Книга: Индия в зеркале веков
Назад: 16. СНОВА О СТОЛИЦЕ СЕМИ ИМПЕРИЙ
Дальше: 18. НЕРУШИМА ЛИ КАСТА?

17. ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ — КАСТА?

Все всегда спрашивают: а что такое касты? Что такое кастовый строи? И задумываешься: как ответить? Как кратко и емко описать это явление, которое, подобно безудержно разросшейся лиане, оплело и опутало всю жизнь индийского общества, насквозь пронизало жизнь огромного большинства жителей страны.
Принадлежность к касте определяет все обычаи: внутри касты рождаются, воспитываются, вступают в брак, дают имена своим детям, обучают их, сообщают им специальные знания, отправляют все ритуальные церемонии и, наконец, после смерти бывают преданы сожжению (а некоторые — погребению) — все это происходит и производится в соответствии с теми правилами, которые предписаны каждой касте древним религиозным законом.
Касту в течение многих веков определяла прежде всего профессия. Профессия, которая переходила от отца к сыну, зачастую не менялась на протяжении жизни десятков поколений. Профессиональное мастерство входило в плоть и кровь, всасывалось с молоком матери, становилось неотъемлемой частью каждой личности у подавляющего большинства членов кастового общества.

 

Дети учатся ремеслу у отца-мебельщика
Испокон веков в индийской деревне живут наряду с членами земледельческих каст члены ремесленных, без чьих услуг не могут обходиться крестьяне. Так, обязательной фигурой каждой деревни является горшечник. Целый день, от зари до зари, вертится на его дворе тяжелый гончарный круг, возле которого, как прикованный, сидит на корточках он сам — виртуоз своего дела. Методично бросает он на середину вращающегося круга комья мокрой глины, слегка касается их пальцами, неуловимым движением поворачивает кисти рук, похлопывает, поглаживает глину, и на ваших глазах, словно распускающиеся цветы, возникают из бесформенных комьев земли вазы, чаши, кувшины, чашечки — сосуды любой формы, размера и вида и любого назначения. Без кривизны, без неровностей, без щербинок — само совершенство.

 

Сельский гончар за работой
Его сын тут же. В пять-шесть лет он будет помогать отцу раскручивать гончарный круг, месить глину, формовать и подавать ему комья-заготовки. А в десять уже сам сядет на корточки возле круга и станет повторять движения отца, станет сам создавать вещи и относить их заказчикам.
И так в каждой касте, в каждой профессии: сын принимает ремесло из рук отца.
Если деревня маленькая, то и горшечник один. И один кузнец. И ювелир. И ткач. А в больших селах и городах горшечники селятся целой улицей. И плотники, кузнецы — изготовители металлической посуды, ткачи, красильщики тканей, ювелиры, кожевники, стиральщики, мусорщики, брадобреи — они же массажисты и свахи. И все те, без чьего ремесла и умения не проживут ни пахари, ни торговцы, ни учителя, ни жрецы-брахманы.

 

