Книга: Знаки, обращенные в вечность
Назад: Глава 4 АРГУМЕНТЫ В ПОЛЬЗУ НЕВОЗМОЖНОГО
Дальше: ФАНТАСТИЧЕСКАЯ НАСКА

Глава 5

А ГДЕ ЖЕ ИНОПЛАНЕТЯНЕ?

На свете нет ничего опаснее, чем влияние людей, которые абсолютно независимы в духовном плане.
Альберт Эйнштейн, 1789-1955
8 августа 1996 г. агентство новостей Си-эн-эн организовало трансляцию с широко разрекламированной пресс-конференции НАСА. Директор НАСА, Дэниэл Гоулден, с гордостью заявил, что в одном из марсианских метеоритов, возраст которого составляет 3,56 млрд лет, обнаружено органическое вещество, точнее — следы бактерий. Образцы этих бактерий получили соответствующую научную маркировку: ALH 84001. Ученые подробно объясняли, каким образом были сделана эта находка и как именно были обнаружены бактерии. Спустя девять недель после этой пресс-конференции профессор Дэвид Мак-Кэй, представитель Джонсоновского исследовательского центра в Хьюстоне, сообщил, что в другом марсианском метеорите, возраст которого «на несколько миллиардов лет моложе», тоже обнаружены следы органического вещества. Данные первого анализа получили еще одно подтверждение, но сообщение об этом не вызвало никакого интереса. В зависимости от своих идеологических или религиозных воззрений, люди воспринимали эти сообщения НАСА с восторгом или ужасом. Как?! Следы органической жизни на Марсе?! Это неслыханно! Неужели мы действительно не одиноки в необъятных пространствах Вселенной?
В последующие несколько недель успели сформироваться мнения газет, журналов и читателей. Католическая церковь в принципе не имела ничего против самой возможности существования жизни на других планетах. В конце концов, мир как творение Божье бесконечен; к тому же еще Иисус Христос говорил: «В доме Отца Моего обителей много» (Иоанн, 14:2). Совершенно иначе звучали комментарии представителей различных сект: по их мнению, мир был сотворен только и единственно для человека, и только человек вправе считать себя сыном Божиим. Для них была абсолютно неприемлемой мысль о том, что где-то там, во Вселенной, могут существовать другие живые существа, которые не имеют никакого отношения к христианству и не несут на себе бремени первородного греха. Ведь предположение о том, что милосердный Господь Бог посылал Своего возлюбленного Сына в бесчисленное множество миров, чтобы и там тоже могла состояться искупительная Крестная Жертва, звучало поистине ужасающе.
Академическая наука отнеслась к этой сенсации скептически и поначалу хранила глубокое молчание. Но затем средства массовой информации разнесли по миру ответ, которого только и следовало ожидать от науки. Примитивные формы жизни на других планетах? Почему бы и нет? Но это могут быть только примитивные формы. Лауреат Нобелевской премии профессор Манфред Эйген в интервью журналу «Шпигель» заявил, что из примитивных одноклеточных очень долгое время может не возникнуть сколько-нибудь сложных организмов. Приведем цитату: «Человечество вряд ли встретит во Вселенной более высокоразвитые формы жизни, не говоря уже о разумных существах; по крайней мере — в пределах досягаемости от Земли».
«Полнейшая чушь!» — так и хочется воскликнуть.
Мы наверняка отыщем во Вселенной множество разумных форм жизни. Большинство из них вполне могут оказаться человекообразными существами, а преодоление громадных межзвездных пространств для них — это вообще не проблема.
Но как я могу выступить с подобными утверждениями? А вдруг мое мнение не имеет под собой ничего, кроме слепой веры? Быть может, это всего лишь игра воображения, фантазия, а не серьезные аргументы? Где же доказательства?
Каждому радиоастроному уже не первый десяток лет известно, что Вселенная буквально кишит «строительными кирпичиками» жизни. Строительные кирпичики жизни — это цепочки молекул, а поскольку каждая молекула имеет свои собственные характерные вибрации, эти вибрации (= длина волн) вполне можно замерить с помощью современных громадных и высокочувствительных телескопов. И это происходит почти каждый день. Вот лишь немногие из известных нам «строительных материалов», которые под воздействием световой энергии какой-нибудь далекой звезды разлетаются в просторах Вселенной.

