Три подтверждения. Аберрация света; годовой параллакс звезд; регулярный ежегодный сдвиг линий звездного спектра. Под аберрацией света подразумевается смещение всех звезд на протяжении годичных наблюдений, причем звезды, ближайшие к полюсу, описывают круги, звезды, расположенные ближе к эклиптике, описывают эллипсы, а звезды, лежащие в эклиптике, только немного сдвигаются по прямой. Предполагается, что свет имеет скорость и что эти фигуры выражают отношение между скоростью света и предполагаемой скоростью земли в движении по орбите. В 1725 году Брэдли предложил ныне общепринятое объяснение этой аберрации звезд: что они отражают, или выражают, путь, по которому Земля движется вокруг Солнца, каким он представлялся бы с соответствующей звезды: например, со звезды, лежащей у полюса эклиптики, он должен выглядеть окружностью. Во времена Брэдли не существовало общепринятого мнения по поводу движения этой Земли вместе со всей системой, так что Брэдли вполне удовлетворился своим простым объяснением. Примерно век спустя астрономы путем самых забавных для ищущего развлечений рассуждений пришли к выводу, что вся гипотетическая солнечная система движется со скоростью около 13 миль в секунду по направлению от Сириуса к Веге. Все это происходило на основании изучения северного небосвода, поскольку южные астрономы в те времена не высказывались. Но тогда, если в определенное время года Земля движется по орбите в ту же сторону, что и вся Солнечная система, она проходит расстояние, складывающееся из суммы ее собственного движения с общим движением, когда же она движется по орбите в обратную сторону, ее движение следует вычитать из общего. Итак, первая невразумительность состоит в том, что эти аберрации не отражаются в годовом смещении звезд: иначе, говоря в общепринятых терминах, хотя относительно Солнца орбита звезды круговая или эллиптическая, но в сложении с движением Солнца она не должна представляться таковой относительно звезд, и, следовательно, для этой аберрации приходится подыскивать новое объяснение.

Второе якобы доказательство движения Земли вокруг Солнца — это параллакс звезд. В общепринятых терминах считается, что противоположные точки орбиты Земли отстоят друг от друга на 185 000 000 миль. Утверждают, что звезды, видимые со столь разных точек, слегка смещаются в своем расположении. Опять же, движение Солнца — если, согласно общепринятому мнению, эта Земля путешествует вместе с Солнечной системой от Сириуса к Веге, то за 2000 лет она должна была одолеть 819 936 000 000 миль. Это расстояние в 4500 раз больше поперечника орбитального параллакса. Тогда смещение звезд в результате солнечного движения должно в 4500 раз превышать смещение из-за орбитального параллакса в течение года. Считая даже орбитальный параллакс столь малым, каким его объявляют, увеличенный в 4500 раз, он пробьет дыру в Большой Медведице и перетащит Ковш во Льва и, может быть, сделает Дракона похожим на дракона. Однако со времен составленного Гиппархом 2000 лет назад каталога ни одна звезда всерьез не сместилась. Значит, если существует крошечное смещение звезд на орбитальном параллаксе, ему приходится искать другое объяснение, или, очевидно, Солнце не движется от Сириуса к Веге, а тогда разумно предположить, что и Земля неподвижна.

Третье «доказательство» профессора Янга — спектроскопическое.

Насколько можно доверять спектроскопии в астрономии?

Бриан, «A History of Astronomy»:

Что, по мнению Белопольского, Венера, по показаниям спектрографов, вращается вокруг оси за 24 часа; что, по мнению доктора Слифера, она, по показаниям спектрографа, обращается за 224 дня.

Согласно наблюдениям, столь многочисленным, что нет необходимости приводить их здесь, видимое движение звезд, затмеваемых Луной, доказывает, что Луна имеет атмосферу Согласно спектроскопии, атмосферы на Луне нет.

Кольцо света вокруг Венеры во время прохождений 1874 и 1882 годов показывает, что у Венеры есть атмосфера. Большинство астрономов согласно, что атмосфера Венеры чрезвычайно плотная и закрывает поверхность планеты. Согласно спектральному анализу, проведенному сэром Уильямом Хаггисом, атмосферы у Венеры нет. «English Mechanic» (4–22).

