Взглянем на то, какова повседневная жизнь простого египтянина. Жрецы внушали народу мысль о том, что в былые времена («во времена Ра») жизнь была благополучной. На деле большинство египтян жило трудно. Ремесленник должен был как-то продать свой товар. Торговец вынужден был найти покупателя. Земледельцы часто едва сводили концы с концами. Пастухи должны были сохранить в неприкосновенности стада коров, коз, баранов и т. д. Их преследовали различные невзгоды (от неурожаев до вредителей). Хуже всех паразитов были алчные и безжалостные чиновники, назойливые, как осы…

В одном из поучений говорится: «Вот ты не помнишь участи земледельца при записи урожая. Берет червь половину ячменя, мыши многочисленны в поле, саранча опускается, скот ест, птицы воруют. Горе земледельцу!.. Но вот писец причаливает к берегу. Он записывает урожай. Его помощники с палками… говорят: «Дай ячмень!» Но ячменя нет. Они бьют его. Он связан и брошен в колодец. Он погружен в воду вниз головой, его жена связана… его дети скручены. Его соседи оставляют их, убегая, и пропал их ячмень». С годами почва истощалась, система ирригации нарушалась, лучшие земли переходили в руки богатых собственников и влиятельных чиновников.

Примером того, как важен для Египта доступ к воде, является положение земледельцев Теадельфии, кома, расположенного на склоне хребта, окружавшего Фаюмский оазис с юга. Землю включили в сеть ирригации с середины III века до н. э. Так как она находилась сравнительно высоко над уровнем озера (около 40 м), ее обработка полностью зависела от подводящих воду каналов. Поселение долгое время считалось процветающим, о чем свидетельствуют руины домов и храма, посвященного богам Пнеферосу и Бубастос. Папирусы донесли до нас сведения о положении населения, состоянии экономики и социальной жизни комы.

Передача стада коров властителю

Жизнь десятков египетских городов указывает на то, что планировка городов была хаотичной. Города росли вокруг царских дворцов и храмов, рядом с которыми громоздились дома высших сановников, челяди, чиновников. Помещения знатных и богатых были просторными и располагались поближе к воде. В городах строились резервуары для воды и колодцы. В ограде Пер-Рамсеса насчитали по крайней мере четыре колодца, выложенные камнем. К ним вели специальные лестницы. Люди черпали воду из колодцев кувшинами даже в самые засушливые времена. Всюду можно было видеть зеленые насаждения, виноградники, плантации фиников.

Рамсес III и сам был садоводом-любителем и активно занимался лесонасаждением. «Я заставил плодоносить все деревья и растения на земле. Я сделал так, чтобы люди могли сидеть в их тени», – с гордостью говорил он. Он разбил огромные сады в резиденции своего предка, проложил прогулочные дорожки, насадил виноградники и оливковые рощи. Всюду, где только было возможно, он разбил роскошные цветники. При его правлении постоянно обновлялись посадки цветов и деревьев, очищались священные пруды храмов. Особое внимание уделялось храмам богов. Одним из таких привилегированных храмов был храм Хора (Гора): «Я заставил расцвести священную рощу, которая находится в его ограде. Я заставил зеленеть папирусы, как в болотах Ахбит (где, согласно мифу, жил Хор-младенец). Они были в небрежении с древнейших времен. Я сделал цветущей священную рощу твоего храма и дал ей место, которое (ранее) было пустыней. Я назначил садовников, чтобы (там) все плодоносило». Думается, в те времена отдельные места в Египте выглядели, пожалуй, даже привлекательнее, чем ныне, в эпоху цивилизации.

Бог ремесленников и кузнецов Пта (Птах)

Вероятно, эти земли были желанным и лакомым куском для многих… Тут в эллинистический период находились владения чиновников-клерухов, а в первое столетие римского господства, когда Египет стал провинцией Рима, в этих местах располагались поместья членов семей императорского дома или фаворитов цезарей (Агриппины, Мецената, Динисиодора и др.).

Реконструкция интерьера дома богатого ремесленника

В дальнейшем, при смене власти в Риме, поместья уходили в государственную казну или оказывались в частных руках. Крупные собственники, заняв лучшие земли, влияли роковым образом на экономическое положение местных жителей. Так, по архивам можно проследить, как жители Теадельфии постепенно нищали, попадая в зависимость от богачей, превращались в арендаторов или поденщиков влиятельных особ. Пытаясь добиться справедливости, жители подавали иски в суды, прося предоставить им воду, без которой поля, да и они сами были обречены. Все напрасно. Вода доставалась владельцам тех земель, что были ближе к ней. Это так же, как в нынешней России средства и блага всегда достаются тем, кто ближе к «пирогу», к «ирригационной сети власти». И никакой «фараон» с этим распределением «бесценной влаги» ничего не может поделать (тем более в условиях так называемой демократии)… В итоге земля коренных жителей скудела, земельный фонд сокращался, приходил в запустение. Все это неизбежно вело к тому, что традиционные земледельцы вынуждены были бежать из этих мест или приспосабливаться к новым условиям, перестраивая хозяйство, занимаясь чем-то иным, что может прокормить.

