Глава 2

— Мисс, милорд просит вас спуститься вниз. Праздник вот-вот начнется.

— Спасибо, Кэтлин, — ответила Морин, ласково поглядев на свою служанку. — Ты можешь идти. Я сейчас спущусь.

Морин еще раз посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась отражению. «Все просто замечательно», — мысленно произнесла она и направилась к двери.

Спустившись вниз, она отдала слугам последние распоряжения относительно ужина, хотя в этом не было особой надобности: у лорда Батлера служили порядочные и ответственные люди, всей душой преданные семейству хозяина. Когда все было еще раз проверено, она вошла в зал, который уже начал заполняться гостями. Верная роли гостеприимной хозяйки, Морин обходила всех прибывших, приветствуя их добрыми словами и милой искренней улыбкой. Она была рада видеть всех этих людей, которые оставались близкими и верными друзьями на протяжении долгих лет, разделяя с семейством Батлеров все радости и печали.

Праздник был в самом разгаре. Стены парадного зала были украшены резными дубовыми панелями, тяжелую величественную мебель из красного и черного дерева покрывала богатая инкрустация из серебра и бронзы. По залу грациозно вышагивали нарядно одетые дамы и кавалеры. Менуэт уступал место аллеманде. И конечно, в доме лорда Батлера танцевали вольту и гальярду — самые популярные танцы в Англии во второй половине XVII века.

Не успели смолкнуть последние аккорды вольты, как лорд Батлер, выйдя на середину зала, поднял руки, призывая присутствующих к вниманию, и обратился к гостям с речью:

— Господа! Милостивые леди и милорды! Прошу всех собравшихся подойти ко мне поближе… о, благодарю вас. Во-первых, мне хотелось бы выразить свою искреннюю признательность за то, что вы приняли наше приглашение. Все вы прекрасно знаете, что мой замок — это ваш замок: здесь вы всегда найдете тепло и дружеское участие. Во-вторых, сегодня, 25 декабря 1688 года, я имею честь сообщить вам о помолвке моей единственной, горячо любимой дочери Елизаветы Морин Батлер с одним из самых достойных молодых людей, чье мужество и решительность уже не раз защищали меня и мою команду от грозящей беды. Леди и милорды, разрешите мне представить вам моего будущего зятя Вильяма Стерлинга! — И он указал всем присутствующим на молодого человека, стоявшего рядом с Морин. Молодой капитан выглядел смущенным похвалой и добрыми словами, сказанными лордом Батлером. Покраснев, он растерянно глядел на своего будущего родственника.

Послышались радостные восклицания, одобрительный гул повис в воздухе. Все принялись поздравлять молодых людей. В адрес Морин и Вильяма было сказано очень много добрых слов и искренних пожеланий. Все радовались за них, ибо они идеально подходили друг другу: молодые, умные, целеустремленные, красивые не только телесно, но и духовно. Казалось, ничто не может помешать им стать счастливой парой. Подруги, обступившие Морин, щебетали, как стайка разноцветных попугайчиков; засыпали девушку вопросами, чтобы тут же самим ответить на них. Молодые люди более сдержанно выражали свои эмоции. Они по очереди подходили к Вильяму, хлопали его по плечу и пожимали сильную мускулистую руку. После того как первый восторг и всеобщее ликование сменились тихой радостью, возобновились танцы. Вновь зазвучала чарующая слух, жизнерадостная, веселая, но в то же время торжественная музыка. Изящные дамы и элегантные кавалеры, преисполненные радужного настроения, заскользили по дубовому полу. Поэтому за всеобщим весельем никто сразу и не заметил появления в дверях офицера королевской гвардии. Он же, оглядев зал, твердым шагом направился к Джеймсу Батлеру, стоявшему в окружении своих друзей. При виде офицера радостное выражение лица лорда изменилось: недоумение быстро сменилось на нем неподдельной тревогой. Обменявшись несколькими словами с офицером, лорд Батлер жестом пригласил того проследовать за ним. Морин, став свидетельницей этой сцены, насторожилась. Ее природное чутье подсказывало, что произошло нечто такое, что в одночасье изменит ее судьбу. Улыбка мгновенно покинула ее лицо. Перестав танцевать, она поспешила вслед за отцом.

— Морин, дорогая, ты меня вот так покинешь? — услышала она.

Девушка мгновенно остановилась. Обернувшись, она с нежностью посмотрела на молодого человека.

— Нет, Вильям, конечно нет. Пора подавать десерт, и я хочу удостовериться, что все в порядке.

— Не задерживайся, милая. Мне будет тебя не хватать.

— Обещаю. Хотя тебе прекрасно известно, что где бы ты ни был, я всегда с тобой.

— Я знаю, милая Морин, и эти мысли согревают мое сердце в холода и придают уверенности во время бури.

— И так будет всегда, дорогой, — очаровательно улыбнувшись, проговорила девушка и послала своему возлюбленному воздушный поцелуй.

Морин вышла из зала и поспешила к кабинету отца, который (впрочем, как и вся обстановка этого дома) был образцом чисто английского стиля. Оказавшись у дверей кабинета, она поняла, что предчувствие надвигающейся беды ее не обмануло.

— Ты в этом уверен? — услышала она голос отца.

— Да, милорд. Наши друзья в Лондоне подтвердили эту информацию. Вильгельм Оранский, высадившийся восьмого ноября с двенадцатитысячным войском в Торбее, сейчас уже в Лондоне.

