Отголоски этой концепции обнаруживаются во многих более поздних религиозно-мифологических системах, в том числе в христианстве.

Перевод И. С. Брагинского.

Как замечал К. Г. Юнг: «Индийская религия похожа на пагоду или на муравейник. Подобно муравьям, боги один за другим взбираются наверх. Этот подъем начинается разными слонами на фундаментах и заканчивается абстрактным цветком лотоса, венчающим все сооружение. Со временем боги преобразуются в философские идеи»; ср. также высказывание Г. Гессе: «Западному человеку, занимающемуся Индией, больше всего хлопот и затруднений доставляет то обстоятельство, что бог для индийцев может быть одновременно трансцендентным и имманентным; но в этом сама суть индийской религии. Для индийца, поразительно гениального как в религиозном чувстве, так и в абстрактном мышлении, тут вовсе не существует проблемы, для него с самого начала ясно и решено, что всякое человеческое знание, всякая логика могут иметь отношение лишь к низшему миру, миру человеческого, что в отношении к божественному, напротив, возможны лишь самоотдача, почтение, медитация, благоговение».