здесь же присутствуют изображения раковины морского гребешка и сосуда Великого Труда; затем — три исторических и мифологических сюжета: Тристан и Изольда, Золотое Руно и св. Христофор. Кроме того, еще три изображения, явно связанные с инициацией, присутствуют во внутренней часовне в доме Лальемана, на столбах, потолке и жертвеннике в часовне-капелле.

Даже простое перечисление этих мотивов указывает, что изображения объединяются в группы из трех символов. Первая из трех групп символов показывает, что Жак Кер был пилигримом и совершал паломничества, будучи любителем дальних странствий. Жан Лальеман, напротив, был деятельным агентом, ибо держит в он руках алхимический сосуд — символ Великого Труда. Однако так и не указано, кто же исполнял роль великого магистра. У нас невольно возникает впечатление, что здесь присутствовало некое третье лицо, пожелавшее остаться незамеченным. Кто же это мог быть?

Следующая группа из трех символов еще более усиливает это впечатление. Мы видим в ней три повествовательных сюжета, три символических истории, балансирующие на тонкой грани между реальной историей и мифологией. Однако внешне, казалось бы, ничто не связывает историю любви Тристана и Изольды с древнегреческой легендой о поисках Золотого Руна, а обе они, опять-таки внешне, не имеют ничего общего с христианской легендой о святом Христофоре и младенце Христе. И тем не менее Фулканелли приводит простое, но поразительное свидетельство того, что эти дома, хозяева которых были мастерами столь тонкого искусства, как «зеленый язык», придавали исключительно важное значение этим трем мифам. Итак, что же общего у этих трех историй?

Разумеется, третья тайна вытекает из двух первых и сводится к следующему: что же именно должны были раскрыть эти инициации?

Ответ на этот вопрос представляет собой особую тайну — тайну времени. Во втором издании «Тайны соборов» Фулканелли предлагает решение, помещая в нем главу о Циклическом Андайском Кресте. Три изображения, служащие иллюстрациями к новой главе, а именно иллюстрации 47, 48 и 49, служащие дополнением к восьми иллюстрациям из Бурже (ил. 39–46), восполняют число сефирот на четвертом Древе Жизни, включая Даат, Гнозис, или Знание. Это Древо, в пределах мира деятельного, вскрывает космологическую основу всей герметической философии астроалхимии. Последняя иллюстрация (ил. 49) — тимпан церкви Сен-Трофим в Арле завершает круг как в символическом плане, так и на земле, возвращая нас в древний город Грааля и аргонавтов.

Существует и третья группа из трех, отраженная в структуре всей книги. Первый из ее секретов, само Древо Жизни, сформирован схемой «меч в камне» — восемью частями главы 1. Они образуют как бы систему координат для сефирот, которая еще более углубляется и усиливается их изображениями в соборе Нотр-Дам. Затем мы переходим на третий уровень — планетарные символы-печати из Амьенского собора. Наконец, последняя группа из трех — это три наложенных друг на друга циклических знака на Андайском Кресте, их символическое отражение на соборе в Арле и, наконец, три оси дракона на небе, образующие тройное пересечение галактического Большого Креста.

Это тройная тройственность, 3 * 3 * 3, или три в кубе, составляющая 27, дает нам ключевое число к разгадке цикла прецессии — ядра тайны, скрытой за христианизированным прочтением формулы INRI, сумма букв которой на еврейском составляет 270 (более подробно о важности числа 270 см. в главе 11 нашей книги). На основе этого краткого объяснения секретных данных, лежащих в основе «Тайны соборов», можно составить хотя бы некоторое представление об уровне этого подлинного шедевра эзотерики. Весть об этом секрете выполняет роль медиума, посредника, ибо язык имеет свой собственный гнозис, а инициация, как показывают легенды о Граале, — это способность задавать адекватные вопросы.

Распутав тройное переплетение нитей этого герметического ковра, мы сможем получить ответ на все наши вопросы, и в процессе этого составить представление о некой совсем иной реальности. Фулканелли, кем бы он ни был, писал свою книгу как последний посвященный: не как человек, который, уходя, выключает за собой свет, а как адепт, уверенный, что вечный огонь знания ярко пылает и в самом отдаленном и темном углу пещеры Платона. Знакомясь с книгой Фулканелли о нашем прошлом, мы убедились, что наше духовное наследие и надежда на дальнейшую эволюцию человечества во многом связана с его заветами и пророчествами. Без помощи посвященных, знающих существо проблемы, эта тайна так и осталась бы неразгаданной.