В смутные эпохи, когда в большие города стекались массы пришельцев, а власть фараона была скорее номинальной, каждый из новоприбывших устраивался, где и как только мог. Тогда-то и стали появляться египетские трущобы, целые гнезда убогих глиняных жилищ. Богачи же создавали свои виллы в самых престижных местах, захватывая общественные земли, как это порой делается в варварско-демократической России или в Украине при полнейшем попустительстве местной власти (та еще и способствует этому безобразию). Правда, в Египте простолюдины могли пристроить их домишки «прямо над гробницами священных соколов», у дворцов, храмов и даже в храмовых стенах. В России же нужны немалые деньги, чтобы дать взятку чиновнику, властям, дабы расположиться где-то «рядом с храмом», Кремлем или на Мамаевом кургане.

Работы нынешних ремесленников Египта

В эпоху победоносных войн и процветания жизнь знатных египтян была достаточно комфортной. Хотя простой люд в Египте всегда жил трудно, будь то ремесленник или земледелец (ткач, портной, сапожник, водонос, бальзамировщик, пекарь, мясник, рыболов, ювелир). Труд их был тяжел и строго регламентирован. Они частенько голодали. До наших дней сохранился остов поселения так называемой Долины ремесленников, что в нескольких километрах от Шейх-Абд-Эль-Курны. Египтяне называют ее еще Дейр-эль-Медина («городской монастырь»), так как тут когда-то жили монахи-копты Фиваиды.

Торговля в Древнем Египте

Однако еще задолго до них, в течение пяти веков (1500–1000 гг. до н. э.), тут обитали ремесленники, строившие и украшавшие царские гробницы Фив. Представим себе, как каждое утро отряды тружеников (каменщиков, каменотесов, скульпторов и художников) направлялись по тропе в царский некрополь. Вокруг суровый и не очень-то приветливый пейзаж скалистых желто-красных гор, напоминающих саван. Они работали в некрополе девять дней подряд, по восемь часов ежедневно, а в десятый день отдыхали и занимались своими делами. Трудились двумя бригадами. Ими руководили «инженеры» и «прорабы» – архитекторы и художники. Жили в деревне, окруженной стеной. Это был своего рода трудовой лагерь. Поскольку все считались «хранителями секретов», они должны были сохранять «тайну». Дома выглядели просто и непритязательно – скромные хижины из высушенного кирпича. Такие жилища и сегодня можно видеть в Египте на каждом шагу. Они включали небольшую прихожую, гостиную, комнату и кухню. Тут обитали дети и жены. Конечно же дома состоятельных ремесленников выглядели иначе. Дома представителей «среднего класса» состояли из двух и более этажей, причем внизу обитали ремесленники. В 1985 году на острове в районе Гиза открыта для туристов такая «фараонова деревня».

Признак ухудшения положения масс населения стал особенно заметен в позднюю эпоху Новейшего царства, о чем говорят факты самопродажи египтян в рабы. Ясно, что продававший себя в рабство попадал в безвыходное положение, раз он отказывался от своей свободы и свободы детей на веки вечные. Все, что имелось у раба, вплоть до одежд, принадлежало отныне новому хозяину. Бывали случаи, когда бедные люди продавали себя в рабство, вместе с их будущим потомством. Это подтверждают и документы.

Известно, что детей в Египте зачастую оставляли на окраине деревень и городов, в районах мусорных куч (свалок и отходов). Их так и называли: «подобранные» или «взятые с навозной кучи». Понятно, то были дети из бедных или, как мы ныне говорим, «из неблагополучных семей». Одно из таких писем относится, видимо, к началу римского времени истории Египта. Некий Иларион, уехавший из-за своего бедственного положения на заработки в Александрию, пишет своей жене Алите, которая осталась дома. Начинает он обнадеживающе и просит не волноваться насчет того, что он сможет забыть ее: «Как могу я тебя забыть?» Он сообщает, что тотчас же вышлет ей деньги, как только заработает, и поручает позаботиться об их мальчике. Зная, что она находится в интересном положении и вот-вот должна родить, отдает распоряжение: «Если, как следует ожидать, ты родишь, то, если это будет мальчик, оставь (его), если же это будет девочка, выбрось (ее)». Письмо красноречивее всяких слов говорит о том, каково было реальное положение полунищего и нищего населения Египта.

Фигурка рабыни

Нередко труженики просто голодали… Обнаружена запись: «В этот день отряды ремесленников преодолели пять (застав) царского некрополя, чтобы сказать: «Мы голодаем уже 18 дней». Жрецам или «божьим отцам» они говорят: «Мы пришли сюда из-за голода и жажды. У нас нет платья, нет масла, нет рыбы, нет овощей. Сообщите об этом фараону…»» И таких слов, осуждающих полнейшее равнодушие знати, жрецов, фараонов, встречаем немало. На стенах коридора, ведущего к заупокойному храму пирамиды Унаса (где ныне развалины коптского монастыря Св. Иеремии), имеется сцена, изображающая бедняка, умирающего от голода. Сцена эта поражает своим реализмом. Подтверждением тяжелого положения масс стали и строки из «Беседы разочарованного» (III тыс. до н. э.). Описывая свои злоключения, автор критически воспринимает призыв божества «следовать за прекрасным днем, забыть заботы» и, рисуя мрачную реальность, с горечью и пессимизмом восклицает:

Понятно, что жизнь египетской знати была иной. Их жизнь – сплошной праздник. Чета фараона выезжала на позолоченной колеснице, сопровождаемая возгласами – «Жизнь, процветание, здоровье»… Фараон часто останавливался и вел беседы с народом, а в праздничные дни одаривал приближенных. Число празднеств было велико. Это объяснялось тем, что каждый крупный храм один или несколько раз в году отмечал выход своего божества. В Бубастисе, обители госпожи-кошки Бастет, происходили веселые церемонии. Сюда съезжались паломники со всех концов страны, те, кому покровительствовала богиня. По этому поводу «выпивалось вина больше, чем за весь остальной год». Столь же торжественно отмечался выход Птаха в Мемфисе, праздники Себека в Фаюме, Анубиса в Ассиуте, Осириса в Абидосе, Хатхор в Дендере. Грандиозное впечатление на народ, судя по всему, производили явления Амона, Мут, Хонсу в Фивах, церемониальное плавание Хнума и Анукет от острова Элефантина к первому порогу Нила, иные церемонии. В свободный час многие находили отдохновение в охоте на диких зверей (львов, бегемотов, кабанов, газелей), птиц или же ловили в реке рыбу.

