Хотя интенсивная не является обязательным требованием для успешного лечения, я решил включить в эту книгу рассказ Джулии, т. к. он позволяет хорошо понять теоретические и практические аспекты метода Синклера и показывает, как можно повысить эффективность лечения при условии тесного индивидуального общения пациента с компетентными, заботливыми профессионалами.

Джулии 38 лет, у неё любящий муж по имени Джеймс, они женаты уже 18 лет. Живут они на Тихоокеанском Северо-Западе, в красивом доме на берегу озера. У них две дочери-подростка. Чуть больше 2-х лет назад Джулия утратила контроль над употреблением алкоголя. У неё бывали периоды абстиненции, но зачастую, особенно на выходных, она испытывала непреодолимую потребность выпить. Члены семьи привыкли к тому, что Джулия напивалась на вечеринках, а также по вечерам в пятницу и субботу.

Но со временем она стала напиваться и в будние дни. Её черты стали грубыми, а цвет лица – из нежного и светящегося превратился в бледный и грубый. По понедельникам, когда дома никого не было, она взяла за привычку опохмеляться.

Джулия – талантливый гончар, когда-то у неё дома была процветающая гончарная мастерская. Но теперь она превратилась в свалку мусора, Джулия больше ею не пользовалась. Джеймс, всеми уважаемый юрист и активный защитник окружающей среды, которого все считали человеком тихим и спокойным, постоянно ругался с ней на почве её пьянства. Джеймс всегда обожал Джулию, но теперь их некогда почти идиллическая жизнь стала напоминать театр военных действий. Он с ужасом поймал себя на мысли, что начал подумывать о разводе. Это вынудило его просить её обратиться к специалистам, но это лишь рассердило Джулию. «Ты не понимаешь: я не могу не пить, – сказала она. – Кому это не по душе, может уйти. Я не держу. А пить бросить я не могу». Через несколько дней после этого разговора Джеймс прочитал в газете статью о методе Синклера. В отчаянии он позвонил во Флориду, в клинику, предлагающую курс лечения. Сказал, что жена очень боится лечиться, т. к. слышала, что людей с алкогольной зависимостью кладут в больницу, заставляют бросить пить, посещать коллективные мероприятия, а главное – пройти мучительную детоксикацию, похожую на пытки. Ещё она слышала, что многие из тех, кто прошёл реабилитацию, не достигли никакого успеха, а наоборот – их бросает из крайности в крайность, они то не пьют, то у них возобновляются запои, и чувствуют они себя ещё хуже, чем до лечения. Секретарь, настоящий профессионал, ответила, что метод Синклера – это совершенно иной подход к лечению, не требующий полного воздержания, и выслала Джеймсу информационный пакет с описанием новой методики. Умело преподнесённая информация убедила Джулию поехать в клинику и встретиться с врачом. «Алкоголиками не рождаются, – говорилось в одной из брошюр, вложенных в пакет. – Пристрастие к спиртному – это приобретённая привычка. При каждом употреблении алкоголя он приводит к высвобождению в мозгу эндорфинов, субстанций, подобных морфию». Эндорфины – это «молекулы эмоций», способные подавлять боль. Эндорфины укрепляют привычку пить и всё, что этому сопутствует: человек постоянно думает о выпивке, о том, чтобы сходить в бар, ему хочется выпить, он ищет такую возможность и, наконец, пьёт. Это может произойти с каждым, но некоторые люди, в силу своих генетических особенностей, получают особое подкрепление от эндорфинов. Со временем алкоголь начинает управлять ими, и они становятся зависимыми от него. Но в брошюре было сказано, что этот порочный круг можно разорвать или существенно ослабить благодаря «естественному процессу отвыкания с использованием налтрексона – лекарственного препарата, блокирующего эндорфины и производимое ими усиление в мозгу».

Вся семья прочитала этот информационный пакет, из которого следовало, что предлагаемый курс лечения не требует госпитализации. Для Джулии это было особенно важно, т. к. она терпеть не могла больницы и всё, что с ними связано. В брошюре было написано, что её конечная цель – «уменьшение, контроль, абстиненция», но воздерживаться от употребления алкоголя с самого начала курса лечения вовсе не нужно. Курс лечения снизит её тягу к спиртному, но при этом она будет продолжать употреблять спиртное! В брошюре было также сказано, что она станет меньше пить, но не потому, что её кто-то будет заставлять, а просто потому, что потеряет интерес к спиртному. Метод Синклера в корне отличается от методов «Анонимных алкоголиков», он «хорош и для тех, кто имеет сильную алкогольную зависимость, и для тех, кто пьёт больше, чем сам считает нормальным».

