Русские и иранцы связаны многими корнями – языковыми, культурными, религиозными. Свидетельства древних историков говорят о преданиях, согласно которым наши предки, скифы, тысячу лет царствовали в земле Иранской, и «власть их была кроткая и мирная, благословенная для рода человеческого». Юстин отмечает, что это было давно, «прежде власти ассирийской». Скифы тут смешались с народом саков-ванов, народом земледельческим. Однако даже если оставить вне контекста рассказа сюжет о далеком прошлом наших великих народов, духовная близость иранцев и русских очевидна. А. С. Хомяков считал, что «великие центры мысленной деятельности человеческой, Иран и северо-восток Африки, распространяли жизнь и движение по всей земле». Порой лучи этой мысли темнели, отдаляясь от своих источников; теплота жизни исчезала по мере того, как колонии утопали в пространстве пустынь и отрывались от взаимного общения, но иранская духовность полностью исчезнуть никак не могла. Влияние иранской культуры огромно. Не случайно тот же Хомяков отмечал, что корень просвещения санскритского «не в Индии, а в иранской колыбели», что высшие касты Индии, само санскритское слово, да и святыни духовного брахманства, то есть «все лучшее и благороднейшее, принадлежит Ирану». Что же касается славянского мира, он, очевидно, «долее всех оставался с ним в связи и подвергся его влиянию в северных приволжских областях (это заметно из многоглавных идолов и… многоглавных церквей)».

Сак. Золотая пластинка из Амударьинского клада

В начале II тысячелетия до н. э. арии, населявшие степи от Волги до Западной Сибири, полагают, разделились на две части. Одна из них двинулась в направлении полуострова Индостан и к середине II тысячелетия до н. э. дошла до Индии (индоарии), другая тогда же пришла на территорию Северного Ирана и осела там. Арии встретились с персами – потомками индоевропейцев, переселившимися ранее в Азию. Ученые говорят о глубоком культурном воздействии ариев на иранцев.

Персиянка

Персы смогли создать великую державу (империю), объединив лидийцев, мидян, скифов, персов и иранцев. Царь Мидии Киаксар (Царь Кий) сумел создать регулярную армию и совместно с вавилонянами в ряде битв (612 и 605 гг. до н. э.) разбил грозную Ассирию. На север Двуречья из прикаспийских степей устремились тогда как мидяне, так и арии-митаннийцы. По Геродоту, северо-западная часть Мидии называлась Матиена. Там, около Каспийского моря, проживал народ меотов, который относят к арийцам. Налицо известная общность родственных народов этого региона – Ирана, Таджикистана, Узбекистана, Азербайджана, Армении, Грузии. Мидийская держава включала в себя Северную Месопотамию, Гирканию, часть Парфии, Персию, Элам, страну Маннеев, Урарту, часть Малой Азии.

Голова царя Сасанидской династии

Конечно, на столь длительном отрезке истории всякое случалось между народами, учитывая остроту борьбы племен за жизненное пространство. Персы, грозные воители, захаживали на просторы Скифии. После успешных походов в Индию Дарий решил подчинить скифов Северного Причерноморья. Вспомним еще раз о тех событиях… В 515 году до н. э. он двинулся на земли скифов, надеясь их разбить или, по крайней мере, устрашить. У похода были конкретные цели: 1) создание во Фракии базы для обеспечения вторжения в Грецию; 2) защита путей сообщения для армии; 3) наказание гордых и агрессивных скифов, не раз ранее угрожавших его империи. Историки отмечают: «Дарий в русских степях видел родину тех народных толп, которые грозили в конце концов его странам, и считал нападение на них лучшим способом защиты». Царь неплохо подготовился к походу, собрав огромную армию, которую Геродот определил в 700 000 человек. Цифра безусловно завышена, как все цифры, приводимые греками. Вряд ли армия его превышала 70—100 тысяч человек. Были у персов и корабли. Наведя плавучий мост через Босфор, армия двинулась к Дунаю, затем в причерноморские степи.

