Иевосфей и Давид — Смерть Авенира — Убийство Иевосфея — Захват Иерусалима — Поражение филистимлян — Строительные работы Давида — Войны Давида — Адраазар — Крушение Египетской империи — Вирсавия — Мятеж Авессалома — Чума — Адония и престолонаследование.

Это короткое сообщение было направлено Эхнатону от серана города Гефа, чтобы сообщить о гибели Лавайи-Саула в бою. Шел 13-й год правления фараона Эхнатона (1011 г. до н. э.). Его отец и соправитель Аменхотеп III умер менее года назад, и прекрасная египетская царица Нефертити заняла старый дворец царя в качестве нового соправителя. Имя Нефертити исчезает из истории после того, как эта дочь чужеземного правителя получила Красную и Белую короны Египта и приняла новое царское имя — Анкх-хеперу-ра Нефернеферуатон. В то же время Елханан — библейский Давид — воспользовался удобным моментом, когда Израиль был потрясен смертью царя Лавайи и наследного принца Ионафана. Претендент на трон своего тестя был помазан царем Иудейским и стал править со старого престола патриархов в Хевроне. Но Давид был не единственным претендентом на трон царя Израиля.

Не все сыновья Лавайи погибли на горе Гелвуе. Командир армии Лавайи по имени Авенир увел с поля боя Иевосфея, переправил его через Иордан и невредимым доставил в Галаад. Там второй сын царя был объявлен преемником Лавайи и основал свою царскую резиденцию в изгнании в Маханаиме на восточной стороне долины Иордан напротив Веф-Сина (библейский Беф-Сан).

Люди из Иависа Галаадского отправились в отчаянную ночную вылазку через Иордан в Веф-Син, где сняли тела Лавайи, Ионафана, Аминадава и Малхисуа с городской стены и доставили в Маханаим для кремации и погребения. К сожалению, церемонию похорон невозможно было исполнить в полном соответствии с законом, так как голову Лавайи носили по городам филистимлян, где она подвергалась ритуальным оскорблениям.

В положении, когда долина Изреель прочно находилась в руках врагов Израиля, а в Веф-Сине стоял гарнизон филистимлян (ЕА 289), Иевосфей мало что мог поделать для объединения северных племен с жителями центральных холмов и Трансиордании. В то же время Давид, старый противник его отца, успешно вбил клин между царским домом Вениамина и семейством Иессея, главенствовавшим в клане Иуды. Предложив свою службу правителю филистимлян в Гефе для борьбы с Лавайей, Давид фактически отрезал свое племя от конфедерации. Израильское царство было поделено надвое: Иевосфей правил большинством племен на севере и востоке, а Давид заручился поддержкой большого племени Иуды, обитавшего на возвышенностях к югу от Иерусалима.

Сначала такое положение дел, казалось, устраивало обе стороны. Главной задачей на этом этапе было противостояние территориальным претензиям филистимлян и сохранение остатков царства после поражения при горе Гелвуе. Давид, по-прежнему игравший двойственную роль племенного лидера израильтян и вождя наемников-хабиру у царя Гефа, перенес свою базу из Секелага в пустыне Негев в старинный город Хеврон, где в пещере Махпела были погребены еврейские патриархи. Через несколько недель после смерти Лавайи младший сын Иессея, получивший при рождении имя Елханана, был коронован как царь Тадуа/Дадуа своими сторонниками из числа хурритов и представителей племени Иуды. Так началось правление Давида в Хевроне, продолжавшееся семь с половиной лет.

Разумеется, Давид имел свои, пусть и сомнительные, притязания на трон Израиля через брак с Мелхолой, дочерью Лавайи. Это делало его «сыном» царя, и, несмотря на их раздор, Лавайя продолжал признавать Давида своим сыном (см., к примеру, 1-я книга Царств, 24:17). Даже Анхус из Гефа видел преимущество в признании своего младшего союзника в качестве царя южной страны холмов. Правитель филистимлян имел собственные планы по восстановлению контроля над городом Килту (библейский Келиаф), недавно присягнувшим на верность Абди-Хебе, правителю анклава иевусеев в Иерусалиме. Пока Давид оставался в Хевроне, на южной границе владений Абди-Хебы, а Анхус давил на него с востока, иевусеям было трудно удержать Килту. Действительно, этот город вскоре вернулся в подчинение к Гефу. В письме фараону Анхус, как и его старинный враг Лавайя, утверждает, что он всего лишь вернул город, который некогда достался правителю Иерусалима в результате финансовых махинаций.

Таким образом, в течение некоторого времени Давид продолжал оставаться вассалом Гефа — просто потому, что он нуждался в филистимлянах как в союзниках, пока готовил свои тайные планы по уничтожению анклава иевусеев и захвату Иерусалима. Действуя совместно с Анхусом против Абди-Хебы, он маскировал собственные честолюбивые устремления по контролю над возвышенностями, после чего он мог повернуть оружие против своих филистимских хозяев на западных низменностях. Тем временем у Давида появилась возможность заняться другими делами.

После битвы при горе Гелвуе первой мыслью и Давида, и Иевосфея была месть: желание отомстить амаликитянам, предавшим первого царя Израиля. Оба царя стали оказывать давление на местных городских правителей в северной части долины Шарон для уничтожения предателей Лавайи. Сами они не могли этого сделать из-за присутствия филистимлян на низменностях; единственным их оружием оставалось политическое принуждение. В письме Эхнатону от Балу-Меира сообщается, что два выживших «сына» Лавайи оказывают на него давление и убеждают предпринять меры против жителей Гины за их «преступление».

Двое сыновей Лавайи временно объединили свои усилия для нанесения удара по общему врагу в то время, когда боевой дух Израиля находился на самом низком уровне. Но соперничество между двумя преемниками Лавайи вскоре выступило на первый план, когда отрады с каждой стороны встретились у пруда Гаваон северо-западнее Иерусалима. В сцене, достойной «жизни Бриана», по двенадцать воинов из каждого лагеря разделились на пары, обнажили мечи и вонзили их друг в друга. Двадцать четыре человека замертво рухнули на землю в нелепой прелюдии к стычке между вениамитянами Иевосфея под руководством Авенира и воинами Давида из племени Иуды под руководством Иоава. В конце концов, потеряв 360 человек, люди Авенира обратились в бегство, а самого командира Иевосфея преследовал Асаил, быстроногий младший брат Иоава. Авениру удалось напасть на своего преследователя и убить его, прежде чем бежать через Иордан в Маханаим; этот поступок вскоре навлек на него месть Иоава.

Вскоре стало ясно, что Иевосфей не смог стать новым Лавайей. «Сын чресел» царя Израиля оказался не так тверд духом, как «сын по браку». В письменном ответе на ныне утраченную отповедь от египетского наместника в Ханаане Иевосфей сваливает вину за все текущие политические беспорядки на своего соправителя на юге и утверждает, что не имеет представления, где прячется Иоав, полководец Давида, которого он называет главным сеятелем смуты. Если наместник хочет арестовать мятежного предводителя армии Давида, он должен допросить царя племени Иуды и его отца в Хевроне, вместо того чтобы обвинять невинного царя Израиля, который мирно правит в Трансиордании.