Неужели это правда? Как здорово, что не нужно будет принимать все эти барбитураты и бензодиазепины, к которым можно пристраститься так же, как к алкоголю. Из брошюры Джулия узнала также, что Всемирная организация здравоохранения и Управление по контролю за продуктами и лекарствами уже признали, что налтрексон безопасен и не вызывает серьёзных длительных побочных эффектов, если его принимать параллельно с алкоголем. Курс лечения занимает обычно 3–4 месяца, но необходимо предписание врача. Индивидуальное лечение не является обязательным, но может быть полезным как часть углублённой программы лечения. Джулия и члены её семьи решили, что ей нужно записаться на приём в эту клинику.

Первый визит оказался не таким, как она ожидала. Персонал отнёсся к ней с большим уважением, никто не называл её «алкоголичкой» и «слабовольной». Джулии сказали, что её осмотрят врач, д-р Андерсон, и психолог-консультант, д-р Саймон. Наличие 2-х специалистов, как ей пояснили, не было необходимостью, но могло быть полезным.

Во время первого осмотра д-р Андерсон объяснил Джулии причины её алкогольной зависимости. Он решил принять её в качестве пациента, сказав: «Метод Синклера – не для тех, кто заставляет себя не пить».

«Вы хотите сказать, что если бы я уже несколько месяцев была членом «Анонимных алкоголиков» и старалась не пить, я бы не могла пройти этот курс лечения?» – удивилась Джулия.

«Верно, – улыбнулся д-р Андерсон. – Этот метод лечения – только для тех, кто сейчас пьёт. Он действует только при условии, что вы принимаете лекарство за час до первой выпивки. Тем, кто воздерживается от алкоголя, мы этот курс лечения не прописываем».

«Значит, хорошо, что я пью?»

«Я тоже не мог в это поверить, пока не ознакомился с исследованиями д-ра Синклера, – ответил д-р Андерсон. – У нас уже было несколько сот пациентов, и результаты – просто отличные!»

Кроме стандартных психотерапевтических процедур «внушения надежды», д-р Андерсон убедился, что Джулия не беременна, не больна, не принимает опиаты, например, героин. В качестве последней меры предосторожности Джулии были назначены лабораторные процедуры по выявлению каких-либо ранее не установленных проблем со здоровьем. Джулии было очень приятно, что доктор и не думает осуждать или поучать её. У неё появилась надежда. «Люди тут такие заботливые!» – подумала она. «Они действительно хотят помочь мне». Д-р Андерсон показал ей интересные наглядные пособия, объяснявшие как связи и пути в её мозгу укрепляются из-за приёма алкоголя. Потом Джулия говорила, как приятно ей было узнать, что дело не ней самой, а во временных нарушениях в её нервной системе. Теперь она поняла, как у неё с годами усугубилось пристрастие к алкоголю. «Непреодолимое желание выпить у меня появилось не сразу. И по утрам я никогда не пила и не уходила в запой. Сначала я вообще пила вполне умеренно».

В следующий раз Джулия пришла к д-ру Андерсону с Джеймсом. Доктор проверил Дневник употребления алкоголя, который дал ей на первой их встрече. И провёл медицинское обследование пациентки. После первого визита к врачу Джулия пила не каждый день, но из записей в её дневнике следовало, что у неё были запои: она пила более 60-ти раз в неделю, в основном на выходных. «После первой рюмки просто не могу остановиться. Почему это происходит, доктор?» Врач показал ей биологические схемы, иллюстрирующие «программирование» аддикции в её мозгу в течение всех этих лет благодаря механизму подкреплённого обучения.

(Эти иллюстрации и пояснения см. в Приложении B).

