1 февраля 1691 года, после смерти очень недолго возглавлявшего католическую церковь папы Александра VIII, конклав был созван для избрания того, кому суждено было стать последним папой уже подходившего к концу XVII века. И снова, как и тогда, когда был избран папа Иннокентий XI, наибольшие шансы взойти на престол святого Петра имел кардинал Грегорио Барбариго.

Барбариго был не просто человеком, исполненным христианского милосердия, но еще и непримиримым противником деятельности Священного Альянса. Однако, как и в 1676 году, кардинал Палуцци, который все еще держал в своих руках папскую агентуру, не имел никакого желания потерять службу безопасности столь могучую, как тайная агентурная служба Святого престола.

Конклав 1691 года был самым продолжительным из всех конклавов XVII века. Он заседал пять месяцев, с 12 февраля по 12 июля. Ни испанская, ни французская, ни имперская партия не имела намерения выступать против Барбариго. Но с приходом в Рим летней жары кардиналы оказались вынуждены быстро найти приемлемого для всех кандидата. Этим кандидатом стал Антонио Пиньятелли, который и принял 12 июля имя Иннокентий XII.

Новый папа принадлежал к одному из знатнейших семейств Бари. Его отец был принцем де Минерво и грандом Испании. Хорошие отношения с Римской курией помогли будущему папе быстро продвинуться в карьере священнослужителя вплоть до должностей вице-легата в Урбино, правителя Витербо, нунция во Флоренции, Вене и Польше и инквизитора на Мальте. Пребывая именно в мой должности, Антонио Пиньятелли наладил и поддерживал самые тесные отношения с агентами Священного Альянса и его главой, кардиналом Палуццо Палуцци.

В то время на Мальте активно вел дела один ирландский торговец-протестант по имени Уильям Керри. На острове ходили слухи, что этот человек был не просто торговцем, а еще и английским шпионом и контрабандистом. Английские военные галеоны давали свободный проход кораблям Керри в обмен на сведения о маршрутах судов, ходивших под флагами враждебных держав или принадлежавших католическим странам, и о возможностях налета на эти суда. Похоже, этот ирландец сумел подкупить администрацию порта, и оттуда к нему поступали сообщения о том, когда и куда отправлялись означенные корабли и какие грузы везли они в своих трюмах.

Инквизитор Антонио Пиньятелли довел все это до сведения государственного секретаря и секретных служб Pима в письме, адресованном кардиналу Палуцци. Священный Альянс постановил послать на Мальту пятерых агентов с заданием разорвать сеть, которой Керри оплел этот остров. Монахи-шпионы решили это дело, похитив одного из портовых чиновников, и тот, под угрозой быть преданным в руки Святой инквизиции, признался, что получал хорошую мзду за то, что передавал Керри сведения о заходе кораблей в порт и выходе их из порта Мальты. В этом деле были замешаны и несколько агентов по перевозке грузов.

Палуцци решил покончить с ирландцем как с главарем шпионской сети и дал своим агентам соответствующие инструкции. Однажды вечером, когда Керри шел пешком во французское посольство, на пути ему повстречались четыре человека, вооруженные шпагами и кинжалами. Через пару минут тело ирландского торговца и шпиона было брошено в воды Средиземного моря. Узнав о гибели и исчезновении Керри, его агенты перестали работать, а агенты Священного Альянса спокойно покинули Мальту. Длинная рука церкви еще раз дотянулась до ее врагов.

Именно во время понтификата Иннокентия XII отношения с Францией и Людовиком XIV стали менее напряженными. Первый шаг навстречу сделал могущественный французский монарх: он отозвал приказание изучать «четыре галликанских артикула» в гражданских школах. В ответ папа даровал, наконец, канонический статус кандидатам на вакантные посты, но, по рекомендации кардинала Палуцци, пережившего все эти перипетии в понтификат Иннокентия XI, потребовал от всех иерархов французской церкви письменного выражения их чувств, по крайней мере профессиональных, по поводу всего происшедшего. Авторы «Словаря пап и соборов» утверждают, что нельзя говорить об отступлении Людовика XIV перед папой, ибо «декрет о регалиях» не был отозван, а так называемые галликанские «четыре артикула», поскольку они не были аннулированы королем, продолжали изучаться в школах и университетах.