Письмо из архива эль-Амарны № 256 (ЕА 256), написанное Иевосфеем Эхнатону, с именами пяти персонажей из ветхозаветной книги Царств (Британский музей).

Положение Иевосфея осложнилось. Его власть над племенами Израиля с каждым месяцем ослабевала, а влияние Давида, царя племени Иуды, усиливалось. Авениру, влиятельному военачальнику Иевосфея, не понадобилось много времени, чтобы понять, что он выбрал не ту сторону в расколе, последовавшем за военной катастрофой на горе Гелвуе. Израильский военачальник приступил к закулисным переговорам с Давидом, которые привели к их тайной встрече в Хевроне. В то время (как Иевосфей указывает в своем письме Янхаму) Иоав со своим войском вел очередную кампанию. Полководец Давида прибыл в Хеврон в тот день, когда Авенир собрался возвращаться домой в Маханаим. Кипя от гнева за то, что Давид не посоветовался с ним о тайных переговорах с его заклятым врагом, Иоав послал гонцов за военачальником Иевосфея. Недоумевающий Авенир был приведен обратно в Хеврон под предлогом, что Давиду нужно еще посовещаться с ним. Но, когда Авенир со своим эскортом приблизился к городским воротам, его отвели в сторону, где ждал Иоав, пронзивший его мечом в отместку за гибель своего брата Асаила. Разумеется, царь Давид прилюдно оплакал убийство храброго израильского воина и разодрал свои одежды, как он уже делал это, когда узнал о смерти Лавайи, но интересно, что Иоав не был арестован за свое преступление и продолжал служить военачальником у Давида. Это был лишь первый случай в серии смертей и убийств, сопровождавших ранние годы правления Давида, когда он удовлетворял свои политические и личные амбиции.

Следующим в списке приговоренных к смерти был сам Иевосфей. Второй сын Лавайи переехал из Пелы в долине Иордан в летний дворец в Маханаиме, где он отдыхал в своем чертоге однажды вечером на девятом месяце второго года своего правления. Двое военачальников из племени Вениамина — Рихав и Баана — прибыли в Маханаим, вошли в царские апартаменты и убили царя, спавшего в своей постели. Убийцы отсекли голову Иевосфея и доставили ее Давиду, полагая, что он вознаградит их за такое проявление преданности. Но, как и в случае с гонцом, который принес весть о смерти Лавайи, Давид казнил убийц Иевосфея и оплакал утрату очередного монарха из царского рода Вениамина. Мы никогда не узнаем, знал ли Давид заранее о планах убийства его соперника, но нетрудно понять, что с устранением Иевосфея исчезло последнее препятствие к восхождению Давида на трон в качестве царя всего Израиля. За два года погибли все, кто мог этому помешать: царь Саул, Ионафан, Иевосфей, Мелхисуа, Аминадав и могущественный военачальник Авенир. Голова Иевосфея была положена и захоронена в Хевроне, где был погребен Авенир, после чего краткий период правления царской династии Вениамина подошел к концу. Давид был провозглашен царем Израиля, и родилась царская династия Иуды — династия, от которой тысячу лет спустя сам Иисус из Назарета вел свое происхождение через своего отца Иосифа из Вифлеема.

Иевусеи, жившие в Иерусалиме, постоянно находились под угрозой. После битвы на горе Гелвуе образовался неустойчивый альянс соседних городов-государств, и царь Абди-Хеба испытывал нарастающее давление. Он не скрывал положение дел в серии отчаянных писем, обращенных к Эхнатону. Северная часть Египетской империи распадалась под натиском набегов хабиру и политических махинаций их честолюбивых союзников. Милкилу из Газера и Шувардата-Анхус из Гефа поддерживали наемников-хабиру для удовлетворения своих личных территориальных притязаний.

Но настоящими возмутителями спокойствия за сценой были Давид и его соправитель Иевосфей.

Наступил период сложных политических и военных маневров. Все стремились завоевать себе надежные позиции в хаотичном мире Ханаана, находившемся под управлением нерешительного фараона далеко на юге. Даже египетский наместник в Газе сыграл свою роль в дестабилизации региона, убрав войска фараона из их протекторатов. Иерусалим оказался в особенно уязвимом положении. Абди-Хеба сообщает мрачные вести в Египет.

Здесь мы в красочных подробностях узнаем, почему городу вскоре предстояло стать столицей Израиля под сильным давлением с запада и юга, что было прямым следствием поражения Лавайи в войне с филистимлянами. Вакуум, оставшийся после смерти первого царя Израиля, полностью дестабилизировал регион. Войска Гефа теперь были расквартированы в долине Изреель, а Газер и Геф (как мы увидим по другим письмам) старались установить союзнические отношения с оставшимися сыновьями Лавайи для сговора против Иерусалима. Даже египтяне лишили правителя Абди-Хеба своей военной поддержки. Первая партия писем от царя Иерусалима была составлена за двухлетний период, когда Иевосфей правил в Маханаиме и Пеле, а Давид сидел на троне в Хевроне как вассал Гефа. После убийства Иевосфея Иерусалим оказался под еще большей угрозой, так как намерение Давида захватить город наконец стало очевидным.

«Пусть царь уделит внимание своей земле! Царская земля потеряна! Все нападают на меня, я воюю со всеми от земли Серу (Сеир) до Гефа-Кармила. Все правители живут в мире друг с другом, но я воюю. Со мной обращаются как с хабиру, и я не могу посетить царя, моего повелителя, потому что нахожусь на войне. Я один, как корабль посреди моря. Сильная рука царя взяла землю Нахарим (Миттани) и землю Каши (Куш), но теперь хабиру захватывают царские города. Ни один правитель не сохраняет преданность царю, моему повелителю — все уходят!.. Внемли: Турбазу был убит у врат Зилы (на границе Египта). Царь ничего не сделал! Внемли: слуги, связанные с хабиру, уничтожили Земредду из Лакшиша, а Япти-Хадда тоже был убит у врат Зилы. Царь снова ничего не сделал!.. Пусть царь пошлет своего наместника, чтобы забрать меня вместе с моими братьями, и тогда мы умрем рядом с царем, нашим повелителем» [ЕА 288].

Положение стало настолько отчаянным, что Абди-Хеба был готов отказаться от иерусалимского трона и бежать (под защитой египетских солдат) ко двору фараона, где он по крайней мере мог надеяться, что доживет до старости. В регионе стало так опасно, что городские правители, пытавшиеся достичь безопасной территории без сопровождения, погибали у ворот египетской пограничной крепости.

Это последнее письмо от Абди-Хеба, царя иевусеев в Иерусалиме. Его отчаянные мольбы о спасении не получили ответа. В одном коротком предложении из 2-й книги Царств мы можем узнать почему.

В Библии иевусейского правителя Иерусалима, побежденного Давидом, называют Араунафом, но слово арвана является хурритским термином для обозначения правителя. Из писем Амарны мы узнаем его настоящее имя, состоящее из ханаанитского Абди (что значит слуга) и хурритского Хеба (имя богини).