В «English Mechanic» (80–439) опубликованы результаты спектрального анализа Марса, сделанного Кэмпбеллом, директором Ликской обсерватории: на Марсе нет кислорода и водяных паров. В «Monthly Notices R.A.S.» (27–187) опубликованы результаты спектроскопии Хаггиса: обилие кислорода, водяных паров столько же, сколько на этой Земле. Вот забавные моменты нашего паломничества в поисках нового Сан-Сальвадора или нового Плимут-Рока наших надежд — но опыт паломника приносит всякое…

В 1895 году профессор Килер из обсерватории Аллеген определил период обращения колец Сатурна методом спектроскопии. По гравитационному евангелию частицы на внешней стороне кольца движутся со скоростью 10,69 миль в секунду; частицы на внутренней стороне — со скоростью 13,01 миль в секунду. Данные профессора Килера сэр Роберт Болл назвал «блестящим подтверждением математической дедукции». Профессор Килер определил, что, согласно данным спектроскопии, наружные частицы кольца Сатурна движутся со скоростью 10,1 миль в секунду, а внутренние — 12,4 мили в секунду — как им и полагается, — добавляет профессор Янг в своем евангелии «Elements of Astronomy».

Читая о подобных чудесах, когда до десятых вычисляется движение крошечных далеких частиц, которых и не увидишь без телескопа и которые на вид составляют твердую, неподвижную структуру, проникаешься восхищением, или трепетом, в меру своей неопытности…

Или проникаешься труднопереносимым чувством, что тебя морочат и дурачат. Морочат, дурачат или ловят на приманку — и вот уже все мы сидим во вращающейся клетке, и одни прутья вращаются с невообразимой скоростью, а другие еще быстрее, хотя так и не бывает. Можно сколько угодно не верить, насмехаться, и обвинять, и вспоминать все фальшивые доказательства, с которыми мы уже встречались, — все равно вокруг жужжат вращающиеся прутья решетки. Зелье, на которое нас приманили, — из самых блестящих потаскушек в современной проституции; мы попались фаворитке из гарема бога Гравитации. Есть смягчающее обстоятельство; сказать можно все — но как «определить», что кольца Сатурна не вращаются «как им положено», и тем дополнительно опорочить спектроскопию в астрономии?

Отблеск на планете, подобный сверканию меча нашего спасителя…

Белое пятно Сатурна…

Сверкающий, сияющий спаситель.

Этот блеск расплещет зелья и остановит движение. На планете Сатурн есть что-то блестящее, и его сверкание подобно молнии. Колдовское вращение со скоростью 10,1 мили в секунду остановится: магия против магии: никакого мелькания со скоростью 13,4 мили в секунду — кольца Сатурна могут вовсе не вращаться, как им «положено», на радость одному маленькому божку, потому что волей Всеобщности им разрешено быть неподвижными.

На кольцах Сатурна часто видно белое пятно: его видели Шмидт, Бонд, Секки, Шретер, Хардинг, Швабе, Де Вико и множество других астрономов.

Оно неподвижно.

В «English Mechanic» (49–195) Томас Гвин Элджер публикует рисунок пятна, как он видел его в ночи 18 и 20 апреля 1889 года. Оно занимает часть одного и часть другого кольца, при этом выглядит непрерывным. В двух весело кружащихся с разной скоростью обручах профессора Килера должен быть разрыв. См. вып. 49 «English Mechanic» — наблюдение за этим явлением, видимым в течение нескольких месяцев в 1889 году, — и все астрономы сходятся в том, что, независимо от требований теории, это неподвижное пятно указывает, что кольца Сатурна неподвижны.

Белое пятно на Сатурне рассеет мелкое колдовство. Имеются у него и маленькие черные вассалы, дополняющие его действие: черные пятна на Сатурне.

«Nature» (53–109):

Что в июле и августе 1895 года профессор Маскари из обсерватории Катании видел на креповом кольце Сатурна черные пятна. Автор статьи в «Nature» говорит, что такую продолжительность явления нелегко объяснить, если кольца Сатурна представляют собой образования из движущихся частиц, поскольку различные части бесцветных областей должны тогда иметь различные скорости, так что пятна должны были быстро разделиться и размыться.