Однако Иннокентий XII, в котором по-прежнему жил инквизитор, продолжил священную войну против еретиков, в которой Священный Альянс кардинала Палуцци играл роль карающего меча истинной веры. Одним из тех, против кого был направлен этот меч, оказался Чарльз Блаунт.

Теория свободного экзамена, созданная в XVI веке сторонниками Реформации, не только послужила одной из причин раскола протестантизма, но и дала начало ряду мелких сект. Одной из таких сект был деизм.

Хотя первым деистом принято считать лорда Эдварда Чербери, жившего в конце XVI века, первые документальные свидетельства указывают, если верить «Энциклопедическому словарю католической теологии» Ветцера и Нельта, именно на Чарльза Блаунта.

Плаунт, нашедший убежище в Англии, показывал себя все более могущественным врагом католической церкви благодаря деизму, который проникал сквозь границы папских областей, несомый проповедниками, пытавшимися тайно обращать людей в свою веру. Некоторые из этих проповедников были схвачены Святой инквизицией и после того, как их подвергли жестоким пыткам, признались, что являются последователями Чарльза Блаунта.

Папа, не собиравшийся допускать подобную ересь, Приказал Палуцци принять меры. Престарелый кардинал решил послать в Англию трех монахов из числа членов Черного Ордена».

И вот однажды утром (это было в 1693 году) полемист Чарльз Блаунт был найден в своем жилище на полу с простреленной грудью. Власти разъяснили, что Блаунт, по всей видимости, покончил с собой, так как ему было отказано в разрешении вступить в брак со своей свояченицей, которую он очень любил. Вероятно, Блаунт, впав в состояние депрессии, лишил себя жизни выстрелом в сердце. Это объяснение приняли, дело закрыли, а монахи Палуцци вернулись в Рим.

Последние годы понтификата Иннокентия XII прошли под знаком дела об испанском наследстве. Король Карл II, который правил Испанией с 1665 года, обратился к папе за советом, и тот высказался в пользу четырехлетнего эрцгерцога Баварского Иосифа Фердинанда. Сын эрцгерцога Баварского Максимилиана Эммануила и великой герцогини Марии-Антуанетты, внучки Филиппа IV, был благодаря посредничеству Марины Австрийской и римского папы провозглашен в 1696 году Карлом II наследником испанской короны.

Подписание по инициативе Людовика XIV Французского «Договора о разделе» отдавало ему королевства полуострова, за исключением Гилускоа, американские колонии и Нидерланды. Остальные территории оставались во владении эрцгерцога Австрийского Карла или дофина Франции. Когда эта новость достигла Испании, Карл II провозгласил наследником всех своих владений, королевств и областей, без права отказа от какого-либо из них, маленького Иосифа Фердинанда.

Тогда кардинал Палуцци посоветовал папе, чтобы он, если хочет, чтобы Иосиф Фердинанд когда-нибудь царствовал в Испании, взял этого ребенка под свою защиту Глава папских шпионов знал, что Людовик XIV рано или поздно предпримет что-либо против малолетнего наследника в пользу своего внука, Филиппа Анжуйского. Палуцци не успел увидеть, как оправдались его опасения, он скончался 29 июня 1698 года в Равенне, где ему когда-то был пожалован сан почетного архиепископа, в возрасте семидесяти пяти лет.

Согласно легенде, маэстро шпионов, управлявший Священным Альянсом на протяжении почти трех десятилетий в понтификаты Климента X, Иннокентия XI, Александра VIII и Иннокентия XII, скончался от яда, который на банкете положили ему в блюдо агенты Людовика XIV. Кардинал Палуццо Палуцци Альтьери делли Альбертони получил большую дозу яда с козлятиной, которая, по всей вероятности, была сдобрена листьями черной чемерицы. Это очень ядовитое растение, которое употреблялось еще в древности для того, чтобы отравить воду или наконечники стрел. На кухне кардинала никто не попробовал блюд, которые были поданы в тот роковой вечер главе шпионов.

Через несколько месяцев, в первые дни 1699 года, то, чего опасался кардинал Палуцци, произошло: маленький Иосиф Фердинанд Баварский неожиданно заболел. Прописанное лечение не помогало. 5 февраля состояние здоровье ребенка резко ухудшилось — настолько, что стало вызывать опасения. 6 февраля на рассвете баварский наследник испанской короны скончался в приступах рвоты, в возрасте всего лишь семи лет. Тем самым Бурбонам в лице Филиппа V открылась дорога к испанскому престолу. При многих дворах Европы ходили слухи, что мальчик был отравлен по приказу из Версаля, но, как и в случае с кардиналом Палуцци, ничего нельзя было доказать. Людовик XIV готов был на все, чтобы посадить своего внука на испанский трон, даже если бы для этого пришлось втянуть Европу в новую войну.