Биологические иллюстрации, или, пользуясь термином д-ра Дэвида Синклера, «Фиолетовый дождь», показывают, как алкоголь вынуждает эндорфины усиливать пристрастие к алкоголю, усиливая тем самым нервные пути. Следующий набор иллюстраций показал, как употребление налтрексона перед выпивкой в конце концов уничтожит её алкогольную зависимость. Теперь Джулия видела перспективу. Она была счастлива, что дело было не в каких-то её личных недостатках, а в «биологии мозга». Генетическая предрасположенность к алкоголю и частое употребление спиртных напитков сделали её алкоголиком.

Привыкание было связано со стимулами. Привычка пить выработалась в ответ на различные внешние и внутренние стимулы, которые вынуждали Джулию пить. Один набор стимулов, постоянно присутствовавший при каждом употреблении алкоголя в течение дня, кроме самого первого, – это ощущения, производимые уже выпитым алкоголем; сюда относятся вкус и запах, а также стимулирующий эффект небольших доз спиртного. Поэтому, поняла Джулия, она и не могла остановиться после первой выпивки. Она «выучила» модель поведения, связанную с выпивкой, как ответ на стимулы, вызванные первой выпивкой.

«Я просто лучше других выучила эту модель», – воскликнула Джулия.

Д-р Андерсон сказал, что исправить положение можно было бы за несколько месяцев, причём для этого не нужны никакие усилия воли пациента.

«Всего-то и нужно было – за час до каждой выпивки принять одну белую таблетку», – думала она.

Джеймс недоумевал: как же так – поощрять выпивку, пусть и после таблетки налтрексона? На эмоциональном уровне его по-прежнему раздражало то, что его жена стала алкоголичкой, что алкоголь уничтожал их жизнь. Почему она не возьмёт и не бросит пить? Но в конце концов Джеймс понял теоретические основы новой методики. Его оптимизм усилился, когда ему показали графики уменьшения алкогольной зависимости излечившихся больных.

Д-р Андерсон выписал Джулии рецепт налтрексона и сказал, что это вовсе не «лекарство для трезвости». Когда выпьешь, нельзя садиться за руль. Рассматривая таблетки, Джулия думала: неужели они помогут? Начала курс лечения она с предписанной дозы – 25 мг, и приняла таблетку за 1 час до первой выпивки. Через 2 дня она приняла полную дозу (50 мг) перед первой выпивкой.

«Особых изменений я не замечаю, – сказала она своему психологу д-ру Саймону на следующей встрече с ним. – «Может, немного меньше тянет выпить, но я не уверена».

Д-р Саймон поддержал её. «Реакция организма не может быть правильной или неправильной», сказал он Джулии.

Она показала ему свой Дневник употребления алкоголя и визуальную аналоговую шкалу, на которой была отмечена её тяга к алкоголю по шкале от 0 (тяга отсутствует) до 10 (сильнее быть не может). Потребление алкоголя немного снизилось и составило в ту неделю 46 порций, а потребность выпить была высокой. Налтрексон – это ведь не какое-то волшебное средство, ему нужно время, чтобы побороть вашу алкогольную зависимость. Зависимость Джулии оставалась сильной.

«Золотое правило, – повторил психолог, – гласит: «Обязательно принимать таблетку за час до выпивки». Снижение количества выпивок за неделю произошло у вас потому, что налтрексон блокирует влияние эндорфинов, тем самым снижая стимулирующее влияние алкоголя и первой выпивки. Отвыкание началось, но вам нужно не останавливаться на достигнутом. Это только начало».

Джулия была в восторге от наметившегося прогресса. Надежда на успех усилилась. Доктор объяснил ей действие стимулов и механизмов тяги к спиртному. Он попросил Джулию рассказать ему об истории потребления ею алкоголя, как всё началось. Она ответила: «Сначала я просто расслаблялась по выходным. Дети были маленькими, мы с Джеймсом укладывали их спать и оставались одни». Сидеть у камина и потягивать красное вино было так романтично. Больше всего я люблю красное вино. Оно улучшало наши отношения, снимало запреты. Потом я стала выпивать в компаниях, хотя в подростковом возрасте я не пила. Теперь повод мне уже не был нужен, я пила просто по привычке».

