Глава 9

– Что это значит? Почему ты не можешь сегодня пообедать со мной? Как ты мог забыть нашу многолетнюю традицию?

– Я не забыл, пап, просто сегодня не получится. Давай встретимся на следующей неделе, хорошо?

Джеб Блейк выдержал паузу на другом конце провода, барабаня пальцами по столешнице.

– У меня такое чувство, будто ты чего-то недоговариваешь.

– Ты ошибаешься.

– Ты уверен?

– Да, я уверен.

Тереза позвала Гаррета из душа, попросив принести ей полотенце. Гаррет прикрыл трубку рукой и сказал ей, что сейчас подойдет. Он услышал, как отец резко вдохнул.

– Что это было?

– Ничего.

Отца вдруг осенило:

– Это та женщина, Тереза, да?

Понимая, что скрыть от отца изменения в своей жизни не удалось, Гаррет коротко ответил:

– Да, она здесь.

Джеб радостно присвистнул.

– Что-то уж слишком рано.

Гаррет проигнорировал реплику.

– Пап, ты только не подумай…

– Я и не думаю.

– Спасибо.

– Могу я хотя бы задать тебе вопрос?

– Конечно. Гаррет вздохнул.

– Ты почувствовал себя с ней счастливым?

– Да, – ответил Гаррет после недолгой паузы.

– Давно пора, – со смехом сказал отец и дал отбой.

Гаррет посмотрел на трубку и положил ее на место.

– Да, она сделала меня счастливым, – прошептал он, улыбаясь. – Она сделала это.

Через несколько минут Тереза вышла из ванной, свежая и отдохнувшая. Уловив запах свежесваренного кофе, заглянула на кухню. Гаррет вставил ломтик хлеба в тостер и подошел к ней.

– Доброе утро еще раз, – сказал он, целуя ее в шею.

– И тебе тоже доброго утра.

– Прости, что ушел от тебя сегодня ночью.

– Ничего страшного. Я понимаю.

– Правда?

– Конечно. – Она с улыбкой обратила к нему лицо. – У меня сегодня была замечательная ночь.

– И у меня.

Доставая из буфета чашку для Терезы, Гаррет спросил через плечо:

– У тебя на сегодня есть какие-нибудь планы? Я позвонил в магазин и сказал, что не приду.

– Что ты задумал?

– Я мог бы показать тебе Вилмингтон.

– Неплохая идея, – согласилась она, но как-то неуверенно.

– Может, у тебя есть другое предложение?

– А что, если мы останемся здесь?

– И чем ты предлагаешь заняться?

– Ну, что-нибудь придумаем, – улыбнулась она, обняв его за талию. – Конечно, если у тебя нет с этим проблем.

– Нет, – сказал он, усмехнувшись. – У меня нет с этим проблем.

Следующие четыре дня Тереза и Гаррет были неразлучны. Гаррет передал бразды правления Яну и даже поручил ему провести за него урок дайвинга в субботу – ранее немыслимое событие. Дважды они с Терезой выходили на яхте в море – там они лежали в каюте, обнявшись, покачиваясь на волнах. Позже вечером она попросила Гаррета припомнить еще какую-нибудь историю о первых мореплавателях. Он начал рассказывать, а она играла его волосами.

Слушая Гаррета, Тереза незаметно заснула. Тогда он снова, как и прошедшей ночью, встал и вышел на палубу. Он думал о Терезе, которая спала в каюте, и о том, что она скоро уедет, и вместе с этими мыслями на него нахлынуло другое воспоминание.

– Я в самом деле думаю, что тебе не стоит уезжать, – сказал Гаррет, с тревогой заглянув в лицо Кэтрин.

С чемоданом в руках она стояла у двери. Реплика Гаррета вызвала у нее возмущение.

– Прекрати, Гаррет, мы уже все обсудили. Я уезжаю всего на несколько дней.

– Но ты сама не своя.

