Прибрежный парк, раскинувшийся по берегам реки, охватывал сотню акров вокруг Споканских водопадов, включая холмистый остров посреди каменистого протока. Для выставки «Экспо-74» бывшую сортировочную станцию преобразовали в парк, которому было не суждено стать сердцем города, как горькому пьянице не судьба завязать. Остался просто парк с дорожками и пешеходными мостиками, бельведерами и аттракционами, подъемником, часовой башней и старомодной каруселью. Когда в этом оазисе покоя, весьма популярном у горожан, наркодилер стал сбывать свой товар, детективы из особого отдела решили, что после однодневной слежки легко арестуют злодея.

Но операцию изгадили, и парк стал головной болью. Холмистый, утопавший в зелени массив предлагал дюжину лазеек, через которые его можно было спокойно покинуть, и потому преступников искали малыми силами и не слишком рьяно. Через час сержант Дэрил Лейн дал отбой, но сам, все в том же тесном деловом костюме, еще около часа бродил по парку. Каролина боялась посмотреть ему в глаза. Первыми отбыли патрульные, затем прикомандированные в помощь сыщики из других отделов. Остались сержант Лейн в пропотелом костюме и бомж Геррати. А еще Каролина. Она сидела на ступенях карусели и смотрела на стариков, кормивших уток. Волоча ноги, подошли Лейн и Геррати.

– Ты не виновата. – Тон сержанта подразумевал обратное. Лейн невидяще уставился мимо Каролины, потом встряхнул головой. – Мы сваливаем. Я не стал вызывать собак.

Он и Геррати попятились, словно боясь заразиться.

– Слушай, не бери в голову, – помолчав, добавил сержант. – Ну и хрен с ним, что целый день промаялись.

Каролина не ответила. Помявшись, Лейн зашагал прочь, следом Геррати в засаленных штанах и рубашке. Малый обожал облик ханыги. Он весь преображался, облачившись в грязные джинсы и черную футболку, разлохматив стянутые в хвост волосы и закинув за спину здоровенный рюкзак. Наверное, в этом и было главное различие между Каролиной и прочими сыщиками особого отдела. Тем нравилось лицедействовать, дурача народ. Перевоплощение их вдохновляло.

Каролина думала, ей тоже понравится. Конечно, после двух лет в отделе имущественных преступлений интересным покажется все, что не связано с поиском украденных магнитол. Но оказалось, она иначе устроена. Новые коллеги были хитры и двуличны, как отчаянные наркоманы, за которыми они охотились. Зачастую сыщики сами превращались в наркоманов. Каролина могла примириться с отчаянностью, но ее воротило от хитрости и притворства. И еще больше – от скрытой под ними правды. Ну вот, скажем, ребенок. Куклу она купила в Сан-Франциско для племянницы, коляску отыскала на рекви-зиторском складе. Спору нет, камуфляж негодный, причиняет душевные страдания, отвлекая от работы. Правда, она думала, все ограничится ее переживаниями. Публичного фарса не предполагала.

Растопырив колеса, коляска стояла рядом, точно малыш, ожидающий выволочки. Каролина ее пнула, и коляска опрокинулась. Второй раз за день оттуда вылетела кукла. Но теперь хоть не угодила в реку.

– Вас арестовать за мусор или за жестокость к ребенку?

Каролина медленно обернулась, сощурившись от бившего в глаза солнца. Человек читался силуэтом. Вот уж у кого безошибочное чутье на паршивое настроение.

– Здравствуйте, сержант Дюпри.

Человек вышел из солнечного ореола и, присев рядом на ступеньки, расплылся в улыбке. Вот эта его ухмылочка особенно раздражала. Когда он улыбался, глубокие морщины на его худом и узком, прямо-таки длинном лице разглаживались и главными становились глаза, небесная синь которых вдруг порождала совершенно ненужные желания.

– Валяйте, – буркнула Каролина. – Наверное, вам есть что сказать. Или еще не слышали?

– Нет, слышал. Думаю, это уже попало в сводку. Поллард обмочился, когда узнал.

