ГЛАВА ВТОРАЯ
МРАЧНЫЕ ВРЕМЕНА (1570–1587)
Возлюбленные! прошу вас… провождать добродетельную жизнь между язычниками, дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога… ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей.
Первое послание Петра 2, 11–12, 15
После отлучения от церкви Елизаветы I для Франции и Испании, двух великих католических держав того времени, и для двух их коронованных властителей оставались лишь две возможные линии поведения в отношении Англии. Первая — любыми способами помочь английским католикам покончить с королевой-еретичкой и посадить на английский трон католичку Марию Стюарт. Вторая — как ни в чем не бывало продолжать поддерживать хорошие дипломатические отношения с лондонским двором.
Франция находилась на грани гражданской войны, король подвергался сильнейшему давлению со стороны партии гугенотов. Шотландской королеве не оставалось ничего другого, кроме как обратить свои взоры на Испанию как на единственного союзника и единственно возможный выход из положения, в котором она оказалась. Между тем Мария Стюарт показывала себя ревностной католичкой в своих посланиях папе Пию V и Филиппу II, умеренной протестанткой в посланиях Елизавете I и полезным другом в посланиях Карлу IX.
Папе Пию V нужен был человек, который возглавил бы заговор против еретички Елизаветы, и для этой цели он выбрал Роберто Ридольфи. Этот флорентийский банкир и агент Священного Альянса уже много лет плел интриги вокруг королев Марии и Елизаветы. Невысокого роста, хороший собеседник, человек хорошо образованный и с большими связями по обе стороны Ла-Манша, Ридольфи свел достаточно близкую дружбу с Герау де Спесом, с которым делил обязанность политически и экономически поддерживать гипотетическую католическую партию в Англии. И агенту Священного Альянса, и испанскому дипломату очень нравились обмен тайными шифрованными посланиями, встречи в темных и безлюдных местах и тому подобные романтические вещи.
Согласно разработанному Роберто Ридольфи и одобренному Пием V плану, следовало организовать в Англии восстание против Елизаветы, которое поддержали бы испанские войска, высадившись в большом количестве в разных местах побережья Англии. Войска должны были соединиться в Лондоне и при помощи агентов Священного Альянса и людей, преданных Марии Стюарт, освободить шотландскую королеву и возвести ее на английский трон вместо еретички Тюдор.
Филипп II полагал, что пора сделать попытку реализовать этот план, хотя для этого было и не самое подходящее время. Испания еще не полностью подавила восстание морисков в Гранаде, кроме того, полным ходом шли переговоры о создании Святой Лиги для борьбы на Средиземном море с турками, которые сумели укрепиться на острове Кипр. Может быть, испанский монарх принял во внимание, что из английского двора доходили слухи о заговоре дворян против Елизаветы. Герцоги Норфолк, Вестморленд, Арондел и Нортумберленд по разным причинам более всего были заинтересованы в том, чтобы покончить с властью Елизаветы.
Из всех четырех наибольшей решимостью пойти на что угодно ради того, чтобы покончить с английской королевой, обладал Норфолк, которого только что освободили из лондонского Тауэра. И хотя он находился под самым строгим наблюдением, и флорентинец — шпион Священного Альянса, и испанский посол видели в нем самого подходящего на роль главы заговора человека. Норфолк проявил необычайный интерес к Марии Стюарт. Он считал, как он и сообщил Ридольфи, что шотландская королева может носить английскую корону, и если католические владыки, включая Пия V, одобрят брак Норфолка с ней, он заставит ее, в рамках плана Контрреформации, провести реставрацию католической религии во всей стране.
Филипп II, прежде чем вступить в игру, испрашивает 21 января 1570 года совета у герцога Альбы. Хотя выдающийся испанский полководец рассматривал «английскую авантюру» по другую сторону пролива как безрассудство, он ответил Филиппу II следующее:
«По поводу того, что Ваше Величество приказывает мне в этом послании, скажу, что есть три пути вторжения в английское королевство. Первый путь — это заключение Вашим Величеством союза с королем Франции. Второй путь — это выполнение сего деяния единственно Вашим Величеством. Третий же путь таков: если есть в Англии люди, которым можно исподволь оказать помощь, то пусть они и прокладывают дорогу».
Ридольфи уже успел растянуть настоящую шпионскую сеть от Эдинбурга до Лондона и от Глазго до Нидерландов. Первый контакт папского агента с герцогом Норфолком имел место в конце ноября или начале декабря 1570 года. Флорентинец хотел получить надежные гарантии того, что, если все пойдет по плану и герцог сможет вступить в брак с Марией Стюарт, которая станет королевой Англии, он прикажет вернуть католическую религию во все города своей страны. Пий V желал сначала получить от Норфолка такие гарантии, причем в письменной форме, и только после этого благословить операцию.
Эти письменные гарантии полностью отдавали бы Норфолка во власть римского папы и агентов Священного Альянса. Если бы он поставил под ними свою подпись, его судьба во всех отношениях зависела бы от исхода заговора против Елизаветы. И он понимал, что на сей раз действительно рискует головой.
Для начала Норфолк должен был стать посредником при передаче крупных сумм денег сторонникам Марии Стюарт, которые по-прежнему держали оборону в замке Думбартон. Ридольфи действовал так, словно переставлял фигуры на шахматной доске. Он посылал письма герцогу Альбе, королю Филиппу II, епископу Росскому и папе Пию V. В сопровождении нескольких агентов Священного Альянса, среди которых был «казнивший» Дарнлея Ламберто Макки, тайно совершил поездку по Нидерландам, Италии и Испании.
Операция состояла в том, чтобы высадить в Англии переправленный из Нидерландов войсковой контингент числом от шести до десяти тысяч человек — ядро армии герцога Альбы. Посланник Спее считал эту операцию образцом военно-инженерного искусства, но испанский аристократ, гораздо более искушенный в военных делах, смотрел на вещи по-иному. Для него Ридольфи был итальянцем, который слишком много говорит. Несмотря на предупреждения, которые могущественный воин высказывал в посланиях своему королю, Филипп II решил принять всерьез и положить в основу своих действий сообщения агента Священного Альянса. Монарх даже представил своему Совету в качестве вопроса для обсуждения убийство Елизаветы I Английской. Приняв такое решение, Филипп II сделал в середине XVII века то, что в веке XXI назвали бы «отдать приказ об устранении».
Проблема, однако, состояла в том, что в ту эпоху было очень трудно идеально согласовать работу всех деталей механизма — в том числе ввиду разделявших заговорщиков больших расстояний и медленных средств связи. Между тем секретные службы Елизаветы начали замечать первые признаки так называемого «заговора Ридольфи». Первый сигнал тревоги получила сама королева в мае, когда великий герцог Тосканский, по вероисповеданию протестант, известил Лондон о возможном заговоре против королевы известного флорентийского агента Священного Альянса по имени Роберто Ридольфи. Затем несколько английских шпионов обнаружили сундучок с шестьюстами ливрами, которые были посланы герцогом Норфолком Марии Стюарт. Один из агентов Священного Альянса был схвачен 11 апреля в Дувре с зашифрованными письмами. В Шотландии после падения Думбартона обнаружились компрометирующие заговорщиков документы.