Сохранились лишь немногие подробности о взятии Иерусалима Давидом и его армией. По-видимому, в мощно укрепленную цитадель иевусеев проник небольшой отряд «командос», сумевших открыть ворота города изнутри. В данном случае роль троянского коня сыграл источник, расположенный на восточном берегу хребта, у подножия которого стояла цитадель Сион.

Толстая каменная стена Иерусалима позднего бронзового века (построенная в период MB П-В) повторяла контуры склона холма примерно до половины подъема. С внешней стороны укреплений находился источник городского водоснабжения — ключ Гифон (названный в честь одной из рек Эдема). Строители крепостной стены также возвели массивную башню (которая сейчас называется «башней источника») со стенами четырехметровой толщины над источником воды, чтобы предотвратить его захват осадными силами противника. Глубокий горизонтальный канал (евр. циннор) шел от источника в южном направлении вдоль склона холма и давал воду для орошения полей долины Кедрон. Канал был покрыт каменными плитами и землей, маскировавшей его сверху. Примерно в семи метрах от источника второй подземный канал отводил половину воды в западном направлении в огромный, высеченный в скале бассейн, служивший водным резервуаром для цитадели. По обе стороны от бассейна возвышались еще две башни (ныне известные как «озерные башни»), изолировавшие водный резервуар от внешнего мира. Из города к этому резервуару вел нисходящий туннель, позволявший водоносам заполнять свои емкости под защитой высоких башен и возвращаться в город без необходимости выходить на открытую местность за стеной Сиона. Давид понимал, что это потенциально слабое место во впечатляющей оборонительной системе Иерусалима.

Полководец Иоав вызвался провести небольшой отряд своих людей по оросительной системе под прикрытием темноты. В каком-то месте ирригационного канала была вскрыта каменная плита, закрывавшая доступ к акведуку. Затем люди прошли на север по каналу и достигли пересечения, где второй канал, питавший водный резервуар, уходил на запад. Через несколько метров они оказались в огромном бассейне и стали подниматься по скалистым бортам, чтобы добраться до тоннеля для водоносов, ведущего в цитадель под внешней стеной. Пока жители Иерусалима спали, Иоав подобрался к главным воротам, перебил стражу и открыл город для армии Давида, тайно собравшейся внизу в долине Кедрон. Израильтяне, их наемники-хабиру и хурритские военачальники устремились в Сион, убили сотни горожан прямо в постелях и захватили в плен АбдиХеба и его родственников. Больше в Египет не поступало писем от иевусейского правителя Иерусалима.

Когда Шувардата/Анхус из Гефа получил весть о том, что Тадуа/Давид захватил Иерусалим у иевусеев, он понял, что его предали и теперь ему предстоит столкнуться с еще большими препятствиями для сохранения своей власти в регионе. Единственная возможность для царя филистимлян заключалась в нападении на своего бывшего союзника прежде, чем у Давида появится возможность закрепиться в городе и завоевать новые территории. Армия Гефа выдвинулась в холмы и расположилась в долине Рефаим к юго-западу от Иерусалима.

Две армии сошлись в бою летом 1004 г. до н. э., и филистимляне были оттеснены на низменности. Место боя впоследствии было названо Ваал-Перацим («властелин прорывов»), поскольку вражеские боевые порядки были легко прорваны наемной армией Давида.

Анхус снова повел свои войска в холмы, и они снова потерпели поражение и подверглись преследованию вплоть до ущелья Газер. Теперь, когда угроза филистимлян была устранена, новая столица Давида наконец оказалась в безопасности. Шувардата/Анхус был унижен своим бывшим вассалом, и его поражение стало сигналом к мятежу для всех хабиру, находившихся на службе у филистимских правителей. Милкилу из Газера пишет в Египет, что он и царь Гефа теперь находятся под жестким давлением со стороны хабиру из страны холмов (т. е. Давида и его войск) и даже со стороны собственных слуг-хабиру.

Как и письма от Абди-Хеба из Иерусалима, письма от Милкилу резко прекращаются, и вскоре фараону пишет уже новый правитель Газера. Его называют Адда-Дану, и он при поддержке Египта осуществляет меры по сдерживанию экспансии Израиля с возвышенностей на прибрежные низменности. Он немедленно размещает войска в Монхату (библейский Монахаф) на границе между территорией Газера и новым Израильским царством.

Египтяне были явно обеспокоены укреплением власти Израиля и, как явствует из ответа Адда-Дану, послали новое распоряжение, приказывая царю Газера любой ценой защитить торговые маршруты на прибрежной равнине.

По-видимому, этой демонстрации силы, подкрепленной египетскими войсками, было достаточно, чтобы предотвратить полномасштабное вторжение израильтян на прибрежную равнину. Старинные земли филистимлян и равнина Шарон оставались за пределами завоеванных территорий Давида в руках союзников Египта. Сам Газер так и не был насильственно захвачен Израилем, но перешел в его владения мирным путем — он был отдан в качестве приданого фараоном Хоремхебом, когда Соломон женился на второй дочери египетского царя.

История книги Царств, повествующая о мучительном рождении первой монархии Израиля — о мятеже Саула против филистимского угнетения, о его кратком, но бурном правлении над объединенным Израилем, о трагической гибели царя и его сыновей на высотах Гелвуи, о последующей политической борьбе между двумя его выжившими «сыновьями», об убийстве Иевосфея и, наконец, о приходе Давида к власти над Израилем после захвата Иерусалима, — это поистине замечательная история, которую многие считают одним из лучших исторических и литературных пассажей в Библии. Но теперь, когда у нас есть современные переводы писем периода Амарны, заполняющие пустые места, она стала гораздо богаче и увлекательнее.

Датировки Новой Хронологии, соотносящие период Амарны с периодом ранней монархии Израиля (ок. 1012–1000 гг. до н. э.), имеют важные последствия для нашего понимания обеих эпох. Эхнатон предстает в новом свете, так как его религиозные реформы происходили в эпоху библейских Псалмов, когда сам Яхве ассоциировался с солнечной символикой. Окно возможностей, которое открылось для Детей Яхве в течение периода «амарнской ереси», когда Египет был занят внутренними делами, позволило новому Израильскому царству возникнуть из хаоса ослабленного египетского правления в южном Ханаане. В конце концов, именно религиозная революция Атона, которая привела к хаосу на северных границах Египетской империи, привела Давида и его воинов к вратам Иерусалима.

Наступил 1004 год до н. э. — восьмой год правления Давида и его первый год на троне царя Иерусалима. Эхнатон умер, и юноша по имени Тутанхамон восседает на троне фараонов в Мемфисе. Город Амарна все еще занят царицей Сменхкара и ее двором, но египетский эксперимент с монотеизмом близится к концу, поскольку величественное безумие Эхнатона угасло вместе с ним.

Захватив цитадель иевусеев, Давид в первую очередь принялся за постройку дворца, достойного царя новой столицы Израиля. С этой целью он обратился к Ахираму, финикийскому правителю Тира на побережье Ливана. Финикийцы были опытными мореходами и на протяжении столетий поддерживали торговые связи с Египтом. Они обладали замечательными художественными навыками, приобретенными в результате снабжения фараонов предметами роскоши, изготовленными на севере. Кроме того, они занимались строительством каменных сооружений и имели неограниченные запасы качественной древесины в горах, поднимающихся за узкой прибрежной равниной. Ливан называли «Землей кедров». Поэтому почти ни у кого не возникало сомнений в том, что царские резиденции должны строить лучшие мастера этого региона — финикийцы.