Г. Г. Гагарин. В　осаде

Скифы применили тактику «выжженной земли». Геродот говорил, что, отступая, скифы засыпали на пути персидского войска колодцы и источники, уничтожали растительность, уводили стада и скот. На пути огромной персидской армии часто горела степь, оставляя без корма тысячи лошадей и вьючных верблюдов. Скифская конница беспокоила персов, но в решающие сражения не ввязывалась. Скифы завлекали их в глубь территории. Дарий попался на эту уловку. Армия потянулась по бескрайним просторам, дошла до Танаиса (Дона) и переправилась через него. Наконец скифы решили перейти к более активным действиям, отправив на север, в безопасное место, семьи и весь скот. Конное войско скифов, разделенное на две конные армии, подобно Первой и Второй конной, стало наносить удары по измотаннным частям Дария.

Скифы и согдийцы. Фрагмент рельефа из Персеполя

Вконец обозленный Дарий встал перед дилеммой, что делать дальше (гоняться за недостижимым врагом было бессмысленно; скифы, ударив, тотчас исчезали, находясь на расстоянии дня пути от основных сил Дария). Тогда-то и появился «глашатай» скифов с дипломатическим посланием весьма оригинального содержания. Посол передал царю персов птицу, мышь, лягушку и пять стрел и потребовал разгадать смысл зашифрованного послания. Дарий созвал военный совет и после долгих раздумий один из его вельмож, Гобрий, похоже, разгадал смысл дипломатической почты. Он объяснил смысл символического послания скифов Дарию: «Если вы, персы, как птицы не улетите в небо, или как мыши не зароетесь в землю, или как лягушки не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами». Вскоре прояснилось истинное значение слов.

Слова свои скифы подкрепили активной военной тактикой. Они стали все чаще нападать на персидскую конницу, раз за разом нанося ей поражение. Та спасалась бегством, укрываясь за отрядами пеших воинов-наемников, известных выучкой и дисциплиной греческих гоплитов.

Об исходе всей кампании сообщает Геродот. Вскоре персы поняли: добиться победы над врагом, которого невозможно настичь и одолеть, нельзя. Дарий нес большие потери в войске от голода, жажды и болезней и вынужден был вернуться. Спасением он обязан Гистиею и другим греческим тиранам, которые не согласились с предложением Мильтиада сломать мост. И хотя все области к югу от Дуная и Фракия пока остались в подчинении у персидских владык, скифы так и остались непокоренными. Однако культурное и генетическое влияние Древнего Ирана на кочевников, конечно, было очень заметным.

Изображение на горельефе Персеполя

Между иранской культурой и скифскими территориями наладились тесные контакты… Историк отмечает: «Естественно, больше всего ахеменидские изделия нравились скифам. Обеденные сервизы, роскошные ложа и троны, предназначенные для пиршеств в шатрах персидских чиновников, пребывающих в действующей армии, соответствовали вкусам… вождей кочевников-скифов. Скифские гробницы были досконально меблированы, и в любом случае скифы не только имели тесные отношения с мидянами и персами, но и поставляли со своих уральских территорий много золота, в котором Персия нуждалась». В скифских курганах тому подтверждение: найдено немало вещей и предметов типично ахеменидских (ритон из Куль-Оба, рога для питья, клад в Зивие).

Электровый сосуд из кургана Куль-Оба

Так что мы отдаем себе отчет в том, сколь многим обязаны мы персам. Ростовцев пишет: «Но Скифия, конечно, не могла равняться с Персией ни по своей культурности, ни по своей государственности. Персия унаследовала от своих предшественников – Ассиро-Вавилонии, алародийских царств, Лидии, Фригии, Финикии и Египта – старую и прочную государственность и культуру; через Малую Азию она вошла в тесную и непосредственную связь с эллинским миром, приведшую к попыткам включения эллинского мира в мировую персидскую державу. На этих базах создался ее пышный государственный и культурный расцвет. Скифы же, поскольку можно судить по единственному достоверному свидетельству об их государственности и культуре – свидетельству Геродота, остались и на юге России преимущественно кочевниками, и государство их типичным государством конных кочевых наездников с сильною конною дружиною под управлением неограниченного державного владыки-царя. Их державу надо представлять себе организованной в типе позднейшего Хазарского царства или татарской Золотой Орды». Но есть и иные мнения.