Другие письма и документы были изъяты у некоего посланца герцога Альбы королевой Наварры Жанной де Альбер, которая жила во Франции под защитой французской короны. Эти документы, вероятно, были переправлены Елизавете. В августе 1571 года английской «контрразведке» уже были известны имена всех участников заговора и роль в этом заговоре каждого из них. Ловушка была готова захлопнуться.
Любопытно, что в апреле того же года английская королева сделала, или попыталась сделать, шаг в направлении свободы вероисповедания. Она созвала заседание парламента с революционной идеей поставить на рассмотрение вопрос «свободы веры при приоритете верности королеве». В представленном в парламент документе говорилось:
«Ее величество желает, чтобы стало известно, что все ее подданные, доколе они будут соблюдать законы и не совершат никаких явных их нарушений, не будут ни потревожены, ни подвергнуты каким-либо притеснениям. Ее величество не желает ни насиловать их совесть, ни идти против свойственного ей от природы милосердия».
Но для принятия окончательного решения нужен был откровенно антикатолический парламент Документ, полученный из палаты, явно демонстрировал королеве, каким будет решение:
«Та мысль, что люди могут иметь право придерживаться различных мнений в вопросах религии, опасна для государства. Для поддержания монархии нужны единый Бог, единый король, единая вера. Разъединение ослабляет, соединение укрепляет».
Елизавета высказала свое неудовлетворение этим текстом, но вопрос тем не менее был закрыт, и королева ничего не могла поделать.
Благодаря обнаружению «заговора Ридольфи» и маневрирования Священного Альянса, имевшего целью свержение с трона Елизаветы, Мария Стюарт оказалась в страшной опасности. Ловушку, расставленную заговорщикам, в конце концов захлопнул пират Джон Хокинз. Этот корсар сумел уверить Ридольфи, что готов сражаться на стороне Филиппа II и Марии Стюарт в качестве командующего английским католическим флотом. С точки зрения Ридольфи, это могла быть эффектная акция, которую можно было использовать в пропагандистских целях, дабы заставить поверить, что в самой Англии назревает восстание граждан против Елизаветы. Однако Ридольфи не знал, что на самом деле Хокинз действовал как агент английской тайной канцелярии, по распоряжению Сесиля и в интересах королевы.
В одном из отчетов Хокинза Елизавета I Английская могла прочитать:
«Мне приказали присоединить мой флот к флотам герцога Альбы и тому, который герцог Медина готовит в Испании. Все вместе мы должны вторгнуться в Англию и вернуть королеву Шотландии на трон. Эти предатели с Божьей помощью выроют яму сами себе. Подписано: Джон Хокинз, слуга ее величества королевы Елизаветы, да хранит ее Бог многие годы. 4 сентября 1571 года».
7 сентября был арестован герцог Норфолк, девятого — епископ Росский. На следующий день Марию Стюарт заперли в одном из самых мрачных помещений замка Шеффилд.
Герцог Норфолк, заточенный в лондонском Тауэре, продолжал отрицать какую бы то ни было причастность к «заговору Ридольфи», даже авторство отосланных папскому шпиону писем, которые были написаны его собственной рукой. Королева лично запретила подвергать Норфолка пыткам, поэтому следователи всерьез взялись за епископа Росского.
В промежутках между пытками епископ кричал, что они не имеют права трогать посланца иного государства (Шотландии). Но для англичан этот человек был всего лишь попом-интриганом, который представлял интересы свергнутой с трона королевы (Марии Стюарт) и, следовательно, не обладал никакой дипломатической неприкосновенностью. С вырванными ногтями, истерзанной пытками плотью и ногами, лишившимися кожи, так как их жгли на огне, епископ Росский заявляет, что королева Шотландии отравила своего первого мужа (Франциска II Французского), дала разрешение на убийство своего второго мужа (лорда Генри Дарнлея), заключила брак с заговорщиком (лордом Босуэлом) и готова была стать супругой предателя (герцога Норфолка).
Когда Марии Стюарт изложили motu proprio (дословно) признания епископа Росского, она ответила, что «епископ — всего лишь запуганный, измученный пытками священник. Я же обладаю достоинством королевы и верю, что мои друзья во Франции и Испании придут, чтобы освободить меня». Филипп II, который отнюдь не был уверен в том, что план Ридольфи действительно так хорош — а герцог Альба был в этом уверен гораздо меньше, — решил предоставить Марию, равно как и других заговорщиков, их судьбе. Единственным действием Елизаветы против Испании было изгнание в декабре 1571 года посланника этой страны в Лондоне, Герау де Спеса. Норфолк, Арондел, Саутгемптон, Кобхем и Ламлей пребывали в Тауэре в ожидании суда. 16 января 1572 года палата лордов приговорила Норфолка к казни. Но этот приговор должна была подписать королева Елизавета. Отец осужденного, третий герцог Норфолк, был обезглавлен ее отцом, королем Генрихом VIII. Теперь она должна была подписать смертный приговор сыну, четвертому герцогу Норфолку.
Проходили месяцы, а королева не решалась подписать смертный приговор. 8 мая 1572 года парламент собрался снова для рассмотрения единственного вопроса — казнь герцога Норфолка. Елизавета получила послание и в конце концов 1 июня приказала доставить ей приказ о совершении казни. Взяв перо, королева поставила свою подпись: «Elizabeth R». Тогда Лорд Хранитель Печати, излив подле подписи целый поток сургуча, вдавил в него королевскую печать.
Утром 2 июня Норфолка препроводили на центральный двор Тауэра. Еще стоя он подтвердил свою верность повелительнице, королеве Елизавете I, и искреннюю приверженность истинной религии королевства — протестантизму. Затем он передал своему палачу серебряную монету, которую вложил в его затянутую в перчатку руку. Он встал на колени, завел руки за спину — и одного удара оказалось достаточно, чтобы голова его отделилась от тела. Роберто Ридольфи, однако, сумел бежать из Англии на корабле, который ждал, стоя на якоре в секретном месте, чтобы переправить его во Францию, если заговор не удастся.
Прошло всего две недели с того дня, как кардинал Уго Бонкомпаньи, при ощутимой поддержке Филиппа II, был избран на должность наместника Божьего конклавом, собравшимся после смерти папы-интригана Пия V, которая последовала 1 мая 1572 года.
Бонкомпаньи родился в зажиточной семье, в городе Болонья, где он изучал право. Некоторое время он преподавал в университете, затем был призван в Рим кардиналом Парисио, под чьим покровительством начал свою карьеру в священной Римской курии. Ни юридическое образование, ни несколько замкнутый характер не воспрепятствовали его приобщению к жизни, которой жил Рим эпохи Возрождения.