Давид и Ахирам (библейский Хирам из Тира) заключили подряд, по которому новый царь Израиля получал в свое распоряжение команду финикийских каменщиков, плотников и резчиков по кости для строительства и украшения дворца Давида в Иерусалиме. Дворец был воздвигнут на огромном помосте на вершине холма, в центре старого города иевусеев. В дополнение к большой внешней стене, окружавшей холм и башни водораспределительной системы, иевусеи построили серию террас, опоясывавших восточный склон. Эти террасы были сооружены из валунов, засыпанных щебнем, и образовывали уступы, или гигантские «ступени», на которых можно было строить дома. В результате всех этих инженерных работ общее пространство в пределах городских стен было увеличено и предоставляло дополнительные жилые районы для растущего населения. Эта террасированная структура была известна как милло — слово, которое означает просто «наполнение». Впоследствии Давид продолжил строительство милло, добавив новые секции и отремонтировав старые террасы, возведенные иевусеями. Но главной задачей было увеличение площади дворцового фундамента и укрепление участков, прилегавших к крутому восточному склону холма. Здесь финикийские каменщики соорудили массивную опорную стену (ныне известную как «ступенчатая каменная структура»), перекрывавшую верхние террасы милло и предотвращавшую любые возможные просадки под весом нового дворца.

Новый «град Давидов», также известный как Сион, в течение нескольких лет представлял собой бурлящий человеческий улей вокруг строившегося дворца. Три нижних ряда каменной кладки были накрыты слоем кедровых балок, на которых возвели еще два ряда каменной кладки. Это был традиционный финикийский метод строительства зданий: слой кедровых балок предназначался для поглощения любых колебаний во время подземных толчков, регулярно происходивших на всей территории Леванта.

Ступенчатая каменная структура на восточной стороне «града Давидова», построенная для укрепления царского дворца в период Объединенной Монархии.

На пятом ряду каменной кладки возвышались кедровые стены и крыша царской резиденции с тронным залом, смотревшим на долину Кедрон.

С северной стороны ко дворцу примыкал внутренний двор, где была установлена новая скиния с Ковчегом Завета внутри. Ларец со Скрижалями Закона наконец был привезен из временного убежища в доме Аминадава в Ваалахе (впоследствии известном как Кириаф-Иарим), где он оставался в течение двадцати лет с тех пор, как филистимляне вернули Израилю военный трофей после его захвата в бою при Авен-Езере в 1024 г. до н. э. Священный ларец был внесен в город Иерусалим через двадцать лет после того, как его забрали из святилища в Силоме в дни верховного жреца Илии. Процессия, несущая Ковчег Завета, была встречена Давидом, который, сбросив свои царские одежды, танцевал перед могущественным символом силы Яхве, пока золотой ларец несли на его новое место в царской резиденции. Было решено, что в конце концов скрижали Моисея разместятся в новом храме на горе Мория — скалистой вершине, смотревшей на «град Давидов» с севера, — неподалеку от того места, где Авраам положил своего сына Исаака на жертвенный алтарь. Однако постройка храма Яхве пока находилась за пределами возможностей царя Давида, сосредоточившего все свои усилия на расширении царства и поражении врагов Израиля. Работа по воздвижению Иерусалимского храма выпала на долю прославленному сыну и преемнику Давида — Соломону.

Усмирив филистимлян на прибрежной равнине (по крайней мере, временно), Давид устремил взор на восток с намерением расширить свое влияние на другую сторону долины Иордан в земли Моава. Моавитяне быстро покорились и стали вассалами, платившими дань в царские сундуки Израиля. Границы царства Давида были надежно защищены с запада и востока, но теперь новый враг угрожал с севера. Это был Адад-Азиру («Адад — мой помощник», библейский Адраазар), царь арамейцев из Сувы (библейский «царь Сувский»). Его царство, раскинувшееся на Сирийской равнине к востоку от гор Ливана, на северо-западе достигало Дамаска — региона, который египтяне называли Амурру, или «земли аморреян». В письмах Амарнского периода этот Адад-Азиру называется простым сокращенным именем Азиру.

Во времена Лавайи (1012–1011 гг. до н. э.) царем Сувы был Абди-Аширта, но к тому времени, когда Давид завоевал Иерусалим, Азиру представлял собой новую силу в арамейских землях. Абди-Аширта и Азиру — точно так же, как Лавайя и Давид — оказались настоящим бедствием для власти Египта в этом регионе. Оба молодых царства — Израиль и Сува — воспользовались благоприятной возможностью для мятежа против северной империи, доживавшей свой век под управлением слабых фараонов конца XVIII династии. Оба пользовались наемными войсками хабиру в качестве эффективного средства войны против соседних стран, лояльных Египту.

Крушение власти Египта в Северном Ханаане в результате деятельности двух арамейских полководцев с мучительной подробностью описано в письмах Риб-Хадды из Библа (ханаанитск. Губла, арабск. Гебейль), которые он десятками посылал в Амарну, получая в ответ лишь глухое молчание. Преданный финикийский вассал Египта умолял о военной поддержке для отражения постоянных нападений со стороны Амурру, но фараон попросту игнорировал его предупреждения о грядущей катастрофе. Это довольно удивительно, с учетом важного значения Библа для египетской морской торговли и снабжения высококачественной древесиной. Еще более удивительно, как явствует из отчаянных писем Риб-Хадды, что ключевой стратегический город Сумур (египетск. Симира) на восточной оконечности ущелья Хомс-Триполи был главной мишенью арамейской военной агрессии. Это была египетская цитадель, ранее использовавшаяся как перевалочный пункт для военных кампаний против царства Миттани при Тутмосе III. В будущем ему предстояло снова стать ключевым военным аванпостом Рамсеса II, но тогда, в темные времена «египетской ереси», гарнизон Сумура был предоставлен собственной участи египетским фараоном, поглощенным религиозными реформами и тщеславными устремлениями. Я процитирую собственные слова Риб-Хадды как свидетельство шокирующего пренебрежения, проявленного Египтом к своему давнему и преданному северному союзнику. Сначала сообщения Риб-Хадды были выдержаны в сравнительно уверенном тоне, но в то же время развитие ситуации прослеживается с большой ясностью.

Эти письма были написаны в начале Амарнского периода (6-й — 11-й год правления Эхнатона =1018–1013 гг. до н. э.) и касаются деятельности Абди-Аширты. В течение последних шести лет правления Эхнатона (1012–1007 гг. до н. э.) уже Азиру, сын Абди-Аширты, наносил последние удары, отрывавшие Северный Ханаан от Египта. Новый правитель Амурру бьш еще более опасен, чем Абди-Аширта: он убил собственного отца, чтобы занять трон. Пока Давид укреплялся на троне царя Хеврона и готовился к захвату Иерусалима, Азиру/Адраазар угрожал египетским интересам на северном побережье Леванта и заключил тайный союз с крепнущей северной державой хеттов из Анатолии. Тем временем в Египте происходили важные перемены в царской династии Амарны.