Бактрийский серебряный рельеф

Конечно, есть различия: мы – православные христиане, а они – мусульмане. Однако наши веры гораздо ближе, чем веры разных конфессий внутри христианского мира. Сегодня идут горячие споры о роли мусульманства в мире и о том, какова тональность Корана. Часто в речах о мусульманах и священной книге Пророка имеются в виду разные смыслы: каковы будут взаимоотношения Запада и Востока в этом тысячелетии. Интересуют спорящих вовсе не религиозные мотивы веры, христианских заповедей или сур Корана, а то, что почерпнут оттуда люди, к каким действиям книги побудят сотни миллионов последователей. Дело не в том, выглядит ли Коран по сравнению с Библией «манифестом пацифизма». И даже не в том, один ли бог у нас. Единые боги не мешали Греции, Вавилону, Риму, Египту, Израилю, Ирану, Китаю, Индии, Македонии и Карфагену воевать.

Страницы Корана

Некий праведный халиф в VII веке н. э. верно заметил, что «Коран – носильщик». Но ведь точно такими же носильщиками являются Талмуд и Библия. Они наполняются лишь тем содержанием, которое вкладывают в них полководцы и политики, жрецы и пророки. Приведу лишь один пример. Можно прочитать суру Корана (Покаяние, 5): «А когда кончатся месяцы запретные, то избивайте многобожников, где их найдете, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком скрытом месте! Если они обратились и выполняли молитву и давали очищение, то освободите им дорогу: ведь Аллах – прощающий, милосердный!» Уверяем: разные лица, прочтя ее, наверняка и интерпретируют текст на свой лад. Одно прочтение – у правоверного мусульманина, главного муфтия России, другое – у террориста. Точно так же из одной и той же суры (Покаяние – 9,12) мусульмане, иудеи, христиане Запада почерпнут, в переводе на современный язык, разное содержание: «Они не соблюдают в отношении верующих ни клятвы, ни условия. Они – преступники», или: «А если они нарушили свои клятвы после договора и поносили вашу религию, то сражайтесь с имамами неверия, – ведь нет клятв для них…»

Как же должен понимать эту суру палестинец, у которого украли его землю, которому десятки лет обещают справедливый мир, а Израиль даже слышать не желает (до недавнего времени это было так) о возвращении земель?! Как иракцы, иранцы, да и многие арабы еще могут прочесть суру 5 (Трапеза, 37), глядя на действия США и их союзников в Ираке, стране, которая была захвачена под явно надуманным предлогом, подло и преступным образом? Конечно, они скажут янки: «Действительно, воздаяние тех, которые воюют с Аллахом и Его посланником и стараются на земле вызвать нечестие, в том, что они будут убиты, или распяты, или будут отсечены у них руки и ноги накрест, (и) будут они изгнаны из земли».

Восточная миниатюра. Приезд важного вельможи

Могучий иранский мир, как это было и в далекой древности, когда он посылал в конце VIII века до н. э. завоевательные волны на север, к северным берегам Черного моря, так и на юг, в пределы Ванского царства, ныне готов воссоединиться с той Русской цивилизацией, что поднимается в своей новой ипостаси на просторах евразийского мира. Восточное и греческое предание, как подчеркивал М. Ростовцев, не случайно называло северную и южную волну иранцев скифами. Иранцы – «родственники скифов», «наша близкая родня».