– Сколько раз тебе повторять, что со мной все в порядке?! – Она повысила голос. – Я нужна сестре, и ты это знаешь. Она готовится к свадьбе и очень волнуется, а мама сейчас не в состоянии ей помочь.

– Но мне ты тоже нужна.

– Гаррет, если ты не можешь оставить свой магазин даже на день, это вовсе не значит, что и я не могу никуда отлучиться. Ведь между нами ничего нет.

Гаррет отшатнулся, словно его ударили в грудь.

– Я не говорил, что между нами что-то есть. Просто я считаю, что тебя нельзя отпускать в таком состоянии.

– Ты вообще не хочешь меня никуда отпускать.

– Я скучаю, когда тебя нет. Что я могу с этим поделать?

Ее лицо на секунду смягчилось.

– Ты же знаешь, Гаррет: я всегда возвращаюсь.

Когда воспоминание растворилось, Гаррет вернулся в каюту и посмотрел на Терезу, укрытую простыней. Он тихонько лег рядом и крепко прижал ее к себе.

Следующий день они провели на пляже, неподалеку от того места, где обедали на второй день своего знакомства. Тереза обгорела на солнце, и Гаррет сходил в магазинчик на набережной за лосьоном от солнечных ожогов. Он бережно нанес его ей на спину и мягкими движениями начал втирать. Тереза чувствовала, хотя и не хотела верить в это, что мысли его блуждали где-то далеко. Но потом это чувство прошло, и она решила, что ей показалось.

Они опять пообедали в заведении Хэнка, а потом просто сидели, держась за руки, смотрели друг на друга через стол и тихонько беседовали, не замечая окружающей толпы. Официантка положила на столик счет, посетители разошлись, а они все сидели.

Тереза внимательно наблюдала за лицом Гаррета, пытаясь угадать, был ли он таким же чутким со своей Кэтрин. Казалось, он читал ее мысли: если она хотела взять его за руку, он протягивал ее к ней, прежде чем она успевала что-то сказать. Когда ей хотелось выговориться, он молча слушал. Если ей хотелось знать, что он чувствует по отношению к ней в какой-то момент, достаточно было посмотреть ему в глаза, и все становилось ясно без слов. Никто никогда – даже Дэвид – не понимал ее так, как Гаррет, а сколько они знакомы? Несколько дней? Разве так бывает? – спрашивала она себя. Ночью она долго думала об этом и наконец пришла к убеждению, что их встреча была предопределена. Некая высшая сила заставила его написать письма Кэтрин и отправить их в океан, и та же сила подталкивала Терезу до тех пор, пока она не нашла эти письма, а потом и самого Гаррета.

В субботу вечером Гаррет решил еще раз угостить ее стейком собственного приготовления, и они поужинали на веранде под звездным небом. Потом они занимались любовью. Каждый из них знал, что на следующий день она уедет в Бостон. И до последнего момента оба избегали этой темы.

– Я увижу тебя еще когда-нибудь? – спросила она.

– Надеюсь, – очень тихо, пожалуй, даже слишком тихо ответил он.

– Но ты хотел бы этого?

– Конечно, хотел бы.

Он сел на постели, слегка отстранившись от Терезы. Мгновение спустя она тоже села и включила настольную лампу.

– Что происходит, Гаррет?

– Я не хочу, чтобы все закончилось, – сказал он, опустив глаза. – Я не хочу, чтобы у нас все закончилось и чтобы кончалась эта неделя. Ты вошла в мою жизнь и перевернула ее, а теперь уезжаешь.

Она взяла его за руку и тихо заговорила:

– О, Гаррет, я тоже не хочу, чтобы все закончилось. Это была лучшая неделя в моей жизни. Мне кажется, я знаю тебя всю свою жизнь. Если мы постараемся, у нас может что-то получиться. Я могла бы приехать к тебе сюда, или ты мог бы приехать ко мне в Бостон. В любом случае мы попытаемся, правда?

– Как часто мы будем встречаться? Раз в месяц? Или чаще?