Вероятно, именно папа Пий IV (1559–1563) послал Бонкомпаньи в качестве легата к мадридскому двору, где у него сложились очень хорошие отношения с испанским монархом. После смерти Пия IV и восхождения на трон святого Петра Пия V кардинал Бонкомпаньи был призван в Рим, чтобы возглавить так называемый Секретариат по конкретным вопросам.
После смерти Пия V и благодаря безусловной поддержке Филиппа II кардинал Уго Бонкомпаньи был избран папой решением конклава, который заседал менее двадцати четырех часов. Это произошло 13 мая 1572 года. Новый папа принял имя Григорий XIII, в честь святого Григория Великого — в день его праздника Бонкомпаньи был когда-то произведен в кардиналы.
Новый папа реформировал тринитариев Испании и Португалии, подтвердил предложенную святой Терезой де Авила реформу ордена кармелиток и одобрил создание конгрегации Оратории святого Филиппа Нери. И, вероятнее всего, именно он с помощью иезуитов впервые создал ударную силу Священного Альянса — папской разведывательной службы, основанной предыдущим понтификом. Эту силу образовывала небольшая группа избранных людей, верных авторитету папы. Делом этих людей, их единственной задачей было физическое уничтожение королевы Англии — главы протестантской церкви.
Поползновения лишить Елизавету 1 трона с помощью Филиппа II и католиков Ирландии пришлось прекратить после того, как провалились две попытки вторжения извне и один внутренний заговор, но Священный Альянс не утратил упорства в стараниях покончить с королевой-еретичкой.
Последствия «заговора Ридольфи», отлучение от церкви и восстание на севере страны раскололи единство граждан Англии в верности их своей королеве. Елизавета I знала, что, только заключив союз с Францией, она сможет прекратить попытки военного вторжения в Англию со стороны Филиппа II. Король Карл IX проявлял все больше либерализма в отношении религии и культа протестантизма, и гражданский мир с гугенотами становился, после подписания в 1570 году эдикта Сен-Жермен-ан-Лей, все более реальным и прочным, что не устраивало Мадрид. Карл IX знал, что если он заключит союз с Елизаветой I Английской, то вместе они смогут дать отпор любым интервенционистским поползновениям со стороны Испании и, следовательно, любому удару со стороны папы Григория XIII.
Даже гугеноты подумывали о возможности франко-английского союза для борьбы с герцогом Альбой в Нидерландах. Карл IX, вдохновленный отчасти советами своего верного Колиньи, протянул союзническую руку Елизавете I и подписал 29 апреля 1572 года «соглашение Блуа». Английская королева добилась, чтобы в этом соглашении не фигурировали ни имя, ни освобождение, ни возвращение на трон шотландской королевы Марии Стюарт. Эта проблема многие годы омрачала отношения между Лондоном и Парижем. Политические авантюры и предательства, а также рука папы и его Священного Альянса изменяют ситуацию. И в новой ситуации появляются новые агенты.
Пока шли переговоры по поводу англо-французского договора. Елизавета неустанно наблюдала за тем, что делается в Испании, особенно после изгнания посланника Герау де Спеса за его участие в «заговоре Ридольфи». Дела испанской короны в Лондоне оказались в руках секретаря, не облаченного дипломатическими полномочиями, — некоего Антонио де Гуараса. В конце 1572 года этот человек был завербован папскими агентами. Он должен был сообщать о каждом движении Елизаветы I до тех пор, пока Священному Альянсу не удалось бы внедрить других агентов в крут приближенных королевы. Со времени «заговора Ридольфи» английские секретные службы сумели схватить и предать казни дюжину папских шпионов, но Ламберто Макки продолжал свою деятельность, на этот раз в Лондоне.
Филипп II впервые почувствовал дружественный жест Елизаветы, когда было принято решение изгнать из всех английских портов пиратов, известных как «морские гезы» — «морские нищие», которые с 1566 года пополняли там запасы продовольствия. Эти пираты вели свое начало от фламандских торговцев, которые уходили в море в поисках спасения от войска герцога Альбы и чтобы добыть хорошие военные трофеи, беря на абордаж испанские корабли. Команды кораблей «морских нищих» состояли из преданных Елизавете английских, шотландских и ирландских корсаров и даже французских гугенотов. Все они имели «корсарские патенты», выданные Вильгельмом Оранским как принцем-совереном в Провенсе. «Корсарскими патентами» назывались выдававшиеся одной из воюющих сторон разрешения частным кораблям нападать на любые вражеские корабли и брать их на абордаж.
Изгоняя гезов, Елизавета достигала двух очевидных целей: удовлетворить испанцев и раз и навсегда покончить с контрабандой, осуществляемой пиратами. Но изгнание «морских нищих» имело результат, отличный от желаемого. Священный Альянс сообщил, что командиру «нищих» Гильому де ля Марку жизненно необходим порт, где его корабли могли бы делать стоянки и пополнять запасы продовольствия, и было очевидно, что, не имея возможности делать это в Англии или Франции, он будет искать какое-нибудь удобное место в Нидерландах, нападая при этом на испанцев. Рим дал своим агентам приказ сообщать агентам герцога Альбы, действовавшим в некоторых прибрежных английских городах, обо всех передвижениях военных кораблей.
Действительно, 1 апреля 1572 года был захвачен порт и город Брилле на острове Воорн в Зеландии, в устье реки Маас. Священный Альянс сообщил, что корсары Гиль-ома де ла Марка не собираются там оставаться: через несколько дней корабли снялись с якорей и заняли укрепленный город Флиссинген на острове Валосерен, откуда могли контролировать устье реки Шельда (Эско). Там они водрузили знамя Вильгельма Оранского.
Агенты Священного Альянса сообщили герцогу Альба, что волна ликования охватила всю протестантскую Англию, что там уже начинают поговаривать о падении испанцев в Нидерландах. Следствием этого ликования было то, что тысячи английских солдат и французских гугенотов записались добровольцами, чтобы присоединиться во Флиссингене к корсарам Гильома де ла Марка. А волна катилась дальше, поднимая население Фландрии, Голландии, Зеландии, Гюльдерса и Фрисии против испанских властей. Блестящий агент Ламберто Макки сообщал из Лондона, что Вильгельм Оранский и Луис де Нассау беспрестанно обращаются к Елизавете Английской, требуя, чтобы Англия возглавила борьбу за независимость Нидерландов под знаменем протестантизма. Макки пишет папе:
«У Елизаветы есть только две возможности: сохранять нейтралитет или вступить в открытую войну с Испанией на континенте. Она знает, что риск очень велик. Если герцог Альба сумеет восстановить контроль над восставшими городами, его армия там не остановится, а будет идти дальше до самого Лондона, к великому удовольствию короля Филиппа. Елизавета не может подвергнуть себя такой опасности. Кроме того, не в ее интересах, чтобы по другую сторону пролива было покончено с властью Испании и Вильгельм Оранский стал ее могущественным соседом».