 

 

Для того чтобы где-нибудь могла возникнуть жизнь, необходимы планеты, вращающиеся вокруг своего Солнца на идеальном расстоянии от него. На них не должно быть ни слишком жарко, ни слишком холодно. С тех пор, как с помощью телескопа Хаббла, выведенного за пределы земной атмосферы, создающей массу помех, был обнаружен ряд новых звезд, мы можем спать спокойно, ибо теперь доказано, что за пределами нашей Солнечной системы существуют другие планеты. Стивен Беквит, директор Астрономического института Макса Планка в Гейдельберге, со всей определенностью утверждает, что «планет в нашей галактике — огромное множество», и среди них более чем достаточно таких, условия на которых благоприятны для возникновения жизни. А видный британский астроном Дэвид Хьюджес добавляет: «Согласно нашей модели, в одной только галактике Млечный путь насчитывается по меньшей мере 60 миллиардов планет». Примерно 4 миллиарда из них «весьма похожи на нашу Землю, имеют достаточную влажность и уровень температуры». В статистическом отношении вероятность существования планет, аналогичных Земле, весьма высока. А где кошка, там и котята, то есть, другими словами, где есть Солнце, там существуют и планеты.
На планетах, схожих с Землей, — да и не только на них — вполне естественно, должна иметься вода. Исследователи НАСА выявили существование воды на юпитерианской Луне — спутнике Европа, доказали существование застывшего кислорода на спутнике Юпитера Ганимеде и даже наличие льда в одном из его кратеров. Даже на Марсе выявлено существование застывшей воды (льда) в полярных областях и глубоких расселинах. Представление о том, будто эта вода является абсолютно стерильной и потому бесплодной, очень легко опровергнуть, ибо вода везде и всюду возникает в одинаковых условиях. Планета охлаждается, газовые испарения всевозможного состава поднимаются в верхние слои атмосферы, собираются в облака, выпадают в виде дождей на каменные породы и вновь испаряются. На протяжении многих миллионов лет из атомов формируются молекулярные цепочки, образуются всевозможные соединения, и в числе прочих — вода. Вода растекается по поверхности, омывая самые разные породы, которые уже содержат в себе «строительные кирпичики» будущей жизни. В конце концов, планеты возникают в принципе из одного и того же правещества, и органические молекулярные цепочки, обнаруженные радиоастрономами в космосе, наверняка содержатся и в толще коры планет-аналогов Земли. Между тем никакая порода без минеральных соединений невозможна. А это открывает путь к возникновению органической материи. Эту истину еще со времен опытов Стенли Миллера знает любой студент-химик.
В 1952 г. биохимик Стенли Миллер изобрел стеклянный конденсатор, в котором он создал искусственную атмосферу, состоявшую из аммиака, водорода, метана и водяных паров. Для чистоты эксперимента и создания стерильных условий Миллер выдерживал свой конденсатор на протяжении 18 часов при температуре 180 °C. Посредством двух небольших электродов, впаянных в конденсатор, в этой атмосфере создавались слабые разряды, имитирующие молнии. Во второй малой стеклянной колбе нагревалась стерильная вода, пары которой по трубке поступали в «конденсатор Миллера». После охлаждения образовавшиеся химические соединения вновь поступали в колбу, где имитировалась первичная атмосфера. Таким образом Миллер как бы воссоздал круговорот, подобный тому, что, согласно тогдашним научным представлениям, происходил на Земле на самой заре ее истории. В результате этих опытов образовались жирные аминокислоты, аспарагиновая кислота, аланин и глицин — то есть как раз те аминокислоты, которые необходимы для формирования биологической системы. Характерно, что в опытах Миллера неорганические вещества трансформировались в сложнейшие органические соединения.
Однако вскоре пыл восторгов, вызванный открытием Стенли Миллера, заметно поутих. Лауреаты Нобелевской премии Фрэнсис Крик и Джеймс Уотсон открыли двойную спираль ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты), состоящую из нуклеотидов, без которых невозможно существование никаких живых организмов. Однако Миллер и его команда вскоре внесли коррективы в свои разработки. В результате некоторого изменения условий в колбах удалось получить и нуклеотиды. Кроме того, в науке возобладало мнение, что первичная атмосфера Земли не могла состоять из водорода и метана, поскольку эти вещества разлагаются под воздействием солнечных лучей. Эта информация тоже потребовала внести изменения в эксперимент.