Джулия рассказала д-ру Саймону, что сначала она напивалась на вечеринках. Джеймс эти вечеринки терпеть не мог. Он считал, что Джулия, напиваясь, поступает как эгоистка. Он просто не знал, что биология её мозга не позволяла ей сдержать слово и не пить. В этой беседе с доктором Джулия поняла суть действия особых механизмов, заставлявших её пить. В течение нескольких лет она стала ассоциировать выпивку с различными ситуациями. Идея курса лечения состояла в том, что Джулия должна была принимать алкоголь параллельно с лекарством во всех ситуациях, в которых она привыкла выпивать: дома, в гостях, в любое время года, утром, днём, вечером. И каждый раз налтрексон должен был ослаблять её аддикцию.

«Хочу обо всём этом рассказать семье, – сказала она д-ру Саймону. – Я старалась пить втайне от домочадцев, это как роман на стороне, его ведь держишь в тайне и который перевешивает всё, что ты любишь и чем дорожишь. Теперь я понимаю, почему алкоголь был для меня даже важнее семьи. Всё дело в том, что мой мозг стал действовать вопреки моим истинным желаниям».

«Через несколько месяцев вы вернёте контроль над выпивкой, вам нужно будет всегда иметь при себе это лекарство – на случай, когда вы почувствуете потребность выпить. А пока продолжайте принимать его параллельно с выпивкой. Возвращайтесь домой и, как обычно, примите лекарство и выпейте алкоголь. Не забывайте вести Дневник употребления алкоголя. В следующий раз мы можем обсудить, где и когда вам нужно употреблять алкоголь. Но перед этим у вас будет короткая встреча с д-ром Андерсоном».

Следующий визит Джулии к д-ру Андерсону длился всего лишь 10 минут. Врач спросил, вызывает ли у неё препарат побочные эффекты. Она сказала, что нет. Показала доктору свой Дневник употребления алкоголя, он оценил уровни её алкогольной зависимости. Число принятых доз алкоголя и тяга к спиртному были по-прежнему высокими. Затем он предложил ей стандартные анкеты. Оценил уровень её депрессии по шкале Бека и потребность в алкоголе – по Обсессивно-компульсивной шкале.

Следующий сеанс консультаций с д-ром Саймоном состоялся 2 недели спустя. Целью сеанса была подготовка Джулии к будущему. Психолог исследовал её привычки потребления алкоголя. «У каждого человека есть свои собственные уникальные механизмы, – сказал д-р Саймон. – «Из вашего дневника следует, что вы стали пить чуть меньше, за прошедшую неделю – 46–48 порций. Это нормальный темп изменений».

Джулия по-прежнему ощущала потребность в выпивке, как одна, так и в компании. «Семья понимает, что мне нужно пить, чтобы бросить пить, и я им благодарная за это, – сказала она д-ру Саймону. – Правда, дочкам поначалу сложно было это принять. Зато сейчас они радуются, когда видят у меня в руках бокал вина, потому что понимают, как работает этот метод лечения».

«Будьте осторожны! Вы обязательно окажетесь в ситуации, когда не сможете избежать выпивки. Это всевозможные праздники, эмоциональная встряска и т. п., – напомнил ей д-р Саймон. – А главное – помните: алкоголь – только после налтрексона!»

В конце визита д-р Саймон сообщил о начале работы группы поддержки и пригласил Джулию присоединиться. Но Джулия отказалась.

К концу 8-й недели Джулия выпивала намного меньше – 23 порции в неделю. Прогресс был налицо, но всё равно это было чуть выше предела безопасности для женщин. Она рассказала д-ру Андерсону об изменениях в своей жизни: «Отношения с Джеймсом у меня улучшились. Впервые за долгое время у нас была близость. Я уже не спотыкаюсь, колени стали сильнее, я не натыкаюсь на кофейный столик. Меньше дней, когда мне нужно опохмелиться. Есть дни, когда я вообще не пью. На прошлой неделе мы всей семьёй ездили на пикник. У меня с собой были налтрексон и бутылка хорошего калифорнийского вина. Но я её даже не открыла. Девочки были поражены, а Джеймс похвалил меня за стойкость. Но всё дело в том, что никакой стойкости не было! Мне просто не хотелось пить. Интересно, можно ли вообще «завязать»? Выходит, можно».