Охота знатного египтянина. Древнее царство

Жрецы проявляли немалую изобретательность, стараясь привлечь массы в храмы богов, которых они прославляли… Как утверждает Масперо, чтобы придать богам весомость в глазах простого народа, некоторые из них были «говорящими». Они могли сообщать свою волю верующим таинственными словами или знаками и движениями. Говорят, для этого делались даже специальные деревянные статуи, состоящие из подвижных частей. Их покрывали золотом для придания им соответствующего их рангу великолепия. Ответ давался движением, словом, наклоном головы, хотя в некоторых случаях божество произносило целую речь. Разумеется, за них речь произносили сами жрецы. Чистой воды надувательство, но это производило впечатление на темную и невежественную массу. Кстати говоря, можно согласиться с мнением тех ученых и антропологов, которые убеждены: самым почитаемым жрецом или магом считался тот, кто совершенно не верил в собственные заклинания и пророчества. Тем не менее всевозможные любовные заговоры, целительные заклинания, пророчества относительно земледелия, гадания, снятия порчи и даже проклятия недругам были широко распространены в Египте, как они распространены и в нашем мире.

Охота на Ниле. Фивы

Однако приходилось учитывать и то, что, при всей «монархичности» и «теократичности» сознания тогдашних масс, в иных умах могла возникнуть крамольная, но верная мысль о том, что бывают и никудышные правители. Поэтому нужен был документ (или литературный труд), который ориентировал бы государство, правящую элиту, нацию на совершенный образ правления и «идеального правителя». Замечу, что задолго до появления трактатов Макиавелли, Монтескье и Руссо египтяне дали миру образец древнейших рассуждений о благочестии государя – «Поучение царю Мерикара». Мерикара – лицо реальное (монарх гераклеопольского царского дома), жившее в XXII веке до н. э. Вероятно, его правление было достаточно продолжительным и весьма успешным.

Вельможа высокого ранга времен V династии

Документ любопытен… Хотя конечной целью Поучений является благополучие самого царя, оно понимается в достаточно широком смысле слова (как благополучие всего общества): то есть чтобы считаться совершенным правителем, фараон должен быть признан таковым социумом. Поэтому в тексте присутствует масса дельных советов тому, кто управляет страной. Тут сказано, что на окружение царя мудрая речь воздействует гораздо эффективнее, чем любое оружие. Подвергается резкому осуждению та алчность, которая ведет к ограблению подданных в Египте. Нельзя покушаться на имущество граждан. Загробная участь фараона зависит от памяти людской. По воззрениям древних египтян, необходимо было как можно лучше заботиться об отправлении культа умерших царей, не останавливаясь перед любыми затратами. Придавая могиле должное величие, пышность и блеск, живущие тем самым могли рассчитывать на милость усопших по отношению к живым.

Чиновники, получающие награду от царя. Фрагмент гробницы Харемхета

Царь обязан был всячески заботиться об уровне жизни служащих государства. Если чиновник остро нуждается, он неизбежно начнет преследовать свой материальный интерес, тут же забывая о благе страны и управляемого народа. И тогда все государевы законы не будут стоить даже стебля папируса.

Большим грехом считалось преследование невинных. Смерти следует придавать лишь злостных преступников. Особое внимание следует уделять воспитанию молодежи. Защитники страны должны уметь владеть оружием и обучаться военной науке. Надо заботиться не только о живых, но и об умерших, сохраняя в целости и порядке кладбища (о гробокопателях и ворошителях могил сказано резко – «мерзостное дело»). Правитель обязан сохранять храмы, принося богам дары, подобающие их рангу и значению. Но и тут надо знать меру. Главное же, к чему должен стремиться справедливый государь, – внушать любовь и уважение подданных. Надо не разрушать, а созидать! Нет пользы и славы в разорении и разрушении созданного твоими предшественниками. Таких людей ждет позор и проклятие…

Развалины храмов и специальных помещений

Надо сказать, что в истории Египта, конечно же, были правители, чье правление было действительно благодетельным для страны. Таким царем был Аменемхет III, фараон XII династии, чье правление начинается с 1849 года до н. э. Уже его отец, Сенурсет III, управлял в течение 38 лет огромным царством, лежавшим на протяжении тысячи миль вдоль всей долины Нила. Он поднял производство сырья, создал прекрасно оборудованную колонию в Сарбут-Эль-Хадеме (хотя условия работы в «злое летнее время» были там очень и очень тяжкими), проявлял заботу о состоянии ирригационных систем, расширил систему орошения за счет Фаюмской долины. Страбон видел особые приспособления для урегулирования вод, которые наполняли озеро во время разлива Нила. Подсчеты ученых говорят, что с помощью этих вод можно было удвоить количество воды в реке вниз от Фаюма, в продолжение ста дней низкого стояния Нила, начиная с первого апреля. Эта богатая провинция, отвоеванная у озера, стала царской собственностью и любимым местом пребывания царей XII династии. Возник цветущий город, известный грекам под названием Крокодилополя, с храмом в честь бога-крокодила Себека. Тут же возвышался обелиск Сенусерта I и две колоссальные статуи Аменемхета III. Неподалеку, в лощине, т. е. на северной стороне водного канала, возвышалось огромное здание площадью 800 ґ 1000 футов, религиозно-административный центр Египта. В здании размещалось тогда правительство страны. Это было одно из самых ярких чудес Древнего Египта. Среди путешественников и историков греко-римского мира оно получило название Лабиринт.

