Глава 34

Когда Себастьян подошел к зданию на Честнат-стрит, оно было уже открыто, но внутри стояла тишина.

Бекер поднялся на второй этаж, где агентство Пинкертона занимало несколько комнат. Ему подумалось, что если похититель ключей задержится, то служащим агентства придется ожидать в коридоре, а если вовсе не явится, они приведут смотрителя, который откроет кабинеты дубликатом. Отсутствие ключей у того, кому их доверили, — случай экстраординарный.

В коридоре Бекер никого не увидел. Остановившись у главной двери, на матовым стекле которой красовалось выведенное золотыми буквами название агентства, он прислушался. Не услышав ничего подозрительного, толкнул дверь, полагая, что она закрыта, но дверь вдруг подалась. Себастьян вошел в зал.

— Сэйерс! — крикнул Бекер.

Эхо, разнесшее его голос, подсказало, что в помещении, кроме него, нет ни единой души. Он надеялся застать Сэйерса, но тот, похоже, уже успел скрыться.

Себастьян прямиком направился в криминальный отдел, затем перешел в хранилище документации. Обе двери так же, вопреки его ожиданиям, оказались открытыми, как и шкафы с папками и делами.

Он подошел к ним, бегло взглянул в ящики и увидел, что из некоторых ячеек папки исчезли. К примеру та, где находилось дело о мужчине, обнаруженном с иголками в теле. Без перечня, навскидку Себастьян не мог определить, какие именно дела отсутствовали, но предположил, что в основном старые.

В эту секунду Себастьян услышал голоса. Он торопливо вышел из комнаты и увидел двух стенографисток, направлявшихся в свою комнату в дальнем конце зала. Они оживленно болтали о чем-то, чирикали словно воробышки, такие же бодрые и настороженные. Поскольку стенографистки появлялись раньше всех, их комната обычно открывалась первой. Увидев Себастьяна, они разом прервали разговор, поздоровались с ним.

— Доброе утро, — запоздало ответил он, не переставая злиться на Сэйерса, явно обшарившего все комнаты.

Подойдя к своему столу, Себастьян увидел на нем ключи — они лежали у деревянной полированной таблички с его именем. Виновато озираясь, он открыл верхний ящик стола и сунул в него связку, в самую глубь. Только убрав с глаз долой злополучные ключи, Бекер начал понемногу приходить в себя.

Потеря нескольких старых, давно забытых всеми папок не была трагедией. Разумеется, Себастьян не отдал бы их Сэйерсу сам; какими бы ненужными они ни были — им надлежало оставаться в отделе. У папок, как и у сотрудников, есть свой срок службы.

Себастьян не видел большой беды в том, что Сэйерс украл только папки. Конечно, он совершил отвратительный поступок, заставил Себастьяна поволноваться и рассердиться; он впустил Сэйерса в свой дом, а тот, воспользовавшись его гостеприимством, обокрал своего благодетеля, хотя все же вред причинил незначительный.

«Никогда не доверяй алкоголику и одержимцу», — мысленно повторил Сэйерс заповедь детектива. А Сэйерс, каким бы честным ни казался, был и тем и другим.

По мере прихода сотрудников Себастьян окончательно успокоился, выдвинул кресло, вздохнув, опустился в него и потянулся за верхней бумагой. За время отсутствия ему поступила целая пачка документов. Первый страх прошел, день уже не представлялся ему столь катастрофическим. По крайней мере утренние события закончились намного лучше, чем он предполагал.

Его ответа ожидали несколько писем от потенциальных клиентов агентства. Не очень важные, следовательно, Себастьян мог просто отписаться. От оперативного сотрудника агентства пришла телеграмма из Калифорнии. Рядом с ней лежало прошение Оукса о компенсации ему затрат, связанных со вчерашней поездкой домой к Бекеру. «Придется тебе подождать, — подумал Себастьян. — Все наши финансовые вопросы решает мистер Бирс лично. Только он распоряжается кассой агентства».

От внезапно пришедшей к нему страшной мысли Себастьян застыл на месте. Затем медленно встал и направился в кабинет мистер Бирса.

Он вошел, обогнул массивный стол и приблизился к сейфу, мощному шкафу из стали и латуни, по возрасту старше самого здания, в котором находился. Выбрав самый крупный ключ на связке, Себастьян вставил его в замок, повернул, открыл дверь, высокую, как Вавилонские врата. Внутри сейфа царил полный кавардак — все было перерыто и оставлено в беспорядке. Взгляд его упал на раскрытую пустую кассу.

— Украл, — упавшим голосом произнес Себастьян. — Он украл всю нашу наличность, весь наш резерв.

— Ты знаешь, сколько там находилось денег? — спросила Элизабет.

— Тысяча двести долларов с мелочью. Для них Бирс вел отдельный журнал, чтобы не разглашать имена наших информаторов.

— Тысяча двести долларов? — испуганно повторила Элизабет.

В комнате повисла гнетущая тишина.