Д-р Андерсон заметил, что у Джулии было в течение 2-х прошлых недель 3 случая, когда за один раз она выпила больше 5-ти порций. Он сказал, что прогресс очевиден, но в её мозгу ещё действует программа сильной зависимости от алкоголя. «В те дни, когда вы не выпиваете и не принимаете лекарство, займитесь чем-то приятным, – посоветовал доктор. – В обществе вы пьёте уже меньше, чем прежде, но когда остаётесь одна, выпиваете больше 5-ти бокалов подряд».

Настроение у Джулии было отличное. Теперь она понимала, что может контролировать потребление алкоголя. Впервые за долгие годы у неё в жизни появилась цель.

Придя домой, она первым делом пошла в конец сада, в заброшенную гончарную мастерскую. Погода была прекрасная, синело небо, воздух был свежим, яркие осенние краски отражались в озере. Джулия была счастлива. И вдруг она почувствовала желание выпить, потому что одновременно с радостью чувствовала грусть – из-за того, что целых 6 лет у неё ушли впустую, она забросила гончарное дело. Из-за того, что алкоголь почти разрушил её семейные отношения. Предметы в мастерской покрылись пылью, а ведь когда-то она с такой любовью придумывала, лепила и обжигала их. Её реакция была автоматической – она всегда так поступала, когда нервничала: пошла на кухню, налила себе стопку водки и выпила её без лекарства.

Сразу же после этого её охватила паника и она позвонила д-ру Андерсону:

«Неужели у меня рецидив?» – взволнованно спросила она.

«Когда вы выпили?»

«Минуть 15 назад».

«Как только повесите трубку, примите лекарство, оно ещё может помочь. Не беспокойтесь, Джулия! Для вас нет ничего хуже, чем самобичевание. Всё будет хорошо».

Джулия последовала совету врача. Потом вернулась в студию, в руках у неё были бутылка водки и портативный CD плеер.

«Чёрт знает что! – подумала она. Хорошо, что приняла лекарство». Следующие 3 часа она занималась уборкой студии, слушая музыку.

Внезапно в мастерскую вошла её старшая дочка Соня. Джулия вздрогнула от неожиданности.

«Что ты тут делаешь, мама?», – с тревогой в голосе спросила Соня.

«Ничего особенного. Решила вот навести порядок. Пойду, наверно, приготовлю обед». Её взгляд упал на бутылку водки, о которой она совсем забыла. Желания выпить не было. Это было так здорово и удивительно, что она рассказала о случившемся Соне.

«Мама, ты на правильном пути! Мы снова одна семья! – воскликнула дочь. – Давай расскажем папе».

Следующий визит был к д-ру Саймону. Психиатр пригласил Джеймса, т. к. у них с Джулией была тесная связь.

«Это невероятно, доктор! Моя жена возвращается ко мне! – сказал Джеймс. – Она выпивает, но уже намного меньше. Исчезли приступы безумия, настроение улучшилось. Ведь правда, Джулия?»

Джулия улыбнулась:

«Дело идёт, доктор. Но мне ещё нужно время. Желание пить не исчезло, но уменьшилось. Я перестала думать о следующей выпивке, как раньше».

Спустя 4 месяца Дневник употребления алкоголя показал, что Джулия не выходит за пределы безопасности: меньше 18-ти порций в неделю и не больше 4-х за 1 раз. Д-р Саймон проявил осторожный оптимизм.

«Вы прошли долгий путь, Джулия, – сказал он. – Мы ожидали этого. Важно, что вы захотели пройти его! Советую вам продолжать наши лечебные сеансы. Посмотрим, хотите ли вы продолжать выпивать и принимать налтрексон или вообще бросить пить».

Через 6 месяцев Джулия поняла, что алкоголь больше не управляет её жизнью. «Тогда зачем мне вообще пить?», – задала она себе вопрос и ответила, что выпивка потеряла для неё смысл. Можно ходить на вечеринки без выпивки. Вместо того чтобы пить, было так здорово рассказывать людям о лечении по методу Синклера! «Это отличный метод! – сказала она подругам на одной из вечеринок. «Многие люди знают меру, а я не знала и ничего не могла с этим поделать».

У Джулии всегда при себе есть налтрексон – на всякий случай, если вдруг захочется выпить. Она совершенно не пьёт уже в течение 5 лет, но с налтрексоном не расстаётся.