Глава 5
Архозавры
(подъ славнымъ градомъ Корниловымъ)
На аэродроме их никто не встретил. Обслуга и диспетчеры, спешно переведённые из-под Архангельска, отработали честь по чести, обеспечив точное приземление и трап к аэроплану, однако охраны и солдат (что, в общем-то, естественно на военном объекте) рядом не наблюдалось. Даже в двух чёрных машинах отечественного производства представительского класса «Пракар» («Православная карета»), сиротливо стоявших у выхода, отсутствовали водители, хотя ещё вчера Муравьёв и Антипов, переместившись в Москву на совещание кабинета министров, обещали: люди предупреждены и ждут вас. Женщина-диспетчер рассказала – не далее, как три часа назад, все солдаты срочно сорвались и отбыли в направлении Корнилова. А вот обратно оттуда никто не вернулся.
– Хреново, – мрачно констатировал Каледин. – Мне это определённо не нравится.
– Мне тоже, – согласилась Алиса. – Но, по-моему, особо беспокоиться не следует. Заметь, мы уже дважды выпутывались из передряг, обещавших большие проблемы.
– Так вот в том-то и дело, – расстроился Фёдор. – Я недаром тебе в прошлый раз сказал – пусть идут к розовым пони все третьи части приключений харизматичных супергероев.
– Помнится, ты тогда другое направление указал, – подняла бровь Алиса.
– Да, но мы сейчас с ребёнком и посему на диво культурны, – просветил её Каледин. – Именно третья часть, дорогая, меня конкретно напрягла. Если продолжение не запланировано, все главные персонажи погибают. Весьма героически и масштабно, но тебя это вряд ли утешит. Лично я бы сейчас на наше будущее и двух евро не поставил – там точно произошло что-то плохое. Аэродром военный, давай запасёмся оружием.
Хайнца Модестовича идея в восторг не привела.
– Сударь, – усомнился он, – может, лучше будет известить полицию?
Каледин, Алиса, Майлов и даже Варвара усмехнулись, причём синхронно.
– И что нам это даст? – поинтересовался Фёдор. – Ближайший полицейский пост находится в Архангельске. В самом Корнилове присутствовало около тысячи солдат, а охрана аэропорта уехала в город и не вернулась. Тут не полицию надо вызывать, а авиацию. У меня плохие предчувствия. Пожалуйста, подготовьтесь как следует.
Обер-медэксперт Шварц настроя Каледина не разделял. Более того, он отошёл в сторону, чтобы втихую, предательски позвонить начальству. Однако рукотрёпы Антипова и Муравьёва оказались отключены. Удивившись этому, Хайнц Модестович набрал пару номеров других чиновников в Москве и Петербурге. Их обладатели тоже не проявили желания взять трубку. Штабс-капитан Шварц погрузился в сомнения и снова сделал вывод – возможно, как и в первый вечер в самолёте, ему снится странный сон. Посему лучше не барахтаться на месте, а плыть по течению – вдруг зло снова побеседовать придёт.
…Каледин и Майлов ушли искать комнату спецназа и вернулись, навьюченные лёгким пулемётом, тремя автоматами и двумя гранатомётами. Потом вся компания расселась по «Пракарам» – в одну Каледин, Алиса и Варвара, в другую Шварц и Майлов. Фёдор не счёл хорошей идеей оставлять бывшую жену и дочь без охраны на аэродроме и потребовал от Алисы обещание – едва они встретят солдат, та с Варей тут же выйдет и попросит взять их под защиту. Фон Трахтенберг не возражала, поскольку геройствовать желания не имела – каждая маленькая и слабая женщина, если даже ей приходилось неоднократно отгрызать головы медведям, в душе лелеет мечту остаться маленькой и слабой.
Выехали на небольшой скорости – Каледин параноидально опасался засады. Варвара, меж тем, соблюдала ледяное спокойствие.
– Я знаю, от кого произошли люди, которых вы обсуждали в аэроплане, – объявила она.