Вскоре после больших придворных празднеств на 12-м году правления Эхнатона (1012 г. до н. э. после смерти его отца и соправителя Аменхотепа III) царица Нефернеферуатон Нефертити стала отправительницей своего мужа. Она взяла коронационное имя Анкх-хеперу-ра и стала женщиной-фараоном Анкх-хеперу-ра Нефернеферуатон (1011–1000 гг. до н. э.). После этого акта высшей признательности со стороны Эхнатона имя Нефертити исчезает из истории.

Великолепная «пробная голова» Нефернеферуатон Нефертити, обнаруженная в мастерской скульптора в Амарне (Берлинский музей).

В течение многих лет египтологи считали, что любимая царица Эхнатона умерла или была каким-то образом обесчещена, но теперь мы знаем, что она превратилась в совершенно новый исторический персонаж. После смерти Эхнатона в 1007 г. до н. э. Анкх-хеперу-ра Нефернеферуатон взяла себе новое номенное имя и стала зваться Анкх-хеперу-ра Сменхкара (1007–1000 гг. до н. э.). В то же время она усыновила мальчика-царя Небх-хеперу-ра Тутанхатона в качестве своего соправителя. Четыре года спустя двенадцатилетний фараон принял имя Тутанхамон и основал собственный двор в Мемфисе, а Сменхкара оставалась старшей соправительницей в Ахетатоне. Такое двойное царствование, когда Тутанхамон управлял Нижним Египтом и командовал армией, а Сменхкара занималась главным образом религиозными делами (т. е. культом Атона), продолжалось до ее смерти в 1000 г. до н. э. В течение пяти лет письма из вассальных городов-государств на севере продолжали прибывать (в виде оригиналов или копий) к обоим дворам во дворцах Меннефера (Мемфиса) и Ахетатона (Амарны). Именно в это время Азиру призвали к ответу: он был вызван в Египет для объяснения своих поступков.

Царь Сувы находился под подозрением в нелояльности Египту с того дня, когда он захватил трон, убив собственного отца в 1011 г. до н. э. Следуя по стопам Абди-Аширты, он продолжал тревожить своими набегами владения Риб-Хадды (о чем свидетельствуют последние 36 писем от царя Библа), но фараон Эхнатон ничего не сделал, чтобы остановить его. Лишь в 1004 г. до н. э., когда Тутанхамон покинул Амарну и учредил свое правительство в Мемфисе, египтяне предприняли меры по обузданию амбиций своего непокорного вассала. В 1003 г. до н. э. Азиру было приказано явиться в Мемфис для «консультации». После целого года уверток и ухищрений он в конце концов появился в северной столице, где оставался под домашним арестом в течение одного года. В одном из «писем Амарны» [ЕА 169] сообщается, что царь Сувы находился в Египте в качестве «гостя», и чиновник по имени Туту (египетск. Дуду, или «возлюбленный») был дипломатом, допрашивавшим арамейского правителя и полководца. По-видимому, Азиру, обладавший немалым талантом политической лести, смог убедить египтян, что он продолжает быть их преданным вассалом. В качестве демонстрации своей верности он вызвался быть «полисменом» фараона в Южном Ханаане, где филистимляне из Гефа были явно не в силах усмирить бунт, поднятый хабиру. Азиру предложил свои услуги по обузданию той силы, которая по-прежнему считалась величайшей угрозой египетской власти в Ханаане — израильтян под управлением царя Давида. В обмен на полномасштабное военное вторжение на территорию Израиля Египет должен был закрыть глаза на территориальные претензии Сувы в северном Ханаане. В то время эта политическая сделка была вполне приемлемой для египтян, поскольку они не могли предпринять самостоятельных военных действий из-за полного пренебрежения к армии со стороны Эхнатона.

Оказавшись на свободе зимой 1002 г. до н. э., Азиру вернулся в Амурру и бросил клич к оружию, но не приступил к немедленной организации военной кампании против Израиля. Получив карт-бланш от Египта, царь Сувы занялся более насущными делами, такими, как захват власти в Дамаске и подрывные действия против своего старого врага Риб-Хадды из Библа. Кусок за куском Азиру сколачивал свою маленькую империю на севере с помощью наемников-хабиру и хеттских войск. К 1001 г. до н. э. он захватил египетский гарнизонный город Сумур (Симира) и убил военного наместника Павуру (египетский Паверу, или «великий»). В результате Азиру получил контроль над сухопутным маршрутом на прибрежную равнину Финикии. Риб-Хадда продолжал посылать письма в Египет, но теперь они стали еще более отчаянными, так как в самом Библе начались беспорядки.

После нескольких месяцев постоянных набегов арамеев из Сувы царь Риб-Хадда покинул Библ и бежал в Бейрут, откуда написал свои последние письма, адресованные царскому двору в Амарне.

Это были последние слова верного Риб-Хадды. Библ и Шумер достались Азиру и его союзникам. Последние остатки египетского влияния в регионе развеялись со смертью самого преданного вассала Египта. Стратегически важный город Кинза (Кадеш-на-Оронте) пал в 999 г. до н. э. Сирия и Финикия перешли в сферу влияния Хеттской империи, а арамейский царь Сувы играл в опасную игру, дезинформируя своих бывших хозяев на юге об истинном положении дел и заискивая перед своими новыми хозяевами на севере, которые теперь обладали реальной властью.

Теперь, когда амбиции Азиру на западе были удовлетворены, а союз с хеттами выглядел прочным, он наконец обратил внимание на юг. Давид, теперь воцарившийся в Иерусалиме, с растущей тревогой наблюдал за событиями и поспешно готовился к войне. Столкновение произошло весной следующего года при довольно странных обстоятельствах. Ла смену умершему царю Нахашу из Аммона пришел его сын Аннон. Давид направил через Иордан послов с выражением соболезнований о кончине давнего союзника Израиля, однако аммонитяне, знавшие о том, что израильтяне сделали с их соседями в Моаве, были убеждены, что эти послы на самом деле являются лазутчиками, отправленными для определения военной силы Аммона перед вторжением. Посланцы Давида подверглись публичному унижению: им остригли волосы и сбрили бороды перед глумящейся толпой. Потом их бесцеремонно выпроводили на другую сторону реки Иордан.

Посольская миссия оставалась «в изгнании» в старом заброшенном городе Иерихон и смогла вернуться лишь через два года, когда отросшие волосы позволили забыть о перенесенном унижении.

Это был лишь второй случай повторного заселения Иерихона после уничтожения и проклятия, произнесенного над дымящимися руинами города во времена Иисуса Навина. Как мы могли убедиться в главе 11 этой книги, Иерихон среднего бронзового века был разрушен сильным землетрясением в 1406 г. до н. э. После этой катастрофы город оставался заброшенным в течение десятилетий до первого периода позднего бронзового века (LB I-A), когда на руинах города MB II-B было сооружено отдельное здание. Это «среднее здание» ассоциировалось с керамикой периода LB I-A и LB II-A; таким образом, согласно Новой Хронологии, две фазы заселения соответствовали царю Еглону из Моава (ранний период Судей около 1360 г. до н. э.) и правлению Давида (1011–971 гг. до н. э.). Вторая фаза вполне могла быть связана с прибытием послов, изгнанных из Иерусалима до тех пор, пока у них не отрастут бороды. Удивительно, что археологические свидетельства так точно совпадают с библейским преданием, охватывающим четырехсотлетний период, — но, разумеется, лишь в рамках исторической модели Новой Хронологии.

