Немецко-польский астроном Николай Коперник (1473–1543) установил, что в центре нашей системы планет находится не Земля, а Солнце, и что Земля – лишь одна из планет, вращающихся вокруг Солнца. Это был настоящий переворот в миропонимании. Теория Коперника вызвала ярое неприятие и недовольство Церкви, а эпохальный его труд «О вращении небесных сфер» (De Revolutionibus Orbium Coelestium) (1543 г.) был запрещен. Как и в других случаях, Церковь всеми силами боролась против научно доказанной истины.

С помощью своей гелиоцентрической модели Копернику удалось объяснить наблюдаемые движения других планет намного проще, чем это делали его предшественники, которые основывались на античных представлениях геоцентрической картины мира. Коперник разрушил считавшуюся неоспоримой более 1300 лет и соответствовавшую религиозно-идеологическим потребностям католической церкви картину мира, созданную греческим математиком, географом и астрономом Птолемеем (около 100–175 гг. н. э.). Изгнав людей из центра мира и отодвинув их на малозначащую окраину, Коперник положил начало продолжавшейся до XX века череде обид, которые наука нанесла человеку.

Вот примерно так выглядит в общественном сознании история Коперника, но почти все тут ошибочно и бессмысленно. И эти фактические и логические ошибки очень трудно исправить, что действует весьма угнетающе.

Несмотря на то что Копернику приходилось работать одновременно и каноником, и врачом, он все равно находил время на астрономию. Он ввел в науку представление о Солнце как о центре планетной системы и об орбитах, по которым планеты движутся вокруг него. Для Земли он даже открыл два вращательных движения: первое– долгое, вокруг Солнца (один раз в год), а второе– короткое, вокруг собственной оси (один раз в сутки). Кстати, Иммануил Кант, вводя свой «коперниканский переворот» в теорию познания, имел в виду не вращение Земли вокруг Солнца, а вращение Земли вокруг ее собственной оси.

Такое кажущееся современным нарушение дисциплинарных границ ни в коей мере не умаляет значения первого вращения. Во-первых, его, это постулированное Коперником вращение Земли вокруг Солнца, совсем нелегко понять, ведь в действительности мы видим нечто иное, наблюдая, например, за вечерним небом, – видим заход Солнца. Этого вообще нет у Коперника. В его модели наше центральное светило не поднимается и не опускается, а скорее стоит на месте в центре планетарной системы, и мы должны разрешить это мнимое противоречие. Во-вторых, тем более нельзя утверждать, что Коперник, объявив о новой позиции Земли, хотел унизить или же обидеть живущих на ней людей.

Его намерения скорее полностью противоположны: утверждая свою систему, Коперник возвышает людей и приближает их к античным богам или к христианскому Богу, так как богов всегда считали небожителями, возвышающимися над всеми небесными сферами.

Об этом, в частности, можно прочитать в «Божественной комедии» Данте, где автор принимает античные представления об устройстве Вселенной и придает им черты христианского мировоззрения. У него встречают Бога в Эмпирее, верхней части неба, наполненной огнем. Небо возвышается в форме купола над всеми иными небесными сферами. Если теперь кто-нибудь спросит, а почему же Коперник вызвал такое недовольство Церкви и почему она запретила его труд, ответ таков: католическое духовенство действовало в данном случае очень разумно и не препятствовало науке, а скорее наоборот, оказывало ей поддержку, о чем речь пойдет далее.

Отца Николая Коперника звали Никлас, а фамилию записывали как Коппернигк до тех пор, пока он не стал одним из состоятельных граждан (купцов) Торна – городка, в котором и родился великий ученый. Тогда Торн считался прусской территорией. В 1466 году он перешел к Польше, в результате чего Коперник официально стал поляком, хотя и писал свои произведения на немецком или латинском языках.