Древо 1: Раздел 1 первой главы; соборы как книги в камне

Древо 2: Ил. 2. Алхимия. (Главный портал собора Нотр-Дам в Париже.)

Древо 3: Ил. 49. Тимпан над порталом. (Собор Сен-Трофим в Арле)

Древо 1: Раздел 2 первой главы; церковь философов

Древо 2: Ил. 3. Алхимик. (Собор Нотр-Дам в Париже.)

Древо 4: Ил. 48. Четыре стороны цоколя Андайского Креста.

Древо 1: Раздел 3 первой главы. Дискуссия о готике и арго

Древо 2: Ил. 1. Черные Мадонны в криптах

Древо 4: Ил. 47. Циклический Андайский Крест

Древо 1: (Соответствий в главе первой нет)

Древо 2: Ил. 26. Планетарные металлы. (Собор Нотр-Дам в Париже, Сатурн, свинец.)

Древо 3: Ил. 33. Огненное колесо. (Амьенский собор.)

Древо 4: Ил. 46. Загадочный жертвенник. (Особняк Лальемана в Бурже.)

Древо 1: Раздел 4 первой главы. Крест

Древо 2: Ил. 27. Собака и голуби. Юпитер, олово

Древо 3: Ил. 35. Петух и лисица. (Амьенский собор.)

Древо 4: Ил. 45. Потолок капеллы. (Особняк Лальемана в Бурже.)

Древо 1: Раздел 5 первой главы. Лабиринты

Древо 2: Ил. 28. Solve et coagula. Марс, железо

Древо 3: Ил. 34. Символ философии. (Амьенский собор.)

Древо 4: Ил. 44. Капитель колонны. (Особняк Лальемана в Бурже.)

Древо 1: Раздел 6 первой главы. Годичное колесо

Древо 2: Символ скрытого солнца. Солнце, золото

Древо 3: Символ крепости (не показан). (Амьенский собор.)

Древо 4: Ил. 43. Золотое Руно. (Особняк Лальемана в Бурже.)

Древо 1: Раздел 7 первой главы. Мотивы звезд

Древо 2: Ил. 29. Звездная купель. Венера, медь

Древо 3: Ил. 38. Семилучевая звезда

Древо 4: Ил. 42. Св. Христофор. (Особняк Лальемана в Бурже.)

Древо 1: Раздел 8 первой главы. Черная Мадонна

Древо 2: Ил. 30. Философская ртуть. (Собор Нотр-Дам в Париже.) Ртуть

Древо 3: Ил. 36. Первичная материя. (Амьенский собор.)

Древо 4: Ил. 41. Сосуд Великого Труда.

Древо 1: Раздел 9 первой главы. (Собор Нотр-Дам в Париже.)

Древо 2: Ил. 31. Символ оружия. Луна, серебро

Древо 3: Ил. 37. Философская роса. (Амьенский собор.)

Древо 4: Ил. 40. Тристан и Изольда. (Дом Жака Кера в Бурже.)

Древо 1: (Соответствий в первой главе нет)

Древо 2: Ил. 32. Избиение младенцев

Древо 4: Ил. 39. Раковина морского гребешка. (Дом Жака Кера в Бурже.)

Иллюстрации с 4 по 25, помещенные в главе «Париж» книги «Тайна соборов», условно соответствуют двадцати двум буквам еврейского алфавита, которые связывают между собой одиннадцать рассмотренных выше сефирот. Схема их расположения — это классический Путь Возвращения, изображенный в виде змеи, обвивающей Древо, поднимаясь по нему вверх. Так, например, ил. 4, основание дуба, условно соответствует еврейской букве may и карте Таро Мир, связывая между собой паломничество и преследования Царства (сефира Малкут) с философской символикой собора Нотр-Дам в Париже, геральдикой, легендами о Граале и философской росой сефиры Йесод. Заполнение остальной части Древа всеми этими символами отражает алхимический процесс творения.