Традиционная глиняная утварь. Сев. Индия
У каждого ремесленника, как и у каждого брахмана, есть исстари определенный круг семей, прибегающих к его услугам. Если это семьи из высоких каст, то и обслуживающий их ремесленник считается членом более высокой подкасты — группы внутри своей касты.
Давняя взаимная порука связывала семьи обслуживаемых с семьями обслуживающих. Ни та ни другая сторона не могла беспричинно порвать установленные связи и вступить в такие же Деловые отношения с другими семьями. Если такое случалось, то сразу же вмешивался кастовый панчаят — выборное правление касты — и привлекал виновных к самой строгой ответственности.
И такие формы отношений, такие производственные связи служили в течение многих сотен лет основой, схемой, на которой строилась и в которую укладывалась вся многосторонняя жизнь любого поселения.
Каждая каста живет в соответствии со своей дхармой — с тем сводом традиционных религиозных предписаний и запретов, создание которого приписывается богам, божественному откровению. Дхарма определяет нормы поведения членов каждой касты, регулирует их поступки и даже чувства. Дхарма — это то неуловимое, но непреложное, на что указывают ребенку уже в дни его первого лепета. «Каждый должен поступать в соответствии со своей дхармой, отступление от дхармы есть беззаконием — так учат детей дома и в школе, так повторяет брахман — наставник и духовный руководитель.
И человек вырастает в сознании абсолютной нерушимости законов дхармы, их непреложности.
Дхарма каждой касты диктует ей внутрибрачие — только девушка из твоей касты воспитана в такой же дхарме, как ты, поэтому только она может стать твоей женой и матерью твоих детей, — и редкая семья возьмет в жены юноше девушку из другой касты. Иногда допускаются исключения, и разрешается женитьба на девушке из касты, стоящей на одну ступень ниже по лестнице этой иерархии, — но даже в наше время такие браки не часты.
Свыше двух тысяч каст существует в Индии. Кастовый строй уподобляет индийское общество улью с горизонтальными слоями сотов. Каждый слой был столетиями изолирован от другого системой запретов взаимного общения и, главное, перемены профессии, и каждая ячейка каждого слоя изолирована от соседней ячейки запретами взаимных браков.
Высокие не должны общаться с низкими — ни есть вместе, ни пить из их рук, ни курить вместе, ни смотреть на их женщин, ни разрешать своим детям играть с их детьми.
Сложны были взаимоотношения между членами высоких и низких каст.
Так как же жили те и другие?
Не было запрета на то, чтобы пользоваться трудом человека, который относится к более низкой касте. «Всегда чиста рука ремесленника и товар, выставленный на продажу», — сказано в «Законах Ману», древнейшем своде традиционного права Индии. Так сама жизнь во все времена заставляла считаться со своими требованиями.
Именно необходимость «жить и тем, и другим» вносила свои коррективы в древнеиндийское обычное право, в устав кастовых взаимоотношений, в предписания, касающиеся осквернения и очищения.
В середине I тысячелетия до новой эры в Индии начала развиваться особая ветвь литературы — начали создаваться трактаты, называемые дхармасутры, или дхармашастры, то есть «правила (руководства) законов жизни», и артхашастры. Эти трактаты были необходимым следствием исторических процессов, которые происходили в Индии той эпохи, и прежде всего процесса складывания крупных государств с вытекающей отсюда потребностью унифицировать и упорядочить жизнь их населения. До нас дошло много разных сутр и шастр, как полностью, так и в отрывках, и читать сейчас эти памятники давно прошедшей жизни бывает подчас интереснее, чем любой роман. Выдающееся место в их ряду занимает «Артхашастра».
Перед нами встают картины базарной толкучки яркой уличной толпы, споров из-за денег, скота или земли и принятия судьями решений в соответствии с указаниями дхармасутр. Как бы вновь оживают воины, цари, жрецы, придворные, купцы, гетеры, скоморохи, сборщики податей, пастухи, ростовщики, земледельцы и бесчисленные ремесленники. Ремесленники городские и сельские, принадлежащие царю и свободные, продающие и меняющие свои товары, платящие подати и избавленные от них, по-разному ценимые и по-разному живущие.
В течение многих тысячелетий ремесленник — ткач и ювелир, гравер и оружейник, резчик по камню и дереву, изготовитель художественного стекла и гончарных изделий, вышивальщик и плетельщик — оставался Одним из главных созидателей индийской культуры.
В древний Вавилон и Египет, в Китай по Великому шелковому пути, в Римскую империю, в страны Юго-Восточной Азии по морю и суше вывозились из Индии предметы ее ремесла. Гранильщики камней прославили на весь мир алмазы Голконды, изделия резчиков по слоновой кости украшали дворцы правителей всех стран, златотканая индийская парча была одинаково желанным подарком для жен и возлюбленных всех знатных и богатых людей земли. Сказки, притчи и песни, восхвалявшие несравненное искусство ремесленников Индии, расходились с караванами, звучали на базарах, достигали и храмов, и дворцов, и лачуг.
Не знаешь, с чего начать, кого поставить в первый ряд, когда пишешь о ремесле Индии. Те отношения между работодателем и ремесленником, которые отражены в древних трактатах, сохранялись в течение долгого времени почти без изменений и в известной степени дожили и до наших дней.

 