– Как здорово, что ты умеешь столь виртуозно притворяться, – восхитился Каледин, поворачивая руль вправо. – Тебе семь лет, а уже словно тридцать три года замужем.
– Я не выйду замуж, – парировала Варвара. – Сложно сказать, найдётся ли человек, готовый мириться с тем, что я могу съесть за день три фунта мороженого и не уступить ему ни ложки. Так вот, папа, на самом деле всё просто. Меня уже целый год интересует, почему люди произошли от обезьян – правда, сие отрицают в киндергартене на уроках закона Божьего. Нет, обезьянки, конечно, прикольные и смешные, и мы на них похожи. Но разве они первые населяли Землю? А вдруг до них правила неизвестная раса, имевшая совсем других предков? Ты сам рассказывал мне, что первыми на Земле обитали динозавры.
В голове Алисы словно взорвался огненный шар.
– Боже мой, – повернулась она к Каледину. – Ты понимаешь, о чём Варя говорит?
– Нет, – коротко ответил тот, глядя на дорогу.
– ДНК комодского варана, – произнесла Алиса медленно, словно смакуя каждое слово. – Эти рептилии переселились на остров Комодо около миллиона лет назад, и они – одни из редких уцелевших потомков прежних обитателей Земли – архозавров, сухопутных крокодилов на высоких ногах, исчезнувших во время триасового вымирания. Генетический код человека совпадает с кодом шимпанзе примерно на девяносто пять процентов, а результаты экспертизы трупа Гудмэна свидетельствуют о том, что он являлся родственником варана с Комодо на три четверти… Джеймс и есть представитель вымирающей расы, сохранявшей себя на протяжении десятков тысяч лет. Только если мы произошли от обезьян, то существа с ДНК доисторических ящериц, способные уничтожить город, имеют в качестве своих прародителей… динозавров.
Каледин резко остановил машину – так, что следовавший за ним Майлов еле успел затормозить, прошептав слова, кои нельзя произносить вслух среди господ офицеров. А если и можно, то исключительно на фронте, и то после трёхчасовой бомбардировки.
– Серьёзно? – спросил Фёдор. – Ты веришь в такую…
– Да! – припечатала его Алиса. – А на самом-то деле, чего здесь удивительного? Мы с тобой в нынешнем виде – результат того, что четыре миллиона лет назад австралопитеки поднялись с четверенек и научились копать палками землю, добывая коренья, и раскалывать орехи. А впоследствии были питекантропы и неандертальцы. Жизнь на Земле существует сто миллионов лет, мало ли какие виды населяли планету до нас. Если люди произошли от обезьян, то почему не быть расе, ведущей родословную от динозавров? Разумные ящерицы вполне могли встать на ноги и управлять людьми, считая тех своим пусть разумным, но домашним скотом. Ведь мы тоже хвалим собак, называя их умными, но никому и в голову не придёт сказать, что они нам ровня. Ты об этом не думал?
Ответить Каледин не успел – вмешалась Варвара.
– Меня пугают слова вроде «австралопитек», – заявила она. – И вообще, я уже не рада, что навела вас на такие мысли, половину выражений не понимаю. Нельзя ли мороженого?
– Замолчи! – хором приказали Алиса и Каледин, и Варвара кротко послушалась.
Фёдор погрузился в раздумья, заглушив мотор.
– А почему мы не едем? – осторожно спросил медэксперт Шварц, сидевший в другой машине. Он опасался высказывать свои сомнения громче и в принципе что-то требовать. Единственным его желанием было сейчас убраться подальше от этой кошмарной семьи в родной Дрезден и за кружкой пива рассказать соседке, добропорядочной фрау Гретель, об ужасах варварской России, где крайне верна поговорка «муж и жена – одна сатана».