— А сэр Джон Черчилль? — поспешил спросить лорд Батлер.

— Главнокомандующий королевской армией, как и многие министры, уже перешел на сторону принца.

— Что ж, — задумчиво произнес лорд Батлер, — наш король остался в меньшинстве. Но тем лучше. Бесконечные волнения и восстания окончательно подорвали политический и экономический строй Англии. Я думаю, фигура Вильгельма Оранского (хотя он и не обладает блестящими знаниями и отменным здоровьем) все же в состоянии сплотить тори и вигов, которые готовы тянуть одеяло на себя, тем самым еще больше усугубляя непростую обстановку в стране. Таково мое мнение.

— Я согласен с вами, милорд, но… — замялся его собеседник.

— Что «но»? — нетерпеливо спросил лорд Батлер.

— Принц выдвигает ряд условий, которые неприемлемы для нашей политической партии.

— Я ничего об этом не слышал. Расскажите мне об этих условиях подробнее, — попросил офицера Джеймс Батлер.

— Он требует корону, — коротко ответил офицер.

— Но это невозможно! — вскричал лорд Батлер. — Только его жена Мария является прямой и истинной наследницей Английского престола. Мы не потерпим чужестранца на престоле!..

Джеймс Батлер был настолько поражен этой новостью, что некоторое время мог только беспокойно ходить взад и вперед по кабинету.

— Что на это ответили виги? — спросил он, наконец остановившись и сев в свое любимое кресло.

— Как и следовало ожидать, они в полном восторге. Виги не могут простить Якову гонения протестантов и реставрацию католицизма.

— Силы небесные! — вскочив, проговорил милорд. Заложив руки за спину, он вновь заметался по кабинету.

Гость и Морин (которая на протяжении всего разговора наблюдала за происходящим сквозь узкую дверную щель) не спускали глаз с лорда Батлера. Внезапно он прервал молчание.

— Виги прочат Вильгельму престол, потому что он воспитывался в строгих протестантских традициях, — пробормотал милорд. — Но его жена… Мария… она же католичка! Она не должна дать в обиду своих единоверцев.

— Так-то оно так, сэр Джеймс, только смею вам напомнить, как легко вспыхивают и чем заканчиваются столкновения между людьми различных вероисповеданий.

— Господи, в каком диком мире мы живем! — горестно вздохнул лорд Батлер. — На протяжении всей жизни я общался с различными людьми, и мне было все равно: католики они или протестанты, гугеноты или еретики. У меня своя классификация людей: они либо честные и порядочные, либо подлецы и обманщики. Вы знаете, что я сам протестант и мои предки воспитывались в протестантской вере. Моя жена, мир ее праху, была католичкой. Но от этого я не стал меньше любить ее. Моя дочь Морин…

— Она католичка, сэр, и в этом заключается основная причина, почему я здесь.

— Что? Вы считаете, что ей угрожает опасность?

— В Лондоне волнения, сэр, которые могут привести к действительно страшным последствиям, — ответил его собеседник. — Не сегодня завтра виги и тори найдут компромисс, провозгласив Вильгельма и Марию равноправными соправителями. Между тем фанатичное английское духовенство уже готовится к восстанию. Судите обо всем сами. Как будут развиваться дальнейшие события, одному только Богу известно. Моя семья многим вам обязана, и было бы черной неблагодарностью с моей стороны не предупредить вас о грозящей опасности.

— Спасибо, друг, — ответил лорд Батлер, подойдя к молодому человеку и похлопав его по плечу. — Так вы считаете, нам нужно бежать, как это сделал наш трусливый король?

— Нет, сэр, не бежать, а уехать на время, пока все не уляжется.

— Уехать? — Джеймс Батлер задумался. — Пожалуй, вы правы. Это самый верный способ сохранить достоинство и честь. В Вест-Индии у меня сахарная плантация, которую я давно не посещал. Кроме того, новый губернатор Ямайки не раз приглашал меня посетить чудный, по его словам, город — Порт-Ройал.

— Тогда не вижу причин откладывать путешествие. У вас превосходный корабль и его поведет первоклассный моряк…

— …который вскоре, я в этом просто уверен, станет и замечательным мужем для моей Морин.

— Так они уже помолвлены?

— Да, несколько минут назад я объявил всем гостям нашего праздника о помолвке и предстоящей свадьбе.

— О, как я некстати с дурными вестями, — смущенно заметил молодой офицер.

— Все в порядке, Карл, — слегка улыбнувшись, ответил лорд Батлер. — Я придерживаюсь того мнения, что даже плохие новости должны приходить вовремя.

Морин, все еще стоявшая за дверью, наконец не выдержала и постучала.

— А, это ты, дорогая? Входи, входи, детка, — вставая и делая знаки своему собеседнику, призывавшие того к молчанию, проговорил ее отец. Он старался выглядеть естественным и веселым, но изменившийся голос выдавал его истинное состояние.

— Вы чем-то расстроены? — спросила девушка, делая вид, будто ничего не знает.

— Что ты, милая, напротив, я принял очень приятное для тебя решение. Зная, как ты любишь путешествовать, я решил отправиться в небольшую увеселительную прогулку. Ты уже достаточно взрослая и мне не терпится показать тебе мир. Ты не против этой идеи?

— Конечно нет, но…

— Вот и отлично. Послезавтра и отправимся в путь! — с несколько наигранным энтузиазмом проговорил лорд Батлер. — Ну а теперь все танцевать, господа, танцевать и веселиться!