Стела вельможи Сенбефа из Абидоса

Страбон описал постройку: «Удивительная вещь, что потолок каждой комнаты состоит из единого камня, а также, что проходы покрыты равным образом сплошными плитами необычайных размеров, причем ни дерево, ни другой строительный материал не употреблялись». В нынешнее время от этого великолепия не осталось и следа. В течение полувека Аменемхету III удавалось поддерживать мир и благоденствие. Народ пел о нем песни:

К сожалению, ревность и завистливость других фараонов, их желание создать себе славу на руинах былой славы предков (что часто встречается в истории) привели к тому, что многие строения фараонов XII династии или значительно пострадали, или попросту были снесены. Как отмечают Брестед и Тураев, вандализм XIX династии, в особенности в эпоху Рамсеса II, уничтожил бесценные летописи Среднего царства. Причина – безрассудное использование памятников в качестве строительного материала. Надежды Сенусерта I, заявлявшего: «О моей красоте будут помнить в этом доме, мое имя – вершина обелиска, и мое имя – озеро», не осуществились. Исчезли и храмы, и окружавший их город, и озеро.

Статуи Верховного жреца и полководца Рахотепа и Нофрет

О положении Египта в эпоху Среднего царства можно судить по так называемому Лейденскому папирусу или по папирусу из Эрмитажа. Любопытно «Обличение Ипувера». Описанные там события египтологи нарекли «социальной революцией». В 1919 году по поручению Государственного института искусств В. В. Струве прочитал доклад о социальной революции в Египте. Он считал, что крупный социальный переворот имел там место в конце Среднего царства (1750 г. до н. э.). Тогда же в Германии вышло в свет исследование Эрмана «Mahnworte eines agyptischen Propheten». Крупнейший немецкий египтолог рассматривал Лейденский папирус как свидетельство о восстании низов, случившееся в конце Старого царства. В труде Б. А. Тураева «Египетская литература» (его печатали в Москве фактически в те самые дни, когда стало известно о смерти великого ученого) было сказано: «Картина, описанная… (в Лейденском папирусе) напоминает нашу современность и, вероятно, отражает происшедший в Египте …после крушения Древнего царства или перед эпохой Хиксосов (гиксосов) грандиозный социальный переворот. Война не прекращается внутри и вне, в связи с этим развивается анархия и падает общественная безопасность, искусства и ремесла в упадке, социальный и политический порядок нарушен, даже к богам исчезает почтение (говорят «если бы я знал, где бог, я, пожалуй, принес бы ему жертвы»), не действуют магические заклинания. Всюду печаль; скорбит вся природа. Небезопасны и дворцы, и гробницы царей. Но сам царь виноват во всем, и это безбоязненно и в форме иронии говорит ему в глаза Ипувер». Можно говорить о том, что на мнения известных ученых повлияли грандиозные, роковые события, связанные с Октябрьской социалистической революцией. Однако даже без учета этих обстоятельств то, что происходило в Египте, действительно очень походило на «восстание масс».

Молитва под пальмой. Роспись гробницы Амоннахта в Фивах

Начало XIII династии было ознаменовано жестокими смутами. В стране обострились соперничество за власть и противоречия. Речи о созидательной работе не было. Прекратилось строительство каналов, дворцов, ирригационных сооружений. На Египет обрушивались все новые напасти. В тексте говорится: «Люди чужой страны будут пить из реки Египта… Страна будет разграблена… Возьмутся за оружие ужаса, в стране будут мятежи… Все хорошее улетит. Страна погибнет, как ей предопределено. Будет разрушено все находящееся (в ней). Страна пребудет в несчастии. Я сделаю нижнее верхним… Бедный будет собирать сокровища, вельможи сделаются ничтожными. Явится царь с юга (державы) – Амери имя его. Злоумыслители опустят свои лица из страха перед ним. Азиаты падут от меча его, ливийцы – перед его пламенем…, бунтовщики перед его силой. Правда снова займет подобающее ей место, а ложь будет изгнана. Будет радоваться этому всякий входящий, находящийся в свите царя…»

Рай египтян (в царстве Иалу). Оба супруга пашут, сеют и собирают урожай

Ипувер, обращаясь к царю, описывает происходящее. «Воистину: лица свирепы… то, что было предсказано, происходит. Лучшая земля оказалась в руках банд. Человек идет пахать со щитом… Грабители всюду. Раб тащит похищенное… Нил орошает, (но) никто не пашет… Люди говорят: «Мы не понимаем, что происходит в стране»… Женщины бесплодны, не беременеют. Не творит больше Хнум из-за состояния страны… И тот, который не мог изготовить себе и сандалий, стал теперь собственником богатств. Сердца людей жестоки, мор по всей стране, кровь повсюду. Многие мертвецы погребены в Ниле. Река (превратилась) в гробницу. Благородные – в горе, простолюдины – в радости. Каждый город говорит: «Будем бить сильных (т. е. знатных) среди нас». Люди подобны птицам, ищущим падаль. Грязь – во всей стране… Земля повернулась, подобно гончарному кругу. Разбойник стал владельцем богатств. Богач стал грабителем… Пустыней стала страна, номы разграблены, варвары извне пришли в Египет. Вскрыты архивы. Похищены податные декларации. Чиновники убиты. Взяты документы. Зерно Египта стало общим достоянием. Свитки законов судебной палаты выброшены на улицу. (По ним) ходят и их топчут… Бедные ломают печати на улицах… Бедные свободно выходят и входят в великие дворцы». Перед нами картина народной революции.