Достаточно очевидно — относительно моих намерений, а именно, узнавать самому, вместе со всяким, кто настолько же проникся необходимостью, — что ослепительное преступное создание было сражено еще более ярким блеском. Также можно сказать, что, расправившись с основным представителем, мы повергаем всю тему астрономической спектроскопии в прах и бесчестье, разумеется, только со своей точки зрения, а не в глазах, скажем, производителей спектроскопов; однако призраки умирают призрачной смертью, и поражать их приходится снова и снова.

Должен сказать, не вполне понятно, что именно называют спектром звезды. Это одна из величайших невнятностей науки. Спектр звезды сам по себе — призрак, но этот призрак еще разрежен вторичным процессом, и вся его видимость так колеблется в такт мерцанию звезды, что истории, поведанные спектрами, представляются вздохами измученных привидений. И вот в этой-то величайшей научной неопределенности астрономы вычитывают невнятицу, которую можно истолковать соответственно любым пожеланиям. Так что мы принимаем, что когда некая бессвязная, жалкая историйка, рассказанная спектром, укладывается в рамки, астрономы слышат от своих спектроскопов то, что хотят услышать, но стоит появиться чему-то новому, и смятение астрономов становится явным, а бесполезность спектроскопии для астрономии — очевидной для всех, кроме тех, кто не желает видеть. 1 февраля 1892 года доктор Томас Д. Андерсон из Эдинбурга открыл новую звезду, названную Новая Возничего. Тут возникло нечто, не имевшее догматических «определений». Каждому астроному приходилось видеть не «что положено», а то, что он мог увидеть. Мы убедимся, что с тем же успехом, как полагаться на собственные призраки, астрономы могли бы обратиться за справкой к одной из «властей» миссис Пайпер.

В «Monthly Notices» от февраля 1893 года сказано, что, вероятно, в течение семи недель от времени расчета одна часть этой звезды будет удаляться со скоростью 230 миль в секунду, а другая — приближаться со скоростью 320 миль в секунду, что создаст между этими частями разрыв в 550 миль х 60 х 60 х 24 х 49, что бы сие ни значило.

Но далее последовал новый сеанс. На сей раз медиумом выступал доктор Фогель. Дух сообщил доктору Фогелю, что новая звезда состоит из трех частей, одна из которых приближается к Земле со скоростью 420 миль в секунду, другая — 22 мили в секунду, а третья удаляется со скоростью 300 миль в секунду.

После этого «власти» впали в истерику. Они промигали, что, по доктору Лоуэллу, «Evolution of Worlds», звезда состоит из шести частей. Верующим огорчительно будет узнать, что доктор Лоуэлл отрекся. Он сказал: «Для такого количества участников на сцене космической драмы не хватит места». Еще несколько причин отречься от применения спектроскопии или спиритизма в астрономии найдется в высказываниях по этому поводу доктора Лоуэлла.

Новая Возничего угасала. Соответственно, профессор Клин-керфус «обнаружил», что два тела, расходясь, воспламенили друг друга, и что свет, вызванный их взаимным возмущением, скоро исчезнет.

Новая Возничего стала ярче. Соответственно, доктор Кэмп-белл «определил», что она приближается к этой Земле со скоростью 128 миль в секунду.

Затем в транс впал доктор Эспин. Ему было откровение, что обсуждаемый объект является туманностью. «English Mechanic» (56–61). Послание от доктора и миссис Хаггис из Королевского общества — не туманность, а звезда — «English Mechanic» (57–397). См. «Nature» (47–352, 425) — что, согласно месье Эжену Готару, спектр Н. В. «идеально» согласуется со спектром туманностей; что, согласно доктору Хаггису, ничто не может быть дальше друг от друга, нежели спектр Н. В. и туманности.

Отчет об откровении обсерватории Стоунхерста, см. в «Memoirs of R.A.S.» (51–129) — что не было никаких тел, движущихся со столь уверенно определенными скоростями, поскольку Н. В. — одиночная звезда.

Я, хотя и читал о неких посланиях от «ректора» и «доктора Финуита» к миссис Пайпер, не думаю, что они болтают большие глупости, чем услышали астрономы в мерцании звездных духов в 1892 году. Мы обратили внимание на «открытие» доктора Клинкерфуса, что две звезды расходились и что иллюминация, вызванная их взаимным возмущением, скоро угаснет. Относительно наблюдений Н. В. десять лет спустя см. «Monthly Notices» (62–65). Наблюдения профессор Барнарда двадцать лет спустя — см. «Scientific American» (76–154).