Для людей, разбирающихся в химии, нет ни малейшего сомнения, что из неорганических соединений могут образовываться органические. За истекшие 30 с лишним лет опыты Миллера были сотни раз повторены в самых разных условиях. И всякий раз в них удавалось получать аминокислоты. Иногда вместо аммиака использовался азот, вместо метана — формальдегид и даже двуокись углерода (углекислый газ). Электродиоды Миллера заменялись то источниками ультразвука, то самым обычным светом. На результат это не повлияло. При самых разных вариантах состава гипотетической первичной атмосферы, не имевшей ни малейших следов органической жизни, всякий раз возникали аминокислоты и углеродистые кислоты, не содержащие азота. А в одном из опытов при несколько необычном составе атмосферы образовался даже… сахар.
Учитывая все эти научные эксперименты, а также тот факт, что существование органических молекулярных цепей во Вселенной давным-давно доказано, мне не совсем понятен тот фурор, который вызвала эта пресс-конференция, устроенная НАСА. Во Вселенной обнаружены следы жизни? — А как же иначе?! В марсианском метеорите найдены органические соединения? — Да, естественно! Ведь все то, что справедливо для Земли и Марса, в равной мере относится к прочим планетам, напоминающим нашу Землю.
Да, конечно, органическим молекулам и примитивным формам жизни, таким, как простейший бактерии, еще очень и очень далеко до сложных организмов. Слава Богу, лауреат Нобелевской премии Манфред Эйген хорошо это понимает. Однако наши ученые мужи по какому-то фатальному предубеждению склонны утверждать, будто процесс развития сложнейших форм жизни во Вселенной был ограничен единственно и только Землей. Да ведь это же чистейший эгоцентризм! Чудо появления человека могло произойти только у нас и единственно на планете Земле! Насколько слепо подобное мнение, показывает следующий эксперимент.
Иоганн фон Нойман был математиком, одаренным фантастическим богатством идей. В пятидесятые годы он выдвинул идею некоего странного аппарата, получившего у астрономов название «машина фон Ноймана». Эта «машина» упоминается в научной литературе всякий раз, когда предпринимаются попытки доказать существование жизни на других планетах, хотя ни одной «машины фон Ноймана» до сих пор не построено.
«Машина фон Ноймана» представляет собой саморепродуцирующийся аппарат. Что же под этим конкретно понимается?
Некий ракетообразный аппарат стартует с Земли, покидает пределы нашей Солнечной системы и направляется к ближайшему от нас Солнцу — так называемой проксима Центавра — удаленному от нас на расстояние около четырех световых лет. Во время полета аппарат включает особые сенсорные приборы, которые определяют, есть ли в окрестностях проксима Центавра планеты, а если да, то если ли у таких планет хотя бы подобие экосферы. И если не будет обнаружено ни одной планеты, на которой не слишком жарко и ни слишком холодно, аппарат продолжает свой полет, отправляясь на поиски планеты, условия на которой были бы близки к земным. Как только «машина фон Ноймана» обнаружит подходящую планету, она автоматически возьмет курс на нее. Приблизившись к планете, от аппарата отделится спускаемый отсек, который совершит мягкую посадку на ее поверхности.
На борту «машины фон Ноймана» будут находиться специальные манипуляторы для забора проб, различные измерительные приборы, небольшая плавильная установка и мощный компьютер, управляющий работой всей бортовой аппаратуры. С борта спускаемого отсека будет спущен миниатюрный автомобиль (нечто вроде лунохода), его щупы пробурят почву и возьмут пробы грунта, датчики произведут анализ состава атмосферы и, естественно, определят, существуют ли на данной планете формы жизни, а если да, то какие. Шаг за шагом «машина фон Ноймана» приступит к производству чугуна и стали, начнет изготовлять небольшие шестерни и прокладывать линии электропередачи. На это потребуются многие века, но дело в том, что «машина фон Ноймана» рассчитана на огромный ресурс. Даже если пройдет 10000 лет, машина успеет воссоздать свою копию и отремонтировать себя, заменив поврежденные при посадке узлы. Так появятся уже не одна, а две «машины фон Ноймана». Они стартуют к неведомым мирам, и каждая из них возьмет курс на какое-нибудь новое Солнце. Таким образом, за многие миллионы лет «машины фон Ноймана» смогут обследовать весьма значительный сектор Млечного Пути. Но на этом дело не окончится: «машины фон Ноймана» будут продолжать «размножаться» вечно, пока не охватят всю Вселенную.
