Глава 16
Константин Плющ
Срединный мир

И вот он настал, тот самый день.

Едва пробило одиннадцать, как Эваранди и Роскви двинулись к Башне.

Хранитель Романус уже ждал их, встретив понимающей улыбкой.

– Не утерпели, – вздохнул Костя.

Хранитель кивнул.

– Когда я впервые отправлялся в прошлое, то явился сюда с самого утра, – сказал он. – Это нормально. Что ж, я наслышан о последних событиях. Брат Корнелиус уже высказал мне свое неудовольствие, на что я попенял ему. Ну, не буду ябедничать. Просто я был недоволен, что он отправил в Норэгр Шимона раньше, чем нужно.

– То есть, – медленно проговорил Плющ, – во фьордах должно было что-то случиться за эти дни, и нам следовало переждать?

– Напротив, ничего не должно было случиться, но Шимон своим непродуманным вмешательством ускорил события, и Гунульф сэконунг перешел-таки от слов к делу.

– Гунульф?

– Это один из конкурентов Харальда Косматого, который через пару лет станет конунгом всея Норвегии. Гунульф сам хочет занять его место, но… Вот тут-то и начинается наша работа, работа Хранителей. Та история, которую вы учили в школе, единственно сущая, изменить ее нельзя никак – описанное в ней уже свершилось. Но! Если бы Хранители бездействовали и не слали Регуляторов, учебники были бы совсем иными. Люди из будущего всегда вмешивались в дела былого, и все их деяния как раз и привели к тому, о чем рассказывают летописцы. Самое сложное – это понять, пойдут ли события привычным путем или для этого требуются микроскопические воздействия Регуляторов, попаданцев, как их называют в книгах. Тому, что Константин Багрянородный стал императором, он обязан попаданцу. И Рюрика призвал человек из будущего. Примеров можно привести множество, но не все из них перестали быть секретами. Да и не в тайне дело. Просто… Ах, как все непросто! Понимаете, принят некий постулат, что прошлое изменить нельзя. Нельзя, к примеру, отправиться в 1943-й и убить Гитлера. Отправиться-то можно, наверное, но ликвидация фюрера вам не удастся – заклинит пистолет, или вы промахнетесь, или вас схватят эсесовцы, и так далее, и так далее. Ну а вдруг? Нельзя же так полагаться на ход событий, надеясь, что пронесет. И вот когда мы обнаруживаем некую флуктуацию, некое нарастание событий, которые, складываясь и множа последствия, способны изменить некий отрезок истории, мы шлем Регулятора.

– Я так понял, – сказал Бородин, – что во фьордах возникла эта самая… флуктуация?

– Именно. В Норэгр наметилось некое отклонение, грозящее в перспективе помешать Харальду Косматому занять трон конунга. Не скажу, что этот человек лично мне симпатичен, нет. Но если не он станет первым королем Норвегии, а другой человек, это повлечет за собой лавину последствий. А если меняется прошлое, то и будущее станет другим. Возможно, что это не так, но проверять подобное допущение нет ни малейшего желания.

– А что мы должны сделать? – прямо спросил Костя.

– Я уже говорил что, – улыбнулся Хранитель. – Жить. Невозможно предугадать череду вмешательств, необходимых для адекватного течения истории. Уже одно то, что вы попадаете в прошлое, гарантирует перемены. И они тем сильнее, чем активнее вы действуете.

Костя с Валерием переглянулись, и Плющ сказал:

– Мы попробуем.

– Тогда – вперед!

И Романус пошагал к Башне.

Отвечая на почтительные поклоны стражников, Хранитель проник внутрь Терминала и отпер бронзовую дверь. За нею тянулся узкий и высокий ход.

– Это пещера, но она очень неудобна – ни лечь, ни сесть нормально нельзя. Поэтому местные о ней знают, но не пользуются. Ну? Удачи!

– Спасибо! – сказали дуэтом Роскви с Эваранди и перешагнули порог.

Покинув пещеру, Костя задохнулся.

Тьма, полумрак – и вдруг свет!

И свежий ветер в лицо, пахнущий морем.

И восхитительный голубой простор, зеленая трава, а за краем обрыва простирался исполинский зигзаг фьорда, прорезавший два ряда гор – крутых и скалистых, с которых медленно, плавно лилась взбитая пена водопадов, перемежавшихся с пологими склонами, щетинистыми от сосен, елей и прочих хвойных.

– Нас не обманули, Роскви, – проговорил Костя, вбирая полную грудь чистейшего воздуха. – Тут целый мир!

– Ага, – буднично сказал Валера, поухватистей берясь за топорище, – и парочка нехороших дядек с мечами.

Эваранди резко обернулся.

Слева, куда спадал зеленый, густо заросший травою луг, споро поднимались двое громил с торчавшими из-под шлемов косичками. Во что они обуты, видно не было, зато на каждом чешуей переливалась кольчуга, из коротких рукавов которой выглядывали рубахи, у обоих полосатые.

Один из гигантов, отличавшийся сильным косоглазием, заметил Регуляторов.

– Стоять, навознобородые! – заорал он, потрясая клинком.

– Бежим! – выдохнул Плющ.

И они побежали. Викинги бросились следом.