– Прекрасно. Значит, все не зря. Распотешили толстозадых в убойном отделе.

Дюпри посмотрел на нее поверх маленьких прямоугольных очков:

– Знаете, только психи казнятся из-за подобной ерунды. Чокнутые, которые беседуют с собой и мнят себя Спасителями.

– Я не казнюсь. Просто чувствую себя дурой.

– Да? И правильно. Вышла глупость. – Дюпри откинулся на локти, глядя на безмятежную реку. – Ну и плюньте.

Каролина покосилась на него, зная, что он чувствует ее взгляд. Дюпри был ее первым начальником, когда она служила патрульным. Шесть лет назад он первым прибыл на место происшествия, когда единственный раз она применила оружие. Был вызов на бытовую ссору, и она застрелила мужика, чуть не зарезавшего жену. Дознание сочло ее действия правомерными, но она сильно переживала и ушла бы из полиции, если б не Алан Дюпри. Вообще-то Каролину злило ее необъяснимое влечение к этому сухопарому лысеющему человеку с пластичной неуклюжестью ковбоя из старого вестерна. Его беспечность раздражала коллег и пугала обывателей. Беспокойство он скрывал за неуместными шутками. Не умел промолчать, когда надо. И были сотни других причин, по которым не стоило им увлекаться. У него невероятно маленькие ступни. Каролина не доверяла мужчинам с маленькими ступнями. И он женат. Вдобавок ко всему.

– Вот только не знаю, кто вам позвонил, – сказал Дюпри.

– Джоэл.

Каролина прямо чувствовала зревшую остроту. Сейчас выдаст что-нибудь про качка. Может быть, опять обзовет «чиппендейлом» или просто «елдаком». Нет, скорее, пройдется насчет возраста. Двадцатичетырехлетний Джоэл был на двенадцать лет моложе Каролины.

– Просил забрать его из школы?

– Смешно, – улыбнулась Каролина. – Даже не похоже на вас.

Дюпри поднял коляску и водрузил куклу на место.

– Через неделю патруль возьмет вашего сбытчика. Где-нибудь в парке он будет нюхать клей. Такие всегда всплывают на поверхность.

– Надеюсь.

– Не сомневайтесь. Так и будет. – Дюпри посмотрел в сторону, и только сейчас Каролина заметила его спутника. Слаксы, галстук, спортивный пиджак – униформа репортеров, преподавателей колледжа и новых сыщиков из убойного отдела.

– Это Спайви? – Каролина выдавила мрачную улыбку и помахала рукой. – Скажите «нет».

– Его отрядили мне в напарники. На выучку.

– Крис Спайви в убойном отделе?

Дюпри пожал плечами:

– И мартышек готовят в космонавты.

– По-моему с этой идеей уже распрощались.

Полгода назад Каролина просила о переводе в убойный отдел, но ей ответили, что вакансия откроется не раньше чем через год. А вот для Спайви открылась сразу.

– Я только обучаю, – сказал Дюпри. – Отбираю не я.

Каролина отвернулась к реке.

– Эй… – Дюпри легонько стиснул ее запястье. – Как поживает ваша матушка?

– Хорошо.

– Вот и славно. – Сержант выпустил ее руку и пошел к Спайви.

– Привет Дебби, – вслед ему бросила Каролина.

Дюпри остановился.

– Передам. А вы кланяйтесь Джоэлу, – сказал он и добавил тише, но вполне явственно: – Когда развезет газеты.

Сыщик ушел, и Каролина вновь уставилась на реку. Потом достала из коляски куклу. Половина настоящих младенцев – мальчики, но почти все куклы – девочки. Игрушки в чужих руках. Каролина закинула куклу обратно и покатила коляску к выходу из парка. На часах без малого пять. Она сильно оттолкнула коляску, потом догнала ее и с минуту постояла на берегу, припоминая провал операции. И чего полезла за телефоном? Пусть бы себе трезвонил. Миновав водопад, Каролина почти добралась до выхода, но вдруг притормозила и оглянулась на густой кустарник. Рядом остановилась дама в довольно тесном платье и кроссовках. Секретарша, возвращается домой.