27 сентября 1700 года в возрасте восьмидесяти пяти лет папа Иннокентий XII умер, оставив своим преемники и наследство проблему испанской короны. Тому, кто должен был сменить Иннокентия XII на престоле святого Петра, предстояло пережить так называемую войну за испанское наследство. И оружие, и интриги уже были наготове. Людовик XIV имел в Риме несколько своих кардиналов, которые получили соответственные инструкции по поводу грядущего конклава.

Вечером 9 октября Совет кардиналов собрался для избрания нового папы. Французский сектор доминировал в Совете, по ему противостояли испано-имперская группа и так называемые zelanti (ревнители). Дискуссии, диспуты, переговоры и политические интриги продолжались до тех пор, пока 19 ноября не стало известно о смерти короля Испании Карла II. С этого момента внимание н< только конклава, но и всех народов мира оказалось приковано к королевскому дворцу в Мадриде.

После смерти (или убийства) маленького Иосифа Фердинанда Баварского умирающий король Карл решил под писать свое последнее завещание, по которому оставлял трон герцогу Анжуйскому, внуку могущественного Люди вика XIV Французского.

Народы Европы опасались, что сильнейшая Испанская империя окажется в руках одной династии. Поэтому решено было прийти к соглашению о разделе территорий. Император Леопольд I и король Людовик XIV Французский уже успели подписать в Вене в 1668 году договор, предполагавший раздел испанской территории между Францией и Австрией в случае, если король Карл умрет, не оставив прямых наследников, что и произошло В игру включились, после того как объединились пол властью одного короля, Вильгельма III Оранского, также Англия и Нидерланды.

3 октября 1700 года, в то время, когда конклав готовился к избранию нового папы, Карл II писал свое завещание, по которому все свои владения и корону оставлял второму сыну французского дофина. В случае же, если бы герцог Анжуйский отказался от наследства, все должно было перейти к эрцгерцогу Карлу. 1 ноября, в три часа дня без нескольких минут, скончался последний испанский король, принадлежавший к австрийскому дому. В царствование Карла II Испанская империя терпела многочисленные бедствия, и испанцы желали нового короля, который вернул бы времена Филиппа II — времена, которые Испании не суждено было никогда больше пережить вновь.

Видя, что над Европой сгущаются грозовые тучи, и поскольку ни профранцузская, ни испано-имперская партия не могли прийти к какому-либо соглашению, партия zelanti решила выдвинуть кандидатуру кардинала Джанфранческо Альбани. Но когда весь конклав уже был согласен с этой кандидатурой, сам Альбани отказался сразу принять папскую тиару. Прежде чем сказать «да», он решил посоветоваться с группой авторитетных теологов. Тем не менее 23 ноября 1700 года кардинал Альбани, наконец, превратился в папу Климента XI.

Новый понтифик, которому исполнился пятьдесят один год, был человеком жизнерадостным и очень образованным, но слишком медлительным в своих политических решениях, особенно в ситуации, которую переживала тогда Европа. Одним из таких запоздалых решений папы было назначение нового главы Священного Альянса.

С момента предполагаемого убийства кардинала Палуццо Палуцци французскими агентами папские шпионы пребывали в явной апатии — факт, который ощутимо сказывался и на деятельности Государственного секретариата, остававшегося после смерти Иннокентия XII без руководства. Так, например, конклав узнал о смерти короля Карла II только через восемнадцать дней после того, как это произошло.

Лишь после нескольких лет правления Климент XI осознал необходимость секретной разведывательной службы, способной оперативно сообщать о событиях, которые должны были потрясти Европу в ближайшие месяцы. Если прочие папы использовали Священный Альянс как важную карту в европейской политической игре, новый понтифик еще не знал, в какой степени шпионы Ватикана могли способствовать принятию правильных решений.

Новый государственный секретарь, кардинал Паолуччи, был ловким человеком и опытным политиком, но не особенно верил в то, что Священный Альянс может помочь папе в принятии решений по вопросам внешней политики. На самом деле Паолуччи, конечно же, ошибался, что с совершенной очевидностью доказали разворачивающиеся события.

