42
До того как проснулся весь пароход, я стою перед дверью Фредерика Селуса. Я удивлена, что он уже полностью одет и готов выйти из каюты.
— Я ожидал вас. Давайте пройдемся.
— Почему вы ожидали меня?
Сдвинув брови, он выходит из каюты и закрывает за собой дверь.
— Я уже привык к тому, что вы появляетесь там, где происходит что-то сенсационное.
Я резко останавливаюсь в коридоре:
— Простите, мистер Селус. Вы говорите так, будто я бегаю на место преступления за полицейским фургоном. Ничего подобного. Если что, так это полицейские бегут за мной.
— Ах извините, вы правы. Я не спал полночи, занимаясь этим несчастным случаем вместе с капитаном и другими людьми.
— Несчастным случаем? — с явным сарказмом произношу я.
В ответ он вскидывает брови и пожимает плечами:
— Давайте немного походим, пока не стало слишком жарко. Мне нужно проветриться после дешевых сигар капитана и невыдержанного бренди.
Фредерик широко шагает на длинных ногах, и мне приходится почти бежать, чтобы поспеть за ним.
Мы совершаем целый круг по палубе в полном молчании. Я выбираю момент, когда нас никто не может услышать, и останавливаюсь, чтобы удовлетворить свое любопытство.
— Что произошло вчера вечером? Что было не так?
— Две вещи. Во-первых, в свой простой снайперский трюк Мердок решил добавить самый опасный элемент иллюзионизма. Во-вторых, он проявил неосторожность.
— Это был первый случай, когда Мердок пытался поймать пулю?
— Нет, он делал такое много раз за последние несколько месяцев. Но ведь достаточно одной ошибки, чтобы распроститься с жизнью. Вы знаете, как выполняется этот трюк?
— Нет, но фон Райх, кажется, знает.
— Да, он вызвался помочь капитану в расследовании. Но миссис Мердок раскрыла тайну этого фокуса, и мы осмотрели оружие, дабы проверить ее показания.
— И что же?
— Кое-что вышло не так, как нужно было. Этот фокус исполняется по-разному, но есть некоторые сходные элементы. Кого-то из зрителей просят пометить пулю для предъявления ее в конце фокуса.
— Как это сделали вы.
— Да. В большинстве случаев иллюзионист ловко заменяет патрон с помеченной пулей другим, который не выстрелит, потому что в нем недостаточный заряд пороха, или пуля выполнена из воска, или каким-то образом сделана безопасной. Эта поддельная пуля выстреливается, и фокусник, зажимающий настоящую пулю в руке, делает вид, что поймал ее и выплевывает ее на ладонь.
— Но я смотрела внимательно. Мердок не прикасался к оружию. И вы сделали выстрел из него, чтобы показать, что оно настоящее.
— Я вложил патрон со свинцовым наконечником у пули и выстрелил. Второй патрон, которым я зарядил винтовку, тот, что Мердок должен был поймать зубами, являлся также настоящим, но пуля оказалась изменена так, что жена могла вынуть ее.
— Как она могла вынуть пулю из патрона, ведь тот находился в винтовке?
— Есть одна хитрость в том, как передернуть затвор. Можно сделать так, что патрон выпадет. В руку. А в патронник вставляется холостой патрон, которым производится выстрел.
— Как пуля оказывается у Мердока во рту?
— Пуля была спрятана у него во рту, когда началось представление. При производстве холостого выстрела он выплевывает пулю, якобы ту, что я пометил.
— Каким образом у него оказывается эта помеченная для показа зрителям пуля?
— Когда он выходит вперед с мокрой пулей в руке, жена дает ему носовой платок, чтобы вытереть ее. В платке…
— …настоящая пуля. И Мердок подменяет пули. Хитро придумано. Ловкость рук, и никакого мошенничества. Подача ему платка — дело естественное. Так что же вышло не так, как надо?
— Похоже, Мердок без должного внимания готовил оружие. Он вложил в патронник боевой патрон вместо холостого. Это могло легко произойти, на вид они одинаковые. Подобные ошибки совершаются не впервой. Малейшая невнимательность — и происходит трагедия. А его жена рассказывала, что в последнее время он не только увлекался спиртным, но и тем, что французы называют «белым ангелом».