Египтянка, просящая милости у бога

Эти длинные, порой бессвязные речи напоминают обличения Давида пророком Нафаном. Тут описаны бедствия, постигшие Египет после крушения Древнего царства или перед эпохой гиксосов. Произошел грандиозный социальный переворот. Война внутри и извне не прекращается, растет анархия, призрачна безопасность, не действуют никакие заклинания. Всюду печаль и скорбь. Привести все в норму мог бы один бог Ра или его наместник на земле – премудрый царь. Только в его силах «искоренить зло» и навести порядок. Мудрец рисует идеалистическую картину, когда в стране водворятся мир и спокойствие. Все заняты производительным трудом, а не убийствами и грабежами, не забывают о своем долге и обязанностях, все веселы и довольны. Не вполне ясно, как автор представлял эти лучшие времена, ждал ли он их наступления на земле или на небе. Во всяком случае, Брестед назвал сей текст проявлением «социального идеализма, который у евреев мы называем мессианством». Тураев же разделяет точку зрения Гардинера, видя в идеальном царе бога Ра.

Дом знатного египетского вельможи – с садом и слугами

Но был ли тот благой бог, что готов вступиться за бедняка? Дошли молитвы к египетскому богу Амону эпохи Нового царства (Амону-Ра): «Большие взывают к тебе, Амон, и маленькие ищут тебя». Однако земные законы, словно в насмешку над правдой и справедливостью, нещадно попирались. Маленьким людям оставалось уповать на милость божью. Но тот не спешил прийти на помощь. С воцарением частной собственности в сознании людей образ злого божества персонифицировался в облике богача и крупного феодала-чиновника. Египтяне видели, как боги служат всем этим обманщикам, лжецам и ворам, а потому они, не стесняясь, награждали бога эпитетом «владыка лжи, князь обмана».

Вельможа Хеви у чаши для возлияния. Берлин. Египетский музей

Усилились скептические настроения и в религии. Не потому ли Гермес Трисмегист, пророчествуя, предсказал приход тяжких времен для богов. Боги не принесли счастья людям: «О, Египет, Египет! Одни только предания останутся о святости твоей, одни слова уцелеют на камнях твоих, свидетелях благочестия твоего… Наступят дни, когда будет казаться, что египтяне тщетно служили богам так усердно и ревностно и в религии, потому что боги уйдут на небо, и люди на земле погибнут. Ты плачешь, Асклепий? Но придут еще горше бедствия: сам Египет, некогда светлая земля, станет примером несчастия, впадет в отступничество. Земля, любимая богами за ее набожность, станет вертепом разврата, мир перестанет внушать им благоговение… Потоки крови осквернят твои божественные воды и зальют берега; число мертвых превысит число живых, а уцелевшие лишь по языку будут считаться египтянами, …превратившись в чужеземцев, подавая пример жестокости».

Смута могла возникнуть и в ходе борьбы за престолонаследие. У фараонов были сыновья, и иногда очень много сыновей. Между ними нередко возникала смертельная вражда (особенно если они от разных матерей). В основе соперничества лежали вопросы власти, материальные интересы. В «Царевиче, не помнящем зла» рассказывается, как молодого царя соперники отстранили от власти. Отец решил наследником сделать сына от наложницы. Пересказывать страдания и беды законного принца не будем. Финал же истории таков. После долгих злоключений на его сторону переходят армия и гвардия. Царевич врывается в покои самозванца и видит того, напуганного до смерти, «бледного от страха и потного, как женщина после сношения». В гневе он хочет заколоть мерзавца, но сдерживает свои эмоции и прекращает резню во дворце. Однако виновник не избежал заслуженного наказания. Предателя бросают в кишащую крокодилами реку. Победитель милостиво говорит внутренней оппозиции: «Вот – первая и последняя казнь среди приближенных моих, ибо не помню зла». И враги якобы восхваляли его. Эта замечательная история более походит на сказку.

Шейх Эль-Балад (царский сын?)

Боги, будучи «крупными землевладельцами», нуждались в многочисленном персонале (жрецы, слуги, охрана). В эпоху Нового царства число храмовых людей не превышало 2 процентов от пятимиллионного населения Египта, но всех их надо было обеспечить богатством или хотя бы достатком. Сюда входили: сами правители (жрецы), их подданные (семдет), рабы из числа военнопленных Египта и т. д. Первые являлись свободными собственниками, приписанными к храму (часть из них – рабовладельцы). Вторую группу составляли храмовые рабы и рабыни. Когда фараоны вернули себе землю после изгнания гиксосов, они стали ее раздаривать жрецам храмов, что было крайне недальновидно и даже опасно, хотя и неизбежно.