Согласно 2-й книге Царств [10: 6–7], Аннон, новый царь Аммона, осознал, что унижение дипломатической миссии Израиля не пройдет безнаказанным, и послал гонцов к царю Азиру/Адраазару, предлагая арамейцам из Сувы заплатить за войну с Израилем на его стороне. Какая бы реальность ни стояла за странной историей о послах с обритыми бородами, ясно, что Аммон и Сува заключили союз против крепнущей силы царства Давида. Без сомнения, этот маневр также получил закулисную поддержку со стороны Египта.

На тринадцатый год правления Давида (999 г. до н. э.) большое войско арамейцев спустилось с Голанских высот и направилось на юг в Аммон, где жили племена Гада и Манассии. Для защиты своих родичей Давид послал собственную армию под командованием Иоава. Иоав, его брат Авесса и племенные воины перешли Иордан в Галгале; армия израильтян насчитывала около 30 000 человек. Отсюда они выдвинулись на иорданское плато и расположились неподалеку от города Мадева (к северу от горы Нево). Воины Аммона вышли из своего города навстречу армии Израиля; в то же время арамейские наемники собирались в двух километрах к северу. Иоав быстро сообразил, что ему придется сражаться на два фронта. Он оставил Авессу командовать главными силами пехоты (распорядившись любой ценой удержать позиции против аммонеян), а сам с 12 000 лучших воинов Израиля отправился навстречу огромной тридцатитрехтысячной группировке, собранной из сирийских государств Беф-Рехова, Сува, Маахи и Истова.

Сначала ближний бой был ожесточенным, но через час исход оказался предрешенным. Арамейские призывники, несмотря на численное преимущество, не могли сравниться с закаленными в битвах воинами Иоава. Наемники бежали. Тем временем солдаты Аммона оставались перед городскими воротами, полагая, что арамейцы опрокинут противника и на их долю останется лишь «зачистка» выживших израильтян. Вместо этого к своему ужасу они увидели отступление союзников Аннона и осознали, что будут следующими. После сокрушительной победы Иоава Авесса приказал наступать на боевые порядки аммонитян, однако резерву армии Израиля не пришлось вступать в бой: солдаты Аммона в панике разбежались и укрылись за прочными стенами своего города. Иоав и победоносные израильтяне решили завершить кампанию и вернулись через Иордан в Израиль.

Через одиннадцать месяцев арамейская угроза возобновилась. Азиру, разъяренный поражением своих наемников, снова мобилизовал армию Амурру, на этот раз подкрепленную пятнадцатитысячным кавалерийским контингентом из Дамаска. Но сам он не возглавил свои войска из-за слабого здоровья.

В отсутствие Азиру арамейскую армию возглавлял Шупак — опытный хеттский военачальник. Пока Азиру находился в Египте, генерал Шупак захватил царство Амук (Амка), а затем Кинзу (Кадет) от лица хеттского альянса (999 г. до н. э.). В письме, написанном в Египет к Азиру его чиновниками, когда он находился под домашним арестом, дается отчет о деятельности Шупака за это время.

В Библии арамейского полководца называют Шупак [в Синодальной Библии — Совак], что означает «тот, кто есть пак (ку)». В письмах Эль-Амарны его называют Лупакку, что означает «человек (из) Пакку». Арамейский военачальник также появляется в анналах хеттского императора Суппилулиумы I, с которым Азиру заключил тайный союз, предав своего египетского властелина. Зитана также появляется в хеттских анналах под именем Зита как младший брат Суппилулиумы и командующий анатолийскими войсками. Теперь, весной 998 г. до н. э., перед Шупаком была поставлена задача уничтожить израильтян от имени Азиру и его господина, египетского фараона.

Шупак повел свою огромную армию вперед, и израэлиты снова вышли ему навстречу, на этот раз под предводительством самого царя Давида. Битва произошла в месте под названием Елан, и воины Израиля еще раз одержали победу, Шупак погиб в бою. В общем и целом израильтяне убили 22 000 вражеских солдат, захватили 1700 колесниц и взяли в плен еще 20 000 пехотинцев, которые впоследствии были обращены в рабство и трудились над осуществлением масштабных строительных проектов царя Давида. Остатки разбитой армии Амурру отступили на свою территорию. В Давиде и его полководце Иоаве арамейский царь и его хеттский военачальник наконец нашли себе равных.

Израильтяне сохранили лишь сто вражеских колесниц вместе с упряжками лошадей и перерезали остальных просто потому, что, будучи жителями горного царства, они не имели ни желания, ни возможности содержать столь большую конницу (которая на самом деле годилась лишь для равнинной войны). Лишь при Соломоне, преемнике Давида, у Израиля впервые появились значительные подразделения колесниц для постоянной армии — главным образом потому, что к тому времени города долины Изреель (такие, как Мегиддо и Фанаах) были включены в состав царства Соломона. Военные трофеи были доставлены в Иерусалим и положены в царские сундуки, включая золотые щиты, принадлежавшие элитной бригаде Азиру, которая была перебита, когда пыталась защитить своего прославленного хеттского военачальника.

После сокрушительного поражения армии Азиру его здоровье еще ухудшилось. В 997 г. до н. э. царь Сувы и Дамаска умер, и на трон вступил его сын Ду-Тешуб. Это имя образовано из сокращенной шумерской логограммы думу (сын) и имени хурритского бога погоды Тешуба, и в целом означает «сын Тешуба». Это библейский Бар-Адад/ Бен-Адад (Венадад), которого в Библии называют преемником Адраазара.

На следующий год после решительной победы над арамейцами Давид отправил Иоава и его армию в Аммон, чтобы покончить с Анионом и его народом. Лишенные защиты своих арамейских покровителей, аммонитяне из Равваха (библейская Равва, современный Амман) были отданы на милость Израиля… однако они не получили никакой милости. Долгим жарким летом 997 г. до н. э. Иоав осадил город и держал осаду до тех пор, пока голодные жители не попросили пощады. Потом израильтяне вошли в городские ворота и истребили население. Пока армия находилась вдали от Иерусалима, царь Давид влюбился в Вирсавию — жену одного из видных иностранных военачальников в его войске. В результате этой тайной связи женщина забеременела, пока ее муж сражался за своего царя. Хотя хеттский воин Урия не принадлежал по крови к израильтянам, он был одним из самых преданных командиров в армии Давида. Несмотря на это, царь Израиля замыслил подстроить ему «гибель в бою», чтобы Вирсавия стала царской наложницей. Давид тайно приказал Иоаву поставить Урию на передовой во время осады Равваха, где он мог найти смерть от дождя стрел, сыпавшихся с городских стен. Это был смертный приговор, Урия так и не вернулся из Аммона.