– Не знаю. Я думаю, это зависит от нас. Если мы чего-то очень захотим, у нас все получится.

Повисла длинная пауза.

– Ты думаешь, это действительно возможно при том, что мы будем так редко видеться? Когда я смогу обнять тебя снова? Когда смогу увидеть твое лицо? Если мы будем видеться лишь время от времени, у нас не будет возможности удовлетворять свои желания… и чувства постепенно угаснут. Все эти дни мы оба знали, что это продлится всего пару дней. У нас просто нет времени для чего-то большего.

Последние его слова прозвучали жестоко и жестко: отчасти потому, что все сказанное им было правдой, отчасти потому, что он хотел расставить все точки над i здесь и сейчас. Когда он наконец повернулся к ней с улыбкой сожаления, Тереза не нашлась что сказать. Ничего не понимая, она отпустила его руку.

– Так ты не хочешь даже попытаться? Я правильно тебя поняла? Ты хочешь просто забыть все, что между нами произошло…

Он покачал головой.

– Нет, я не хочу ничего забывать. Да и не смогу. Не знаю… Я просто хочу видеть тебя, а не иметь гипотетическую возможность когда-нибудь увидеться.

– Но ведь и я хочу именно этого. И если у нас пока нет такой возможности, давай хотя бы используем то, что есть. Хорошо?

Он чуть ли не равнодушно покачал головой.

– Не знаю…

Она внимательно смотрела на него, чувствуя, что он чего-то недоговаривает.

– Гаррет, в чем дело?

Он не ответил, и она продолжила:

– Почему ты не хочешь даже попытаться? В чем причина?

Гаррет молчал. Потом повернулся и посмотрел на фотографию Кэтрин на ночном столике.

– Ну, как съездила? – Гаррет помог Кэтрин выйти из машины и забрал с заднего сиденья ее чемодан.

Кэтрин улыбнулась, но он видел, что она устала.

– Все хорошо, но сестра чувствует себя несчастной. Она хочет, чтобы все было безупречно, и потому ужасно расстроилась, узнав, что Нэнси, которая должна быть подружкой невесты, беременна и не влезает в платье, которое для нее сшили.

– Подумаешь, платье можно подогнать.

– Я тоже так ей сказала, но ты же знаешь мою сестру. Она вечно делает из мухи слона.

Кэтрин положила руки на бедра и с легкой гримаской выгнула спину.

– Что с тобой?

– Спина затекла. Я там крутилась как белка в колесе, так что в последние два дня даже спина разболелась.

Она направилась к дому, Гаррет пошел рядом с ней.

– Кэтрин, я хотел извиниться за все, что наговорил тебе перед отъездом. Я рад, что ты съездила к сестре, но я счастлив, что ты вернулась.

– Гаррет, поговори со мной.

Она обеспокоенно смотрела на него.

– Тереза… все так сложно. Я столько всего пережил…

Он умолк, и Тереза вдруг поняла, что он имеет в виду. Внутри у нее все сжалось.

– Это из-за Кэтрин? Из-за нее?

– Нет, просто… – Он опять замолчал, вдруг осознав, что Тереза угадала.

– Разве? А по-моему, ты отказываешься от попытки продолжить наши отношения именно из-за Кэтрин.

– Ты не понимаешь.

Терезу охватил гнев.

– О, я понимаю. Ты провел со мной всю эту неделю только потому, что я должна уехать. И теперь, когда я уеду, ты вернешься к прежнему образу жизни. А я была просто временной прихотью.

Он покачал головой.

– Нет, это не так. Ты по-настоящему дорога мне…

Она вперила в него суровый взгляд.

– Настолько, что ты даже не хочешь попытаться построить со мной серьезные отношения.

Он с болью смотрел на нее.

– Зачем ты так…

– А как? Я должна проявить понимание? Ты хочешь от меня услышать: «О'кей, Гаррет, все очень сложно, мы не сможем часто встречаться, поэтому давай закончим на этом». Ты это хочешь услышать?

– Нет.