Использование Фулканелли трех символов для раскрытия сефиры Даат демонстрирует его глубокое и конкретное понимание числовой каббалы. Это понимание выражается в мелких деталях, присутствующих в разборе Фулканелли всех четырех Древ. Исчерпывающий обзор этих аспектов числовой (нумерологической) каббалы представлен в аннотированном издании «Тайны соборов». Для нас же вполне достаточно выделить очевидные и существенные связи между гностическими числовыми символами у Фулканелли.

Так, ил. 26, первый из символов сефиры Даат, следует за изложением Фулканелли Пути Возвращения. Это и понятно, поскольку 26 — это гематрия Непроизносимого Имени Божьего, YHVH (Y [10] + Н [5] + V [6] + Н [5] = 26), поэтому символ с поругала Пресвятой Девы собора Нотр-Дам в Париже, изображающий ковчег, место обитания YHVH, помещен под символическими печатями планетарных металлов. Другие еврейские слова, имеющие такую же гематрию, означают «видение» и «ясновидение», что подчеркивает светоносную природу божественного начала. Каббалисты мистического толка склонны считать, что гематрия 26 образована из двух слов, каждое из которых имеет гематрию 13 и означающих «любовь» и «единение», «пустота» и «грюм». Эта гематрия также представляет собой сумму номерюв сефирот на Среднем Стволе Древа Жизни, 1+6 + 9+10 = 26.

Ил. 33, огненное колесо из Амьенского собора, начинает собой новое Древо, раскрывая внутренний процесс алхимии. В эзотерическом масонстве посвященный 33 градуса — это адепт, постигший во внутреннем плане все 32 пути Древа Жизни.

Это — высший уровень мастера, человека, способного перейти от теории к практике, от спекулятивной алхимии к практическому ее применению. Мы вправе также представлять 33 как триаду, 3, умноженную на число (порядковый номер сефиры) гнозиса, или опыт познания природы Триады (Троицы). По-еврейски слово, означающее «источник» или «фонтан», имеет гематрию 33, что указывает на гностические корни идеи подземного течения. 33 включает в себя священное число 7, символ фортуны, проистекающий из божественного источника, YHVH, гематрия которого — 26 (33–26 = 7). Таким же образом подземное течение (гематрия — 33) соотносит Эли (гематрия — 46), Бога Всевышнего, со словами «гром», «любовь», «единение» или «пустота», гематрия каждого из которых составляет 13 (33+13 = 46).

Ил. 46, загадочный жертвенник из особняка Лальемана в Бурже завершает собой нашу гностическую триаду. 46 — число благоприятное. В эзотерическом масонстве мастер 33 градуса имеет возможность подняться по ступеням тайной иерархии еще на 13 градусов. Таким образом, посвященный 46 градуса предположительно считается господином пространства и времени, адептом, достигшим просветления, подобно бодхисаттвам в буддизме. В Библии короля Якова имеет место любопытный момент, связанный с псалмом 46. Если отсчитать 46 слов, начиная от первого, получим слово «шейк» (потрясать). Если же отсчитать также 46 слов с конца псалма, начиная с последнего слова, получим «спир» (копье). Это указывает, что автор (или авторы) произведений, подписанных именем Вильяма Шекспира, которого тот же Виктор Гюго назвал «словесным готическим собором», был посвященным 46 градуса. Намек на это можно усмотреть в том, что при умножении 3 на 46 (3 х 46 = 138) получаем 138, гематрию словосочетания Бен Элохим, «сыны Божии». Интересно, что главой комиссии по переводу Библии король Яков назначил знаменитого Френсиса Бэкона. Другая любопытная версия расшифровки 46 указывает на гематрию имени Адама, первого человека на земле. Считается, что именно столько — 46 лет — потребовалось царю Соломону. В клетках каждого здорового человека — 46 хромосом. Как мы уже упоминали выше, 46 — это гематрия Бога, Эли (древнее имя — Эль небесный, Верховный Бог-Дракон). Именно таким (46) было и число левитов, служивших этому Богу. Если же вспомнить о тайной информации о процессе трансформации, которую сообщает жертвенник из особняка Лальемана, то любопытно, что 46 соответствует уровню личного достижения. А если прибавить еще три иллюстрации из главы об Андайском Кресте, то личная связь с Эли (гематрия 46) превращается в трансперсональную связь с Живым Богом, Эль Хай (гематрия 49), изображенную на тимпане собора Сен-Трофим в Арле (ил. 49).