ГЛАВА 14
Ленокс не мог себе простить, что уехал. Более эгоистичного поступка он в своей жизни не помнил. Что только на него нашло?
Снова и снова задавал он себе этот вопрос, глядя из окна поезда в беспросветную — такую же, как и у него на душе, — темень, пришедшую на смену тускло-серому вечеру. На сей раз даже призрачная перспектива найти убийцу не сулила утешения. И ничья поддержка не сможет вернуть ему уверенность в себе.
Там, в Лондоне, он спросил Мак-Коннелла:
— Чей труп?
— По всей видимости, Пейсона. Но приятель посылал телеграмму в спешке, может, тревога ложная.
— Конечно, нет. Я вел себя как редкостный болван. Где нашли тело?
— На лугу Крайст-Черч, сразу за колледжем — Мертон, если не ошибаюсь?
— Да-да, — подтвердил Ленокс. — Телеграмма с тобой? Позволь мне взглянуть.
Мак-Коннелл протянул листок, на котором значилось:
ТОМАС НАШЛИ ТРУП ТЧК ЛУГ КРАЙСТ-ЧЕРЧ ТЧК ПЕЙСОН ТЧК БЕСКОНЕЧНО СОЖАЛЕЮ РАДЛИ ТЧК
Отправлено из почтового отделения напротив Пемброк-колледжа.
— Радли — кто это? — спросила леди Джейн.
— Мой приятель по Королевскому обществу. Чудесный парень, совсем не паникер. Я заходил к нему, пока ты провожал леди Аннабел, и рассказал о случившемся.
Ошеломленные, они молча стояли в библиотеке. И тут леди Джейн сделала то, за что сейчас, на пути в Оксфорд, в черный час отчаяния, Ленокс был ей благодарен. Она сказала:
— Чарлз, тебе надо собираться и ехать.
Пустяк, казалось бы, но это был тот редкий случай, когда так бесконечно нужна дружеская решительность. Пока Мак-Коннелл ездил домой за вещами, леди Джейн придирчиво осмотрела пальто и шляпу Ленокса, а потом чемоданчик, нетерпеливо указывая Грэхему, что надо положить еще то-то и то-то. Когда же Ленокс начал ее благодарить, она не стала слушать, а со словами: «Сейчас не время, иди уже! Поговорим, когда вернешься», — подтолкнула его к ждавшему у дверей кебу.
Теперь, в поезде, Мак-Коннелл, сидя напротив Ленокса, изучал его утреннее письмо в полицию и регулярно прикладывался к фляжке.
— Сбрендить можно от этого дела, — грустно пошутил он, завинчивая флягу, и сам усмехнулся игре слов.
— Это я виноват, — заметил угрюмо Ленокс. — Я совершил две ошибки: зря уехал из Оксфорда и зря медлил с обращением в полицию.
— С первым еще можно согласиться, но со вторым — никак. Леди Аннабел просила полицию не вмешивать, — возразил Мак-Коннелл.
— Томас, ведь детектив я, а не леди Аннабел.
— А мать мальчика она, а не ты.
Заметив сочувственный взгляд, Ленокс только пожал плечами. Остаток пути оба молчали.
В Оксфорде они велели кебмену гнать прямиком в Линкольн-колледж. Во внутреннем дворике маленькими группками бродили взбудораженные студенты, а со ступенек на входе в часовню смотрели встревоженные преподаватели. Отовсюду глядели расстроенные лица и слышались взволнованные голоса.
Ленокс заметил в толпе белое как мел лицо. Стамп.
— Говорят, это бедняга Пейсон! Его задушили!
— Мне очень, очень жаль, — вздохнул Ленокс.
— Вам себя винить не в чем, это точно. — Молодой человек по привычке взъерошил волосы.
— Что будете делать?
— Нанял карету. Уезжаю через десять минут, если ничем не могу быть вам полезен. Не вижу толку здесь оставаться. Что за ужас!
Они коротко простились. Стамп, пожав руки нескольким сокурсникам, направился к воротам, откуда навстречу Леноксу и Мак-Коннеллу спешил главный портье. Мрачный, даже подавленный, но, несмотря на это, еще более собранный. По всему видно — человек на своем месте.
— Мистер Ленокс, не вините себя, — твердо сказал он.
— Как установили, что это Пейсон?
— Полиция подтвердила не сразу, но это он. Тело сильно изуродовано и было буквально залито кровью. Волосы сбриты, как мы предполагаем — с целью затруднить опознание. Когда кровь смыли, кто-то — кажется, профессор Хетч, а может, декан Бенбери — узнал его. Теперь сомнений нет. Все совпадает: одежда, найденные при нем документы, бумажник, очки, марка сигарет. Родственники скоро будут здесь.
Он тяжело вздохнул.
— Страшное горе. Кто бы мог представить такое в Линкольне!
Мак-Коннелл сочувственно покачал головой:
— Страшная смерть — быть удушенным. При этом жертве смотрят в глаза.
Ленокс кивком согласился. На другой стороне дворика он увидел четырех полисменов, пожал Келли руку и подошел к ним.
— Здравствуйте, меня зовут Чарлз Ленокс.
— Вам нужна наша помощь? — спросил старший.
— Последние несколько дней я расследовал это дело.
— А, так это вы, — протянул тот же полисмен и добавил: — Могли бы раньше ввести нас в курс. Может, помогло бы.
— Если позволите, я хотел бы содействовать на данном этапе.
В ответ он услышал презрительное:
— В таком случае ступайте в участок. Спросите Гудсона, расследование ведет он. Но на место преступления попасть не мечтайте.
И полисмен удалился.
— Не казни себя, Чарлз, — тихо сказал Мак-Коннелл.
Ленокс поморщился.
— Дело не в этом. Мы просто обязаны понять, что произошло!
— Ты чертовски прав, — согласился Мак-Коннелл.
— Можно измыслить хоть какой-то способ увидеть тело?
— Не так-то просто.
— Если есть хоть малейшая возможность — набиться в друзья или в ассистенты к патологоанатому или что-то еще, — попытайся, ладно?
— Вот это правильный настрой. Пойду пробовать. Завтра утром, если хочешь, позавтракаем вместе в отеле «Рэндолф». Часов в восемь? Договорились. И не кори себя, сделай милость. Ты отсутствовал всего восемь часов.
Они расстались, а Ленокс принялся вновь прокручивать в голове обстоятельства дела.
Надо бы начать с профессора Хетча и главного портье. Образ хладнокровного убийцы ни с одним из них не вязался, но и на людей бесхитростных они походили мало. А теперь — в гостиницу и снова думать: в череде известных фактов неизбежно есть нити, ведущие к истине. Детектив в последний раз обвел взглядом дворик, развернулся и вышел за ворота. Тишина и спокойствие Терл-стрит поразили его.