Они сидели на кровати Фрэнсис. Проведя весь день в поисках Сэйерса, обойдя пристань и переговорив со всеми капитанами или старшими помощниками, проведя несколько часов на железнодорожном вокзале, опросив дежурных, машинистов и старших проводников и не обнаружив нигде его следов, Себастьян вернулся домой, надеясь в тихой обстановке решить, как ему следует поступить. Первым делом он бросился к чемодану экс-чемпиона, досконально перерыл его, пытаясь угадать его последующие действия, но ни к каким выводам не пришел.

Себастьян несколько часов держался, сохранял спокойствие, но к вечеру его прорвало. Он впал в бешенство.

Себастьян не мог сказать, в какой момент в комнате появилась Элизабет, — увидел ее, только когда она вдруг возникла перед ним. Она долго смотрела на него осторожным взглядом, затем приблизилась, мягко пригладила его волосы и спросила:

— Что произошло?

Себастьян рассказал ей о случившемся.

— Он обманул твое доверие, — резюмировала Элизабет.

— Полагаю, он об этом в тот момент и не думал, — отозвался Себастьян. — Он одержим навязчивой идеей, которая заслоняет все остальное.

— Когда обнаружится пропажа?

— Дня через два. Ну три — максимум.

— Может быть, кто-то видел, как Сэйерс заходил в здание.

— Не в этом дело. Ключи оставили мне — значит, и отвечать буду я.

Тысяча двести долларов. Когда Сэйерс брал их из кассы агентства, то даже не предполагал, к каким последствиям приведет его поступок. Ему и в голову не приходило, что Бирс, когда вернется и обнаружит пропажу, вызовет к себе Себастьяна и возложит всю вину на него. Никакие отговорки и упоминания о каком-то Сэйерсе начальник и слушать не станет.

Себастьян оглядел разбросанные на полу вещи. Он так и не сумел определить, куда поедет Сэйерс и как поступит.

— Понятия не имею, что делать, — прошептал Себастьян.

— У нас есть восемьсот долларов сбережений. Еще сертификаты, подаренные нам на свадьбу. Все вместе — примерно тысяча долларов. Можем отдать их или занять под них.

— Зачем? — удивился Себастьян.

— Ты положишь сумму на место, пока пропажу не обнаружили, и никто не узнает, что деньги из кассы исчезали.

— Нет, Элизабет, на такое я не пойду, — отрезал Себастьян. — Эти деньги — наше будущее.

— Ты ошибаешься, — возразила она. — Наше будущее — это твоя работа и деловая репутация. Вот если мы потеряем их, тогда уж точно ничего хорошего нас не ждет. Возьми все сбережения, положи в кассу и отправляйся на поиски Сэйерса. Он уехал всего несколько часов назад, мы знаем куда — в Ричмонд. За это время он много не истратит. Ты его обязательно найдешь. Ну сам посуди — насколько умен человек, если не способен придумать ничего лучше, кроме как стащить ключи и вытащить деньги из кассы?

— Бесполезно, — упирался Себастьян. — Наших денег не хватит.

— Попросим у Фрэнсис — я знаю, она понемногу откладывает, копит — приданое.

— Только не это! — воскликнул Себастьян, беспомощно всплеснув руками.

Беда случилась ужасная. Все произошло в считанные часы. В душе Себастьян проклинал и Тома Сэйерса, и ту минуту, когда узнал его на ринге. «Как я мог ему довериться? — сокрушался он. — Сам дал себя обмануть. Тысяча двести долларов. Да это больше моего жалованья за весь прошлый год. Конечно, для бизнеса — сумма пустячная, но для семьи — катастрофическая, способная развалить ее. Теперь придется просить о помощи Фрэнсис».

Себастьян догадывался, как трудно приходится свояченице, — она экономит каждый цент из того крошечного жалованья, что они платят ей. Собирает на приданое. Себастьян вздохнул, бессильно опустив руки. «Бедная Фрэнсис. У нее нет поклонников, да и с перспективой замужества в ближайшем будущем тоже далеко не ясно. Но она мечтает обзавестись семьей, копит на свадьбу, которая неизвестно когда состоится».

Себастьян понимал ценность семейного очага и любимого окружения. Воспитанный в холодности, не испытав и признака любви со стороны матери ни в детстве, ни в юности, он дорожил каждой минутой своего теперешнего счастья. Когда-то Бекер был амбициозен, стремился к успеху. Теперь честолюбивые планы юности оказались забыты, Себастьян довольствовался скромными радостями жизни, меньшими, чем те, о которых мечтал, зато куда более значительными. И пусть кто-то назовет такую жизнь заурядной, для него не существовало ничего лучшего.

— Все в нашем доме зависит от тебя, — продолжала Элизабет. — Спасибо, ты всегда заботился о нас, старался как мог. Благодаря тебе у нас есть дом и все остальное. Разреши же теперь помочь, отблагодарить за то, что ты для нас столько лет делал. Я не желаю, чтобы твои труды пошли прахом. — Она повернула к себе его лицо. — Мы соберем деньги, и ты положишь их в кассу, — твердо повторила Элизабет. — А потом отправляйся за ним. Выследи этого мерзавца. Отпросись на несколько дней с работы, выдумай что-нибудь, и езжай. Поступай так, как сочтешь нужным.