Спектроскопы полезны в лаборатории. Ложки полезны на кухне. Если же странник натыкается на команду строителей, копающих ложками канал, его переживания и желание полюбоваться на них подольше будет подобно нашему относительно астрономов с их попытками использования спектроскопов. Не знаю, какая микроскопическая степень приемлемости еще сохраняется в третьем предполагаемом доказательстве движения этой Земли вокруг Солнца, хотя мы не сочли нужным вдаваться в технические подробности этого доказательства. Я думаю, мы уничтожили призрака, но, надеюсь, не окончательно, потому что нами движет скорее эстетика сражения, чем простая жажда убийства: мы достигнем единообразия, избавившись от третьего «доказательства» теми же средствами, какими расправились с двумя первыми…

Регулярный годичный сдвиг линий спектра против солнечного движения…

Что, если эта Земля движется вокруг Солнца, ученые «миссис Пайпер» обнаружат, что сдвиг указывает на такое движение…

Но что если часть времени эта Земля, как часть движущейся системы, движется со скоростью 19 плюс 13 миль в секунду, а другую часть времени — со скоростью 19 минус 13 миль в секунду, не говоря уж об осложняющих обстоятельствах времени движения в поперечном направлении, тут и конец регулярному годичному сдвигу линий, якобы происходящему от орбитального движения.

Нет нужды впервые признавать, что эти три неясности оказывали сопротивление; однако мы и сами питаем склонность к откровениям. Аберрации, параллакс и сдвиг спектра не только указывают, что эта Земля движется относительно звезд; столь же убедительно они могут доказывать, что вся звездная система как целое вращается вокруг неподвижной Земли, причем некоторые из них проявляют небольшой параллакс, если Земля несколько смещена от центра системы вращения.

Я еще не упомянул, хотя и ссылался на высказывания Лоуэлла, что астрономы теперь признают, или утверждают, что сдвиг спектральных линий, указывающий, по их словам, на движение этой Земли вокруг Солнца, указывает также на одно из трех других обстоятельств или на все три одновременно. Кое-кто спросит, почему я не сказал об этом сразу и не покончил с этим бессмысленным предметом. Возможно, я проявил слабость — уступил охотничьему инстинкту, который, увы, иногда проявляется во мне. Меня, пожалуй, немного опьянили восхитительные десятичные знаки профессора Килера — как если бы кто-нибудь на скачках определил, что лошадь бежит со скоростью 2653 фута и 4 дюйма в минуту, методом, приспособленным для этого не более, чем для определения цвета лошади, звука ее копыт или ее освежающего запаха. Опыт постижения подобных состояний ума подобен опыту многих священников, пытавшихся поверить в Моисея или, скажем, в Дарвина — см. труды профессора Янга. Эти астрономы преподают общепринятую спектроскопическую доктрину и в то же время упоминают обстоятельства, лишающие их доктрину всякого смысла. Такое непостоянство свойственно всем феноменам перехода от старого к новому.

Три гиганта предстали перед нами. Их сердца — пузыри. Их кости — из соломы. Они, как безногие кариатиды, поддерживают призрачное здание палеоастрономии. Каким чудом, спрашиваем мы, можно подвести фундамент под выстроенное в пустоте здание? Но три призрака можно втиснуть куда угодно.

Астрономы иногда приводят эксперимент Фуко с маятником как «доказательство» движения этой Земли. Описать это доказательство не просто: соответственно, субъект нормальной подозрительности позволяет себя им убедить. Но мой практичный и туповатый подход состоит в том, чтобы пренебречь всеми сложностями эксперимента и спросить просто, сработал он или нет. Он не сработал. См. «American Journal of Science» (2–12-402); «English Mechanic» (93–293,306); «Astronomical Register» (2–265). Нам говорят также, что опыт с падающими телами доказывает вращение этой Земли. Я так устал от доказательств того, что ничей разум, кроме нашего, не эволюционирует, что был бы даже рад, если бы эти опыты удались. Может быть, они удались. См. «Old and New Astronomy» Проктора.