Портрет одного из верховных жрецов Египта. I　в. Берлин. Египетский музей

Жрецы – привилегированная часть египетского общества. Охота за жреческими должностями имела в своей основе корыстный интерес. Бдагодаря ей жрец получал в пользование часть храмового достояния и долю храмовых доходов, будь то земельный надел или продовольственные поступления. За эту должность шла борьба. Зачастую стороны не останавливались перед уголовными преступлениями, такими как похищение вещей, разрушение дома врага и соперника и т. д. Шла даже бойкая торговля жреческими должностями. Доходное жреческое место порой давалось и в виде взятки вельможе. Стареющим сановникам жреческие должности предоставлялись в порядке награды и обеспечения старости (как ныне у нас иным отставникам дается сенаторское кресло). Так, одному из храмов передали с ведома правительства большой участок государственной земли (площадью свыше 4 кв. км) с населением и стадами… «Можно себе представить, какую огромную хозяйственную и государственную величину и силу представляли при таких условиях позднеегипетские храмы и их жречество, слившееся в нерасторжимое целое с гражданской знатью».

Маг – хранитель мумий фараонов

Правда, стать жрецом можно было и по воле случая или жребия. Время от времени жрецы выбирали тех, кто должен был унаследовать в будущем их знания и посты. Из отобранных детей готовили врачей, писцов, хранителей архивов, стражников. Наиболее способных отправляли на обучение в школу Амона. Но лишь единицы становились жрецами или жрицами бога, попадая на вершину властной пирамиды.

Ведущие храмы располагали крупными хозяйствами. По некоторым данным, жрецам принадлежало от 2 до 20 процентов населения Египта и от 15 до 33 процентов обрабатываемых земель. Деятельность храмовых хозяйств контролировалась бюрократией фараона. О дарении храмам земель, продуктов, предоставлении им благ говорится в «Палермском камне» (летописи эпохи фараонов V династии). Документ говорит о размере налогов, о том, что главный источник пополнения рабов – войны, которые вели фараоны с целью захвата пленных, сокровищ или скота. Рамсес IV приписал к храму бога Сутеха людей, коих он «взрастил», и рабов, то есть военную добычу, полученную «в качестве добычи меча». Ради благополучия храмов, носивших его имя, Рамсес обложил тогда податями Верхний и Нижний Египет, Финикию, Нубию и т. п. Каждая удачная война обогащала жрецов и казну храма. К примеру, богу Амону принадлежало 433 садов и рощ, а примерно 80 садов и рощ принадлежало другим богам. Этого бога (Амона) обслуживала пятнадцатая часть населения, ему принадлежала одиннадцатая часть земли.

Большая часть населения Египта все же была свободными людьми (земледельцы, охотники, пчеловоды). Земледельцы отдавали фараону пятую часть урожая. Храмы обязались платить государству солидные денежные и натуральные налоги: скотом, зерном, продовольствием. Но такой порядок был скорее исключением.

Храмы обладали еще одной очень важной привилегией: вошедший туда получал право убежища и пользовался неприкосновенностью (даже если его преследовали за долги, или если он был преступником или рабом). У границ храма висела табличка с указом царя: «Кто не имеет дела, пусть не входит сюда». Такие порядки были чрезвычайно выгодны храму. Нашедшие тут убежище становились собственностью жрецов. У преследуемых людей был небольшой выбор: бежать в другой ном, перебраться в Александрию и там затеряться, или укрыться в храме.

Колье из золота и драгоценных камней принцессы Среднего царства

Позже жрецы вышли из-под опеки фараона, а при Рамсесе X стали хозяевами положения в стране (жрец Херикор положил конец XX династии фараонов). Жрецы активно участвовали в торговых сделках и ростовщических операциях. Подданные фиванских, гелиопольских, мемфисских и прочих храмов вносили часть подати серебром. Бедные слои населения ненавидели жрецов. И эта ненависть объяснима. Сдавая им землю и орудия в аренду, жрецы взимали с них недоимки, вынуждая крестьян продавать свой дом, скот и даже отдавать в залог детей.

Египтянин перед сидящим фараоном. Папирус

Взирая на богатства жрецов, их синекуру, иные стали помышлять о переделе богатств. Известны случаи выступлений бедняков против храмов и жрецов. Порой храмы подвергались нападению. Мятежники выгребали сокровища, разрушали храмы, растаскивали даже камни и двери. Такое случилось в ходе гражданской войны между Эвергетом и Клеопатрой. Старая система власти в Египте рухнула. «Кто был ничем, тот стал всем». Вновь вспоминаются слова Ипувера: «Бедные в стране превратились в богачей; тот, кто владел чем-нибудь, теперь ничего не имеет… Кто не имел хлеба, теперь обладает житницей; его амбар наполнен достоянием другого». Тот, кто раньше спал в грязи, теперь спит «на пуховой подушке». Подумать только: «дети чиновников – в лохмотьях», а знатные дамы становятся легкой добычей вчерашних люмпенов. Они «сделались как служанки, их дети отданы на разврат». Страшно подумать, что творится в этом мире: рабыни едят вдоволь и словно принцессы украшают себя драгоценностями. Лейденский папирус доносит до нас призывы к мести: «Прогоним сильных из своей среды!» Бедняки захватывают дворцы («мир – хижинам, война – дворцам!»). Арестовали и царя. Житницы открыли народу. Чиновников прогнали, их попросту рассеяли. Налицо признаки социальной революции. Не доверяя черни, власть отгораживается от рабочих кварталов толстыми стенами.