Филипп Анжуйский был, как и завещал Карл II, коронован в Мадриде 8 мая 1701 года и, став новым королем Испании, принял имя Филипп V; однако император поставил под сомнение правомерность завещания покойного короля и объявил, что его сын, эрцгерцог Карл, имеет не меньше прав на испанскую корону, чем Филипп V.

Чтобы избежать войны между Австрийской империей и Францией, Климент XI предложил себя в качестве третейского судьи в этом деле. В это же самое время папа, но рекомендации кардинала Паолуччи, назначил своего племянника Аннибале Альбани, опытного дипломата и человека, очень близкого Святому престолу, ответственным за деятельность Священного Альянса.

Папские агенты под руководством нового начальник. i привели в действие свою машину на пользу Государственному секретариату кардинала Паолуччи. Первые сообщения касались союзников, которых искали обе стороны на случай начала враждебных действий. Священный Альянс утверждал, что Филипп V стремится заручиться поддержкой герцогов Мантуанского и Пармского, а эрц герцог Карл ищет союза с герцогом Моденским. Тогда Климент XI отправил всем троим послание, в котором рекомендовал нейтралитет. И кардинал Паолуччи, и Аннибале Альбани знали, что, если бы кто-то из этих правящих особ принял сторону одного из противников, война, которая должна была вот-вот начаться, затронула бы и папские области.

В то время одним из советников герцога Моденского был некий венецианец по имени Винченцо Ласкари. Этот человек советовал герцогу в случае, если Филипп V начнет войну, примкнуть к австрийскому императору и встать на защиту интересов эрцгерцога Карла. Ласкари знал, что его синьор герцог сможет добиться больших территориальных привилегий, если эрцгерцог Карл завоюет испанскую корону. И, несмотря на предупреждении папы, герцог Моденский заявил, что готов вступить в войну на стороне эрцгерцога Карла.

Вмешательство венецианца Ласкари представляло слишком большую угрозу для кардинала Паолуччи и папских областей, и, следовательно, от него требовалось избавиться. Дело было в том, что для близких к понтифику кругов война у их порога представляла намного большую опасность, чем гораздо более жестокая война во всей остальной Европе.

Государственный секретарь кардинал Фабрицио Паолуччи счел нужным прежде, чем принимать окончательное решение, послать советнику герцога Моденского письмо, которое имело целью разъяснить ему, сколь опасно было бы слишком приближать войну, которая должна была начаться со дня на день, к самому сердцу итальянских княжеств. Винченцо Ласкари предпочел проигнорировать это письмо и продолжал проводить политику открытой поддержки эрцгерцога Карла. В конце концов агенты Аннибале Альбани решили действовать. В ночь на 11 января 1702 года Винченцо Ласкари был убит в тот момент, когда собирался сесть в экипаж. В ту ночь советник герцога Моденского отправился с визитом к одной придворной даме, которая, по-видимому, передавала самого разного рода информацию действовавшим в городе агентам римского папы. По рекомендации Священного Альянса эта дама назначила Ласкари свидание у себя дома. Когда он выходил из ее дома, чтобы вернуться к себе, убийцы уже поджидали его на улице с кинжалами в руках. Шесть ножевых ударов оборвали жизнь советника. На следующий день, получив ужасное известие об этом убийстве, герцог Моденский отправил государственному секретарю Климента XI кардиналу Паолуччи письмо, в котором заявлял, что предпочитает сохранять нейтралитет в войне за испанское наследство. Священный Альянс еще раз сумел защитить интересы церкви и римского папы.

В течение 1701 года король Людовик XIV от имени своего внука, короля Испании, осуществил оккупацию владений испанской короны в Италии, таких, как герцогство Милан, королевства Неаполь и Сицилия, остров Сардиния. Кроме того, он послал войска в Южные Нидерланды, столицей которых был Брюссель. Остальные колонии Канарские острова, Южная и Центральная Америка, Филиппины и многочисленные крепости на северном побережье Африки — признали власть короля Филиппа V.

писал в 1700 году герцог де Эскалона маркиз де Вильемя Людовику XIV.