– Тогда чего ты хочешь? Я уже сказала, что хочу попытаться…

Он покачал головой, не решаясь посмотреть ей в лицо. Глаза Терезы наполнились слезами.

– Послушай, Гаррет, – со слезами в голосе заговорила она, – я знаю, что ты потерял жену. Я знаю, как сильно ты страдал. Но ты вошел в образ мученика и не хочешь расстаться с ним. У тебя впереди целая жизнь. Зачем жить прошлым, когда у тебя есть настоящее?

– Я уже не живу прошлым, – возразил он, защищаясь.

Тереза сглотнула слезы. Голос ее смягчился.

– Гаррет… я, конечно, не знаю, каково это – потерять жену, но я тоже потеряла дорогого для себя человека. Мне тоже было и больно, и обидно. Но, говоря откровенно, я устала от одиночества. Я уже три года одна – так же как и ты, – и я устала от этого. Я готова начать все сначала. И ты тоже.

– Я знаю. Думаешь, я сам этого не знаю?

Тереза пожала плечами.

– Все было так прекрасно, я не хочу это потерять.

Опять повисла долгая пауза.

– Ты права, – прервал наконец молчание Гаррет. Он с трудом подбирал слова. – Умом я понимаю твою правоту. Но сердцем… даже не знаю.

– А как быть с моим сердцем? Моя боль для тебя ничего не значит?

От ее взгляда у него подступил комок к горлу.

– Конечно, значит. Больше, чем ты думаешь.

Он хотел взять ее за руку, но она отпрянула от него, и только сейчас он начал понимать, как сильно обидел ее. Он мягко заговорил, стараясь контролировать свои эмоции:

– Тереза, прости, что я завел этот разговор в нашу последнюю ночь. Я не думал, что так получится. Поверь, ты не была для меня просто развлечением. Господи, как только ты могла такое подумать! Я уже сказал, что ты очень дорога мне, и это правда.

Он раскрыл ей объятия, взглядом умоляя ответить на его безмолвный призыв. Секунду она колебалась, потом прильнула к нему, раздираемая противоречивыми чувствами. Она спрятала лицо у него на груди, он поцеловал ее волосы и тихо продолжил:

– Ты нужна мне – так нужна, что самому страшно. Я столько лет не испытывал ничего подобного, что уже забыл, как это бывает. Мне казалось, я уже никогда никого не полюблю. Я не смогу забыть тебя, да и не хочу. И я определенно не согласен, чтобы у нас все на этом закончилось. – Он замолчал, ей было слышно только тихое дыхание. Наконец он прошептал: – Я сделаю все, чтобы мы смогли встречаться. И постараюсь, чтобы у нас все получилось.

В его голосе звучала такая нежность, что из глаз Терезы покатились слезы.

Гаррет прошептал едва слышно:

– Тереза, мне кажется, я полюбил тебя.

Мне кажется, я полюбил тебя, услышала она снова. Мне кажется…

Ей не хотелось ничего отвечать, и она прошептала:

– Просто не отпускай меня, хорошо? И больше ничего не говори.

Утром они первым делом занялись любовью, а потом лежали, держа друг друга в объятиях, пока не настала пора собираться. Терезе нужно было успеть заехать в гостиницу и оплатить счет. Она перевезла свои вещи к Гаррету и все эти дни не появлялась в гостинице, но номер оставила за собой на случай, если бы ее стали искать Кевин или Диэнна. Они вместе приняли душ, потом оделись. Пока Тереза упаковывала вещи, Гаррет приготовил для нее завтрак. Застегивая молнию чемодана, Тереза услышала, как на кухне что-то зашипело, и по дому разлился аромат жареного бекона. Она высушила волосы феном, подкрасилась и вышла на кухню.

Гаррет сидел за столом и пил кофе. На подоконнике рядом с кофеваркой стояла чистая чашка, и Тереза налила себе кофе. Завтрак ждал ее на столе: яичница с беконом и тост. Тереза села на стул поближе к Гаррету.