Шпион Священного Альянса знал, что, несмотря на то что Лестер и Уолсингем, который теперь был послом в Париже, высказывались за вступление в войну, при дворе больший вес имело мнение Бурглея, считавшего, что надо «подождать и посмотреть».
Фаворит Колиньи советовал Карлу IX Французскому встать во главе протестантов и католиков в войне с Испанией, объединить таким образом королевство и назначить герцога Анжуйского вице-королем Нидерландов. Такая величественная перспектива льстила Карлу IX. До начала июня от края до края континента говорили, что в Европе готовится великая смена сил и что протестантизм сумеет покончить с господством католической Испании. К этому добавлялось отплытие на континент почти тысячи пятисот английских добровольцев, которые вместе с гезами завоевали Бруж, что весьма осложнило отношения Елизаветы I с Филиппом II.
Первые победы, наполнившие гордостью сердца сторонников Реформации, быстро превратились в ужасные поражения, за которыми последовали грабежи и убийства со стороны защитников Контрреформации. В середине июня Вильгельм Оранский вынужден был отступить со страшными потерями в направлении Германии. Моне сдался, не зная, что войско гугенотов, прибывшее на помощь из Франции под командованием генерала де Жен-ли, родственника интригана-советника Карла IX Колиньи, было полностью уничтожено под Кьевреном. Герцог Альба приказал своим войскам не брать пленных.
Вильгельм Оранский сделался новой мишенью Священного Альянса. Григорий XIII приказал покончить с ним, к удовольствию испанского монарха, а гугеноты должны были стать козлами отпущения в разгроме протестантов в Нидерландах. Желая избежать нападок со стороны Испании, Карл IX задумал поженить герцога Алансонского Франсуа и королеву Елизавету. Он знал, что, если этот план удастся, Филипп II не посмеет, напав на Францию, рискнуть хрупким спокойствием в отношениях между Лондоном и Мадридом.
Франсуа де Аланеон готов был даже принять протестантскую веру, если бы только этот акт приблизил его к Елизавете. С этой целью он отправил в Лондон своего посланника, Бонифаса де ля Моля. Ни посол, ни Елизавета не знали, что, когда он прибыл ко двору, в Париже началось массовое убийство гугенотов — Варфоломеевская ночь.
С первой недели августа король Карл IX вел двойную игру, но его советник Гаспар де Колиньи продолжал убеждать его пойти на открытую войну с Филиппом II. С другой стороны, на него оказывали давление в противоположном направлении его мать, Екатерина Медичи, его брат, Генрих де Анжу, испанский посол Суньига и представитель при его дворе папы Григория XIII. Принц Генрих, наследник французской короны и убежденный католик, знал, что, если он хочет, чтобы у его брата Карла больше не возникало желания напасть на Филиппа II, ему следует избавиться от Колиньи. Наследник понимал, что не должен пачкать руки в крови, и убедил сделать это некоего папского нунция. По-видимому, этот человек был агентом Священного Альянса.
Вечер 22 августа. Колиньи в открытой коляске объезжает улицы Парижа. Вдруг на одном из перекрестков путь ему преграждают две крытые повозки. Из повозок выскакивают четверо вооруженных людей. Они пытаются изрубить шпагами скромного советника короля, но быстрое вмешательство гвардейцев дает ему возможность бе-кать. Гаспар де Колиньи ранен в лицо и правую руку. Теперь ясно, что люди, близкие к королю, желают его смерти.
И Генрих, и Екатерина Медичи знают, что Колиньи может поднять против короля гугенотов по всей стране. поэтому они убеждают короля создать в Париже отряды милиции. В ночь с 23 на 24 августа, день святого Варфоломея, в столице Франции началась кровавая баня. Во всем Париже только за два дня были истреблены от пяти тысяч гугенотов, согласно одним источникам, до двадцати тысяч, согласно другим. Отряды милиции свирепствовали без каких-либо помех. Они врывались в дома гугенотов, убивали мужчин, насиловали женщин, резали детей. Потом трупы бросали в огромные костры.
Тогда же погиб и адмирал Гаспар де Колиньи. После покушения на его жизнь он укрылся в родовом замке де Шатильон. Он знал, что его могут убить в любую минуту, если ему не удастся быстро связаться с Вильгельмом Оранским. Ночью 26 августа три человека проникли в его спальню и покончили с ним девятью ударами кинжалов. Утверждается, что Колиньи был казнен агентами Священного Альянса, но это не более чем легенда.
В протестантских столицах общественное мнение немедленно увидело в том, что с тех пор называют резней Варфоломеевской ночи, результат сговора между Филиппом II, Екатериной Медичи, герцогом Альбой и папой Григорием XIII. Совершенно точно известно, что за несколько месяцев до этого агенты Священного Альянса непрестанно посылали в Рим сообщения о возможных последствиях мятежей в Париже, о том, что все это, вероятно, выльется в массовые убийства протестантов. Рим не предупредил никого. В конце концов, все убитые в те дни люди, включая стариков, женщин и детей, были еретиками.
Сообщения английского посланника Уолсингема вполне однозначны: «Не знаю, как эта трагедия не всколыхнула все королевство». Дипломата защищала от милиции королевская гвардия, присланная из дворца Карла IX. Благодаря этому удалось дать убежище находившимся в ту кровавую ночь в Париже англичанам, например Уолтеру Рейли. Чтобы несколько смягчить тягостное впечатление от случившегося, Екатерина Медичи собственной персоной измышляет версию случившегося, которую король должен отстаивать перед парламентом Парижа, а агенты Священного Альянса будут разносить по всей Европе. «Гаспар де Колиньи составил план убийства короля, его братьев и всей королевской семьи. Правительство было предупреждено как раз вовремя [подразумевается, что предупреждение исходило от агентов римского папы], благодаря милости Божьей, и во исполнение приказа короля, дабы избежать еще более кровавого государственного переворота, адмирал [Колиньи] и его сообщники были преданы казни». Так была закрыта тема гибели тысяч людей.
Хотя Мария Стюарт оставалась королевой Шотландии, число ее сторонников постоянно уменьшалось. Участие в «заговоре Ридольфи» поставило ее в двусмысленное положение перед Елизаветой. Со своей стороны Франция, вынашивавшая планы налаживания отношений между Парижем и Лондоном, уже не так стремилась оказать ей поддержку. Супруга Карла IX, Анна Австрийская, даже избрала Елизавету I крестной матерью своей новорожденной дочери. И юного еще Якова Шотландского псе больше рассматривали как полноправного монарха.
Макки сообщал из Лондона папе Григорию XIII, что англичане что-то затевают против католической Шотландии. Елизавета отправила в Эдинбург Генри Киллигроу, снабдив его конкретными инструкциями:
«Выясняется, что существование королевы Шотландии представляет такую опасность для его величества [Якова] и для его королевства, что возникает настоятельная необходимость от нее избавиться. И, хотя справедливость может восторжествовать и здесь, по ряду причин кажется разумным отправить ее в Шотландию и там предать в руки регента [Мортона], и пусть он действует против нее согласно закону, с тем чтобы никто уже впоследствии не мог подвергнуться опасности по ее вине».