После этого Давид забрал Вирсавию себе. Она родила дочь, но девочка умерла через неделю после рождения. Однако вскоре Вирсавия снова забеременела и родила царю здорового сына, которого пророк Нафан назвал Дадуйя (библейский Иедедия, или «возлюбленный Йа»). История знает его под традиционным именем, отражающим почти сорокалетний период славного правления, когда мир воцарился почти на всей земле Израиля. Соломон (евр. Шеломо) означает «мирный», от еврейского слова шалом (арабск. салам — «мир»).

Спутниковый снимок Ханаана с указанием главных мест, связанных с военными кампаниями Давида.

1) Хамат, 2) Симира, 3) Кадеш, 4) Библ, 5) Финикия, 6) Сува, 7) Рехов, 8) Дамаск, 9) Тир, 10) Мааха, 11) Елам, 12) Гессур, 13) Тов, 14) Маханаим, 15) Аммон, 16) Раббат, 17) Maдeба, 18) Иерусалим, 19) Хеврон, 20) Филистия, 21) Секелаг, 22) Моав, 23) Эдом.

Разгромив арамейскую армию, израильтяне предприняли рад успешных набегов в Сирию, привезли с собой богатую добычу и воздвигли стоячие камни в знак своего триумфа над завоеванными территориями. В большинстве переводов Библии, отрывок из 2-й книги Царств [8: 6], написано: «И поставил Давид охранные войска в Сирии Дамасской, и стали сирийцы у Давида рабами, платящими дань».

Давид со своей большой армией, состоявшей из израильских воинов и чужеземных наемников, мог совершать эти набеги на север из-за того, что Египет и царство Миттани больше не контролировали этот регион. Огромные пространства завоеванных земель, описанные в Библии, не образовывали царства в традиционном понимании этого слова. «Империя» Давида была больше похожа на гегемонию со множеством вассальных данников, а быстрые набеги предназначались для грабежа тех, кто отказывался платить добровольно. Таким образом, территориальные приобретения Давида были ненадежными. Они имели место лишь из-за политического вакуума в регионе, существовавшего в регионе Леванта в течение периода Амарны и следующей промежуточной эпохи (правление Тутанхамона — 1007–987 гг. до н. э.). Этот вакуум быстро заполнили хетты при правлении царя Суппилулиумы I (1030–993 гг. до н. э.) и его сына Мурсили II (991–967 гг. до н. э.).

Северная империя рухнула, и царство Миттани, бывший союзник Египта, пало под ударами чужеземцев. Некогда могущественное индоевропейское царство с хурритским населением, обитавшим на богатых пастбищных землях между реками Евфрат и Хабур, было поделено между завоевателями. Крепнущая ассирийская держава поглотила восточные провинции, а расширяющаяся империя хеттов захватила западные территории вокруг Хоремшиша и контролировала своих сирийских вассалов на юге. Мятеж израильтян, начатый Лавайей/Саулом и доведенный до успешного завершения Тадуа/Давидом, был главным фактором разрушения египетской гегемонии в южном Ханаане, однако Абди-Аширта и Азиру/Адраазар в такой же степени были виновны в дестабилизации обстановки в северном Ханаане. Когда последний потерпел поражение от Давида, весь регион вплоть до Дамаска попал под власть Израиля на два десятилетия, пока Египет медленно просыпался от кошмаров культа Атона. Письмо, посланное в Амарну жителями города Танип в Сирии, показывает, что не только Риб-Хадда из Библа был покинут Эхнатоном и другими фараонами этого периода.

Это двадцатилетнее молчание, начавшееся с коронации Эхнатона, закончилось с переездом Тутанхамона из Эхнатона в Мемфис в 1004 г. до н. э., где он поселился в старом дворце своего предка Тутмоса I. Пелена монотеистического культа спала с глаз Египта, и фараон наконец смог увидеть бедствия, постигшие Египет в результате катастрофического правления его старшего брата.

Но для империи было уже слишком поздно. Во времена ереси Амарны египетской армией пренебрегали так же, как и государственными храмами. В течение девяти лет (1012–1004 гг. до н. э.) бубонная чума, попавшая в Египет после празднования 12-го года правления Эхнатона, опустошала земли и косила население. Египет был не в состоянии предпринять крупномасштабные действия для защиты своих иностранных интересов.

Тутанхамон все же отправил своего полководца Хоремхеба вместе с оставшимися войсками, чтобы попытаться хотя бы отчасти исправить беспорядок, воцарившийся на границах империи из-за безответственности Эхнатона. В 1001 г. до н. э. (на седьмой год правления Тутанхамона) командующий египетской армией, который сам вскоре стал фараоном, смог восстановить частичный контроль над южной прибрежной равниной и захватил город Газер, но остальные мятежные территории — холмы Ханаана, долина Иордана и покатые равнины Сирии — оставались вне зоны египетского влияния еще около полувека. Лишь после продолжительных военных кампаний Сети I и Рамсеса II из XIX династии Египет восстановил контроль над Южным Левантом. Это, в свою очередь, было результатом хитроумного политического маневрирования со стороны их предшественника Хоремхеба, заложившего основы для укрепления империи. Далее мы подробнее расскажем об этом.

Теперь, в начале нового тысячелетия, когда Тутанхамон и Хоремхеб направили ресурсы Египта на перестройку внутренней политической судебной и религиозной структуры в долине Нила, израильский царь Давид смог беспрепятственно расширять границы своей власти в регионе. Остановив агрессию филистимлян на западных границах, сокрушив арамейцев на севере, заключив политические пакты с царем Ахирамом из Тира и Тегу-Тешубом из Хамата и покорив аммонитян и моавитян на востоке, Давид обратился на юг. В «долине соли» (т. е. в южной части бассейна Мертвого моря) армия Израиля вступила в бой с эдомитами и истребила 18 000 воинов противника. Давид снова поставил каменные столпы в знак своей победы над Эдомом, включенным в состав его «империи».

Израиль теперь был полноправным государством и признанной частью политического ландшафта Ханаана. Египту предстояло искать новые методы отношений с «мятежниками-хабиру» из страны холмов. Теперь они стали нацией под управлением могущественного монарха и полководца. За два десятилетия царство Израиль, выросшее из политического хаоса, стало наиболее мощным соседом Египта.

В Иерусалиме дворцовые интриги, характерные для израильского правления, продолжали подтачивать молодую монархию. Принц Амнон (старший сын Давида от Ахиноамы из Изрееля) изнасиловал прекрасную Фамарь (дочь Давида от Маахи, принцессы Гессура). Авессалом, брат Фамари (третий по старшинству сын царя), убил Амнона в отместку за бесчестье своей сестры и бежал из Иерусалима. Авессалом был изгнан в дом своего деда по материнской стороне в Гессуре. Потом ему разрешили вернуться в Иерусалим, но он встретился со своим отцом лишь спустя два года. Наконец, в 988 г. до н. э. (24-й год правления Давида) царь помирился со своим сыном… но Авессалом уже строил заговор с целью свержения своего отца и захвата Израильского царства. Он отбыл в старую столицу Давида в Хевроне, где стал собирать союзников. Четыре года спустя, переманив на свою сторону многих племенных вождей, Авессалом был готов нанести удар. В 985 г. до н. э. он объявил себя царем Хеврона и пошел на Иерусалим. Давид, осознавший, что все племена центральной страны холмов настроены против него, оставил собственную столицу и бежал через Иордан в старый дворец Иевосфея в Маханаиме в сопровождении своих самых преданных войск, состоявших главным образом из иностранных солдат, включая хурритов из Гефа, хеттов, критян и даже филифеев (бывших филистимлян). Тем временем Авессалом и другие мятежники вошли в Иерусалим, не встретив сопротивления.