Все затраты, которые человечеству придется выделить на создание сети «машин фон Ноймана», ограничатся расходами на строительство первого экземпляра.
Впрочем, Иоганн фон Нойман и сам понимал, что создание «машины фон Ноймана» — дело абсолютно нереальное. Создание подобной системы в пятидесятые годы выглядело чистой утопией. А сегодня?
За последние два десятилетия развитие компьютерных технологий достигло такого прогресса, о котором Иоганн фон Нойман не мог и мечтать. Уже в середине восьмидесятых годов появились персональные компьютеры с оперативной скоростью в несколько мегафлопов (флоп = число операций в секунду. Мегафлоп = 1 миллион операций в секунду). Спустя десять лет скорость работы достигла уже нескольких гигафлопов (гигафлоп = 1 миллиард операций в секунду), а через несколько лет появились системы со скоростью в десятки гигафлопов. Сегодня уже созданы компьютеры со скоростью 100 гигафлопов, и разрабатывается система мощностью 1 террафлоп (террафлоп = 1 биллион флопов). В недалеком будущем появятся компьютеры, оперативная скорость которых будет измеряться десятками террафлопов. Рука об руку с повышением оперативной скорости развивается и миниатюризация. Специалисты считают вполне возможным создание компьютера с оперативной скоростью 1 террафлоп величиной со спичечную головку.
Другая технология, которая куда меньше известна широкой общественности, — это так называемая «нанотехнология». Единица нанометр представляет собой 1 миллионную часть миллиметра, то есть поистине крошечную величину. Однако при таких микроскопических размерах вполне возможно работать и даже создавать мельчайшие «строительные элементы». Это явление и получило название нанотехнологии. Так, например, в научно-исследовательском центре в Карлсруэ изготовлена никелевая шестерня, диаметр которой — 130 микрометров (1 микрометр (микрон) = 1000 нанометров). На воздухе эта микроскопическая шестерня вращается со скоростью 100000 об/мин. Или другой пример: в некоторых университетах США, в которых применяются «нанотехнологии», установлены микрофильтры настолько мелкие, что они способны улавливать даже самые крохотные бактерии. Специалисты пророчат этой лилипутьей механике громадное будущее. Данная технология может применяться для создания газовых фильтров, в микроробототехнике или даже медицине. Вскоре нанотехнология будет использоваться для создания миниатюрных кардиостимуляторов, искусственных поджелудочных желез или наноочистителей, которые, перемещаясь по кровеносным сосудам, будут очищать их стенки от известковых осаждений. Цель подобной нанотехнологии — создание миниатюрных электронных и механических приборов, способных проникать везде и всюду.
Благодаря миниатюризации компьютерной техники и нанотехнологиям в недалеком будущем будут созданы «машины фон Ноймана» величиной с теннисный мяч, способные нести полезную нагрузку до 100 г. Подобные «теннисные мячи» уже сегодня могут быть запущены с Луны или окололунной орбиты в космос, на поиски планет, условия на которых близки к земным. Они способны развивать скорость, составляющую до 50 % от скорости света, и передавать получаемую информацию на Землю. К тому же такие «теннисные мячи фон Ноймана» смогут «размножаться» на других планетах гораздо быстрее, чем громоздкие «машины фон Ноймана». В коллективах разработчиков ракетно-космической техники часто выдвигаются новые, смелые концепции, о которых общественность практически ничего не знает. А как насчет расходов? Программа «Аполлон», финансировавшаяся НАСА, обошлась США в 100 млрд долларов. И это — при том, что расходы США на оборону составляют не менее 500 млрд долларов В год. По сравнению с такими цифрами затраты на создание «миниатюрной машины фон Ноймана» выглядят просто смехотворными, поскольку все они ограничиваются стоимостью комплекта оборудования одного-единственного — первого — экземпляра.
