7
Когда Алекс вернулся домой с работы, Мэгги, Эми и Сэм играли во дворе. Большая голубая свеча в медном подсвечнике была воткнута по центру между плитами двора, ее пламя трепетало на слабом ветру. Теперь прыгать должна была Эми.
Джек, будь ловок,
Джек, будь скор,
Прыгай, Джек, через костер!
И Эми прыгнула. Она совсем не задела свечу и крикнула: «Мамина очередь!» Мэгги отступила на пару шагов, повторила стишок и хорошенько разбежалась. Она прыгнула на несколько футов, тоже не задев свечу.
— Нечестно! — завизжала девочка. — Так нечестно! Ты должна стоять смирно, а потом сразу прыгать.
— В чем дело? — спросил Алекс.
— Замолчи! — крикнула Эми. — Очередь Сэма!
Но мальчик боялся прыгать.
— Трусишка, трусишка! — завопила сестра. — Это просто.
— Не хочу я.
— А можно, я попробую? — попросил Алекс.
Он встал перед свечой и легко перепрыгнул ее без разбега.
— Нет! — взревела Эми. — Ты должен сказать про Джека! Так надо!
— Ладно.
Алекс прыгнул еще раз, почитав стишок.
— Теперь Сэм должен прыгнуть.
— Нет, если он этого не хочет.
— Он зануда.
— Я не зануда.
— Я знаю, — подтвердил Алекс, беря сына на руки. — Я буду держать его, и тогда получится, что мы прыгнули вместе. По рукам, Сэм?
Мальчик кивнул. Сестра ныла, что это не считается, но они все равно прыгнули вместе и хором прочитали стишок. У Мэгги получалось хуже, поэтому ей пришлось повторить попытку.
— А ты знала, что Джек — одно из имен дьявола? — спросил Алекс. — Кажется, эта игра — старый языческий способ исцеления от какой-то болезни.
— От экземы. — уточнила Мэгги. — И в данном случае Джеком называют не дьявола, а одно растение.
— Правда? Очень кстати, потому что у Эми, по-моему, есть небольшие признаки...
Он как-то странно посмотрел на жену.
— Что значит — «языческий»? — хотела знать девочка.
— Что-то вроде... дикого. — ответил отец.
— Вовсе нет, Эми. Это слово относится к людям, жившим до христианства. У них было много разных богов.
Алекс на мгновение задумался. Потом, все еще прижимая к себе сына, сказал дочери:
— Спорим, ты не сможешь сделать это задом наперед?
— Задом наперед? — переспросила Эми.
Алекс повернулся спиной к зажженной свече и произнес:
Костер через Джек прыгай
Скор будь Джек ловок будь Джек
Он прыгнул спиной и неуклюже приземлился, подвернув ногу. Сэм тут же обрушился на него.
— Осторожно! — крикнула Мэгги.
Мальчик подумал, что это шутка, но оказалось, отец растянул лодыжку. Он с усилием поднялся.
Эми заметила, что свеча потухла.
— Ты говорила, это к беде, мамочка. Ты сказала — быть беде, если свеча погаснет.
— Непременно быть беде, — вставил слово Алекс, удаляясь по тропинке прихрамывающей походкой, — если вывихнул лодыжку.
— Вот беда, идиот! — захохотал Сэм. Он поднял с земли погасшую свечу и бросил ее в отца, — Идиот задом наперед!
Алекс выпрямил спину и в изумлении посмотрел на Мэгги.
— Я не знаю! — запротестовала она, — Наверное, он научился этому у других детей, с которыми был у няни.
Вечером того дня, уложив детей, Алекс и Мэгги сидели у окна. Поместив на табурет лодыжку, обложенную кубиками льда, муж смотрел по телевизору какую-то викторину. Жена погрузилась в чтение журнала.
— Помнишь тот дневник, который мы нашли?
— А? — рассеянно сказала Мэгги, не отрываясь от чтения.
— Недавно я его искал. Так и не нашел.
— Где-то он должен быть.
— Я сказал о нем одному коллеге. Он заинтересовался. Я пообещал показать ему дневник.
Мэгги перевернула страницу.
— И где же он?
— Что — где?
— Дневник.
Она посмотрела на мужа:
— А где ты искал?
— Везде.
— В последний раз я видела его на каминной полке.
— На каминной полке? — переспросил Алекс.
— Так точно. На каминной полке.
— Что ж, теперь его там нет. И где же он?
— По-моему, не стоит его никому давать.
— Ах вот как? — раздраженно спросил Алекс. — Могу я узнать почему?
— Нам его не вернут.
— Не смеши людей. Это просто Джефф из музея. Он хочет посмотреть дневник.
— Он хрупкий и весьма ценный, — ответила Мэгги, сердито вспыхнув. — и принадлежит этой семье.
Столь открытое неповиновение застало Алекса врасплох.
— Хорошо-хорошо. Ничего страшного.
Он сделал вид, что увлечен своей телевикториной. Через некоторое время он резко выключил телевизор и встал.
— Что ты задумала?
— То есть?
— Ты что-то задумала, Мэгги, и я хочу знать что.
— Черт возьми, ты о чем?
— Хорошо. Будь по-твоему. Я только одно тебе скажу: нужно что-то делать с Сэмом.
— Что-то?
— Он стал неуправляемым. Совершенно неуправляемым.
Мэгги восприняла это замечание именно так, как и предполагал муж: как критику ее материнских способностей. Она поджала губы и, хотя внутри у нее все кипело, не сказала ни слова.
Алекс захромал по лестнице наверх в спальню — лодыжка все еще давала о себе знать. Через час Мэгги последовала за ним. Постель была холодной. Между двумя повернутыми друг к другу спинами образовалась глубокая, темная долина недоброжелательности, где почти невозможно уснуть.