Сцены борьбы на египетских росписях

Конечно, в отдельные периоды истории были властители, пытавшиеся как-то облегчить тяжкую долю народа… Власти Египта старались увеличить число праздничных дней (во время «царских» праздников работников отпускали домой на четыре дня). Рабочая неделя, состоявшая из 10 дней, имела два выходных. Во времена Древнего царства князь города Этбо (Эдфу) оставил для потомства надпись: «Давал я хлеб и пиво голодному, одежду нагому, какого только находил я в области этой. Давал я крынки молока. Отмеривал я ячмень из моего дома голодному, кого только находил в этой области. Найдя человека, получившего зерновую ссуду от другого, я возмещал ее хозяину из своих закромов. Я производил погребение тех, у кого не было сына, чтобы выполнить священный долг. Я давал даже одежду, чтобы похоронить несчастного, если таковой у него не нашлось». И все же такие добрые правители являлись в Египте исключением. «Остерегайся черни, дабы не случилось с тобою ничего непредвиденного. Не приближайся к ней в одиночестве, не доверяй даже брату своему, не знайся даже с другом своим, не приближай к себе никого без нужды. Сам оберегай жизнь свою даже в час сна, ибо нет преданного слуги в день несчастья. Я был доступен неимущему, как и имущему. Но вот вкушавший хлеб мой поднял на меня руку. Тот, кому я протягивал длань свою, затеял смуту против меня». И далее рассказывается о коварной попытке заговора (или переворота). Фараон при этом испытывает нешуточные душевные муки: «Неужели смуту замыслили во дворцовых покоях?» В расчет не берутся ни его победы, ни то, что он покорил ряд стран, ни то, что «изгнал азиатов, словно собак», ни то, что «воздвиг дворец и украсил золотом палаты его». Более того, в его правление люди якобы и не голодали, и не испытывали жажды. Все жили в мире и покое. Увы, дворцовая челядь затеяла смуту. Дается и совет: если хочешь упрочить свое правление – уничтожь врагов. В таком же духе дает наставления гераклеопольский царь Ахтой: «Вредный человек – это подстрекатель. Уничтожь его, убей… сотри его имя, погуби сторонников его… Подавляй толпу, уничтожай пламя, которое исходит от нее. Не возвышай человека враждебного. Тот, кто беден, – он враг. Будь враждебен к бедняку. Он дает разъяриться толпе, помещенной в рабочие дома». Социальный конфликт очевиден.

Стела № 81　на острове Сехель. «Стела голода»

Вдобавок ко всему между фараоном и народом стояли жрецы и чиновники. Они грабили и притесняли египетских пролетариев, зачастую ставя их в безысходное положение. Хотя жрецы и считались «чистыми» (они теоретически не знали женщин, не ели рыбы и мяса), как и у наших начальников, аппетиты их были завидными. Труженикам из их пасти даже маковая росинка крайне редко перепадала. Словам Шампольона о том, что Рамсес Великий заботился прежде всего о благополучии народа, верится с трудом, как и словам Диодора и Р. Уилкинсона о равной доступности египетского права для богатых и бедных.

Женщина, готовящая пиво

Так, при Рамсесе III, когда общая экономическая ситуация в стране, видимо, заметно ухудшилась, возникла инфляция. Чудовищно взлетели цены. Рабочие некрополя в Фивах взбунтовались из-за того, что жалованье удерживали чиновники. Дело не всегда ограничивалось мирными забастовками (недовольные «ложились в постель»). В отрывках дневника читаем: «Пролом пяти стен Некрополя рабочими, которые кричат: «Мы голодны уже 18?й день». Они сели в задней части храма Тутмоса III и заявили, что не сдвинутся с места. Сразу же сбежалось местное ворье (два квартирмейстера, бригадиры, начальник тюрьмы Некрополя). Они стали убеждать рабочих вернуться к работе, обещая, что произведут выплату зерном. Рабочие поверили и вернулись, но их снова обманули. В ярости рабочие сделали новый пролом в стенах Некрополя. Через пару дней пришли все те же начальники и военные. Объявились и жрецы. Однако рабочие никому уже не верили, заявив: «Мы ушли сюда от голода и жажды. У нас нет платьев, нет масла, нет рыбы, пищи. Напишите об этом фараону, нашему милостивому господину, чтобы нам дали возможность существовать». Лишь тогда чиновники, испугавшись, выдали им жалованье за предыдущий месяц. Вероятно, начальство хотело его присвоить. Беспорядки на этом не прекратились. Начался бунт в Некрополе. Один из лидеров рабочих сказал: «Уходите и захватите с собою инструменты, разбейте двери, заберите жен и детей». Когда офицеры хотели заставить их работать, те заявили: «Именем Амона, именем царя. Нас сегодня никто уже не заставит работать». Глава стройки попытался снизить накал конфликта, выдав работникам половинные порции. Он пытался убедить их, что «в закромах ничего нет». Ситуацию подобное объяснение нисколько, разумеется, не улучшило.

Женщина вручную каменным жерновом мелет зерно

В результате, отмечает Тураев, рабочие стали пополнять контингенты шаек бродяг и грабителей, подвизавшихся в Некрополе и уже давно занимавшихся грабежом царских и других мумий. Это стало известно, и при Рамсесе IX состоялся скандальный процесс, о котором подробно рассказывают папирусы Эббота, Майера, Эмхерста. Арестовали нижних прислужников храма Амона и каменщиков. Под пытками они признались: «Мы открыли саркофаг и погребальные пелены и нашли почтенную мумию царя с длинным рядом золотых амулетов и украшений на шее и голове. Почтенная мумия была совершенно покрыта золотом, и саркофаг был им украшен, равно как всякими драгоценными камнями. Мы оторвали золото, украшения и амулеты».