– Это там их дело господское, – дипломатично заметил вахмистр Майлов. – Сейчас обсудят, что им надо, и дальше поедем. Вы меня поймите, ваше благородие, я вмешиваться не хочу. Их сиятельство граф Фёдор сразу замучает листократическими выражениями, а графиня другие выражения знает не хуже. Ну их в баню, господин хороший. И чего б нам не постоять, эвон природа какая, полюбуйтесь на лепесточки…
Хайнц Модестович осознал, что вахмистр, несмотря на запах нечищеных зубов, в глубине души философ помощнее Сократа, посему лучше действительно его послушать. Если он не смог справиться с графской дочерью, где уж ему совладать с целой семьёй! Обер-медэксперт открыл окно и начал по совету доброго Майлова созерцать лепесточки.
Каледин, меж тем, находился в полном раздрае. Он молчал и, что называется, «завис». Варвара, оценив обстановку, стандартно прикинулась спящей – так опоссумы притворяются мёртвыми с целью спасения своей жизни. Алиса осторожно потрясла Фёдора за плечо и вежливо улыбнулась.
– Ну, ты же сам говорил мне про верования майя, – напомнила она. – Глядя в зоопарке, как макака лопает банан, трудно поверить, что подобное животное имеет близкое с нами родство. С динозаврами, конечно, ещё сложнее, но если так прикинуть, теоретически любое животное могло эволюционировать в человека – всё зависит от степени развития. А динозавры были очень умные… у них имелся даже язык для общения друг с другом, миллионы лет назад они охотились стаями и звали на помощь.
Каледин на секунду представил себе, как в человека эволюционируют морская свинка и ангорский хомяк, но злить Алису не стал.
– Значит, дело обстоит так, – медленно произнёс он. – Возможно, около миллиона лет назад на Земле зародилась раса разумных существ – человекообразных ящериц, чьими предками являлись динозавры. Они без проблем передвигались на суше, хотя предпочитали воду как естественную среду. В числе их сверхъестественных способностей было удивительное долголетие, то есть они могли жить по двадцать-тридцать тысяч годков. Рептилии выделяли мощную энергию, превращая плоть других существ в воду и заставляя жертв умирать в конвульсиях утопленников. Человекообразных созданий они использовали как скотину – индусы, китайцы и африканцы и сейчас едят мясо обезьян, не считая это людоедством. Со временем ящерицы начали вымирать от болезни куру, вызванной употреблением в пищу человека. На заре первых цивилизаций они считались богами во многих уголках Земли. Им приносили кровавые жертвы, их почитали, им поклонялись… до тех пор, пока людей-варанов не стало совсем уж мало, а божества в виде чудовищ не сменились привычными ныне иконами.
– Варвара, ты точно спишь? – осторожно спросила Алиса.
Мудрая Варвара прилежно изобразила ровное сопение. Мутер успокоилась.
– Да, – подтвердила она слова Фёдора. – И в конце концов они исчезли как вид – думаю, их осталось не больше пары десятков. Живут в воде, прячутся от остальных… возможно, та самая Несси в озере Лох-Несс – не такой уж и миф. Они больше не способны контролировать свою энергию, и та выплёскивается наружу, убивая окружающих. Похоже, инцидент в Корнилове – действительно несчастный случай, когда одна из рептилий либо не смогла удержать рвущуюся из себя силу, либо сошла с ума. Судя по внешнему виду Гудмэна, в них остаётся всё меньше человеческого. Скоро они навсегда превратятся в тех, кем являлись раньше, – в кровожадных первобытных хищников.
– Ты ведь понимаешь – нам не поверят, – вздохнул Каледин.
– Поверят, и ещё как! – яростно возразила Алиса. – Но для этого надо взять живым или мёртвым и предъявить начальству какого-нибудь соплеменника Гудмэна. А вот как его поймать – другой вопрос. Нет, найти-то мы злодея найдём. Но насколько я помню, ты их всех убиваешь.
– Есть такое, – согласился Каледин. – Просто выбора не дают. Зло натурально чересчур вредное. В первый раз я был не виноват, оно само сгорело. Во второй – ну как? Человек стоит с пистолетом. Я предупредил, что убью его, а он не послушался. Злодеи в принципе по-детски наивный народ, они думают, я с ними буду шутки шутить, ага.
