Согласно, например, профессору Ньюкомбу, расстояние до Солнца примерно в 380 раз больше расстояния до Луны — как показывает триангуляция. Но в книге «Popular Astronomy» Ньюкомб говорит нам о другом доказательстве с разительно отличными результатами — методом триангуляции.

Двуликое божество.

Бог Триангуляции не един и неделим. Этот другой метод, дающий столь отличающиеся результаты, — метод Аристарха. По нему расстояние до Солнца не в 38, а всего лишь в 20 раз превосходит расстояние до Луны. Когда для наблюдателя с этой Земли Луна затемнена наполовину, угол между видимым положением Луны и Солнцем — прямой; третья линия, проведенная от наблюдателя к Солнцу, замыкает треугольник. По Аристарху, наклон третьей линии дает угол 86 градусов, откуда следует, что длина линии Солнце — Земля в 20 раз длиннее линии Луна — Земля.

«В принципе, — пишет Ньюкомб, — этот метод верен, но на практике он неприменим». Он уверяет, что Аристарх ошибся в измерениях: что угол между линиями Луна — Земля и Земля — Солнце почти 90 градусов, а не 86. Затем он говорит, что этот принцип неприменим, потому что никто не может определить угол, который он определил почти в 90 градусов. Он говорит нечто, от чего раздутые астрономы мгновенно бы съежились, если бы читатели умели читать и думать одновременно. Он говорит, что метод Аристарха неприменим, потому что ни один астроном не способен определить, когда Луна освещена ровно наполовину.

У нас есть кое-какой опыт.

Может ли кто-либо, прошедший то, что прошли мы, заподозрить, что в мире, где есть профессор Килер, никто не способен тригонометрически, спектроскопически и микроскопически с восхитительной точностью до десятичных знаков определить точный момент полуосвещенности Луны, если только из этого определения не следовало бы доказательства, проведенного математиком, по крайней мере, не хуже него, что Солнце всего в 20 раз дальше от нас, чем Луна? Но предположим, что это простое дело никому не под силу

В тот же миг нам вспоминаются раздутые претензии, которые астрономы скармливают доверчивым бездельникам. Разве это режущее глаз противоречие не оскорбляет гармонию: что астрономы способны сказать, в какую именно минуту какого крестового похода свет покинул звезду, но не умеют определить, когда свет достигает некой линии на Луне…

Слава и триумфы, избранность и надутость — или что мы станем известны как евангелисты, проповедующие простую и цельную доктрину смирения. Холлис в «Chats on Astronomy» говорит нам, что диаметр этой Земли по экватору 41 851 160 футов. Но блаженны кроткие, говорим мы ему. В «Observatory» (19–118) опубликованы измерения астронома Бреннера относительно времени обращения Венеры, в котором другие астрономы расходятся на сотни суток По Бреннеру это время составляет 23 часа 57 минут и 7,5459 секунд. Обращаю внимание, что эта утонченность чуточку слишком эфирна для редактора «Observatory»: он надеется, что Бреннер его извинит, но есть ли необходимость в точности до четвертого знака после запятой? Я, впрочем, не хочу сказать, будто все астрономы столь утонченны, как Бреннер. В «Journal of BAA.» (1–382) Эдвин Холмс, возможно, грубовато, выражает тот же взгляд. Он пишет, что такая «точность, как у капитана Нобля, утверждающего, что диаметр Нептуна составляет 38 133 мили, а Урана — 33 836 миль, компрометирует науку, поскольку об этих планетах известно очень мало; и что, по данным Нейсона, эти диаметры составляют 27 000 и 28 500 миль». Макферсон в книге «A Century's Progress in Science» цитирует профессора Сервисса: что средний параллакс звезды — обычная в астрономии величина — «примерно равен видимому расстоянию между двумя булавками, воткнутыми на дюйм друг от друга и увиденными с расстояния сто восемьдесят миль». Воткнем булавки в подушечку в Нью-Йорке, отправимся в Саратогу и взглянем на них, чтобы проникнуться сверхчеловеческой силой помазанников науки — или спросим, когда же настанет полулуние.

Поверхность Луны неровная. Я не говорю, что всякий, у кого достанет мозгов определить, когда вычищена половина ботинка, должен знать, когда заблестела половина Луны. Но я утверждаю, что, если этот простейший вопрос не поддается решению, карканье астрономов по куда более сложным вопросам значит не больше карканья стаи ворон.

Триангуляция, по словам ее мелких жрецов, шагающая по орбитам и увенчанная звездами, — поддельный колосс, съеживающийся от прикосновения фактов, падающий со звезд, пресмыкающийся ниже Солнца и Луны, даже ниже земных облаков, так что разные сказки, которые она рассказывает Аристарху и Ньюкомбу, — противоречивые тщеславные выдумки земного червя…

Удар, сокрушающий божество:

Что методом триангуляции ни один астроном в мире не может измерить расстояние до предмета, находящегося всего в пяти милях.

Гумбольдт, «Cosmos» (5–138): высота Мауна-Лоа — 18 410 футов согласно Куку; 16 611 футов согласно Марчланду; 13 761 фут по Уилксу — все методом триангуляции.

В «Scientific American» (119–31) некий альпинист призывает редактора к ответу за сообщение, что высота Эвереста — 29 001 фут. Он пишет, что убедился на опыте: в определении высоты горы всегда наличествует ошибка не меньше 10 процентов, и можно утверждать только, что высота горы Эверест от 26 до 31 тысячи футов. В «Scientific American» (102–183 и 319) мисс Энни Пек приводит два измерения горы в Индии — расходящиеся на 4000 футов.

Самый убедительный способ проверки — это измерить высоту горы до того, как на нее поднялись, и сравнить потом с барометрическими показаниями на вершине. Список из 8 триангуляционных измерений высоты горы Св. Элиаса см. в «Alpine Journal» (22–150) — они варьируются от 12 672 до 19 500 футов. Доктор Д'Абруцци поднялся на гору Св. Элиаса 1 августа 1897 года. См. статью в «Alpine Journal» (19–125). Барометрические измерения Д'Абруцци дают высоту 18 092 фута.

Предположим при триангуляции предметов на расстоянии, скажем, пять миль ошибку в десять процентов. Но неизвестно, какова будет ошибка при расстоянии десять миль. При триангуляции Луны «обнаружили», что до нее 240 000 миль. До нее может оказаться от 240 до 240 000 000 миль.