– Я не знал, что ты предпочитаешь на завтрак, – сказал Гаррет извиняющимся тоном.

– Я не голодна, Гаррет, все в порядке.

Он улыбнулся.

– Прекрасно. Я тоже не голоден.

Он пересела к нему на колени. Потом обняла его и зарылась лицом ему в шею. Он крепко держал ее и поглаживал по волосам.

Наконец она отстранилась. За неделю она успела неплохо загореть, и сейчас в коротких джинсовых шортах и белой рубашке казалась беспечной девчонкой. На секунду его взгляд задержался на маленьких цветочках, вышитых на ее сандалиях. Чемодан и сумка стояли у двери в спальню.

– До вылета мне нужно еще успеть расплатиться в гостинице и вернуть на стоянку машину.

– Ты правда не хочешь, чтобы я проводил тебя?

Она кивнула, крепко сжав губы.

– Нет, я буду очень торопиться и метаться как угорелая. Нам будет легче попрощаться здесь.

– Я позвоню тебе вечером.

Она улыбнулась:

– Я надеялась это услышать.

Глаза ее снова начали наполняться слезами, и он притянул ее к себе.

– Мне будет не хватать тебя здесь, – сказал он, и Тереза заплакала.

Он осторожно вытер ее слезы.

– А я буду скучать по твоим стейкам, – прошептала она.

Он засмеялся, напряжение спало.

– Не грусти, через пару недель увидимся, верно?

– Надеюсь, ты говоришь искренне.

Он улыбнулся.

– Я буду считать дни. И в следующий раз ты приедешь с Кевином. Идет?

Она кивнула.

– Хорошо, я с удовольствием познакомлюсь с ним. Если он хоть чуть-чуть похож на тебя, мы поладим.

– Не сомневаюсь, ты ему тоже понравишься.

– А до тех пор я буду все время думать о тебе.

– Честно?

– Абсолютно. Я уже думаю о тебе.

– Это оттого, что я отсидела тебе ноги.

Он опять рассмеялся. Тереза сквозь слезы улыбнулась. Потом встала и вытерла щеки. Гаррет подхватил чемодан, и они вышли во двор. Солнце уже поднялось довольно высоко и начинало припекать. Тереза достала из бокового кармана сумки темные очки.

Она открыла багажник своей машины, и Гаррет убрал туда вещи. Потом обнял Терезу, быстро поцеловал и отпустил. Открыв дверцу, помог ей сесть в машину. Тереза включила зажигание и повернулась к Гаррету.

– Мне пора ехать, я должна успеть на самолет.

– Я знаю.

Он захлопнул дверцу и отступил назад. Тереза опустила окно и протянула Гаррету руку. Он взял ее на секунду и отпустил.

– Вечером позвонишь?

– Обещаю.

Тереза улыбнулась, и Гаррет помахал ей рукой, с ужасом думая о том, как проживет эти две недели.

Несмотря на сильную загруженность дорог, Тереза довольно быстро добралась до гостиницы. Ей передали три записки от Диэнны; тон ее от записки к записке становился все более взволнованным: «Что у тебя там происходит? Как прошло свидание?», «Почему не звонишь? Я все время жду твоего звонка» и, наконец: «Ты меня убиваешь! Я должна знать подробности!» От Кевина была только одна записка двухдневной давности, но с ним Тереза созванивалась из дома Гаррета.

Вернув машину на стоянку, Тереза добралась до аэропорта всего за полчаса до вылета. К счастью, очередь на сдачу багажа оказалась небольшой, и она успела на посадку вовремя. Вручив билет стюардессе, она поднялась по трапу и заняла свое место. Половина мест в самолете пустовала, и место рядом с Терезой оказалось свободным.

Она закрыла глаза, думая о событиях прошедшей недели. Мало того что она нашла Гаррета – она узнала его настолько близко, насколько и представить себе не могла. Он сумел пробудить в ней давно позабытые чувства.

Но любит ли она его?