Изделия из слоновой кости
Ремесленники селились отдельными поселками, улицами, кварталами. Они создавали нужные и полезные вещи, и они же украшали эти вещи. Рука ремесленника была и рукой художника, придававшей нужным и полезным вещам гармоничную форму и наносившей на них орнамент, который радовал глаз.
По всей Индии умели и умеют изготовлять женские украшения, удивительно разнообразные по своей форме, набивные и вышитые ткани для одежды, горшки, вазы и чаши всех назначений, циновки и паласы для покрытия полов или постелей и для завешивания окон и дверей, декоративные и ритуальные фигурки, куклы из всевозможных материалов.
Почти в каждой области Индии, а иногда и в каждой отдельной деревне вырабатывались свои приемы и навыки производства, свои творческие традиции, свой стиль. Как в древней, так и в современной Индии люди знали и знают имена некоторых особо выдающихся творцов художественных ремесленных изделий и сразу узнают эти изделия среди десятков им подобных. Люди знали и знают также и те места, где делают лучшие парчу или хлопчатобумажные шали, златотисненную кожу или боевые доспехи, эмалированные сосуды или гравированное оружие.
Тут нам следует взглянуть на ту жизнь, которая существовала в Индии до прихода ариев.
Видимо, принадлежность к высокой касте стала прежде всего привилегией завоевателей — арьев, которые во II тысячелетии до н. э. (а возможно, и раньше) волна за волной проникали в северо-западные области Индии из соседних стран. Оседая в долине Инда и его притоков, захватывая здесь земли и впасть и растекаясь отсюда по долинам других рек к востоку и югу, они оберегали себя от слишком интенсивного смещения с местным населением целой системой всяческих запретов, начиная от самого важного — заключения взаимных браков — и кончая менее существенными — совместной еды, пребывания в одном помещении и даже взаимных касаний. Правда, совсем отгородиться не удавалось — были и смешанные браки, было и причисление местных князьков, воинов и богатых торговцев к высоким кастам, было и многое другое, что разрушало стены, возводимые между народами, родами, кастами, но все же, в целом, система запретов общения и смешения развивалась и усложнялась и явилась, как уже было сказано выше, одной из важнейших основ религиозно-философской системы, известной под названием индуизма.
Вторгшиеся в Индию на своих боевых колесницах авангардные группы арьев с боями заставили большинство встреченных ими племен покинуть их цветущие города и тщательно обработанные орошаемые каналами земли. Местные жители часто сдавались им в плен или погибали, частично вытеснялись к югу или же уходили к лесным племенам. В «Махабхарате» описывается как арьи, расчищая для себя пути к новым землям, выжигали леса с помощью своего бога огня, Агни:
«Великий Агни, запылав, стал сжигать лес, в гневе охватывая его со всех концов своими семью языками…» А в это время два великих воина носились вокруг леса на колесницах и убивали всех, кто выбегал из него, не давая возможности спастись никому: «…у многих из них обгорела лишь одна часть тела, другие были обожжены целиком, у некоторых лопнули глаза, одни были совсем покалечены, другие же растерянно метались. Одни, охватив руками своих детей, отцов или матерей, пытались охранить их своей любовью, но сами встречали гибель. Другие, лишившиеся своего вида, тысячами взлетали в воздух, но снова падали в огонь и бились на земле с обожженными крыльями, глазами и ногами…»

 

Современный туркмен, соответствующий по своему облику арийскому расовуму типу (фото Ю. Аригиропуло, 1950-е годы)
Тут же перечисляются многие виды живых существ, гибнущих при сожжении леса, и в их числе ракшасы, наги и пйшачи.
Кто они — звери или люди?
В древнеиндийской литературе ракшасы — демоны, растрепанные, черные, клыкастые и всегда и повсюду сражающиеся с арьями.

 