Алиса склонилась к Фёдору и положила руку ему на плечо.
– Да пофиг, – сказала она. – Давай поймаем его. А дальше уже разберёмся.
Через полчаса оба «Пракара» въехали в Корнилов. Майлов снова взорвался потоком беззвучных слов – Каледин, как и в прошлый раз, резко затормозил. Поставив оружие на боевой взвод, Фёдор вышел из машины, осматриваясь по сторонам. Алиса прижала ладонь ко рту, а потом положила её на глаза непритворно задремавшей Варвары. Улицы Корнилова оказались завалены трупами. Не как в первый день, когда они прилетели сюда по спецвызову из Москвы, а ещё хуже. Стоны раненых не звучали – все люди, вне сомнений, были мертвы. В лужах крови застыли спецназовцы, офицеры Отдельного корпуса жандармов, коллеги обер-медэксперта Шварца в белых халатах. На мертвецах виднелись укусы, у многих были оторваны кисти, разрезана шея. Возле новых жертв лежали жители города Корнилова, уже погибшие несколько дней назад. Тела замерли в причудливых позах – многие не отпускали горло ближайшего спецназовца, из отверстий на груди и в животе, проделанных разрывными пулями, стекала розоватая от крови вода. Было ощущение, что они не умерли, а отключились, словно роботы.
Белый как мел медэксперт Шварц опустился на одно колено, проверяя пульс у лежащих людей. Никто не пошевелился, не издал ни единого звука. Каледин и Майлов водили стволами автоматов, но враг не появлялся в поле зрения. Город Корнилов был мёртв.
И тут раздались шаги. Их было слышно издалека – дрожала земля.
– О, как чудесно, – донёсся бархатный голос. – Честное слово, если бы я сам не был богом, то сказал бы сейчас – слава Тебе, Создатель. О лучшем я и мечтать не мог – словно доставили пиццу после трёх дней голода. Пожалуйста, оставайтесь на месте, и я закончу то, что не получилось у моего друга Джаггернаута. Это будет достойный финальный аккорд.
Каледин уставился на движущееся им навстречу огромное, грузное и блестящее чешуёй существо, в котором больше не было ничего человеческого, и у него открылся рот. Майлов поднял руку для крестного знамения, однако так и замер, не донеся собранные в щепоть пальцы до лба. Алиса коротко, но громко взвизгнула. Варвара проснулась и прилипла к стеклу дверцы, высунув от восторга язык. У Шварца задёргались мышцы на лице, он не мог оторвать взгляд от монстра ростом с трёхэтажный дом.
– Вау, – сказала Варвара.
– Как я сразу-то не догадался… – сказал Каледин.
– Мать вашу в ухо да всем взводом, – сказал Майлов.
– Надо было деньги с карточки потратить, – сказала Алиса.
И только обер-медэксперт, штабс-капитан Хайнц Модестович Шварц в этот знаменательный момент совершенно ничего не сказал, ибо разом охуел окончательно и бесповоротно.
Существо внимательно посмотрело на Варвару и облизнуло зубы чёрным языком.
– Закрой глаза, детка… – сказал дракон.
Проблеск № 8
Царь воды
(на дне озера, среди развалин храма, 2013 год)
– Вы знаете, как я их ненавижу. Это несправедливо, что умираем мы, а не они.
– (Улыбка.) Поверь, любезный, до них в итоге тоже очередь дойдёт.
– Честно говоря, я замучился ждать. Я согласен, мы далеко не ангелы и в контексте современного мира рассматриваемся как чудовища. Но посмотрите на разнузданную кампанию, которая ведётся против нас: настоящее торжество чёрного пиара. Взять хотя бы Дейнерис Таргариен. Её драконы недалеко ушли от амёб по поведению, они тупее собак – умеют только жрать, спать и изрыгать огонь. Змей Горыныч вообще чернобыльский мутант. Откуда они взяли, что у дракона должно быть три головы?