На самом известном своем портрете Коперник изображен с букетом ландышей в руках. Так обычно изображали врачей, а не астрономов. Очевиден тот факт, что Коперник так же несерьезно относился к врачеванию, как и к своим астрономическим исследованиям. На самом деле главным для него – с 1510 года– были обязанности каноника. Он жил во Фрауенбурге, и его должность, впрочем, требовала от ее обладателя скорее не церковного служения, а прежде всего наличия квалификации юриста и время от времени оказания медицинских услуг. К такому разнообразию функций Коперник подготовился в годы студенчества, которые он провел в Кракове, Праге, Падуе и Болонье, изучая законы, по которым живет человеческое тело (медицинская сфера) и государство (юридическая сфера) и, наконец, даже получил степень доктора церковного права. Параллельно он занимался астрономией. Эта наука захватывала его все больше и больше, чему способствовали как чтение книг, так и последовавшее за ним разочарование.

Во время пребывания Коперника в Италии, в конце XV века, вышло в свет первое печатное издание Птолемеева «Альмагеста». Сей фундаментальный труд был тщательно проштудирован Коперником. Из полученных знаний на него произвело огромное впечатление сначала покрытие Сатурна Луной и лунное затмение – оба явления можно было наблюдать в 1500 году. Полный ожиданий, Коперник смотрел навстречу 1503 году, в котором ожидалось соединение планет. И оно действительно произошло – правда, намного позже предсказания астрономов. Это стало для Коперника большим разочарованием, позволившим сделать только один вывод: похоже, что-то не так с данным более тысячи лет назад описанием движения небесных тел. Этот прискорбный факт отметил и Мартин Лютер, жалуясь в своих «Застольных речах» на «беспорядок» на небосводе.

Коперник страстно хотел разобраться в этих несоответствиях. Мысли об устройстве мира зрели в нем более десяти лет. Будучи каноником, в тиши своей обители, он вел точные наблюдения за планетами – разумеется, тогда еще без каких-либо вспомогательных средств, таких как телескопы, которые появились лишь спустя 100 лет. В 1514 году Коперник смог сформулировать свои новые представления о небесном порядке: он написал «Малый комментарий», в котором сказано четко и ясно: «Все сферы движутся вокруг Солнца, расположенного как бы в середине всего, так что около Солнца находится центр мира». В этих словах можно распознать новую и старую мысли, и учитывать надо и ту, и другую. Старая касается сфер, которые Коперник по-прежнему считает подвижными элементами неба (и обращение которых по кругу не нуждается в физическом объяснении, даже если задуматься, почему одной сфере для вращения требуется времени намного больше, чем другой). Коперник был верен этой мысли всю оставшуюся жизнь, а в главном своем труде описал эти представления о Вселенной и даже сопроводил их симпатичной иллюстрацией.

Новая идея заключается в положении Солнца, причем следует заметить, что эта идея высказывалась еще в античные времена – правда, она не нашла тогда сторонников. Основной причиной, по которой Коперник заменил геоцентрическую систему Птолемея гелиоцентрической, была, разумеется, несостоятельность старой астрономии. Помимо этого, должны были быть, несомненно, и другие мотивы, часть которых носила эстетический характер. Просто казалось элегантнее поместить Солнце в центр Вселенной, к тому же с этим шагом появилась надежда «найти более разумный вид движений по кругу», как писал Коперник в своем «Малом комментарии». Тем самым он давал понять, что в ужасе отшатывается от сложных переплетений конструкций Птолемеевых эпициклов, производивших впечатление в высшей степени искусственных образований. Еще античные астрономы осознавали, что не все в движении планет можно объяснить несколькими окружностями, поэтому возникло представление о том, что планеты движутся по орбите в форме небольшой окружности – эпицикла, а она в свою очередь перемещается по окружности большего размера – это орбита, по которой вокруг Земли движется центр эпицикла.

Коперник считал, что описать движение планет можно гораздо проще, и предложил новую систему миропорядка с Солнцем в центре, что стало поистине гелиоцентрической революцией. Однако каким бы замечательным ни было его предложение, оно неверно, если утверждать, что для своей схемы Коперник использовал меньше вспомогательных конструкций, чем Птолемей, и что он с большей точностью, чем античный гений, мог предсказать движения звезд и планет. Действительно, в количественном отношении гелиоцентрическая система остается столь же неудовлетворительной, что и ее геоцентрическая предшественница.