Война казалась уже почти неизбежной, когда армии австрийского императора под командованием генерале принца Евгения де Савойя-Кариньяна вступила на итальянские земли. В конце мая 1702 года агенты Священного Альянса, действовавшие в Каталонии, сообщили в Рим, что король Филипп V готовит военную эскадру, сформированную из французских кораблей, для похода на Неаполь. Восьмого апреля того же года девять военных кораблей под командованием самого испанского короля вышли из порта Барселоны и взяли курс на королевство Неаполь. Людовик XIV знал, что, поскольку везде в Европе господствовали откровенно милитаристские настроении, Италии требовался знак нового короля. В тот момент Франция должна была противостоять союзу Англии, Объединенных Штатов и императора. Людовик же мог рассчитывать на поддержку только герцога Баварского и принца Колоньи. Самым страшным ударом стало предательство герцога Савойского (как говорят, по наущению папы Климента XI и Священного Альянса). В октябре 1701 года, как раз когда его дочь венчалась с Филиппом V, он передал свою верность и свои войска австрийскому императору для войны с дедом своего зятя.

19 марта 1702 года погиб Вильгельм III Оранский, за год до этого возглавивший второй Великий Союз и вступивший в войну за испанское наследство, — погиб, так и не успев по-настоящему принять участие в этой борьбе. После него на трон Англии и Ирландии взошла сестра его жены, королева Анна Стюарт.

Филипп V не мог выбрать более подходящего момента дли прибытия в Неаполь. Неаполитанцам не нравились ни новый король, ни Испания. За несколько месяцев до этого Священный Альянс даже раскрыл заговор, целью которого было убийство вице-короля.

«Заговором аристократов», как его в то время называли, руководила группа знатнейших дворян, в основном неаполитанцев, которые поддерживали идею восстания в пользу эрцгерцога Карла в надежде, что в благодарность тот подарит им независимость. За несколько дней до начала восстания глава заговора был арестован испанскими агентами, которых проинформировали агенты папской разведывательной службы. Основной проблемой для испанских шпионов того времени было невладение большинством из них итальянским языком и его диалектами. Поэтому основным источником информации для них являлась испанская прислуга в знатнейших домах города. Папские же агенты были флорентийцами, сиенцами, венецианцами и даже неаполитанцами и, соответственно, могли черпать информацию из многих источников. В течение только трех дней девятнадцать человек, замешанных в заговоре, были арестованы и большинство из них — казнены.

15 мая 1702 года, почти в то самое время, когда Филипп V наслаждался оперой «Тиберио» Алессандро Скарлатти, Англия, Объединенные Штаты и империя объявили войну Франции, что означало начало войны за испанское наследство. Опасения папы Климента XI становились страшной реальностью. С этого момента Аннибале Альбани и его шпионы начали работать единственно и исключительно для Святого престола, сохранявшего опасный нейтралитет — что в конце концов оказалось весьма накладно для римского понтифика.

Прежде чем покинуть Неаполь, король отправил к Клименту XI посланника, чтобы выразить понтифику свое уважение. 2 июня Филипп V отправился на север с двадцатью военными кораблями. Прибытие в Милан было первым его соприкосновением с войной.

К этому времени агенты Священного Альянса уже успели сообщить папе о мрачном инциденте в порту Виго: английские и голландские корабли неожиданно напали на испанские галеоны, шедшие из Америки с грузом серебра, разграбили их и потопили.

В феврале 1702 года некий Тебальдо Фиески, агент Священного Альянса в Лондоне, сообщил Альбани, что англичане готовят крупную морскую операцию против испанцев. Возможно, речь идет о нападении на Кадис или на Виго.

В свои девятнадцать лет уроженец Сиены Фиески был элегантным молодым человеком и богатым торговцем шелком. С самого нежного возраста этот ныне шпион наблюдал вблизи папскую власть: его отец успел послужить нескольким понтификам. Фиески отказался посвятить себя церкви в качестве священника, но кардинал Паолуччи привлек его в ряды папских шпионов. Клиентами Тебальди Фиески были в основном придворные Вильгельма Оранского. Сиенский шпион лично знал даже самого короля. Одной из покупательниц его товара была леди Рук, супруга адмирала Джорджа Рука.

Итальянец был для леди Рук не только поставщиком шелка, но еще и любовником. Это обстоятельство открывало ему доступ ко многим важным бумагам, который адмирал Рук хранил в своем доме в одном из пригородов Лондона. Фиески узнал о планах англичан, касающихся осады города Кадиса, и сообщил о них государственному секретарю папы Климента XI кардиналу Паолуччи. Любопытно, что Рим не проинформировал Мадрид о готовящемся нападении — возможно, потому, что такое предупреждение означало бы конец нейтралитета, который папа столь ревностно соблюдал.