Если же «машина фон Ноймана» через 50 лет после посадки начнет создавать свои собственные копии, то еще через 50 лет это повлечет за собой настоящий прорыв в исследовании космоса. Представим себе, что такие «отпрыски» сумеют проникнуть в Солнечные системы, находящиеся на расстоянии 10 световых лет от нашей. Это означает, что скорость распространения аппаратов составит 10 световых лет за 60 земных лет. А поскольку диаметр нашей галактики — то есть Млечного Пути — составляет около 100000 световых лет, на ее колонизацию «машинам фон Ноймана» потребуется от 600000 до 700000 лет. В зависимости от скорости эти цифы могут возрасти вдвое, а то и втрое. Но даже если на развертывание системы таких зондов потребуется 10 млн лет, это составит всего лишь 1/1000 часть возраста Млечного Пути, ибо его возраст превышает 10 млрд лет.
Но зачем вообще посылать во Вселенную механические системы, если можно пойти другим, более легким путем?
Как и все живые существа, человек — создание саморепродуцирующееся. Функции размножения действуют на любых уровнях, вплоть до клеточного. В каждой клетке заключен полный набор элементов ДНК, необходимых для строительства всего организма в целом. Так зачем посылать в глубины Вселенной сложнейшие системы, если вполне достаточно и микроскопического среза ДНК? ДНК человека может распространяться во Вселенной как очень медленно, так и невероятно быстро. При самом медленном варианте достаточно направить крошечный, не больше булавочного ушка, контейнер с ДНК на одну из подходящих планет или просто «инфицировать» молекулами с ДНК человека какой-нибудь сектор Млечного Пути. Примерно так же, как поступает сеятель, засевающий поле. Если семя упадет на неплодородную почву — песок, лед, камень или воду — оно, естественно, не даст всходов. Но стоит ему попасть на подходящую почву, как оно тут же начнет развиваться. Ведь в ДНК семени заключена вся информация о будущем растении.
Более того, молекулы ДНК с помощью лазерного луча можно направлять точно в нужные секторы неба и на оптимальные планеты. В результате этого там будет запущен процесс эволюции, подобный эволюции на нашей Земле. И конечным продуктом такой эволюции станет человек, пытливый и любопытный, как и все люди. Это пытливое существо рано или поздно задаст себе вопросы типа: «Каким образом мы появились на свет? Одиноки ли мы во Вселенной? А если нет, то как мы можем установить контакты друг с другом? Как нам рациональнее размножаться?» И у него неизбежно возникнет мысль о «машине фон Ноймана» — мысль, ясная и очевидная, как Божий день. И он не успокоится, пока не откроет формулу своей ДНК и не воспользуется плодами своего открытия.
Нашим ученым, долгое время разглагольствовавшим о том, что расстояния во Вселенной бесконечно велики, что световые годы — это естественные границы безграничных пространств, и что инопланетные формы жизни не имеют ничего общего с людьми, подобные открытия вовсе ни к чему. Их научный эгоцентризм вечно мешает им увидеть очевидные вещи. В частности — то, что Вселенная буквально переполнена жизнью, и что на планетах, напоминающих нашу Землю, живут человекоподобные существа. Что вполне понятно, поскольку все они являются отпрысками одного первичного вида, о существовании которого они (по крайней мере — поначалу) и не подозревали.
Подобные идеи — далеко не новость, однако ни астрономы, ни так называемые научные публицисты не проявляют к ней никакого интереса. Еще в конце XIX в. известный шведский химик, лауреат Нобелевской премии Сванте Август Арргениус (1859–1927) выдвинул постулат о том, что жизнь вечна, а потому вопрос о ее возникновении не стоит. Разумеется, у круга тоже есть начало, рассуждал Арргениус, но после того, как линия, описывающая круг, замыкается, сам вопрос о ее начале теряет смысл, и задавать его бесполезно, ибо ответить на него невозможно. Поэтому, по мнению Арргениуса, единственное решение — это отождествить точку начала с Творцом, Создателем, короче — Тем, Кого принято именовать Богом. Мне остается лишь присоединиться к столь смиренной формулировке.