Существует еще одна большая ошибка, а именно утверждение, впервые высказанное Зигмундом Фрейдом, о том, что Коперник, выдвинув гелиоцентрическую модель, изгнал людей из центра мира и оттеснил их на его край. Фрейд даже называл это большим оскорблением для человечества, и никто не сумел опровергнуть это бессмысленное заявление венского психоаналитика, который, вероятно, самого себя считал центром духовного мира.

Утверждать, что Коперник унизил людей, может лишь тот, кто всегда считает центр предпочтительным и вожделенным местом. Такой взгляд характерен для сегодняшнего времени, но тогда, во времена великого астронома, это выглядело совсем иначе. Центром – напротив – считали самую низкую точку, в которую можно было скатиться. Центр мира находился страшно далеко от богов, местонахождение которых, как известно, было снаружи. Вытащив человека из центра и поместив его на орбиту вокруг Солнца, Коперник приблизил его к богам. Иными словами, Коперник избавил людей от унизительного положения – существовать в отхожем месте мира. Французский эссеист Мишель Монтень (1533–1592) выразил эту мысль весьма красноречиво: человек – до Коперника – «жил среди грязи и нечистот мира… находился на самой низкой ступени мироздания, наиболее удаленной от небосвода», но только до тех пор, пока гелиоцентрическая система не позволила ему существовать в более тесном контакте с богами, которые, может быть, великодушно снизошли до того, чтобы обратить на него внимание.

Эти примечания уже сами по себе развенчивают третье заблуждение относительно Коперника, связанное с запретом Церкви его главного труда. Хотя такой запрет существовал, он был вызван совсем не возможной опасностью учения Коперника для какой бы то ни было христианской догмы. Папских прелатов беспокоили невообразимо большое количество ошибок, обнаруженных в книге, т. е. речь шла об ошибках, но не о заблуждениях. А множество ошибок легендарной книги имеет простое объяснение: Коперник получил первый экземпляр, находясь на смертном одре, и даже при всем желании был уже не в состоянии прочитать гранки. Когда же в 1620 году наконец вышло исправленное издание «О вращении небесных сфер», Церковь его тут же разрешила. В книге теперь стало меньше ошибок, ну а заблуждений по-прежнему не было.

Гелиоцентрическая картина мира имела последствие, которое долгое время оставалось без внимания и, вероятно, поэтому заняло прочное место в сознании людей. В результате коперниканского переворота наша планета заняла место среди других небесных тел, а традиционное античное разделение на земную и небесную тверди утратило свою силу. Отныне не существует больше двух миров (Duoversum), которые ввел Аристотель и которые разъединялись у лунной сферы, а есть лишь один мир, в котором все происходит по законам физики – в подлунной и надлунной сферах. Вскоре этот новый мир получил новое название – Вселенная.

И хотя это уже само по себе волнующе, у Коперника есть и нечто другое, что вносит в небесную историю еще большее напряжение: второе движение, которое каноник из Фрауенбурга предполагал или приписывал нашей космической родине. Оно берет начало во вращении, казалось бы, неподвижных звезд на небосводе, которое, как известно, можно легко наблюдать и которое должно найти свое объяснение. У Коперника возникает поистине чудесная и удивительная идея – рассматривать предстающее перед нашим взором круговое движение неподвижных звезд как нечто, существующее только в воображении. То, о чем нам сообщают наши ощущения, скорее обусловлено и воспринимается нами как наблюдателями, находящимися на Земле. Вращаются не звезды, считает Коперник, а Земля, и это вращение вокруг оси (которую мы сегодня проложили между Северным и Южным полюсами) позволяет наблюдать нам за круговыми движениями на небе, которые якобы происходят и интерпретируются нашими ощущениями. В процитированном ранее произведении «Малый комментарий» он выражает это следующим образом: «Все движения, замечающиеся на небесной тверди, принадлежат не ей самой, но Земле. Именно Земля с ближайшими к ней стихиями вся вращается в суточном движении вокруг неизменных своих полюсов, причем небесная твердь и самое высшее небо остаются все время неподвижными».