По прошествии недолгого времени, в июле, смешанная англо-голландская эскадра из полусотни военных кораблей, которой командовал адмирал Джордж Рук, осадила Кадис. Однако яростное сопротивление гарнизона города усложнило войскам Рука их задачу. Через месяц, измученные непогодой, они приняли решение снять осаду и ретироваться. Адмирал Рук предпочел, как он сам записал в своем дневнике, не делать пораженческого анализа этого инцидента.

Неудача под Кадисом была быстро забыта благодаря получению известия о подходе большого каравана груженных серебром испанских судов, направлявшихся из Америки в порт Виго под мощной охраной французских военных кораблей, которыми командовал адмирал Шато-Рено.

В качестве авангарда была выслана первая английская флотилия под командованием адмирала сэра Клаудсли Шовелла. За ней следовал флот сэра Джорджа Рука с заданием высадить войска на берег, чтобы оттуда атаковать испанские корабли. И опять Тебальдо Фиески сообщает и Рим Священному Альянсу, что крупная английская эскадра под командованием Рука вышла в море, но ему не известно, куда именно она направляется. Зато Фиески было известно, что эти корабли имели целью встретиться в какой-то точке с «Серебряной эскадрой» и попытаться завладеть ее грузом. Эту информацию сиенец получил во время одного из своих любовных свиданий с леди Элизабет Рук, женой адмирала.

Получив такие сведения, государственный секретарь кардинал Паолуччи сообщил обо всем папе Клименту XI, который в свою очередь распорядился переслать эту им формацию испанцам через агентов Священного Альянса в Испании. Папские шпионы вручили сообщение Фиески кардиналу Луису Мигелю Фернандесу де Портокаррера, первому министру короля Филиппа V. 23 сентября 1702 года произошло первое сражение между франко-испанскими и английскими кораблями.

Эскадры Шовелла и Рука разгромили шедшую из Aмерики «Серебряную эскадру». Три галеона и тринадцать грузовых кораблей были подожжены и потоплены, еще шесть оказались в руках врага. Охранявшая испанские корабли французская эскадра была уничтожена полностью, если не считать те шесть кораблей, которые англичане сумели захватить и присоединили к своему флоту. Однако адмиралы Джордж Рук и Клаудсли Шовелл нашли и трюмах захваченных кораблей только какао, перец и кожи — и никакого серебра. Предположительно испанцы, получив информацию агента Священного Альянса в Лондоне, переданную кардиналу Портокаррера, решили тайно сгрузить с кораблей все серебро и перевезти его в Алькасар в Сеговии. Там, вдали от длинных рук англичан, серебро и покоилось в совершенной безопасности.

В феврале 1703 года Филипп V издал декрет, в котором объявлял, что ввиду преступного нападения союзных военных кораблей на его флот он принял решение конфисковать серебро, которое везли затонувшие корабли и которое предназначалось английским и голландским купцам. Кроме того, он решил взять взаймы большое количество серебра, которое назначалось торговцам и консулату Севильи. Монарх устроил так, что вернул более половины серебра, которое вез атакованный караван судов. На самом деле Филипп V блестящим образом обернул подлинную трагедию к собственной выгоде. Кардинал Портокаррера сказал тогда: «Экономика спасла политику».

Именно папские шпионы сообщили об этом деле маркизу де Лувилю, наставнику короля, который со временем установил тесные деловые контакты со Священным Альянсом.

Отношения короля и маркиза де Лувиля были очень близкими. Филипп V даже поручил своему наставнику руководство элитным легионом вооруженных пиками и мушкетами пехотинцев, так называемым Tercio Viejo cle los Moracios, насчитывавшим почти шесть тысяч человек и разделенным на два полка — один испанский, другой валонский, — который король привел с собой из Барселоны. Легион должен был выполнять обязанности дворцовой гвардии вместо прежних отрядов германских арбалетчиков, на которых эти функции лежали во времени правления Габсбургов. И с этого момента маркиз де Лувиль превратился в лучшего шпиона римского папы при дворе короля Испании.

Война за испанское наследство перерастала в войну мировую, не столько из-за обширности театра военных действий, сколько потому, что вызвала политическую и экономическую реакцию во всех частях света — от Перу до Москвы, от Ямайки до Рима, от Парижа до Мадрида.