Эти строки ясно показывают, что Елизавета была заинтересована в том, чтобы послать Марию Стюарт на казнь. Однако Мортон объяснил посланцу Лондона, что, если там действительно хотят помочь Шотландии, им следует лишь протянуть руку помощи, чтобы вырвать католическую занозу, сидящую в протестантской Шотландии: Эдинбургский замок все еще находится в руках сторонников экс-королевы Марии. Однако одно дело для англичан было признать Якова VI королем, и совсем другое — открыто вмешиваться в дела Шотландии.
Карл XI был занят Ла-Рошелью, Филипп II — конфликтами в Нидерландах, так что Елизавета могла быть уверена, что ни тот ни другой не поспешат на помощь Марии Стюарт. Наконец 17 апреля 1573 года английская армия перешла англо-шотландскую границу. Ламберто Макки послал в Рим экстренное сообщение о том, что у границы с Шотландией скапливается большое количество людей и артиллерии. Но сообщение шпиона попало в Рим только 28 апреля, когда было уже слишком поздно. Утром 17 мая начался артиллерийский обстрел Эдинбургской крепости. Через двенадцать дней осажденные сдались.
Следующие десять лет явились периодом неопределенности для Европы, еще пребывавшей под впечатлением «заговора Ридольфи», резни Варфоломеевской ночи и осады англичанами Эдинбургского замка. Франция, Испания и Рим придерживаются прежней линии. Елизавета I в Англии, Филипп II в Испании, Григорий XIII в Риме и Генрих III, который вступил на французский престол после смерти Карла IX в 1574 году, определяют политику в конце XVI и начале XVII века.
В конце 1573 года герцога Альбу сменил, по приказу короля Филиппа II, Луис де Рекесенс. Рекесенс находился у власти три года, до своей смерти в 1576 году. Тогда монарх назначил командующим дона Хуана Австрийского. Но в 1578 году тот скончался. Хуана сменил его доверенный человек и заместитель Александр Фарнезе, герцог Пармский.
Верные Вильгельму Оранскому гезы продолжали со своей базы во Флиссингене нападать на корабли в водах Ла-Манша. Елизавета уже успела пригрозить Вильгельму Оранскому, что, если нападения на английские суда будут продолжаться, она, дабы наказать флиссингенских гезов, вынуждена будет заключить союз с Испанией. В 1578 году Вильгельм Оранский, испытывавший военное давление со стороны армий Испании, предложил Елизавете Английской корону освобожденных Нидерландов. Но Елизавета знала, что, приняв это предложение, она подвергнет опасности и без того хрупкий союз между Лондоном и Мадридом.
С другой стороны, после смерти 31 июля 1556 года Игнатия Лойолы Орден Иисуса остался без явного лидера, который мог бы направлять деятельность и судьбы его почти пяти тысяч членов, разбросанных по всему миру. Избрание в 1581 году на пост главы ордена тридцатисемилетнего итальянца Клавдия Аквавивы положило начало так называемому «золотому веку» иезуитов. Аквавива п Григорий XIII покажут один из лучших в истории католической церкви примеров партнерства.
Иезуиты уже давно успели понять, какое огромное значение имело бы с военной точки зрения стратегическое положение Ирландии в случае, если бы была предпринята серьезная попытка завоевать протестантскую Англию. Папа был уверен, что, если оказать поддержку Джеймсу Фицморису, племяннику графа Десмонда, тот (может продвинуть дело католицизма на Британских островах. Замысел иезуитов состоял в том, чтобы органиизовать военную экспедицию в Мюнстер (Ольстер). Фицморис считал, что оттуда он сможет руководить восстанием против Елизаветы Английской.
Для претворения этого замысла в жизнь иезуиты и Священный Альянс выбрали Томаса Стьюкли, известного английским шпионам неотесанного мужлана, старого пирата, который провозгласил себя незаконнорожденным сыном Генриха VIII. Стьюкли превратился в рьяного защитника католицизма и закрепился при мадридском дворе, а Филипп II пожаловал ему титул маркиза де Ирланда. Прежде чем отправиться в Ирландию, Стьюкли, жадный до приключений и почестей, решил вместе с королем Себастьяном Португальским ввязаться в бессмысленный крестовый поход в Марокко против неверных. 4 августа 1578 года в битве при Алькасарквивире голова пирата оказалась отделенной от тела, а Священному Альянсу после гибели Стьюкли пришлось искать нового вождя для ирландского восстания.
Фицморис снова оказался во главе этой операции, которую Григорий XIII готов был благословить и финансировать. Папа приказал, чтобы кто-нибудь из членов Священного Альянса сопровождал Фицмориса в его военной экспедиции, и выбор пал на священника Николаса Сандерса. Этот англичанин прославился в царствование Елизаветы I своими памфлетами против еретички-англиканки.
27 июня 1579 года Фицморис и Сандерс отплыли под папским знаменем из порта Эль Ферроль и взяли курс на ирландские берега. Войско и команда состояли из полусотни человек, в основном испанцев и итальянцев. 17 июля они высадились в Смервике и укрепились там в ожидании подкрепления из Испании. Операция сразу же пошла неудачно. Джеймс Фицморис был сражен английской пулей, но граф Десмонд, вернувшийся в Ирландию после заключения в лондонском Тауэре, принял командование на себя. Через несколько недель весь Мюнстер уже был охвачен восстанием против англичан.
В это время Николас Сандерс, вооруженный текстом папской буллы об отлучении Елизаветы I, обходил церкви Ирландии, призывая ирландцев подняться против королевы-еретички. Протестанты укрылись в Дублине и Корке. Ирландскими войсками, верными Англии, командовал граф Ормонд. Наконец в сентябре 1580 года на помощь были посланы испанские войска, но за день до них прибыли отправленные Елизаветой для подавления восстания подкрепление и многочисленные корабли. В ноябре крепость уже была окружена и с суши, и с моря.
После нескольких дней переговоров испанский командир спросил лорда Грея Вилсона, командующего английскими войсками, об условиях капитуляции. У Вилсона был приказ самой Елизаветы добиться сдачи и уничтожения всех повстанцев.
10 ноября 1580 года ворота открылись перед англичанами и верными Елизавете ирландцами. Более полусотни людей были казнены на месте, как и ирландские католики, мужчины, женщины и дети, нашедшие убежище в крепости. Тридцати испанским офицерам была дарована жизнь: им за большой выкуп разрешили вернуться в Испанию. Один католик-англичанин и два ирландца, прибывшие из Испании вместе с Джеймсом Фицморисом, выли подвергнуты пыткам, затем казнены.
Николас Сандерс, которого в крепости не было, продолжал в Ирландии свою тайную деятельность как агент Священного Альянса вплоть до 1581 года, когда скончался от холода и голода.