К сожалению, Коперник не видит более глубокой причины, приведшей его к этому повороту. Соображение, которое могло бы подвигнуть его, вероятно, исходило от предпринимаемых со времени позднего Средневековья усилий определить расстояние между Землей и неподвижными звездами. При этом был сделан вывод о том, что «расстояния непостижимы для человеческого духа». Если расстояния так бесконечны, то в мировом пространстве должны находиться гигантские тела, поскольку их можно видеть, и сим гигантам, кроме того, приходится преодолевать невообразимые расстояния во время своего вращения. Все это было непостижимо.

Если же, напротив, вращались именно мы сами, то можно было не только все упростить, но и решить угнетавшую Церковь того времени проблему: определить точную дату Пасхи. К своей досаде, Коперник выяснил, что Воскресение Христа праздновали на девять дней позже, чем было решено отцами Церкви на Никейском соборе в 325 году. Коперник хотел изменить календарь церковных праздников, и ему помогло в этом суточное вращение Земли, которое мы хотя и не ощущаем, стоя на ней, но, тем не менее, можем воспринимать как движение неизменных звезд, если следовать идеям фрауенбургского каноника.

За Коперником последовали многие, и в XVIII веке коперниканский переворот получил особое значение благодаря философу Иммануилу Канту (1724–1804), который, как и его предшественник в области астрономии, хотел совершить революцию в философии– изменить местоположение законов природы в теории познания. Кант считал более правильным исходить из того, что законы природы придуманы нами, людьми, и в некотором смысле навязываются природе, а думать, что законы природы существуют в природе самостоятельно, где мы их и находим, ошибочно. В «Критике чистого разума» он пишет: «Здесь повторяется то же, что с первоначальной мыслью Коперника: когда оказалось, что гипотеза о вращении всех звезд вокруг наблюдателя недостаточно хорошо объясняет движения небесных тел, он попытался установить, не достигнет ли большего успеха, если предположит, что движется наблюдатель, а звезды находятся в состоянии покоя. Подобную же попытку можно предпринять в метафизике, когда речь идет о созерцании предметов», а именно сказать, что законы природы происходят не из нее, а из нас. Мы создаем ее. Мы придумываем форму, позволяющую нам понять природу.

Это именно та мысль из «Критики чистого разума», которая обозначается в философии как коперниканский переворот и которая не имеет ничего общего с гелиоцентрической реорганизацией, и вопрос звучит так: является ли данное описание правильным? В большинстве случаев великий переворот заключается в том, чтобы изгнать человека из центра мира. Кант же поступает наоборот. Он снова помещает человека в центр происходящего, совершая нечто, подобное контрреволюции Птолемея, которой затем можно дать иное толкование, допуская, что человек свою способность познания применительно к природе получил именно от нее. Это происходит в рамках эволюционной эпистемологии (теории познания), снова лишающей человека центрального положения, которое Кант предоставил ему для того, чтобы сделать его частью всего происходящего в мире. Копернику такой переворот понравился бы, и мы бы к нему присоединились.

Итак, подходим к последнему пункту, а именно к противоречию между тем, что мы воспринимаем при помощи чувств, и тем, что мы называем понятийным восприятием. Видя, как Солнце восходит и садится, мы знаем, что в гелиоцентрической модели мира оно как раз не движется, а стоит на месте. По Канту, у человека есть два вспомогательных средства познания: чувства и идеи, мировоззрения и понятия. Коперник и его модель мира показывают нам, что у нас есть два равноправных способа восприятия мира, их можно было бы назвать поэтическим и научным, или логическим. Кант следующим образом отличает субъективную истину от объективной: «То, что Солнце опускается в океан, является истиной по законам чувственного восприятия, но нелогично, необъективно». И философ добавляет: «Солнце погружается в воду, говорит поэт; если бы он сказал, что Земля вращается вокруг своей оси, то это был бы логик, а не поэт».

«Восприятие» на греческом языке звучит как эстезис, поэтому можно также сказать, что существует эстетическое и понятийное знание, эстетическая и объективная истина – мы можем переживать или объяснять мир. Коперник показывает, что в человеке сочетаются обе способности. Вероятно, и объяснение переживаемого может стать событием. Так давайте начнем с неба, что раскинулось над нами…