– (Мягким голосом.) Брат мой, про Горыныча славяне слагали былины. А какой житель Киевской Руси, Польши или Чехии пойдёт на смертный бой, не подкрепившись хорошенько дедовскими медами? Конечно, они видели у дракона несколько голов. Три – это ещё ничего. Учитывая, как они пьют – хорошо, что не десять.
– (Упрямо.) Всё равно. Они уроды. Не стесняются показать, как богатырь уничтожает детёнышей дракона, и считают избиение младенцев настоящим подвигом.
– Им неизвестно, до какой степени это для нас больной вопрос.
– Им вообще ничего неизвестно, собрат Хэйлунван.
– Нет, на Востоке давно о чём-то догадываются, мой дорогой. Пусть они уверены, что мы давно исчезли, но и китайцы, и корейцы, и вьетнамцы до сих пор считают нас божественными созданиями, а не кровавыми маньяками, достойными лишь меча святого Георгия. Именно в их сказаниях всё как положено: мы владыки водных стихий, а древнейшим обиталищем драконов является дно озера Бэйхай, где живут самые старые и самые большие особи. Верь я в теорию заговора, допустил бы, что кто-то из наших в древности напился в азиатской лапшевне и слил информацию кому не следовало. Знаешь, мне больше всего нравятся монголы. Именно они, случайно обнаружив наше кладбище в Гоби, прозвали его «Землёй драконов», в то время как понаехавшие со всего мира палеонтологи посчитали нас динозаврами, бесстыдно растащив по музеям кости и черепа. Им невдомёк, что динозавры – такие же наши первобытные предки, как у них обезьяны: драконами нас сделала эволюция. Монголы в мифах очень почтительны к нам, величают нас «догшин хара», то есть «чёрные и свирепые». В твоём случае они не ошиблись.
– Вам бы всё шутить, собрат. Хотя понимаю, против логики возразить сложно. У нас всегда было противостояние между европейскими и азиатскими драконами по вопросу, куда двигаться дальше. Европейцы хотели воевать, азиаты – развиваться духовно. В итоге европейские драконы погибли ещё в раннем Средневековье – остались только я да Джаггернаут. А ваша любовь к восточной культуре известна.
– (Кивок.) Да, я не отрицаю. Но этому есть объяснение, и я уже привёл его выше. По мнению монголов, семьдесят семь драконов заселяют моря, ручьи, водоёмы и даже колодцы. Мы мудры, рассудительны и философичны, нас изображают на одежде и флагах… Думаю, мы смогли бы править Азией и сейчас, но такого не допустит остальной мир. Люди жестоки к своим бывшим кумирам. Когда-то они были счастливы служить нам блюдом, а теперь сами сожрать готовы. Однако в Гонконге до сих пор строят небоскрёбы так, чтобы на крыше могли гнездиться драконы. Для китайцев мы – сказочные божества дождя. И выглядим как люди… ну, то есть почти как люди – согласно поверьям Поднебесной, «повелитель воды», живущий в озере Байкал, имеет тело человека и голову дракона. Воистину, их легенды – точная хроника наших взаимоотношений с хомо сапиенс. Ты же помнишь, наши храмы продержались в Китае дольше, чем где бы то ни было, и до первого крушения Цинской империи ни один простолюдин не имел права вышивать дракона на своём халате – иначе ему отрубали голову. Только император, «сын неба», благоговейно прикасался к изображениям «царя воды». Я по-прежнему уверен, что драконам надо было сразу бросить храмы в Европе и культивировать нашу религию в Азии. Но тогда мне возразили – Европа приносила человеческие жертвы, а по азиатским поверьям, если драконы кровожадны, они погибают. Что, собственно, с нами и произошло.
– (Грустно.) Очень печально. Мы уходим, а они остаются.