После операции «Мюнстер» Священного Альянса Елизавета I Английская выразила свой протест испанскому посланнику Мендосе. Королева Англии обвиняла испанцев и короля Филиппа II во враждебной акции — высадке войск на подвластной Англии территории. Тогда испанский дипломат разъяснил, что Испания не имела никакого отношения к этому делу, что все это было спланировано и оплачено папой Григорием XIII.
В официальных объяснениях мадридского двора говорилось, что «корабли его святейшества, так же как и его войска, имеют право свободного прохода по территории и портам католического монарха и защитника веры, короля Испании». Возмущенная Елизавета пригрозила Испании, что пошлет английские войска в Нидерланды. И опять испанский посланник Мендоса ответил властительнице Англии в не очень дипломатической форме:
«В Ваших собственных интересах Вам следует знать, что если король Испании решит пойти на Вас войной, он сделает это с такой силой, что у Вас даже не будет времени вздохнуть перед тем, как его удар поразит Вас».
Фиаско в Ирландии заставило папу Григория XIII, как, впрочем, и Елизавету I, и Филиппа И, обратить свои взоры ко все еще не решенной шотландской проблеме.
С тех пор как семь лет назад пал Эдинбургский замок, Мария Стюарт не обладала в Шотландии никакой реальной властью. Пока юный Яков VI превращался в хорошего короля, протестанты и королева Елизавета крепко держали бразды правления в своих руках благодаря регенту Мортону. Но над Шотландией снова сгущались грозовые тучи — как шах в игре в религиозные шахматы.
Яков VI с триумфом вступил в Эдинбург 17 октября 1578 года. И приветствия, с которыми он был встречен своим народом, дали ему почувствовать вкус власти. Юный монарх был умен и знал, каковы были его обязанности как короля, но ему тем не менее нужен был советчик, который помог бы ему управлять нелегкой шотландской политикой. Выбор пал на Эсме Стюарта, сеньора д’Обиньи, французского родственника монарха, члена семьи по материнской линии. Эта ветвь рода Стюартов поселилась в Берри во времена Столетней войны.
Эсме д’Обиньи был ревностным католиком и принес клятву верности папе Григорию XIII. Скоро он превратился в своего рода вольного агента Священного Альянса в Шотландии. Используя свое привилегированное положение, едва ли не лучшее, чем положение, которого достиг в свое время Давид Риччо при Марии Стюарт, д’Обиньи мог убедить молодого монарха превратить Шотландию в католическую нацию — по крайней мере так считали в Риме. В конце концов, Риччо управлял только личными делами королевы, Эсме д’Обиньи же вел политические дела короля.
Д’Обиньи прибыл к шотландскому двору в 1579 году. Через год он принял протестантство, чтобы не привлекать внимания придворных Якова. Король не просто сделал его графом Леноксом, а в 1582 году — герцогом; Яков видел в д’Обиньи дальнего родственника и, следовательно, возможного наследника короны.
Монархи и советники европейских дворов спрашивали себя, чем мог объясняться такой интерес д’Обиньи к Шотландии и Якову VI. Вильгельм Оранский полагал, что этот человек работает на Францию; Елизавета I думала, что он — агент Григория XIII и что ему платят иезуиты. На самом же деле француз был просто искателем приключений и желал устроить свою судьбу. Д’Обиньи мог предстать идеальным католиком перед папой и Филиппом II и ревностным протестантом перед Елизаветой I и Яковом VI.
Эсме д’Обиньи, которому давал советы Священный Альянс, знал, что, если когда-нибудь ему захочется стать королем Шотландии, он должен будет первым делом избавиться от стоящего на его пути могущественного регента Мортона. 31 декабря того же 1580 года специально посланный отряд стражников арестовал Мортона у входа в королевский дворец по обвинению в участии в убийстве Генри Дарнлея четырнадцать лет назад. И тот, кто до тех пор был регентом Шотландии, оказался заключенным в одной из мрачных темниц Эдинбургского замка, где обречен был ждать суда.
Узнав о событиях в Шотландии, Елизавета решила отправить туда посланника Томаса Рэндольфа, чтобы потребовать немедленного освобождения Мортона. Королеве сообщили, что Яков VI и д’Обиньи попали в сети нового папского заговора.
Тогда Уолсингем, который исполнял теперь обязанности не только государственного секретаря Англии, но и главы ее разведывательных служб, предложил королеве на выбор два возможных пути решения проблемы. Можно было послать к берегам Шотландии военные корабли, чтобы напугать Якова VI и таким образом добыть свободу для Мортона, либо можно было организовать убийство д’Обиньи. Елизавета выбрала второй путь, но подчеркнула, что ликвидация агента Священного Альянса не должна произойти в присутствии короля.
Однажды мартовским вечером 1581 года четыре человека, посланные Уолсингемом, преградили дорогу Эсме д’Обиньи, герцогу Леноксу. Блестяще владевший шпагой француз точным ударом убил на месте одного из нападавших. В это время другой английский агент легко ранил его выстрелом в руку. Заслышав шаги стражи, спешившей на помощь советнику короля, шпионы Уолсин-гема разбежались. Покушение провалилось, но д’Обиньи не собирался пребывать в бездействии. Дабы избежать новых нападений, могущественный советник приказал казнить Мортона 2 июня того же года.
В это время вокруг Эсме д’Обиньи и Якова VI и против Елизаветы I плелась новая сеть — так называемый «заговор Трокмортона». Плели ее разные люди: Филипп И, Генрих III, Григорий XIII и Мария Стюарт. Целью их было, как и прежде, свержение Елизаветы I и передача английского трона Марии Стюарт.
В первые месяцы 1583 года Томас Морган, бывший тогда секретарем посольства Шотландии во Франции, завербовал одного английского католика. Этого католика звали Фрэнсис Трокмортон. Ему было двадцать восемь лет. Он был предан папе и увлекался интригами.
Прибыв в Англию, он занялся собиранием возможно большего количества данных об обороне англичан: карты береговых линий, местонахождение укреплений, места, удобные для высадки «десанта», и так далее. Двумя его основными связными с континентом были Шарль Паж — еще один член Священного Альянса, действовавший в Лондоне, но постоянно совершавший путешествия в Париж и доставлявший туда зашифрованные письма, и Мишель де Кастено де Мовисье, посол Франции при дворе Елизаветы. Сообщения Трокмортона направлялись и в посольства Испании в Лондоне и Париже, и в посольство Франции в Лондоне.
Мендоса, посол Испании в Англии, и Хуан Батиста де Глксис, посол Испании во Франции, сообщали Филиппу II о том, как продвигается подготовка заговора, личное участие в котором не входило в число их самых больших желаний.