Дикий кабан

Мы – одна кровь, напоенная жаром священного огня, битвы добра со злом, ароматом цветов и степей, волнующей, щемящей душу и сердце поэзией, открытой и благородной, как у персов, религией, девиз которой – Правда и Справедливость. Иран стал «родиной неутомимых работников, трезвых борцов за существование и культурные блага, бдительных воинов и исторических деятелей, сплоченных и последовательных. Такими мы видим иранцев в истории…» И хотя в долгой истории нашего добрососедства случались и печальные недоразумения, и военные конфликты, даже убийства, но общая тональность отношений почти всегда была доброжелательной и безусловно дружелюбной.

Правда, одним из таких горестных событий стало убийство в Персии посла А. Грибоедова. Смерть эта полна необъяснимого. Хотя, возможно, причина в том, что мы бываем невнимательны и пренебрежительны к нравам и обычаям чужеземцев. В романе Тынянова сотрудник посла, Мальцов, высказал визирю Алаяр-хану, пришедшему выразить соболезнование, свой взгляд на это событие: «Виноват, к великому моему сожалению, – русский посол. Он, и только он… Император в премудрости своей ошибся. Господин Грибоедов не оправдал доверия. Это я могу теперь говорить везде и всюду. Он презирал и ругался обычаям Ирана, священным обычаям его, он отнял двух жен у одного почтенного лица, он не остановился перед тем, чтобы отнять у самого падишаха, у его величества, слугу…» У нас и ныне, к сожалению, встречаются послы, которые скорее вредят и гадят, чем помогают России.

Портрет поэта С. А. Есенина. 1925　г.

Разумеется, и нападение фанатичной толпы было кем-то умело инспирировано. Стоит напомнить, что тогда же в Грузии вспыхнуло восстание, направленное против России и подготовленное, вероятно, на английские деньги. У генерала Паскевича не было на сей счет сомнений. Министр иностранных дел граф Нессельроде ответил ему письмом (16 марта 1829 г.): «Отношение в. сиятельства государь император изволил читать с чувством живейшего прискорбия о бедственной участи, столь внезапно постигшей министра нашего в Персии и всю почти его свиту, соделавшихся жертвою неистовства тамошней черни. При сем горестном событии е. в. отрадна была уверенность, что шах Персидский и наследник престола чужды гнусному умыслу и что сие происшествие должно приписать опрометчивым порывам усердия покойного Грибоедова, не соображавшего поведения своего с грубыми обычаями и понятиями черни тегеранской, а с другой стороны, известному фанатизму и необузданности сей самой, которая одна вынудила шаха и в 1828 году начать с нами войну. Сопротивление мятежникам, сделанное персидским караулом, бывшим у министра Грибоедова, немалое число людей из сего караула и из войск, присланных от двора, погибших от народного возмущения, служат, по-видимому, достаточным доказательством, что двор персидский не питал никаких против нас враждебных замыслов».

Но лучше всего, проникновеннее, теплее, искреннее всех сказал о персах и о своем к ним отношении Есенин:

Сердце иранской цивилизации состоит из ряда культурных оазисов, городов – Хамадана, Тегерана, Исфахана, Мешхеда, Кума и других. Все они имеют ряд известных памятников. В Куме, религиозной столице Ирана, которую еще называют «Святой землей», находится немало памятников старины и святынь шиитов. Здесь же резиденция шиитских имамов. Город был основан в IV–V веках н. э. Тут находится мечеть и мавзолей святой Фатимы, что построена в VIII веке. Великолепный ансамбль состоит из мечети, находящейся в центре двора, окруженного каменной стеной. В центральном зале мечети – гробница Фатимы. В ансамбль входит и известное на весь мир медресе, или теологическая школа. Шиитские студенты называются «талибами». Многие из них стремятся стать аятоллой, но для этого нужно не менее 20–30 лет изучать Коран и хадисы. Это довольно трудный путь. Порой же оказывается, что легче изучить устройство автомата Калашникова. Наиболее выдающейся и глубоко почитаемой мечетью Кума является Джамкаран (в 6 км от центра города).