Народ нагов. Индийский рисунок
Наги — нечто трудно объяснимое: то ползают, шипят и кусаются, как змеи, то становятся брахманами и воинами-кшатриями и заключают браки с высокородными арьями. Словом «нагна, нага» («нагой», «голый») в санскрите обозначается кобра, т. е. голое, бесшерстное создание, но это же слово используется и для обозначения неарийских народов Индии, которые, видимо, тем и поразили нагрянувших к ним арьев, что ходили или совсем без одежды, или носили только лоскут ткани вокруг бедер. Слово «нага» встречается в массе эпизодов в «Махабхарате», возникавших в разные века и исполненных великой путаницы. Но из этой путаницы все же вырисовывается картина того, как арьи приносили в жертву Агни и другим своим богам представителей племен, называемых общим именем нагов, очевидно, военнопленных.
Превращение же части нагов в «высокородных» арьев ясно говорит нам о том, что арьи смешивались с коренным населением путем заключения браков и причисления многих его представителей к своему народу. Двусторонний характер носило это смешение — взаимный обмен культурными ценностями, хозяйственными навыками, обмен кровью — двойственным был его результат.
Оседая на индийской земле, арьи не только начинали поклоняться местным богам, но и воспринимали местные обычаи. И сейчас историкам в высшей степени трудно разложить по полочкам все известные нам элементы древнеиндийской культуры — какие из них арийские, а какие неарийские.
Люди Хараппы знали земледелие, строительное искусство, ремесла. Область их цивилизации или близких к ней цивилизаций распространялась на восток, вдоль Ганга и Джамны, и на юг, на территорию современного штата Раджастхан, а может быть, и дальше.
Эти люди торговали с другими странами, плавали на кораблях, разводили скот, выращивали злаки на землях, орошаемых водою из рек. Говорили на языке, нам неизвестном, молились богам, имена которых до нас не дошли.
В XX веке начались раскопки и, словно в бездну, рухнули тысячелетия, отделяющие нас от далеких создателей древней культуры.
Многое было найдено во время археологических работ, и многое из найденного вновь и вновь зачеркивало эпохи, лежащие между нашими и теми далекими днями.
Орудия ремесла, обнаруженные при раскопках, говорят о высоком развитии прядильного и ткацкого дела. Значит, тканей изготовлялось немало, и они, вероятно, вывозились в другие страны…
Правда, время отнеслось к ним беспощадно, разрушив их без следа. Но даже при такой сравнительной недолговечности материала данные археологии свидетельствуют о том, что за три, а может быть и больше, тысячелетия до н. э. население Индии производило хлопчатобумажные ткани, окрашенные стойкими красителями. О более поздних эпохах повествуют литературные источники, устное творчество, скульптура и живопись — фрески на стенах пещер.

 