Весной 1583 года Уолсингем имел перед собой большую часть плана, а также имена заговорщиков и агентов Священного Альянса. Трокмортон в то время не знал о проникновении англичан в представительство Франции и Лондоне. В начале 1583 года Уолсингем внедрил в посольство Франции своего шпиона. Конспиративная кличка этого шпиона была Фагот. Много лет спустя стало известно, что, как утверждает в своей замечательной книге «Джордано Бруно и дело в Посольстве» (Giordano Bruno and the Embassy Affair) Джон Босси, под этим именем скрывался не кто иной, как знаменитый итальянский философ Джордано Бруно. До недавнего времени считалось, что истинным предателем, выдавшим участников «заговора Трокмортона», был секретарь посла Жан Арно сеньор де Шерель.
Благодаря сообщениям, которые доминиканец Бруно передавал лично Уолсингему, 12 октября Трокмортон был арестован. Перед тем как его арестовали, одна служанка, работавшая в посольстве Испании, сумела спасти важные документы, которые изобличали участие в заговоре непосредственно испанских дипломатов и самого короля Испании. Шпион Священного Альянса Фрэнсис Трокмортон был казнен 10 июля 1584 года. Джордано Бруно или, точнее, Фагот продолжал работать на разведку англичан вплоть до 1586 года, когда покинул французское посольство в Лондоне.
Было абсолютно ясно, что целью интриг, которые направлялись из Мадрида и Рима, являлось нагнетание напряжения в Шотландии. Первой представленной к рассмотрению идеей был план создания военного католического корпуса. После его высадки в Шотландии король Яков должен был быть захвачен живым и переправлен во Францию. Там он должен был принять католичество — по желанию или насильно. В рамках той же операции нескольким агентам Священного Альянса надлежало при помощи английских католиков освободить Марию Стюарт и снова возвести ее на трон.
Папская разведка избрала для осуществления этой операции отцов-иезуитов Криктона, Холта, Эдмонда Кэмпиона и Роберта Парсонса. Криктон, более преданный главе ордена иезуитов Клавдию Аквавиве, чем папе Григорию XIII, некоторое время, вплоть до своего ареста 3 сентября 1584 года, был настоящей легендой Священного Альянса. Кэмпион был человеком высоко образованным, ловким дипломатом, умным собеседником. Парсонс был воином, прекрасно владевшим оружием и не сдержанным в разговоре.
Святые отцы должны были отправиться в Эдинбург и там встретиться с местными лордами, а те должны были оказать им всемерную помощь в деле королевы Марии. Предприятие должны были финансировать Филипп II и римский папа. Генрих III, провозгласивший себя главой в этом деле, планировал военную операцию на широкую ногу. На карте Шотландии он разместил почти двадцать тысяч солдат — нечто малореальное для того времени. Мария Стюарт со своей стороны собиралась послать своего сына, свергнутого Якова VI, в Испанию, под «покровительство», или, лучше сказать, надзор, Филиппа II, чтобы обратить его в католическую веру.
Дабы избежать худшего, Уолсингем задумал план операции, которая должна была дать отпор заговорщикам. Глава английской агентурной службы приказал врагу Эсме д’Обиньи графу Гоури похитить Якова VI и заключить «то в замок Ратвена до тех пор, пока протестанты не вернут себе власть в Эдинбурге.
Неделю спустя после задержания монарха Эсме д'Обиньи, герцог Ленокс, бежал из Шотландии и укрылся но Франции. Агентам Уолсингема удалось арестовать иезуита отца Холта. Его пытали, чтобы заставить признаться в участии в заговоре его лично и Священного Альянса, затем повесили безо всякого суда. Отцу Криктону удалось бежать и вернуться в Рим. Отец Парсонс также I умел бежать и укрылся во Франции, где продолжал работать для Священного Альянса. Отцу Кэмпиону тоже удалось покинуть Шотландию, но вскоре он был арестован в Англии. Его заключили в Тауэр, пытали и 1 декабря казнили в Тайбурне.
В течение 1583 года шотландский вопрос продолжал омрачать европейскую политику второй половины XVI века. 29 июня 1583 года Яков VI был возвращен на шотландский трон. И с этого момента, зная, что его мать, Мария Стюарт, была замешана в заговоре, имевшем целью его свержение с престола, он решил прекратить всякие отношения с ней. Официально и перед лицом Англии Шотландия отрекается от экс-королевы Марии Стюарт по приказанию ее собственного сына.
Григорий XIII, папа, слабый здоровьем, восьмидесяти трех лет от роду, еще имеет в себе душевные силы для того, чтобы перед смертью нанести еще один эффектный удар: Священный Альянс получает приказание убить принца Вильгельма Оранского. Протестантский принц уже избежал гибели при прошлом покушении на него два года назад. В те времена, в конце XVI века, политические убийства были в Европе делом обычным.
Для проведения операции в подходящий момент понтифик избирает иезуита отца Криктона, который сумел бежать из Шотландии и находится в Риме. Как голландец, так и протестантская королева Англии должны погибнуть во имя истинной веры. Отец Криктон прибыл в Голландию в апреле 1584 года и сразу же установил тесные сношения с Бальтазаром Жераром и Гаспаром де Альбрехом, двумя фанатичными католиками из Бургундии.
И тот и другой были полны решимости лишить жизни протестантского героя, даже если им самим ради этого пришлось бы лишиться жизни. Благоприятная возможность представилась им 10 июля 1584 года в городе Дельфте. В то утро Вильгельм Оранский в сопровождении нескольких придворных прибыл на центральную площадь города для встречи с местными властями. Голландцу удалось увернуться от первого удара Альбреха, но не от второго, который нанес Жерар. Клинок пронзил ему легкое, и в ту же ночь он скончался от ран. Объединенные Провинции оплакивали гибель своего вождя, ибо, несмотря на то что до конца войны с Испанией было еще далеко, в Европе, раздираемой религиозными войнами, уже образовывалась новая нация — голландцы.
Утром 6 сентября 1584 года голландские корсары напали в Северном море на некий корабль, шедший без флага. Когда часть команды была перебита, а остальные сдались, голландские пираты обыскали корабль и обнаружили человека, который отказался назвать свое имя. Это был отец Криктон, который сумел после цареубийства избежать репрессий со стороны протестантов. Когда священника передали в руки англичан, он, по приказу Уолсингема, был отправлен в лондонский Тауэр и там подвергнут допросам.
Голландские корсары передали Криктона главе английской шпионской сети вместе с пакетом компрометирующих документов. Криктон успел бросить эти документы в море, но нападавшие сумели-таки их вытащить. Так в руки Уолсингема попали бумаги, из которых явствовало, что существует план захвата Англии крупными военными силами католиков с целью освобождения Марии Стюарт и возведения ее на английский престол вместо еретички Елизаветы.
Кроме того, у иезуита было найдено письмо, подписанное кардиналом Галли, епископом Комо и секретарем государства Ватикан. Письмо было адресовано Криктону. В нем говорилось:
«Поскольку эта женщина виновна в причинении столь великого зла католической вере и погубила столько тысяч душ, не подлежит сомнению, что тот, кто удалит ее из этого мира с благочестивым намерением послужить Господу, не только не совершит никакого греха, но и заслужит вечные почести».
