Жаклин злилась. На переднем сиденье пикапа она дрочила мужику, а тот, сволочь, сдерживался, чтобы не кончить. Вообще-то ей похер, кто чего любит, но на сегодня она уже отработала, и не хрена обыкновенную дрочку превращать в любовные игрища. За сорок баксов всего лишь отдрочить – несусветная удача, и все же… Да еще в машине воняет чем-то непонятным. Может, слинять? Но мужик рядом, и уж больно деньги хорошие. Кончал бы он скорее, что ли?

Мужик здоровенный – вон какие ручищи и шея как у быка. Жаклин передернуло, когда болт закрыл глаза и простонал: «Так… еще… засоси…» Вот этого она терпеть не могла. Спасибо, что имя не выкрикивает. Были такие, кто воображал давнюю подружку, сослуживицу или даже сестру. Да плевать-то сто раз. Противно только, что какие-то несчастные бабы знались с этими мудаками.

Мужик захрюкал, и Жаклин отвернулась к окну, чтобы не видеть его рожу. А вот Риса обожала смотреть на кончавших мужиков – утвержала, что в этот момент даже самые крутые болты совершенно беспомощны, делай с ними что пожелаешь, хоть замочи. Жаклин шибко сомневалась, что сумела бы с кем-то справиться. Беспомощные-то они недолго. Жаклин покосилась на мужика – зараза, теперь себя щиплет, чтобы сдержаться. Она приостановилась. Уже и рука устала, а болт прям готов отрезать себе яйцо, лишь бы не кончить.

– Ну же, давай.

И тут он словно сбесился: крепко взял ее за шкирку и пригнул ее голову к своим коленям. Хватка у него прям железная. Жаклин сообразила, чем воняло в машине – хлоркой. Вторая рука мужика нащупала ее шею…

Пальцы сомкнулись на ее горле, и Жаклин отметила настораживающую деталь: мужик был в замшевых водительских перчатках. Она вдруг поняла, что ее не душат, а пытаются сломать шею. Риса всегда остерегала ее от низеньких крепышей – они злые на весь белый свет.

Мужик зарычал, точно пес, и Жаклин, поняв, что сейчас умрет в этом пикапе, покорилась тому, что давно знала: болты сильнее и этим все заканчивается, когда они справят свое дело. Еще в шесть лет она разглядела в мужских глазах эту мерзкую возбужденность и злость, непроглядную тень и тьму. Все девчонки помалкивали о самой скверной стороне их ремесла: незлых мужиков не бывает, и для большинства из них секс – всего лишь изнанка хорошей взбучки.

Стояк отморозка это подтверждал. Не думая, Жаклин схватила мужика за яйца: она не пыталась спастись, просто здорово разозлилась. Мужик чуть ослабил хватку, и Жаклин что есть мочи сжала кулак, сломав ноготь. Болт попробовал вывернуться, но она своим весом придавила его к сиденью.

Потом вскинула другую руку и саданула его в кадык, как учил Майкл. Мужик всхлипнул, поперхнулся и разжал пальцы. Воспользовавшись моментом, Жаклин толкнула дверцу, вывалилась из пикапа и, полоща руками, пустилась наутек. Из машины неслись стоны, заглушавшие шлепанье ее босых ног по асфальту. Миновав строй связанных цепью тележек на магазинной парковке, она бросилась в кусты. Сзади пикап одновременно взревел мотором, скрежетнул передачей и взвизгнул покрышками.

Она понимала, что надо запомнить номер машины, но распласталась рядом с пустым бидоном, из которого несло скисшим молоком, и не могла шевельнуться. Саднило горло, хотелось заплакать.

Пикап рыскал по окрестностям. Потом фары мазнули по стене магазина. Жаклин затаила дыхание, но обошлось, машина уехала. Жаклин замерла. Через пару минут пикап вновь миновал парковку.

Пора, решила Жаклин. Она вскочила и кинулась вдоль фасада магазина, извещавшего о скидке на подгузники. До мотеля, где жил Майкл, было около мили. Дыхание сбилось мгновенно. В горле как будто открытая рана. Она не ждала от Майкла защиты (и презирала шлюх, путавших сутенера с дружком), но сейчас мотель казался самым безопасным местом.

Они с Рисой решили подкалымить, и Майкл их напутствовал: поаккуратнее там. Даже назвал ее настоящим именем и все такое. Ведь говорили ей, дуре набитой: осторожнее. Так нет, она лезет в первую попавшуюся машину. Да еще в ночь, когда опять нашли убитую девчонку. Это уже перебор. В стороне от оживленных улиц и ярких перекрестков Жаклин бежала по разбитым тротуарам, ныряла под деревья, укрывалась за припаркованными машинами, а тень ее скакала по чахлым лужайкам, освещенным крылечными фонарями. Казалось, забегу этому не будет конца.

Мотель был неподалеку от Ист-Спрейг и съезда с Третьей авеню. Многие шлюхи приводили сюда клиентов, однако Жаклин предпочитала работать в машинах. На вывеске никакого названия, просто «Мотель». Дождавшись, когда не будет машин, Жаклин пробежала к двухэтажному дому на другой стороне улицы. Она чуть успокоилась, однако шея уже болела всерьез. Жаклин миновала администраторскую и посмотрела на площадку второго этажа. Наверное, Майкл и Риса все выкурили. Какого черта она вообще связалась с этим козлом, когда здесь ее ждала доза? Она уже почти поднялась на площадку и тут в окно увидела темно-красный пикап с белокрасным тентом, остановившийся под фонарем в конце парковки.

Жаклин прижалась к стене. Из машины никто не вышел. Наоборот, кто-то садился в машину. Риса.

Жаклин хотела крикнуть, но лишь беззвучно открыла рот. Риса забралась на сиденье, захлопнула дверцу. Машина не двигалась. Жаклин спустилась на ступеньку потом еще на одну. Пикап отъехал.

Жаклин взлетела на площадку и забарабанила в дверь номера, но никто не ответил. Она вошла в незапертую комнату. На столе две пустые пивные бутылки. Больше ничего. На кровати вывернутая сумочка Жаклин, Майкла нет. Ошпарила мысль: кранты – мужик как будто знал, где ее искать. Бедная Риса. Надо линять как можно скорее и как можно дальше от мужика в красном пикапе. Может, даже уехать домой. Кольнула вина, но Жаклин сказала себе: Рисе ничем не поможешь.

Хотя один способ есть. Жаклин достала визитку полицейской дамочки. В комнате не было телефона, пришлось бежать к таксофону на углу. Кое-как приладив визитку на аппарат, Жаклин трясущимися пальцами натыкала номер. Казалось, сейчас ее вырвет.

Через три гудка тетка ответила; похоже, она плакала.

– Вы полицейская дамочка? – Жаклин сама не узнала свой хриплый, задыхающийся голос.

– Кто это?

Слова полились потоком:

– Неважно эта сволочь хотела меня задушить я убежала а сейчас видела как Риса с ним уехала помогите ей господи!

– Не тарахти, – сказала тетка. – Это ты, Жаклин?

Она не сразу вспомнила свое новое имя.

– Да сделайте что-нибудь красный поехал на Спрейг.

– Погоди. Скажи, где ты сейчас.

Жаклин бросила трубку и, задыхаясь, уставилась на аппарат. Пропади все пропадом. Она прижала кулаки к лицу и разревелась. Надо рвать отсюда. Скорее. Жаклин вышла из будки, но вернулась и забрала визитку Каролины Мейбри.