Она робко задала себе этот вопрос, страшась самой себе признаться в своих чувствах.

Она прокрутила в голове разговор, состоявшийся минувшей ночью. Его страх расставания с прошлым и в то же время страх потерять ее – это она понимала. Но…

Она нахмурилась. Зачем он добавил это ужасное слово «кажется»? Так любит он ее или нет? Или он сказал это только для того, чтобы сделать ей приятное? Или по какой-то другой причине?

Эта фраза без конца звучала у нее в голове. Его голос был… неуверенным? Лучше бы он вообще ничего не говорил. Тогда она по крайней мере не мучилась бы, пытаясь разобраться, что означали его слова.

Но что же она сама? Она любит Гаррета?

Тереза устало закрыла глаза, внезапно ей расхотелось думать об этом. В любом случае она не скажет ему о своей любви до тех пор, пока не будет уверена в том, что сумела занять в его сердце место Кэтрин.

В ту ночь Гаррету приснилась буря. Дождь хлестал по крышам и стенам дома, а Гаррет метался как безумный из комнаты в комнату. Это был его теперешний дом, и хотя он точно знал, куда направляется, дождь, хлеставший в открытые окна, мешал ему видеть. Понимая, что окна необходимо закрыть, он побежал в спальню и запутался в занавесках. Пытаясь освободиться, рванулся к окну, и в этот миг в доме погас свет.

Комната стала черной. Сквозь шум дождя и ветер Гаррет расслышал слабый звук сирены, предупреждающий об урагане. Когда он пытался закрыть окно, небо осветила молния. Ему никак не удавалось закрыть окно. Дождь по-прежнему заливал комнату; ручка окна выскальзывала из мокрых рук.

Под напором бури заскрипела крыша над головой.

Гаррет снова попытался закрыть окно, но его заклинило, и оно не двигалось с места. Тогда он попытался закрыть другое окно, но и там ничего не получилось.

Он слышал, как ветер срывает с крыши обшивку, потом раздался грохот бьющегося стекла.

Он рванулся в гостиную. Оконное стекло было выбито, осколки валялись на полу. Ветер ворвался в комнату. Задрожал косяк входной двери.

Вдруг он услышал с улицы голос Терезы:

– Гаррет, тебе нужно выбираться!

И в тот же миг разбились окна спальни. В потолке появилась трещина. Ветер гулял по всему дому. Так дом недолго продержится.

Кэтрин.

Ему нужно взять ее фотографию и другие вещи, которые он хранит в шкатулке.

– Гаррет! Уже нет времени! – снова закричала Тереза.

Сквозь дождь и темноту он видел, как она зовет его с улицы к себе.

Фотография. Кольцо. Открытки на День святого Валентина.

– Иди же! – продолжала кричать Тереза. Она отчаянно махала ему.

Крыша с треском начала обваливаться. Гаррет инстинктивно поднял руки, часть крыши рухнула прямо на него. Через несколько мгновений будет поздно.

Не думая об опасности, он побежал в спальню. Он не сможет жить без этих воспоминаний.

– Ты еще можешь успеть!

Что-то в голосе Терезы заставило его остановиться. Он обернулся к ней, потом посмотрел на спальню и застыл.

Большая часть крыши рухнула. Он сделал еще шаг в сторону спальни и одновременно с этим увидел, как Тереза опустила руки. Ему показалось, что она смирилась со своим поражением.

От жуткого завывания ветра в жилах стыла кровь. Мебель летала по комнате, преграждая ему путь.

– Гаррет! Пожалуйста! – снова закричала Тереза.

И снова звук ее голоса заставил его замереть, и он вдруг осознал, что может лишиться всего, если будет спасать вещи, принадлежащие его прошлому.

Ответ был очевиден.

Он подбежал к разбитому окну и успел выпрыгнуть на веранду в тот самый миг, когда крыша рухнула окончательно, стены превратились в груду обломков.

Он огляделся в надежде, что Тереза жива, но она исчезла.