Арии научились обрабатывать хлопок у доарийских жителей Индии
Эти фрески, создававшиеся в глубине темных пещер при неизвестной нам системе освещения (некоторые полагают, что при масляных светильниках, другие утверждают, что дневной свет улавливался зеркалами и с помощью взаимно отражающих поверхностей передавался внутрь помещения), поражают мягкостью своих красок, богатствам сюжетов, выразительностью каждой композиции, детализацией лиц, причесок, головных уборов и одежды всех персонажей.
Трудно сказать, из какой именно ткани делали изображенные на фресках одежды, но вполне вероятно, что из хлопкового волокна, потому что в климатических условиях Индии предпочитали носить именно хлопковые ткани, быстро впитывающие и испаряющие влагу человеческого тела. О тканях из индийского хлопка писали еще греческие историки середины I тысячелетия до н. э. (хоть и именовали его шерстью, которую индийцы собирают не с овец, а с растений), эти ткани вывозились из Индии в страны Римской империи и другие края. В «Артхашастре» упоминается около 10 областей, занимавшихся ремесленной выделкой тончайших хлопковых тканей.
А каких только узоров не увидишь на костюмах людей на фресках и миниатюрах! И каковы сами костюмы, этого воистину пером не опишешь! «Этих юных и прекрасных героев, сверкающих своими яркими, чудно окрашенными одеждами, вдруг увидел царь…»; «…тогда могучие воины, подобные тиграм (придя к царю), сели на золотые сиденья, на которых лежали дорогие покрывала, сверкающие, подобно огню, от драгоценных камней и кораллов»; «…этот воин сказал юной красавице, чтобы она облачилась в одежды из красного шелка…»; «…он был в гирлянде из цветов и голубой одежде…» — и такие упоминания о тканях встречаются без конца, почти в каждой главе великой «Махабхараты».
Богатые головные уборы царей и красавиц, конусовидные и веерообразные шапки или сложно накрученные многоярусные тюрбаны (их носят и в современной Индии, они были повсеместно распространены в этой стране вплоть до XX века), бесчисленные произведения других ремесел описываются в «Махабхарате»: украшенные золотыми и серебряными накладками колесницы и конская сбруя, покрытое гравировкой оружие с драгоценными рукоятками и в богатых ножнах, резные и инкрустированные троны и сиденья, всевозможная утварь, ковры и разные другие предметы убранства домов и т. п. А музыкальных инструментов, судя только по этому древнему эпосу, было такое великое множество, что их и перечислить невозможно. И многое восходит к эпохе Хараппы.
Складывались и расцветали государства и империи, разрастались города, приумножались богатства горожан и увеличивался спрос на предметы художественных ремесел.
Ману в своем трактате о праве в древней Индии говорит, что ремесленники всех категорий не должны платить налоги, но вместо них обязаны отдавать государству предметы своего ремесла. А в десятом разделе этого трактата, где перечисляются все средства существования, ремесло ставится на второе место после самого высокого из них — знаний, которыми по древнему закону должны были обладать жрецы-брахманы, «высочайшие среди живых существ».
В Ведах отражено деление арийского общества на четыре варны-сословия. Где и когда сложилось это деление, наукой еще точно не выяснено. Предполагают, что слово «кшатри» или «кшаттри» в доиндийский период жизни арьев обозначало любого мужчину племени, который был главой семьи, а значит, и ее защитником — воином. Считают также, что слово «вайшьям, происходящее от корня «виш» или «вис» («народ», «племя», «поселение»), может быть возведено к славянскому «вьсь» в том смысле, в каком оно нам известно из речевой формулы «грады и вьси» (веси). «Виш» или «вайшья» — главная масса производительного населения, в чьих руках сосредоточивались основные хозяйственные функции. О шудрах же спорят, считая их то арьями, то уже смешанным слоем населения, в которое входили и военнопленные, превращенные в домашних рабов, и просто люди из покоренных племен, выполнявшие для арьев, как и для причисленной к их высоким сословиям местной знати, разные тяжелые и нечистые работы.
Трем первым высоким сословиям предписываюсь проходить обряд посвящения, после которого их называли дваждырожденными. Члены высоких каст, особенно брахманы, надевали после этого через плечо «священный шнур». Дваждырожденным разрешаюсь изучать Веды, но проповедовать их могли лишь брахманы. Шудрам строжайшим образом запрещалось не только изучать, но даже слушать слова ведических поучений. По «Законам Ману» шудрам строго запрещалось давать остатки жертвенной пищи, вкушать кому-либо их пищу, так как она «отнимает свет священного знания» (IV, 218), совершать для них священные обряды, нести к месту погребения тело брахмана (V, 104). В этом кодексе указывается, что «та страна, которая населена главным образом шудрами, полная неверующими, лишенная дваждырожденных, быстро гибнет» (VIII, 22). Это свидетельствует о зачислении в сословие шудр целых народов, т. е. подтверждает мысль о неарийском происхождении значительной их части. Но в этом же интереснейшем памятнике предлагается, например, угощать шудру, пришедшего в дом. едой своих слуг, как и гостя-вай-шью, или предписывается царю заставлять шудр работать наравне с «ремесленниками всех специальностей» (VII, 138), т. е. опять же вайшьями. Больше того, разрешается даже вкушать пищу тех шудр, которые являются испольщиками, пастухами, рабами, цирюльниками или нанимаются на работу (IV, 253). Такие уступки продиктованы самой жизнью — пришельцы-арьи вынуждены были вступать в необходимые деловые отношения с местными народами, так как слишком строгая взаимная изоляция просто остановила бы их собственное историческое и хозяйственное развитие на индийской земле.
Но все же одновременно со смешением шло и разделение. Все больше дифференцировались трудовые процессы, все большее число групп населения страны втягивалось в орбиту этой дифференциации — формировались касты. Касты целиком арийские, полуарийские, арийские на 30, на 20, на 10 процентов и вовсе неарийские. Таким же по своему этническому составу было и население отдельных областей страны, из которого в последующие века сложились те или иные народы Индии. С одной стороны, члены различных каст и население разных областей разобщались в результате многих запретов, с другой стороны, почти к каждому запрету законодатели добавляли оговорки и разъяснения, как эти запреты могут быть обойдены, если такая необходимость возникнет в процессе жизненной практики.
Да, человек всегда был связан со своей кастой сотнями нитей. Каста — это социальный организм, элементы которого были нерасторжимы в течение многих столетий. Застывшая, как в заколдованном сне, жизнь феодальной индийской деревни мало изменялась в течение столетий, существуя в себе и для себя в ритме, который не нарушался ни сменой правителей, ни расцветом и падением царств. Этот размеренный уклад был неотделим от каст, поддерживал касты, переплетался с кастовыми взаимоотношениями.
Джавахарлал Неру определял сложение каст в следующих словах: «Это была попытка социальной организации различных народностей, оформления фактического положения вещей… Она отвечала духу времени… Началу возникновения каст положило четкое деление на ариев и не-ариев… Деление на касты, которое должно было первоначально отделить ариев от не-ариев, оказало свое действие на самих ариев, и по мере роста разделения функций и специализации новые классы приняли форму каст… Касты находились, должно быть, в состоянии постоянного изменения, затвердение пришло значительно позже».

 

Исполнители народного танца, считающие себя потомками ариев. Зап Индия
Назад: 16. СНОВА О СТОЛИЦЕ СЕМИ ИМПЕРИЙ
Дальше: 18. НЕРУШИМА ЛИ КАСТА?