За несколько последующих дней мы посетили ряд достопримечательностей Саккара, Дашур, Абусир, а также красочный базар старого Каира. В Саккара мой старый друг Ибрагим пожаловался на то, что поток туристов резко сократился; это уменьшило его недельный доход. «Маа-леш», — сказал ему я; это короткое слово означало, примерно, «не принимай близко к сердцу, это не очень важно». В этот день предметом нашего внимания стали еще несколько гробниц-мастаб Пятой и Шестой династий, расположенные с юго-восточной стороны пирамиды Джосера. Стены этих тробниц покрыты вырезанными сценами из повседневной жизни; кое-где сохранилась краска, и краска довольно яркая. Вот корова производит на свет теленка, и ей помогают два обнаженных египтянина; вот мать наряжает свою дочку; вокруг нее стоят корзины с финиками, апельсинами, дынями и фигами; юноша ловит рыбу с тростниковой лодки, его улов переливается чешуей в тростниковой корзине. Было трогательно видеть кусочки жизни людей, обитавших здесь 4000 лет назад, но эта атмосфера улетучилась, когда подошли туристы, которых взрыв в кафе, видимо, не напугал, и начали щелкать камерами под громкие объяснения своего гида. Настало время уходить.

Второго мая я повидал доктора Штадельманна, дружелюбного и обворожительного человека лет сорока. Он не стал скрывать что именно собирается исследовать в Великой пирамиде и рассказал, что проект стартовал в начале 1991 года, под руководством Рудольфа Гантенбринка, инженера и специалиста в роботехнике. Этот проект предусматривал изучение вентиляции Великой пирамиды.

Как мы уже говорили, пирамида Хеопса уникальна; не только своими впечатляющими размерами и удивительным геометрическим совершенством, но самой сложной системой организации погребальных камер. Именно эта пирамида является наиболее притягательным объектом для туристов, и сего обстоятельства, к сожалению, не смогли предусмотреть ее строители. Каждый посетитель оставляет после себя примерно двадцать граммов водяного пара; воздух внутри пирамид имеет повышенную влажность, и потому там очень душно. Это не только доставляет неприятные ощущения туристам, но приводит к появлению кристаллов соли в коридорах и погребальных камерах. Кое-где вода капает с потолка. Соли и минералы, содержащиеся в камне, растворяются от чрезмерной концентрации и выступают на поверхность, образуя неприглядные наросты, которые со временем вызовут расслоение камня. Необходимо предпринять какие-то меры прежде, чем камни начнут разрушаться. Именно решением этой задачи и занялся Немецкий археологический институт, руководство которого обратилось к Рудольфу.

Наиболее очевидным выходом из ситуации было улучшение циркуляции воздуха внутри пирамиды. Это представлялось не очень трудной задачей, поскольку уже существовали две шахты, идущие с поверхности пирамиды к погребальной камере царя (самой высокой из трех камер). В замысел входило прочистить их, позволив воздуху проникать внутрь пирамиды. Рудольф и его группа разработали и построили машину, которую они назвали УПУАТ (что переводилось как «открыватель дорог», а также совпадало с именем бога-шакала, ассоциировавшегося со смертью). Устройство имело вмонтированную камеру и могло катиться по шахте вверх и вниз; в случае аварии машину можно было вытащить обратно при помощи кабелей. После очистки шахт от тысячелетней пьши в них планировалось поставить несколько массивных электрических вентиляторов, чтобы свежий воздух мог поступать в камеру постоянно, в то время как влажный воздух будет уходить из пирамиды через вход.

Первая часть работы была уже завершена, и Гантенбринк вернулся домой в Мюнхен, чтобы привезти новый робот, УПУАТ-2, на этот раз предназначенный для исследования шахт погребальной камеры царицы. В отличие от первого робота, он имел гусеницы, так что мог самостоятельно передвигаться вверх и вниз по шахте без посторонней помощи. Он был также снабжен фарами, системой лазерной ориентации и маленькой видеокамерой, посылающей изображение на монитор. УПУАТ-2 являлся крайне сложным роботом и выглядел как управляемый с Земли луноход. Гантенбринк должен был возвратиться 6 марта, и Штадельманн пообещал мне договориться о нашей встрече с Рудольфом на 7 марта. Я огорчился, поскольку должен был в этот день покинуть Египет. Тогда Штадельманн предложил организовать встречу вечером б марта, но не стал обещать этого определенно.