– Можно посмотреть? – Дама склонилась над коляской.

– Нельзя, – отрубила Каролина, не сводя глаз с кустарника.

– Почему? Кроха спит?

– Нет. Она пластмассовая.

Бросив коляску, Каролина подошла к кустарнику. Мысли ее вертелись вокруг покупателя в хаки. Она раздвинула ветки, и в ту же секунду мир взорвался: Паленый и клиент прыснули из зарослей, точно вспугнутые птицы. От толчка или внезапности Каролина чуть не грохнулась навзничь. Когда вновь обрела равновесие, злоумышленники были уже в десятке ярдов от нее и быстро удалялись. Клиент за руку тащил Паленого.

Каролина кинулась вдогонку, на бегу пытаясь набрать телефонный номер. Беглецы миновали карусель и припустили вдоль реки, все больше отрываясь. Мобильник выскользнул из руки, но Каролина не остановилась и только наддала, а эти двое проскочили через мостик над тихим речным рукавом и нырнули в парк.

Злоумышленники пересекли автостоянку, безлюдную игровую площадку и травянистым берегом устремились к грохочущему водопаду. Каролина хорошо знала эту часть парка и, срезав путь через рощицу, почти настигла беглецов у подножья холма. Припав на колено, она отточенным движением выхватила девятимиллиметровый кольт.

– Стоять! Полиция!

Окрик застиг их точно посредине висячего моста. Справа рокочущий водопад, слева водный поток. До берега слишком далеко. Оба, по пояс окутанные водяной дымкой, медленно обернулись. Ишь как запыхались. Каролина стала приближаться, не отводя взгляда от клиента. Хитрая рожа, мертвые глаза. Не поворачивая головы, человек в хаки скосился на Паленого.

– Лечь! Мордой вниз! – За шумом водопада и басовитым ревом плотины электростанции в двухстах ярдах ниже по течению возглас Каролины прозвучал комариным писком.

Паленый медленно поднял руки. Напарник его не шелохнулся. Будто не замечая нацеленный в него пистолет, он выставил подбородок, темные глаза буравили Каролину.

Та остановилась. В этом взгляде было что-то странно знакомое, он точно спрашивал: значит, вот так оно все обернулось? Каролина заподозрила, что понимает не все и за этой ситуацией кроется нечто большее. В воздухе, подернутом водяным маревом, сгустилось напряжение. Как ни странно, даже за ревом воды Каролина слышала свое прерывистое дыхание.

– Ложись! – вновь крикнула она, поведя стволом.

Паленый кивнул и стал опускаться на четвереньки. В лице длинноволосого ничего не изменилось, когда он, ни секунды не колеблясь, ловко схватил напарника под мышки. Каролина поняла, что сейчас произойдет. Она вскрикнула, но вопль ее потонул в реве воды, а Паленый кубарем полетел в реку.

Каролина бросилась к перилам. Внизу ярились буруны в белых пенных шапках. Она задержала дыхание и глотнула воздуха, лишь когда Паленый возник из темной глубины. Течение потащило его к плотине на Монро-стрит. Человек в хаки бочком двинулся к берегу, словно неспешно покидал пикник. Глаза его, безмятежные и холодные, встретились с полными ужаса глазами Каролины. Человек остановился и лениво заглянул через перила, словно уверенный, что взгляд Каролины последует за его взглядом. Казалось, ему любопытен ее выбор в созданной им кошмарной альтернативе: арестовать преступника на мосту или попытаться спасти того, что в воде.

В жизни копа, говаривал Дюпри, случаются парадоксы, все переворачивающие вверх тормашками. Согласно одной из его многочисленных «теорий», в их работе то и дело возникают с виду нелепые ситуации, которые не имеют верного решения, ибо всякий отклик на абсурдное событие непременно абсурден. Типа смеха на похоронах. Или плача на свадьбе. После долгой службы в полиции уже не знаешь, когда смеяться, а когда плакать.