Укрывшись за Иорданом, Давид призвал к оружию племена Гада и Манассии. Они оставались преданными царю, поскольку он спас их от аммонитян и арамейского угнетения. Развязка гражданской войны наступила в 984 г. до н. э., когда Авессалом с остальными израильскими племенами вошел в Трансиорданию, чтобы сокрушить последний очаг сопротивления самозваному царю Хеврона. Обе стороны встретились в «лесу Ефремовом», и снова началась ужасная резня. 20 000 израильтян полегли под деревьями, но закаленные войска Давида одержали очередную великую победу. До царя в Маханаиме дошла весть, что его сын Авессалом был убит при попытке к бегству. Давид оплакивал потерю сына в течение нескольких недель, а затем вернулся в Иерусалим. Понадобился еще целый год, прежде чем вожди племен изъявили готовность снова признать Давида своим царем, и в Израиле восстановился непрочный мир.

В следующем году (982 г. до н. э.) бубонная чума, разразившаяся в городах на низменной равнине и опустошившая царские семьи египтян и хеттов, наконец проникла на возвышенности. За три года опустошительного бедствия погибло до 70 000 израильтян и хабиру. Давид воззвал к Яхве, прося его об избавлении от эпидемии. В качестве акта примирения после мятежа Авессалома и для того, чтобы подчеркнуть потребность в стабильности в разноплеменном государстве, царь предпринял первый практический шаг к основанию государственного храма в столице Израиля. Если в государстве действительно наступил мир и внимание переключилось с военных дел на почитание национального божества и спасителя Израиля, то ужасное проклятие должно быть снято с земли.

Давид приобрел гумно, принадлежавшее старому иевуссейскому правителю Иерусалима Абди-Хебе. Мудро признав Давида своим сувереном после захвата Иерусалима в 1005 г. до н. э., арвана (правитель) иевусеев продолжал жить в своем поместье за пределами города и обрабатывать землю. Гумно Абди-Хебы было расположено на плоском участке обнаженного известняка на вершине горы Мориа к северу от «града Давидова». Прямо к югу от гумна в высочайшей точке горы находился скальный выступ, где Авраам собирался принести в жертву Яхве своего сына Исаака. Это место обладало для израильтян огромной святостью. Давид приобрел гумно за пятьдесят сиклей серебра и воздвиг алтарь Яхве на том месте, где впоследствии был построен храм Соломона. Чума постепенно прекратилась, и мир мало-помалу стал возвращаться в сердца Детей Яхве.

Период относительного затишья продолжался менее десяти лет, так как Давид состарился и встал неизбежный вопрос о престолонаследовании. Этот период был отмечен серией стычек с филистимлянами, старинными врагами Израиля, в холмах Сепела, граничивших с равниной, но Давид доверил все разбирательства своим опытным военачальникам. Теперь, когда ему было уже за семьдесят, настало время подготовиться к встрече со своим богом и обеспечить передачу царского престола в надежные руки.

На сороковой год правления Давида (972 г. до н. э.) вопрос о престолонаследовании был у всех на уме. Первые три царских сына — Амнон, Далуна и Авессалом — были мертвы, поэтому Адония, младший брат Авессалома, стал наследным царевичем. Уверовав в свое скорое воцарение, Адония пригласил своих сторонников и городских чиновников на жертвенный праздник у источника Рогель в долине Кедрон. Как и в любой современной политической кампании, поддержка кандидата со стороны важных фигур имела для него важное значение, и Адония, старший из оставшихся сыновей царя, имел влиятельных сторонников, включая пожилого командующего армией Иоава и высшего жреца Израиля Авиафара. Там, у источника Рогель, Адония был провозглашен царем, хотя его отец еще не сошел в могилу.

Тем временем в царском дворце пророк Нафан, высший жрец иевусеев Садок и Ванея, командующий элитной стражей Давида, поспешили пресечь притязания Адонии. Они были сторонниками Соломона, сына Вирсавии, который к тому же был любимым сыном престарелого царя. Когда Давид лежал на смертном одре, Вирсавия и Нафан подошли к нему и попросили объявить Соломона своим преемником и сообщили ему, что Адония уже «воцарился» без благословения своего отца. Давид немедленно распорядился, чтобы его четырнадцатый сын был помазан на царствование над Израилем, и таким образом пресек попытку честолюбивого и самонадеянного Адонии.

Царского мула подготовили для того, чтобы доставить Соломона во главе процессии от дворца к источнику Гифон, где должен был произойти ритуал помазания. Точно так же, как тысячу лет спустя поступил Христос в подражание этому древнему израильскому обряду престолонаследования, Соломон ехал на белом муле по извилистой улице, которая вела к городским воротам у Башни Источника, сопровождаемый личными телохранителями Давида — критянами и филистимлянами под командованием Ванеи. Пророк Нафан и высший жрец Садок возглавляли процессию, чтобы все жители Иерусалима могли видеть, что и царь, и Яхве дают свое благословение на помазание Соломона.

Когда голову Соломона помазали освященным маслом, Садок приказал вострубить в шофары (рожки из овечьих рогов), чтобы Адония и его последователи могли узнать о воцарении наследника, находясь на собственном празднестве у источника Рогель, расположенном лишь в одном километре от Гифона. Сторонники Адонии вскоре узнали о случившемся, испугались и потихоньку разошлись, и старший сын Давида остался один, в смертельном страхе за свою жизнь. Тревога Адонии была вполне оправданной в ту эпоху, когда братья царей часто встречали бесславный конец, но на этот раз все обошлось. Царь Соломон поклялся, что его старшему брату не причинят вреда, если он падет ниц перед новым царем и в свою очередь поклянется в верности избраннику Давида. Таким образом, Адония мог продлить свою жизнь на несколько месяцев — по крайней мере, пока Давид оставался в живых. Кровопускание откладывалось до тех пор, когда старый царь «упокоился со своими предками» и был похоронен в гробнице, подготовленной для него в «граде Давидовом». Восемь месяцев спустя царь Давид/Тадуа, «возлюбленный Яхве», скончался после продолжительной болезни. За время своего правления, продолжавшегося немногим более сорока лет, сын Иессея не только обезопасил границы Израиля, но и установил свою власть над огромными территориями во всех направлениях. Пока Египет страдал от самовластия одержимого царя-реформатора, Израиль процветал, находясь в твердых руках харизматического лидера хабиру, который стал бичом филистимлян, моавитян, арамейцев, аммонитян и эдомитов. Но теперь эпоха царя-воина подошла к концу, и началась изобильная эра «торгового князя».