Сцена из Рустемиады

Место для строительства было выбрано еще святым аль-Махди, двенадцатым шиитским имамом, которому это место указал якобы сам Аллах. Ее построил около 1000 года шейх Ариф Салех Хасан ибн Мослех Джамкарани. Самая древняя мечеть Кума – Атик (Атигар), построенная в 707 году на месте зороастрийского храма огня, разрушенного арабами. Для людей литературы, поэзии, культуры особый интерес представляют две столицы Хорасана – Нишапур и Мешхед. На языке фарси (персидском) «khor» означает «солнце», а «san» – «место» или «обитель». Таким образом, Хорасан – «место, где встает солнце», колыбель персидского языка и всей иранской цивилизации. Хорасан – сердце Центральной Азии, узел, связывающий Восток и Запад, Север и Юг. Здесь пересекались все караванные пути – лежал «Великий шелковый путь». Мешхед – современная столица Хорасана, второй по значению (после Кума) священный центр и крупный торговый центр. Здесь же находится великолепная мечеть имама Резы, восьмого шиитского имама, жившего в IX столетии. В 912 году султан Масуд Газневи возвел над могилой большой мавзолей. Сейчас это огромный комплекс из 33 зданий, расположенных на Запретной территории («Харам») – круглом, окруженном каналами острове. В центре ансамбля стоит мечеть с золотым куполом, возведенная над могилой имама Резы. Стены мечети до половины облицованы мрамором, а выше их покрывает великолепный ковер из ярких майоликовых плит, на котором нанесены арабской вязью стихи из Корана. Купол мечети и два «золотых минарета» видны за многие километры, рядом богатейший музей с уникальной коллекцией золотых изделий, ковров и предметов искусства. Город Нишапур – место торговли обеих сторон (Востока и Запада), «его товары вывозятся во все страны, у его ткани слава и блеск, в нее наряжаются жители Египта и Ирака. Там собираются плоды и туда ездят ради науки и торговли. Он – «ярмарка Фарса, Синда и Кермана, складочное место Хорезма, Рея и Джурджана», – писал арабский географ и путешественник X века Мукаддаси. В Нишапуре находится и могила одного из самых замечательных поэтов Востока – Омара Хайяма (ок. 1048–1123).

Омар Хайям

Немало общего видим в стиле и приемах строительства мастеров Ирана и Средней Азии в VII–IV веках до н. э., что заметно на примере создания «городищ с жилыми стенами» – и не только в древнем Хорезме, но в Согде и Бактрии. Эти города продолжали существовать и в дальнейшем. Как подчеркивают специалисты, вертикальное членение их стен, а также формы дворцов правителей, увенчанных башнями, весьма созвучны традициям древнего зодчества Месопотамии или Ирана… В столице древнего Хорезма (Топраккале) открыт был усилиями советских археологов дворец правителя, имевший более ста помещений, украшенный монументальными статуями и рельефами. В одном из его залов находились статуи царей, окруженные фигурами членов семьи и, возможно, богов-покровителей. В другом зале – фигуры воинов (реконструкцию «Зала воинов» позже выполнил М. Орлов).

Гробница Омара Хайяма

Немалый интерес представляет и городище Старая Ниса в древней парфянской столице Нисе, недалеко от современного Ашхабада. Тут провели исследования археологи во главе с М. Массоном. Строительство дворца велось в I–III веках н. э. Представление об искусстве древних народов можно составить по великолепной реконструкции парадного зала дворца и вообще по многим предметам из так называемого «Амударьинского клада». Случайные находки в Северной Бактрии (Южный Таджикистан) ясно указывают на сходство культур народов Средней Азии с культурой персов и мидян. К тому же бактрийцы в течение двух веков входили в орбиту интересов Ахеменидской державы. Образы людей в бактрийском искусстве поэтому сходны с их изображениями в Ассирийском и Ахеменидском царствах. Скажем, таково великолепное изображение сака на золотой пластине из клада Амударьи.

Зал дворца в Нисе. Реконструкция

Огромна империя Сасанидов, куда с 226 по 651 год входила и территория современного Ирака. Подобно тому как владения Митры простирались от Инда до Понта Эвксинского, говоря о наследии персов, мы видим разнообразное смешение языков, вер, культур, идеологий. Если арабский язык за два столетия господства Аббасидов полностью заменил язык пехлеви в науке и образовании, то на фарси говорили все обитатели этих мест. Тут мирно уживались суфизм, шиитство, зороастризм, другие религиозные течения.