– Думаешь, мне не печально, собрат Эстевауслинд? Всё равно что людям осознать – после них на планете останутся лишь мыши и тараканы, прекрасно переносящие радиацию. Но кто мог догадаться? Столько тысяч лет мы употребляли мясо людей в пищу, и вдруг оказалось, что оно отравляет токсинами наш организм. Как и человечество, мы понятия не имели, что если драконы человекообразны, для тонуса им требуется иметь в рационе больше растительной еды – овощей и фруктов.
– (Печальным тоном.) Да, пришлось даже похитить того знаменитого французского диетолога. Правда, увидев наш истинный облик, он сошёл с ума и ничем не помог.
– Кладбище в Гоби разрослось с годами, там похоронены сотни. В других местах – тоже. В конце концов, разве мы одни исчезаем с лица Земли? Если верить учёным, эта участь ждёт девяносто девять процентов земных видов. Вспомни сумчатого волка с острова Тасмания, китайского речного дельфина, каспийского тигра. Их больше нет. Чем мы отличаемся от прочих существ? Сейчас в мире такая экология, что непонятно, как мы дожили до нынешних времён. В любом случае не следовало есть людей.
– (Гордо.) Мы – драконы! Мы должны питаться крупными особями.
– (С раздражением.) Да ладно, Эстевауслинд. Человечество вон спокойно сменило мамонтов на куриные наггетсы и картошку, и ничего с ним не произошло. Они просто развивались быстрее нас и быстрее формировали техническую мысль, пока мы наслаждались статусом богов. Быть богом – ну это типа олл-инклюзив. Тебе всё принесут, всё сделают, каждый день новое меню… А ведь раньше люди искренне любили нас, хоть и боялись. Нынешнее сохранение нашего культа в Азии это подтверждает. Да и не только там. Помнишь Роанок, колонию в Северной Америке?
– (Короткая усмешка.) Конечно, помню, Хэйлунван. Случай выхода энергии из-под контроля, и где? Стыдно сказать, на острове с индейцами, издревле поклонявшимися нашему образу. До сих пор в памяти деревянный идол на поляне. С красной драконьей головой.
– Не думаю, что там дело было в энергии. Такое в прежние времена происходило слишком часто, чтобы я поверил в случайность подобного массового истребления. Нет, я не исключаю – возможно, на Роаноке действительно произошёл технический сбой. Но будем уж откровенны (пристальный взгляд в глаза собеседнику), зачастую на вспышку силы списывали банальное желание собратьев устроить себе банкет из человеческой плоти. Кто именно уничтожил колонию? Как его звали? Вертится в голове…
– Яматано.
– Да, бедняга был обижен на людей ещё больше тебя. Его огорчал, как ты выражаешься, «чёрный пиар» – японская легенда о том, что дракон Яматано, обитавший в реке Хи, якобы съедал по одной девушке в год в течение семи лет, за что впоследствии чудовище коварно уничтожили, предварительно подпоив едва ли не цистерной сакэ. Тут сразу три несоответствия. Он уминал по семь девиц в месяц, но ты понимаешь, пресса врала и тогда. Вместо цистерны, как божился Яматано, ему поднесли одну чашечку фарфоровую, да и то сакэ было на донышке. Далее, богатыря он слопал через три минуты после начала сражения, но тот, отправляясь на битву, раззвонил всем в окрестностях, что дракон уже повержен. Вот его и стали заранее считать победителем – Яматано не мог ничего доказать. А ты ж знаешь этих японских драконов – на диво обидчивы, особенно если кто-то принижает их значение.
– Точно. Я просто ангел по сравнению с японцами.
– Ну вот. Возможно, парень просто не сдержал себя в Роаноке, захотев полакомиться. По слухам, там был не только он, но и ещё несколько собратьев. Теперь уже и не проверишь, бедняга Яматано скончался двести лет назад. А столько версий, столько разговоров… Ты представляешь, насчёт букв CRO, нацарапанных на дереве, защищены диссертации, написаны книги. Как только ни истолковывали: название племени индейцев, призыв грозы, молитва. Никому и в голову не пришло, что вырезал буквы, скорее всего, ребёнок, торопясь… иногда дети любят дорисовывать отдельные буквы, сперва написав слово целиком. И уж куда как часто в детстве пишут букву в виде O, но с хвостиком сбоку. Дитя начертило DRA, то есть половину слова DRAGON – «дракон», но об этом до сих пор не догадались. И конечно, Яматано часто являлся в своём истинном облике… внешность человека он не любил.