В сентябре 1703 года второй сын императора Леопольда был коронован в Вене как король Испании и принял имя Карл III. Ему было в это время восемнадцать лет. Седьмого марта следующего года Карл прибыл в Португалию в сопровождении английской эскадры, которой командовал адмирал Джордж Рук, и трехсот германских, четырех тысяч английских и двух тысяч голландских солдат.

Узнав об этом, Филипп V решил перейти португальскую границу, что означало начало войны с этой страной. И в том же году Аннибале Альбани послал своего лучшего агента, Тебальдо Фиески, в Испанию, под тем же прикрытием, какое было у него в Англии: торговля шел ком. Имея на руках несколько рекомендательных писем представителей высшего дворянства Венеции и Рима, Фиески представляется принцессе де лос Урсинос, одной из наивернейших советниц королевы Марии-Луизы.

Заняв столь привилегированное положение, Фиески установил добрые отношения с Жаном Орри, посланным Людовиком XIV Французским для реформирования испанской армии. Вскоре в Рим начали поступать ценнейшие сообщения военного характера. В своих письмах агент Священного Альянса уведомлял о том, что король Франции и Орри советуют заменить устаревшее вооружение, например аркебузы и пики, французскими ружьями и штыками. В то же время агенты Священного Альянса во Франции сообщали, что в Испанию отправляются бесчисленные партии пистолетов, ружей, снарядов, военного обмундирования и снаряжения.

Климент XI с самого начала войны не желал союза ни с Бурбонами, ни с Австрийским домом, но военное давление Габсбургов на севере Италии, угрожавшее стабильности папских областей, заставляло его отдать свой голос одной из противоборствующих сторон. 15 января 1709 года он выпускает коммюнике, в котором признает эрцгерцога Карла «католическим королем», хотя и не оспаривает при этом права Филиппа V на испанскую корицу.

Этим признанием власти «католического короля» над оккупированными испанскими регионами в Испании открывался новый фронт. Следующим шагом Климента XI было откомандирование нунция в Барселону, где Карл держал свой двор. С этого момента в Испании оказывалось два короля и два нунция — один в Кастилии, другой в Каталонии. Филипп V делает ответные шаги: отзывает своего посла из Рима, изгоняет папского нунция из Кастилии и объявляет о разрыве отношений с римским папой.

Ситуация еще более усложнилась, когда Филипп V своим декретом запретил любые официальные отношении с Римом и любые финансовые сделки с папскими областями. Кроме того, любые денежные суммы, жертвуемые католической церкви, стали облагаться налогом. И в качестве последней меры король установил так называемый pase regio, согласно которому любой документ, исходящий из Рима, должен был отбираться цензурой для дознания того, «не может ли его практика и исполнение нанести вред или урон общественному благу или государству».

Из-за отчаянной ситуации в самой Франции Людовику XIV пришлось отозвать из Испании все свои войска. В послании своему внуку, Филиппу V, Король-Солнце говорил о голоде и войне, о реках, вышедших из берегов.

Но это было первым шагом на пути к достижению мира. Несмотря на провал переговоров в Гертруденбурге, движение в сторону мира оказывалось практически неизбежным.

В апреле 1711 года, после всего лишь шести лет правления, скончался император Иосиф Австрийский. А поскольку он не оставил прямых наследников, его престол должен был перейти к эрцгерцогу Карлу. С этого момента оружие уступило место дипломатии. 27 сентября 1711 года эрцгерцог, уже ставший императором Карлом VI Австрийским, на английском корабле, которым командовал адмирал Рук, покидал Барселону, чтобы больше никогда туда не вернуться.

В августе 1712 года прекратились военные действия между Англией, Голландией, Португалией, Францией и Испанией, all апреля 1713 года был подписан Утрехтский мир. В Каталонии вооруженное сопротивление Филиппу V продолжалось до 11 сентября 1714 года — в этот день сдалась Барселона. В тот же вечер агент Священного Альянса Тебальдо Фиески отправил своему начальнику в Риме, Аннибале Альбани, такое сообщение: «Франко-испанская армия из пяти тысяч пехотинцев и пяти тысяч кавалеристов сражалась с шестнадцатью тысячами солдат и граждан. Бервик, командующий войском Филиппа V, наполнил город огнем и кровью». Последним эпизодом войны за испанское наследство было падение Майорки в июне 1715 года под натиском десятитысячной армии, которой командовал генерал д’Асфельд. Филипп V приказал сохранить осажденным жизнь и подписал прощение самому городу. Мир, наконец, наступал. Но король, который не мог забыть восстание Каталонии и его трагические последствия, еще несколько лет держал эту область на военном положении.