Тот же Арргениус является и автором известной теории «панспермии». Согласно этой теории, семена жизни рассеяны в космосе повсюду и везде, и это происходит столь же естественно, как ветер разносит по земле пыль. Профессор Фред Хойл и гениальный индийский математик Н. Викрамасингхе, проанализировав теорию панспермии, пришли к выводу, что она описывает то, как семена жизни разносятся в пространстве метеоритами, разлетающимися во Вселенной. Каждый астрофизик хорошо знает, что межгалактическое пространство во Вселенной заполнено так называемой космической пылью, и крупные обломки планет или кометы иногда налетают на те или иные планеты. И каков же результат? Образуются все новые и новые обломки. В результате падения метеоритов на Землю частицы земных пород выбрасываются за пределы атмосферы, попадая в открытый космос. При этом общая масса обломков может оказаться настолько велика, что отдельные мелкие частицы могут вырваться за пределы земного притяжения. И что же несут в себе такие обломки? Разумеется, семена жизни! Распространение межгалактических носителей жизни началось во Вселенной многие миллиарды лет назад, и тот, кто не разделяет эту точку зрения, не просто дурак, а дурак набитый.
Профессор Френсис Крик, лауреат Нобелевской премии и, помимо всего прочего, замечательный фантаст, идет еще дальше. Он утверждает, что много миллиардов лет назад некая иномирная цивилизация с помощью неких космических аппаратов занесла в нашу Вселенную первичные микроорганизмы, и со временем они распространились по всей Вселенной.
После сообщения НАСА о том, что в одном из метеоритов марсианского происхождения были обнаружены следы примитивных форм жизни, возникает вопрос: а не обстояло ли дело как раз наоборот. Быть может, в результате падения огромного метеорита на Землю частицы земных пород оказались выброшенными в открытый космос и попали на Марс, и таким образом на Марсе появились «строительные кирпичики жизни», имевшие земное происхождение. «А вдруг мы — марсиане?» — как ехидно заметил кто-то из журналистов.
В основе подобных вопросов лежит типично человеческое мышление: все началось у нас и с нас, а это ставит пытливый ум в еще более тесные рамки. Если наша Земля действительно явилась колыбелью жизни во Вселенной, это должно было произойти как минимум четыре миллиарда лет назад, иначе Марс никак не мог бы оказаться «инфицированным жизнью» со стороны Земли. А если Марс все же был «инфицирован», то такая участь ожидала бы и другие планеты. Соответственно, если допустить, что «строительные кирпичики» жизни, рассеянные по Вселенной, имеют наше, земное происхождение, то вопрос о том, почему инопланетяне так похожи на людей, будет попросту снят с повестки дня (как-никак — общий предок). Но если допустить, что развитие жизни могло начаться не с нас, подобные викторины превратятся в настоящее мучение. Хойл и Викрамасингхе неопровержимо доказали, что в те времена предпосылок для возникновения жизни еще не было. И если на Земле, несмотря на это, все же появились примитивные формы жизни, которые начали распространяться с нее, не «инфицировав» при этом Марс, это может означать лишь одно: существовало два независимых друг от друга источника зарождения жизни во Вселенной: Земля и Марс. И если подобное чудо могло случиться дважды в тесных рамках нашей Солнечной системы, нет сомнений, что подобное же чудо могло повториться миллионы раз в пределах галактики Млечный Путь. Отрицать это — значит противоречить здравому смыслу.
Известно, что Земля по сравнению с Млечным Путем, не говоря уж о других, более древних галактиках — планета сравнительно молодая. Ergo Солнечные системы, которые старше нас на многие миллиарды лет и, соответственно, имели гораздо больше времени для развития более сложных форм жизни, буквально кишат разумными существами. А поскольку более старые формы жизни могли проявлять интерес к тому, чтобы тоже распространиться по Вселенной (создав этакие инопланетные «машины фон Ноймана»), мы можем оказаться их потомками, во многом похожими на них. Как бы там ни было, идет ли речь о теории панспермии или о расселении разумных инопланетян, ясно одно: мы, люди, отнюдь не одиноки во Вселенной!
Как показывают новейшие исследования, подобные утверждения — это отнюдь не бредни свихнувшихся одиночек. Астроном Джеймс Р.Уэрц более 20 лет назад установил, что инопланетяне могли без всяких проблем посещать нашу Землю с интервалами от 7,5 до 105 лет; таким образом, получается, что за последние 500 млн лет число таких контактов могло составить как минимум 640 раз. А десятью годами позже профессор Мартин Фогг из Лондонского университета высказался еще более определенно, заявив, что в те времена, когда наша Земля еще только формировалась из облака космической пыли, галактика Млечный Путь была давным-давно заселена разумными существами.