Сасанидское блюдо из Амударьинского клада. Серебро. VII　в. н. э.

С давних времен персидские купцы селились в Средней Азии, так как туда бежало после нашествия арабов немало персов. На базе персидского языка сформировался и таджикский. Поэтический дар персов несравненен. И не ницшевского Заратустру, в котором обрел себя тип озлобленного человека с его идеей «жить – значит господствовать», а образ суфиев, которых зовут «добрыми» и «друзьями», вижу я в благородном лике перса. Порой ощущаем свое родство и с огненным пророком Заратустрой, что творил совершенный мир усилием мысли или с помощью меча, что низвергнет злокозненных дэвов.

Порой об Иране говорят как о теократии. Но это совсем не так… В одном из произведений известного теолога, философа, правоведа мусульманского мира Абу Хамида ал-Газали ат-Туси (1058–1111) (он побывал в Сирии, Хиджазе, Иерусалиме), автора «Элексира счастья», которого и по сей день читают в школах Ирана, Пророк спрашивает правоверного, не боится ли он ухода в небытие. Подумав, тот спросил посланника Аллаха: «А разум будет там со мной?» «Будет» – сказал Пророк. «Тогда я ничего не боюсь», – последовал ответ мудреца.

Золотая маска

Открыть Иран под силу людям высочайшего духа, приверженным к справедливости. Будьте внимательны к традициям и вере этого народа, постарайтесь полюбить его. Только влюбленным в него откроет он свое сердце. Недаром Руми учил: «Где бы ты ни был и в каком бы состоянии ни находился, всегда старайся быть влюбленным». Многое для нас близко в современном Иране, стране воинов, поэтов, духовных лидеров, пророков, ученых.

Мимбар в мечети, откуда говорил Джалалуддин Руми

Расскажу еще одну притчу Джалалуддина Руми: «К дверям возлюбленного подошел человек и постучал. Его спросили: «Кто там?» Он ответил: «Это я». Ему сказали: «Здесь нет места для Меня и Тебя». Дверь осталась запертой. После года уединения и лишений человек вернулся и постучал вновь. Спросили: «Кто там?» Человек сказал: «Это ты». Дверь открылась перед ним». Найдите сходство и общность интересов – и Иран непременно вам «откроет дверь». Подобно юному и могучему Гелиосу, богу воинства, совместно одержим победу в сражениях на поле брани и в сфере духа, оставаясь защитниками справедливости и правды.

История и география связывают нас прочнее свадебного покрывала и брачного кольца. Предпосылки к тесному союзу двух стран (а в более широком плане и регионов – Ирана, Средней Азии и России – районов Евразии) возникли, можно сказать, еще с середины III–II тысячелетий до н. э. Тогда чудовищная засуха на юге Туркмении и в Туранской долине Средней Азии стимулировала не только вторжения индоевропейских племен в Европу (в Британию, Скандинавию, Элладу, Причерноморье и т. д.), в Переднюю и Малую Азию, но и заметно стимулировала развитие производства, разработку рудников, овладение техникой литья на юге России, в Сибири и на Урале. А. В. Гудзь-Марков пишет: «В период, прошедший с середины III до середины II тысячелетия до н. э., в степях Евразии сложился величайший центр силы континента. Наиболее богатым сырьем для металлургических горнов районом великой степи оказался юг Урала, где начиная с XVIII в. до н. э. родился первый этап археологической андроновской культуры. Появление в степях Евразии значительного оседлого населения центров культуры и производства юга Туркмении и севера Ирана (Геоксюр, Анау, Намазга, Тепе-Гиссар) объясняет практически мгновенный, невиданный ни до ни после расцвет юга Урала XVIII–XV вв. до н. э. В богатых металлургическим сырьем землях tora Урала сложилась не просто своеобразная кузница великой степи, тут сформировалась своего рода столица военной аристократии индоевропейской кочевой стихии Евразии. Именно южноуральская степная элита явилась непосредственной преемницей древней переднеазиатской и южнотуркменской индоевропейской цивилизаций VI–III тыс. до н. э., главным духовным символом которых с V тыс. до н. э. являлся классический крест, ставший в дальнейшем олицетворением христианства». Тут строились невиданные здания (бревенчатые срубы площадью от 25 до 100 м, с сенями-выходом в середине стены), возводились мощные укрепления с валами и частоколом. На территории найдены боевые колесницы, воспетые «Ригведой». Возможно, стоит вспомнить и об уникальном древнейшем центре цивилизации на Урале (в Аркаиме). Сегодня имеются все предпосылки для соединения научно-индустриальных и сырьевых возможностей великой России, а также людских, экономических, природных ресурсов громадной Евразии.