– Это не у всех получается.
– Скоро получится у всех. Мы дичаем и становимся похожи на своих прародителей – в душе ничего, кроме охоты и жажды убийства. Вот только времена сейчас другие. Нам не станут поклоняться, а уничтожат. Выживших без церемоний посадят в клетки. Но даже такая страшная перспектива беспокоит не так, как остальные проблемы. Ты знаешь, существует и другая причина, по которой нашей расе без людей было не обойтись. Иначе мы бы не превратились в богов, а навечно остались животными.
– Само собой. Поэтому мы и спаривались с девушками человеческого племени, поскольку наши самки стали вымирать ещё раньше… и вымерли достаточно давно. Взять любую легенду – почти нигде не упоминаются драконы женского пола, разве что дракайны в древнегреческих мифах: существа, превращающиеся то в чудовище с чешуёй, то в прекрасную деву. Изменение в генах произошло уже тогда. Сначала в нашем племени перестали рождаться девочки, а затем мы и вовсе сделались бесплодны, утратив репродуктивные функции. Мы очаровывали женщин сотнями, но не могли сделать им детей. Вот тогда и стало ясно – это наш личный апокалипсис. Мы, населяющие Землю миллион лет, пришли к своему финалу, нас осталось даже меньше, чем дальневосточных леопардов… Но леопарды могут плодиться, а драконы – нет.
– Ты прав. Уже на заре цивилизаций с потомством начинались проблемы, а мы не придали этому значения, озабоченные лишь самолюбованием и властью над человечеством. Дракайны тоже спаривались с людьми, взять хотя бы случай Ехидны и Тифона, но их отпрыски получались сумасшедшими монстрами вроде Колхидского дракона, не годного ни на что, кроме как по-собачьи сидеть у дуба, сторожа Золотое руно.
– (Грустный вздох.) Да, знавал я того парня из Колхиды. Абсолютный дебил, попросту двух слов связать не мог, но без труда устроился на должность главного хранителя руна. Тупейшим образом провалил свои служебные обязанности – ну и, разумеется, пал от руки Диомеда. Честно говоря, я не стал вступаться – чем меньше мутантов, сидящих у дуба и пускающих слюни, тем чище раса. Разве я знал, что возникнут такие проблемы в дальнейшем? Наше семя мёртвое, и человеческие самки больше не могут от нас понести. Но я не готов отказаться от надежды. Прости, мне сложно взваливать на тебя столь тяжёлую ношу, обследование показало – только у тебя из всех нас есть шанс. И раньше-то это было непросто – спаривание, приводящее к зачатию, возможно у драконов лишь раз в двенадцать лет, тысячу дней спустя после Особого Года, в конце весны у самцов, в конце лета у самок. И ведь, казалось бы, что может быть проще – охмурить девицу хомо сапиенс, сделать искусственное оплодотворение в клинике, но… сразу станет ясно, что это нечеловеческое семя.
– Я думаю, и тут не было бы толку. Мы способны зачать потомство только в определённое время – при точном положении Сатурна, при полной луне, естественным путём. И да, я стараюсь. Однако ничего не получается. Я уж не говорю, как трудно уломать человеческую самку не использовать презерватив. Из-за СПИДа все с ума посходили. Кстати, Прекрасная не объявлялась? Честное слово, я периодически скучаю по ней.
– Нет, к сожалению. Но ты же её знаешь – взбалмошная, горячая натура. Ты ведь тоже когда-то уходил из племени и потом вернулся. Я уверен, и с ней это произойдёт. Прости, мне пора плыть. Я искренне надеюсь на тебя. Скоро придёт время…
– Хорошо, собрат. Я обязательно постараюсь.