Что же нам, собственно, известно о Вселенной в нашей «splendid isolation»? На страницах научной фантастики можно встретить так называемые черные дыры, попав в которые, космические корабли перемещаются в пространстве со скоростью во много раз выше скорости света. Есть там и «гиперсерфинг в пространстве и времени», и столь любимые авторами телесериалов «искажения пространства». Сегодня — это не более чем утопии. Но сколько же это будет продолжаться? НАСА создало специальную аналитическую группу, цель которой — серьезная оценка содержания подобных фантазий. В рамках осуществляемой НАСА «Программы создания перспективных космических транспортных систем» работает специальная «группа по разработке принципиально новых типов двигателей». Перед разработчиками космической техники, физиками и астрофизиками, входящими в состав этой группы, поставлена задача поиска и анализа принципиально новых средств перемещения в космическом пространстве. В том числе и таких, которые «явно противоречат общепризнанным взглядам».
А премудрые маститые астрономы, которые вновь и вновь задают вопрос о том, куда же подевались эти инопланетяне и были ли они вообще, должны быть благодарны представителям внеземного разума за то, что те не отличаются чрезмерной назойливостью.
Когда я заканчивал эту книгу, на страницах мировой прессы промелькнуло сообщение о том, что Ватикан, с опозданием на 100 лет, вознамерился признать теорию эволюции Чарлза Дарвина. Еще в 1950 г. тогдашний папа римский Пий XII в энциклике «Humani generis» («Род человеческий от века») утверждал, что эволюционное учение Дарвина следует рассматривать как, всего лишь гипотезу. И вот теперь новый папа, Иоанн-Павел II, решил направить послание к папской Академии наук, в котором учение Дарвина удостаивается благословения католической церкви. Я с удивлением прочел:
«Новые открытия позволили нам увидеть в эволюции нечто большее, чем всего лишь гипотезу».
Сдержанным тоном папа замечает, что теория эволюции относится только к телу:
«Душу сотворил непосредственно Сам Бог».
Итак, согласно новому церковному учению, Божественный замысел заключался в том, чтобы «химические и физические процессы протекали согласно своему естественному закону». Николас Беттихер, секретарь Швейцарской епископской конференции, поясняет эту формулировку так:
«Бог создал Большой взрыв, сотворил звезды, воду, воздух и Солнце. Затем появились первые клетки, из которых в результате дальнейшего развития возникли амебы, простейшие животные и, наконец, человек. Различие между человеком и животными заключается в том, что Бог в ходе эволюции вдохнул в человека Свой Дух и сотворил его по образу Своему и подобию».
Премудрые богословы римско-католической церкви, видимо, не заметили, что подобными утверждениями они разрушают фундамент, на котором зиждется все здание библейской истории о сотворении мира. Что же останется от пресловутого «первородного греха», совершенного еще в раю, если развитие человечества и впрямь протекало согласно теории Дарвина? А если никакого «первородного греха» никогда не было, зачем тогда понадобился акт Спасения мира Единородным Сыном Божиим?
Впрочем, человека по образу Своему и подобию создал не Всевышний Бог, а некие «боги», которых было множество. Кстати, так сказано и в древнееврейском оригинале первой книги Моисеева Пятикнижия — книги Бытия. (Слово «элохим», стоящее в тексте книги Бытия на месте слова «Бог», представляет собой существительное во множественном числе, то есть «боги».) И если заменить слово «боги» на «инопланетяне», все встанет на свои места. Но признание этого станет возможным лишь после того, как инопланетяне высадятся на площади святого Петра в Риме и устроят фейерверк в честь бесконечного Творения. А вскоре за этим появится энциклика «Ad honorem extraterresris» («В честь инопланетян»)…
Безумие? Абсурд?! Но ведь, в конце концов, на вершине великой цепи творения пребывает грандиозный Дух, Дух, Которого не вмещает Вселенная. Тот Самый, имя Которому — Бог.
Назад: Глава 4 АРГУМЕНТЫ В ПОЛЬЗУ НЕВОЗМОЖНОГО
Дальше: ФАНТАСТИЧЕСКАЯ НАСКА