Еще раз глянув на человека в хаки, Каролина выбрала Паленого, перескочила через ограждение и приземлилась на береговую насыпь, слишком крутую и каменистую для спасения на водах. Не теряя из виду парня, боровшегося с течением, она прикинула угол сноса и расстояние до бетонного водослива. Если малый не запаникует, есть шанс. Фокус в том, чтобы одолеть быстрое течение и выбраться на каменистый берег. И не смотреть на бешеный поток. Каролина представила себя на месте Паленого: через сотню ярдов бетонный край плотины, за которым пропасть. Она оглянулась, но человек в хаки уже исчез.

Вскарабкавшись по насыпи, Каролина выскочила на оживленную улицу. Лавируя между машинами, пересекла мостовую и бегом пустилась вокруг старой электростанции, ненадолго перекрывшей обзор реки. В голове мелькали сведения из досье, с которым она ознакомилась на утренней планерке. Нынешняя костюмированная облава была лишь частью крупной операции. Предполагались недолгая слежка и арест на сделке. Имя подозреваемого Кевин С. Хэтч. Кличка Паленый. Девятнадцать лет. Торгаш и сутенер. Длинный послужной список: кражи, грабежи, наркотики. В девятнадцать лет.

Каролина обогнула электростанцию и вновь увидела реку, но Паленого нигде не было. Она обшарила взглядом русло и наконец разглядела его выше по течению – парень вцепился в береговую каменную облицовку. Перепрыгивая через две ступеньки, Каролина ринулась по бетонной лестнице, вниз по насыпи. Задыхаясь, выскочила на пандус рядом с плотиной.

В пятидесяти ярдах выше Паленый из последних сил цеплялся за шершавую стенку. Река пыталась его сдернуть, но он ногами от нее отбивался.

– Держись! – крикнула Каролина сквозь вой турбин и несмолкаемый грохот воды о бетонную грань водостока. Но Паленому не терпелось выбраться из холодной воды. – Погоди! Я раздобуду веревку! – Каролина замахала руками, однако парень, не обращая на нее внимания, все карабкался по скользкой стене. – Слышишь?

Паленый был уже футах в трех над водой. И не удержался. Дрыгнул ногой, точно мотоцикл заводил, и, скребя ногтями по камню, вновь съехал в поток. На мгновение с головой ушел под воду, вынырнул, ненадолго вроде бы ухватился опять, но потом течение потащило его прочь от берега.

Каролина беспомощно огляделась – нет ли где веревки или хотя бы длинной палки. Ничего.

Она перелезла через цепочное ограждение и выбралась к железному пролету наподобие пожарной лестницы. Под гул турбин Каролина на карачках доползла до края мостка, футах в четырех зависшего над водой. Слишком высоко. Она села, пропустила последнюю перекладину под колени и, глубоко вдохнув, повисла вниз головой, словно акробат на трапеции.

От бешеного течения закружилась голова. Обдало брызгами. Каролина поборола искушение подтянуться обратно на мосток. В тридцати ярдах от нее, в потоке, набиравшем скорость, барахтался Паленый. На мгновение она поймала его взгляд, полный отчаяния, и кивнула, подбадривая. Казалось, парень понял ее безумный план – принялся барахтаться, чтобы оказаться с нею вровень. Каролина задержала дыхание и крепче стиснула колени. Пенистые лапы реки обжигали лицо. Каролина вытянула руки, почти коснувшись пальцами воды.

Паленый, во власти стремнины, протянул руки Каролине навстречу. Второй раз за день она почувствовала, что не успевает осмыслить события. Весь мир окутался вихревой пеленой, и только сама она осталась в фокусе.

Рука Паленого шлепнула ее по ладони. Каролина сжала пальцы, качнулась, и одна нога ее сорвалась с перекладины. Течение уволокло Паленого к водостоку, а затем с пятидесятифутовой высоты швырнуло на бетонное дно плотины.

Каролина вскрикнула, но за ревом воды себя не услышала. Чужая рука чиркнула ее по ладони или почудилось? Повиснув на одной ноге, Каролина раскачивалась над потоком, что, подчиняясь притяжению, обрывавался в бездну.