Глава 48
Пополнение отряда
Рипп-рипп… Кровать, как обычно, дрожала под его весом, когда он начинал на ней раскачиваться – медленно, из стороны в сторону, не отрывая от окна тоскливого взгляда.
Рипп-рипп… Кровать всхлипывала, словно плакала в унисон его сердцу, и Джастин тоже плакал вместе с ней – беззвучно, без горячих, скользящих по щекам капель – только в своем сердце.
Он привык плакать так уже давно, вспоминая прошедшие дни, когда он был Другим, когда он был Настоящим… Того, другого Джастина, любили и уважали. Ему всегда было что сказать, его шутки были уместными. И все складывалось бы так и дальше, если бы… Если бы не тот бой, не тот удар, после которого мир словно треснул на две половины – «до» и «после»…
Вся восемнадцатая палата спала. Словно ночной часовой, Джастин не первую ночь проводил без сна. И не последнюю… Сколько их еще будет, этих ночей в четырех стенах, безрадостных, как ночная темень, и тусклых, как грязное оконное стекло. Там, за этим стеклом, был мир – настоящий мир, в котором ему, теперешнему, не осталось места…
Осторожно поднявшись, он подошел к окну. Голова немного кружилась, во рту ощущался противный металлический привкус – как всегда после приема лекарств.
С поникшими плечами, угрюмой тенью продолжал он стоять у окна. Однако сегодня была особенная ночь, и Джастин чувствовал это: полная луна в хмурых тучах позовет Их. И он опять увидит странный полет невообразимых существ, которые выйдут – обязательно выйдут, чтобы отдать свою дань луне…
Он не ошибся: в темном небе показалась крылатая стая. Дрожа всем телом – то ли от страха, то ли от возбуждения, Джастин, как завороженный, смотрел в окно, где, то поднимаясь под самые облака, то стремительно несясь к земле, играли, кружили, упивались полетом существа, напоминающие крылатые тени. Словно сотканные из ночного мрака, они казались невесомыми, но в то же время грозными детьми ночного мира…
Будто почувствовав его взгляд, одна из теней вдруг оставила стаю и подлетела ближе. Замирая от ужаса, он смотрел, как крылатый сгусток мрака пролетел за окном, потом еще раз и… завис неподвижно, глядя на него сверкающими углями красных глаз.
Что было в этом взгляде? Любопытство, удивление, насмешка или… ожидание? Джастин не мог понять. И вдруг, неожиданно для себя, почувствовал жгучую зависть к этим свободным и сильным сущностям, не знающим страха и жалости, не ведающим сомнений и терзаний совести, не помнящим о поражении!
Крылатая тварь словно прочитала его мысли; на миг глаза ее вспыхнули ярче. Еще через мгновение она исчезла, оставляя Джастина наедине с его отчаяньем, что стремительно разрасталось, угрожая затопить слабеющий рассудок…
Он не мог бы сказать, сколько прошло времени, прежде чем дверь в палату неслышно открылась и к нему, стоящему у окна, подошла Игла. Он видел ее сотни раз, эту грубую, беспардонную, невыносимую медсестру, но теперь, когда она приблизилась неслышной походкой, едва касаясь земли, Джастин как будто увидел ее в ином свете. Не говоря ни слова, она смотрела на него, словно ждала чего-то… Ее глаза вдруг вспыхнули красным огнем, словно горящие на ветру угли.
И он понял все… Эта минута, застывшая, дрожащая между ними, решала всю его дальнейшую судьбу.
Глядя в сверкающие глаза, бывший боксер Джастин, негромко сказал:
– Возьмите меня к себе. Я на все согласен. Больше так жить не могу…
Медленно, непослушными пальцами он начал расстегивать воротник больничной рубашки; вторая пуговица не поддавалась, и он просто дернул застиранную ткань, открывая мощную шею, где пульсировала, будто дразнясь, еле заметная голубоватая жилка.
Игла усмехнулась.
В тусклом свете изменчивой луны сверкнули на миг удлиняющиеся на глазах клыки вампира…