Священный град Аркаим на Урале

Иран является ценным и важным геополитическим и торговым партнером современной России. Находясь на стыке между Ближним, Средним и Дальним Востоком, они в течение тысячелетий контролировали великие торговые пути, связывавшие Средиземное море с Индией и Китаем. Как подчеркивал в своем труде В. Гурко-Кряжин, обладание узкими ущельями, прорубленными природой в колоссальном бастионе Иранского плато, которое имеет среднюю высоту в 5–6 тысяч футов и окружено валом высочайших хребтов, делает Иран хозяином трансазиатской магистрали, кратчайшего пути из Европы в Азию и Китай. Иран вместе с Ираком и Средней (или Центральной) Азией является тем подбрюшьем, по которому проходят кровеносные вены и аорты Великой Азии. По меткому замечанию В. Берара, «здесь пересекаются диагонали старого мира». Англичане не случайно называли Иран не иначе как «столбовой дорогой народов» (the highway of nations). Стратегическая дорога, которую сами персы звали царским путем, вела от Средиземного моря к древней столице Экбатан (Хамадан) и далее по Северной Персии через Рагу (Тегеран), Нишпур, к границам нынешнего Афганистана. Здесь она раздваивалась: северный путь шел к оазисам Средней Азии, южный же – через колоссальные горные барьеры – к долинам Индского Пятиречья. На обладании этой важнейшей магистралью, как отмечают, «и было основано могущество персов (ахеменидов)». Кстати говоря, и Александр Великий одной из главных целей похода его войск в эти края считал установление контроля над индоперсидской магистралью. По ней уже тогда на Запад (причем в огромных количествах) экспортировались пряности, хлопчатобумажные изделия, химические краски и особо прочная сталь. В конце II века до н. э. значение этой магистрали еще более возрастает, так как она смыкается с китайским путем и «приводит Средиземное море в связь с побережьем Тихого океана». Тогда же по крупнейшей мировой торговой артерии устремился новый поток товаров, культурные ценности. Затем по «Хорасанской дороге» двинулись арабские купцы, достигая в ряде случаев даже берегов Балтики.

В. Васнецов. Бог Отец. Фреска Владимирского собора в Киеве

Российская империя (в лице умнейших государственных деятелей) прекрасно понимала значение Ирана как важнейшего стратегического партнера. Правда, у русских в Азии и на Востоке был давний (умный и грозный) соперник – Англия. Заполучив в руки Индию, та пыталась обеспечить сухопутные подступы к жемчужине своей короны и обезопасить их. В Афганистане сделать это не удалось, и тогда англичане стали подумывать о том, как бы лучше «возродить Персию, отождествляя интересы своей империи с интересами Англии». Однако когда Англия завязла в Южной Африке (в англо-бурской войне), как США с Англией – в нынешнем Ираке, тут-то и наступил час России… Финансовое положение Ирана в конце XIX – начале XX века (при шахе Музаффер-эд-Дине) было далеко не блестящим. Правитель остро нуждался в деньгах. Англичане отказали ему в займе. И первый заем в 25 500 000 рублей ему предоставила Россия (1901 г.), через два года ею был дан еще один заем – в 10 млн рублей. Тогда мы были в силе.