С окончанием войны и признанием Филиппа V королем Испании государственный секретарь Фабрицио Паолуччи предпринял через Изабеллу де Фарнесио, новую супругу короля, попытку сближения. Климент XI по совету кардинала Альберони решил отстранить от дел кардинала Паолуччи и приказал кардиналу Альбани отозвать из Мадрида всех агентов Священного Альянса. Тебальдо Фиески по особому приказанию Аннибале Альбани тайно продолжал оставаться в Испании.

Карьера Альберони была подобна полету метеора. В 1702 году герцог Пармский посылает его с дипломатической миссией к Луи-Жозефу де Бурбону, герцогу Вандомскому, который делает его своим секретарем. Герцог Вандомский был главнокомандующим французской армией в Италии. Влияние Альберони при испанском дворе быстpo становится реальным благодаря переговорам о брачном союзе между Филиппом V и Изабеллой де Фарнесио. В 1717 году папа жалует ему кардинальский пурпур и одновременно Филипп V назначает его своим первым министром. Папа наградил таким образом шпиона Альберони за поставляемую им ценную информацию, хотя она не рассматривалась Священным Альянсом как столь уж ценная. Кардинал Альбани считал, что получаемые в Риме сообщения о французской армии были в большинстве случаев фальшивкой. Например, глава папских шпионов получил от Джулио Альберони сообщение, в котором говорилось, что, возможно, французские войска готовы двинуться к папским областям. Через некоторое время выяснилось, что это сообщение неверно, так как герцог Вандомский в эти самые дни был послан в Испанию, чтобы возглавить армию Филиппа V.

За несколько лет Джулио Альберони из незначительного агента Священного Альянса в Северной Италии превратился в человека, который в качестве первого министра Филиппа V отвечал за переговоры о восстановлении всех прав католической церкви в Испании посредством конкордата, который не давал никаких преимуществ Риму.

В феврале 1718 года отношения между Римом и Мадридом, как и предвидел Паолуччи, вновь были разорваны. Не подлежит сомнению, что Альберони оказался никудышным шпионом и никчемным премьер-министром. Его неудачная внешняя политика и разгром испанских войск во время франко-британского вторжения сыграли, решающую роль в том, что кардинал впал в немилость 5 декабря 1719 года.

Шпион Тебальдо Фиески, которому было уже тридцать шесть лет, стал своим человеком при дворе королевы Изабеллы де Фарнесио во дворце Эль Прадо. Женщина, несомненно, умная, интеллигентная, любительница искусств и удовольствий, она приблизила к себе большое число итальянцев — венецианских актеров, флорентийских музыкантов, неаполитанских художников и сиенских коммерсантов, которые и составляли ее ближайшее окружение. Фиески, статный сиенец, который был шпионом папы Климента XI в течение уже почти двадцати лет, со времен своего пребывания в Лондоне, воспользовался этой ситуацией, чтобы войти в ближайшее окружение Изабеллы. Рим благодаря агенту Священного Альянса смог с этой привилегированной позиции наблюдать за событиями, которые должны были в скором времени начать происходить в изменяющейся Европе.

Людовик XIV, могущественный Король-Солнце, скончался 1 сентября 1715 года, после шестидесятипятилетнего царствования. Новым властелином самой сильной страны Европы стал шестилетний ребенок, Людовик XV. Климент XI умер 19 марта 1721 года и был похоронен в базилике Святого Петра, оставив общество, которое действовало во имя государства. Филипп V отрекся от престола в пользу своего сына Луиса. Но тот царствовал лишь очень недолгое время, и старый король был вынужден вновь взять бразды правления в свои руки.

В последующие десятилетия, во время понтификатов Иннокентия XIII. Бенедикта XIII и Климента XII, папская агентурная служба переживала период глубоких перемен и в большинстве случаев почти абсолютного бездействия. Преемники Климента XI не видели необходимости в агентурной службе в то время, когда понтификальная власть начинала приспосабливаться к новой Европе, которая возрождалась из пепла после многих лет войны.