Надо согласиться с оценкой историка: «Мы можем сочувствовать грабителям, которые, должно быть, действовали с помощью работников некрополя, долг которых состоял в защите гробниц. Но они голодали из-за недостатка хлеба, который честно заработали, в то время как молчаливые мертвецы в скалах блистали золотом и драгоценными камнями. Несколько документов свидетельствуют о взяточничестве и прямом воровстве чиновников казначейства двора. Жрецы не отставали в жадности от своих коллег в государственной бюрократии». Труженики всегда оказываются заложниками алчности и подлости элиты.

Жрецы, писцы, главы министерств имуществ погрязли в воровстве. Они обворовывали и свой народ, и фараона. В одном из документов говорится, как из житницы бога Амона хранители-завхозы украли почти половину хранящегося зерна. Это наблюдалось повсеместно.

Алебастровая посуда египтян для питья и приема пищи

Положение в некоторых случаях было столь тяжелым, что люди похищали отбросы у свиней. Большим событием было, «если приходят люди из оазиса и приносят свои продукты». Терпение угнетенных масс лопнуло. Вооруженные палками, мечами и луками, они создали отряды и напали на знатных людей. Бедняки стали захватывать у богачей и жрецов землю, дома, скот, суда. Ликвидировали поборы в пользу царских и храмовых хозяйств. Должностных лиц, особо свирепствовавших в поборах, злоупотреблявших властью, подвергли жестокой расправе… Восставшие убивали царей, выкидывали их мумии, грабили их дворцы, не щадя ни вельмож, ни детей жреческой знати (разбивали о стены). Всюду слышны крики: «Да будем мы бить имущих среди нас». Акты отмщения, видимо, находили поддержку у народных масс («невежде покажется все это прекрасным»). Среди восставших были не только бедняки, но и представители служивого сословия («неджесы»). Это был, как мы бы сегодня сказали, тогдашний средний класс, т. е. «квалифицированные работники». Все они выступали не столько против государства как такового, но против тех, кто использовал возможности и прерогативы египетского государства в целях наживы и эксплутации.

Праздник в саду вельможи в эпоху Среднего царства. II тыс. до н. э.

Чтобы скрасить жизнь бедняков, власти устраивали церемонии и увеселения. В эпоху Нового царства в Ахетатоне количество праздничных дней доходило до 120 дней в году. Был и некий кодекс поведения чиновников и особ, приглашенных на пир. Визирь Птаххотеп писал (ок. 2500 г. до н. э.): «Когда ты приглашен на ужин важным человеком, принимай то, что предлагается, и благодари его щедрость. Обращайся к нему, но без настойчивости и не слишком часто. Не говори с ним, если он не говорит с тобой. Так как ты еще не знаешь, что могло бы вызвать его недовольство, говори тогда, когда он предлагает тебе, пусть твоя речь будет приятна ему… Не спорь, если у него не останется времени на ответ. Если он обнаружит свое невежество, не позорь его, а держись с ним деликатно. Не говори слишком много, не останавливай его речь, не набрасывайся на него со своей беседой, не утомляй его, чтобы в другой раз он не избегал общения с тобой…» Особо пышные празднества устраивались при главных храмах (в большом храме в Мединет-Абу в эпоху Рамсеса IV), куда доставлялись в больших количествах хлеб, вино, пиво, быки, гуси, различного рода яства.

Фигурка египтянки-коробейницы

Меню застолий у разных социальных групп, естественно, различалось. «Одни получали во время религиозных праздников наиболее лакомые блюда, – пишет Д. Редер, – (всевозможные печенья высшего сорта, мясо, вино и т. д.), другие довольствовались более дешевой и скудной пищей (рыбой и пивом). Градация социального положения давала себя чувствовать в Египте под сенью храмовых колонн с такой же силой, как и в любом другом месте». Бедняк чаще всего вообще обходился лишь лепешкой и сушеной рыбой. Богачи же вкушали самые дорогие вина – виноградное, пальмовое, финиковое, лучшее пиво, ели мясо гусей.

Египтяне любили и выпить. Полагают, впервые виноградная лоза появилась в египетском городе Плинфине (другие называют Олимпию в Элиде). Поэтому, как считал философ-академик Дион (видимо, и сам не дурак выпить), египтяне стали большими ценителями и любителями вина. Учитывая относительную дороговизну этого напитка, которое тогда было не по карману беднякам (как и в наши дни), египтяне «изобрели средство для облегчения положения бедняков, которым не хватало на вино, – а именно ячменный напиток (пиво. – В. М.); и выпившие его приходили в такой восторг, что принимались петь, плясать и во всем вели себя как настоящие пьяные» (Афиней). Пиво – традиционный напиток бедняков с первых шагов зарождения цивилизации.

С середины II тысячелетия в Египте, Ассирии, Вавилонии укрепился рабовладельческий способ производства. Положение рабов в комментариях не нуждается. Народ устал от бесчисленных строек фараонов. Долгие праздники не спасали народ Египта от нищеты и голода.

Так что внутри лабиринта общественных отношений в Египте кипели страсти. Такие же противоречия встретим и в других странах Древнего мира. Следы пота и крови тружеников, подобно крови Исиды или частям тела Осириса, заметны всюду и в Египте, который вовсе не исключение.