Иранские ученые на конгрессе философов в России. 2005 г.

В то время это были огромные деньги. Достаточно сказать, что ежегодный доход всей персидской казны составлял в сумме всего 15 млн рублей. Понятно, что при таком финансовом влиянии у русских капиталистов появилась возможность активно участвовать в развитии иранской промышленности. Вскоре русский промышленник Лианозов получил в полное распоряжение богатейшие рыбные промыслы на Каспии. Плавание в Каспийском море стало монополией пароходного общества «Кавказ и Меркурий», а русские пароходы заходили даже в Персидский залив. В Басре учредили русское консульство, а в Бушире стоял казачий отряд и крейсер. Сегодня это звучит странно, но тогда нам удалось на этом «фронте» одолеть в торговле даже многоопытных и хитрющих британцев. Если в 1883 году общая торговля Англии с Персией равнялась 75 млн франков, то спустя 10 лет она понизилась до 50 млн франков. Россия же довела стоимость своего товарооборота до 125 млн франков. Рекордным годом для русской торговли явился конец 1913 – начало 1914 года, когда ее ввоз в Персию равнялся 62,2 процента всего ввоза, тогда как у Англии – 12,5 процента. Уж не потому ли Англия предпочла равнодушно созерцать расстрел семьи Романовых (родной им по крови), но только не спасать ее – с перспективой возможного восстановления могучей империи?!

Убранство комнаты персидского вельможи

Русские тогда, заметим, плотно закрыли Кавказ для иностранного транзита, благодаря чему товары Англии вынуждены были двигаться неудобным (а следовательно, дорогим) путем. Говоря об этом нынешним политикам России, мы надеемся, что они четче поймут роль Ирана, Ирака, Индии, Китая, Кавказа, Центральной Азии в общем раскладе мировой геополитики, а еще больше – в картине будущей мировой экономики. Неужели кто-то еще думает, что европейцев и янки всерьез интересуют какие-то там «права человека» в Афганистане, Ираке, Иране, Грузии, Белоруссии, Украине или где бы то ни было… Их политика – покер, грязная игра, с помощью которой выигрывают или проигрывают (и не только деньги, но страны и народы). Американцы уже сейчас (за полвека до того, как основная экономическая работа перейдет в Азию и Сибирь) готовят военные колонии, базы, форпосты, порты в регионах. Россия, ее вожди будут просто последними глупцами (как и вожди бывшего Советского Союза), если серьезно не подготовятся к мировой экономической и военно-политической экспансии. Перед ней походы Дария, Ксеркса, Рамсеса, Александра Македонского и римлян ничто.

«Тонущее воинство». Фреска. Храм Ильи Пророка в Ярославле

Верю, жизнь с ее динамикой, энергией сблизит два великих народа. Север и Юг должны соединить свои стальные руки, руки витязей, мудрецов, поэтов и купцов. Вырисовывается реальность перспективы создания «пути из варяг в персы». Железнодорожный путь скоро соединит Россию, Азербайджан, Иран (и треть ее пройдет по территории России). Европа весьма заинтересована в этой дороге жизни, ибо путь в Индию через наши пенаты и Иран будет для европейцев на 20 суток короче, чем доставка грузов через Суэцкий канал. Как знать, может, не так уж и далек звездный час воссоединения великого арийского братства. Будьте уверены, путь сей единодушно и дружно благословят Христос (Исса) и Мухаммад. Поэтому действительно мудрый и волевой политик России никогда не допустит того, чтоб Соединенные Штаты Америки (с неконтролируемым президентом) захватили в свои руки эту важную дорогу, установив контроль над территорией Ирана и ее великим народом…

Миниатюра из рукописи XVI　в.

И чтобы вам впредь не говорить: «Книга ниспослана была только двум народам до нас, и мы действительно были небрежны к ее изучению» (Коран, Сура 6. Скот).