Сессия парламента открылась 23 ноября 1584 года. На этой сессии некоторые депутаты воспользовались так называемым «Комплиментарным законом против иезуитов, священников, семинаристов и прочих подобных и непослушных лиц», принятым в 1559 году. Этот закон требовал, чтобы оные лица покинули земли Англии в течение сорока дней под угрозой смертной казни. Уильям Перри, депутат, известный своими симпатиями к католицизму, раскритиковал текст этого закона и тех, кто пытался применить его на практике, ссылаясь на тот факт, что в Англии проживают множество католиков, которые готовы отдать жизнь за королеву Елизавету. Лишь немногим было известно, что Перри работал на английские разведывательные службы, действовавшие в Европе. Не было известно и то, что этот депутат четыре года назад планировал убийство королевы Елизаветы I. В конце концов тот план был аннулирован самим Перри по моральным причинам.
В конце сессии парламента Перри был арестован, обвинен в предательстве и препровожден в Тауэр. Королева лично приказала освободить его. Перри спас свою голову, но ненадолго.
С момента его освобождения начал формироваться заговор, имевший целью лишить Елизавету жизни. Один из заговорщиков, Эдмонд Невилл, герцог Уэстморленд, решил порвать с заговорщиками и все рассказать Уолсингему. Это дело произвело при дворе эффект разорвавшейся бомбы: у всех в памяти еще живо было убийство Вильгельма Оранского. Уильям Перри выступал во главе заговорщиков-католиков. И опять где-то в глубине сцены угадывалась рука престарелого папы Григория XIII, которая направляла руку Священного Альянса.
План состоял в том, чтобы обстрелять карету королевы во время празднеств, посвященных началу нового года. Разработал этот план Томас Морган, один из верных людей Марии Стюарт. Во время допросов Перри обнаружилось существование связей заговорщиков с шотландскими католиками, которые нашли убежище во Франции под покровительством короля-католика Генриха III.
Уильяма Перри судили и быстро казнили 2 марта 1585 года. Томас Морган был посажен в Бастилию за участие в заговоре, но через четыре месяца отпущен на свободу. Эдмонда Невилла освободили без дополнительных условий, но он вынужден был покинуть Англию. Он умер в 1619 году в Риме, где пользовался покровительством папы Павла V.
24 апреля 1585 года, через две недели после смерти Григория XIII, кардинал и францисканец Феликс Перетти был избран новым понтификом. Перетти, принявший имя Сикст V, был человеком, очень похожим на папу Пия V. Даже советником Конгрегации инквизиции он стал благодаря поддержке этого понтифика. И за его избранием вновь видна была рука Филиппа II.
На самом деле именно этот папа установит самые тесные связи с Конгрегацией иезуитов и будет использовать их как своего рода ударную силу везде, куда они будут посланы для защиты веры, какой бы ни была их миссия. Сикст V положительно смотрел на использование иезуитов в качестве военной силы, но не одобрял их теологические взгляды.
Глава иезуитов Клавдий Аквавива знал, что, если Сикст V хочет продолжать использовать иезуитов для «особых миссий», он должен отступить от своих теологических позиций. Сикст V со своей стороны сознавал, что, если он будет продолжать оказывать давление на орден, Аквавива пойдет в контратаку, то есть запросит членов ордена об их мнении по поводу послушания папе и взглядов Святейшего Отца.
Папа устроил демонстрацию и предупредил главу иезуитов, когда в 1590 году приказал заменить название «Общество Иисуса» на название «Орден Игнатия». Использование иезуитами имени Иисуса казалось Сиксту V, как и многим кардиналам той эпохи, чем-то оскорбительным. Когда произносилось имя могущественного ордена, они должны были обнажать и склонять головы, потому что в названии присутствовало имя Иисуса. Однако, несмотря на папское решение, ни один глава иезуитов так никогда и не принял нового названия.
Весной 1586 года было положено начало так называемому «заговору Бабингтона», целью которого было возвращение на шотландский престол Марии Стюарт и даже, возможно, уничтожение Елизаветы I — с тем чтобы католическая королева могла получить короны обоих королевств. На самом деле в конце XVI века и для англичан, и для шотландцев, как католиков, так и протестантов, поднять руку на коронованную голову было больше чем преступление — это было святотатство. Мария Стюарт была повинна в святотатстве по отношению к Елизавете, ибо участвовала в «заговоре Бабингтона». Елизавета была повинна в святотатстве по отношению к Марии Стюарт, послав ее на казнь после раскрытия заговора.
В августе все заговорщики были арестованы. Боллард, Сэвидж и сам Бабингтон были заключены в Тауэр. Суд над Марией Стюарт состоялся 14 октября 1586 года в замке Фотерингей в графстве Нортгемптон. Ее судили и 25 октября признали виновной в страшном предательстве, подстрекательстве и помощи заговорщикам, которые хотели лишить жизни королеву Елизавету. Суд вынес экс-королеве смертный приговор.
На этот приговор ни с чьей стороны не последовало особенно бурной реакции. Генрих III Французский был слишком занят борьбой с двумя другими Генрихами: Генрихом Наваррским и его протестантами и Генрихом де Гизом и его сторонниками-католиками. Филипп II был занят во Фландрии. Папа Сикст V решил промолчать, так как Яков VI Шотландский дал ему понять, что, возможно, после того как он будет признан наследником английского престола и станет по смерти королевы Елизаветы королем объединенного королевства Англии и Шотландии, он вернет католическую религию в эти земли. Имея перед собой такую перспективу, понтифик решил отозвать из Англии агентов Священного Альянса.
1 февраля Елизавета подписала документ, дающий разрешение на казнь Марии Стюарт. Неделю спустя, 8 февраля 1587 года, помазанная на царство королева Шотландии вошла в большой зал замка Фотерингей, посреди которого был сооружен эшафот. Мария Стюарт, королева с рождения, решила пойти на казнь как королева. Граф Шрюсбери и граф Кент выступили во время этой казни как представители королевы Англии.
Произнеся краткую молитву по-латыни и вымолвив: «In Те Domine confido, ne confundar in aeternum», Мария положила голову на плаху, которую обхватила обеими руками. Палач поднял топор и опустил его на белую шею Марии Стюарт. Но удар пришелся по черепу. Следующий удар угодил в затылок, но после третьего удара голова отделилась от тела. Тогда палач схватил голову за волосы, чтобы поднять ее, — и в руке у него остался парик, а голова, седая и почти облысевшая голова постаревшей женщины, скатилась на деревянный пол. Видя это, кто-то воскликнул: «Боже, храни королеву».
Елизавета I Английская поставила точку в шотландском вопросе, но Филипп II и папа Сикст V не смирились так просто с казнью католической королевы. И Непобедимая Армада, и агенты Священного Альянса были поставлены на службу во имя веры и против еретической королевы.
Наступало время авантюр.
