ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Рыжий Генри сидел в своем любимом кожаном кресле, положив ноги на такую же тахту, и читал «Газету». Временами, когда попадалось что-нибудь особенно возмутительное, мэр с отвращением фыркал или начинал часто дышать, чтобы успокоить нервы. Нельзя сказать, чтобы «Газета» искажала факты, — это было вполне респектабельное издание. Его не раздражало даже неистребимое желание репортеров рыскать вокруг мэрии, вынюхивая коррупцию. Газеты кормятся за счет скандалов, это казалось ему таким же естественным, как и любой другой способ получать прибыль. Нет, больше всего его бесила неспособность этих писак понять, что их собственное благополучие напрямую зависит от процветания Города. А Город только выигрывает, когда Генри получает свободу действий и может расставить все по своим местам.

— Ну и сволочь этот Фрингс, — чуть слышно пробормотал он.

— Ты о ком?

На тахте лежала его любовница Сиюбхан с книжкой в руках — кажется, это был Ницше или еще какая-то чушь. На женщине было зеленое неглиже, доставшееся ей от предыдущей пассии Генри. Тонкий шелк соблазнительно обтягивал формы, и на его фоне длинные рыжие волосы выглядели особенно эффектно.

Взглянув на нее, Генри решил, что стоит ответить.

— О Фрингсе. Он тиснул статейку и вообразил, что связал меня по рукам и ногам.

— Никто не может связать тебя по рукам и ногам, золотко, — невозмутимо проговорила Сиюбхан и вернулась к своему чтению.

Бросив на нее тяжелый взгляд, Генри положил газету и поднялся с кресла. На нем были лишь брюки, с пояса свисали подтяжки. Обнаженный торс не отличался ни толщиной, ни мускулами, он был просто огромного размера. Генри подошел к окну своего пентхауса на четырнадцатом этаже, из которого открывалась панорама Города. Вообще-то он жил на тринадцатом, но в лифте не было этажа под таким номером, и за двенадцатым сразу следовал четырнадцатый. Эти дурацкие предрассудки вызывали в нем отвращение. Но в бою невольно становишься суеверным, а у него на счету было немало сражений.

Генри прижал ладони к стеклу, раздвинув руки немного шире плеч. Казалось, он держит в руках весь Город.

Зазвонил телефон. Мэр медленно обернулся и стал смотреть, как Сиюбхан тянется за трубкой. Она ответила, немного подождала и изящным жестом протянула трубку Генри, словно предлагая ему бокал мартини. Он отошел от окна и взял трубку.

— Да.

— Сэр, произошел еще один взрыв.

Генри не ответил.

— Сэр?

Генри продолжал молчать.

— В квартире Альтабелли.

Альтабелли был владельцем мясокомбината. Так же как Блок и Берналь, он входил в ближайшее окружение Генри.

— Он был дома?

— Да, сэр, он был дома. Но с ним все в порядке. Он сидел в туалете. Сейчас он в больнице, но говорят, что его привезли туда просто на всякий случай.

Генри бросило в жар.

— Позвоните шефу полиции. Пусть будет в моем кабинете через час.

Он повесил трубку.

— Что случилось? — спросила Сиюбхан, не отрываясь от книги.

Не удостоив любовницу ответом, Генри прошагал в спальню, откуда был виден район, где жил Альтабелли. Над Театральным кварталом поднимался столб дыма. Несколько минут мэр смотрел на серые клубы, пытаясь собраться с мыслями, пока наконец не пришел к выводу, что дальнейшее поддержание порядка требует молниеносной реакции и беспощадных действий.