— Кокаином.
Он удивленно смотрит на меня.
Я пожимаю плечами:
— Вас удивляет, с чем приходится иметь дело журналисту, освещающему криминальную хронику? Что говорит жена: почему он пил и прочее?
— Денежные проблемы. Естественно, мы не вникали в подробности.
— Естественно.
Он не пропускает сарказма в моем тоне и говорит с заметной прохладцей в голосе:
— Хорошо, Нелли, скажите мне, почему мы должны поднимать на дыбу бедную женщину, чтобы получить от нее признание в убийстве мужа?
— Я не берусь утверждать, что она преднамеренно убила своего мужа. Может быть, нет, но кто-то хотел, чтобы он был мертв, и она, возможно, располагает соответствующей информацией.
— Ну хватит; холостые патроны внешне ничем не отличаются от настоящих, и их нетрудно спутать.
— В результате смерть человека.
— И такие случаи вовсе не редкость. По словам фон Райха, из девяти иллюзионистов, постоянно демонстрировавших этот трюк за последние полстолетия, пятеро погибли. Из-за того, что он такой сложный, неизбежно происходит что-нибудь неладное, если он выполняется достаточно часто. И любая оплошность всегда приводит к смертельному исходу.
— Допустим. Но я склонна думать, что, поскольку Айрин спустила курок и все на борту знали, как она злилась на мужа за его какие-то там отношения с хорошенькой молодой ассистенткой, вероятность убийства вполне могла обсуждаться.
— Действительно, это обсуждалось вчера вечером, и, надо сказать, капитан намекнул Айрин о такой возможности.
— И что она ответила?
— Что если бы она хотела кого-нибудь убить, то убила бы ассистентку, а не мужа. — Фредерик улыбается. — И капитан нашел ее логику вполне убедительной.
И я тоже, но не была готова признать это.
Фредерик откашливается.
— Нелли, мой вам совет: не идите в своих подозрениях слишком далеко; достаточно того, что вы высказали мне.
— Иначе вы снова станете контролировать мои действия?
Он останавливается и преграждает мне дорогу:
— Я уже извинился за свою неудачную попытку сделать в Исмаилии то, что считал правильным для своей страны. Но по какой-то причине со времени отплытия из Коломбо в наших отношениях нет той теплоты, что была раньше.
Фредерик умолкает, а я не знаю, как разрядить обстановку, не обвинив его в том, что он плел интриги, в которые были вовлечены Сара и моряк в Коломбо.
— Нелли, вы, конечно, попытаетесь извлечь некий криминал из этого происшествия, которое и так досадило капитану. Но произошел всего лишь несчастный случай из разряда тех, что бывали раньше. Вы понимаете это?
Его назидательный тон возмущает меня, тем более что на свои поучения он не имеет никакого права.
— Если бы вы видели дальше своего носа, мистер Селус, то могли бы кое-что узнать. А я вот, применительно к происшествию с Мердоком, усмотрела некоторые подозрительные детали. Ну прежде всего это его сложные семейные отношения. А еще он узнал кого-то на причале, но тот, в свою очередь, не признал его.
Фредерик с раздражением всплескивает руками:
— А может быть, тот человек не услышал его или Мердок обознался. В любом случае вы делаете из мухи слона.
— Я также случайно слышала, как Мердок высказал требование человеку, с которым разговаривал.
— Какое требование? Какому человеку?
— Я не знаю.
— И как вы интерпретируете это требование, о котором вы ничего не знаете?
— Он хотел, чтобы тот человек дал ему денег.
— Великое открытие!
— Едва ли. Но оно хорошо увязывается со словами жены Мердока о том, что они испытывают финансовые трудности.
— И из этого вы делаете вывод о заговоре с целью убийства?
— Здесь много вопросов, и если ответы на них приведут к заговору с целью убийства, я не буду уж очень поражена.
— Вы удивительная женщина. — Он качает головой. — На редкость удивительная. У вас по-настоящему богатое воображение. Я понимаю, почему лорд Уортон считает вас возмутительницей спокойствия. Фрагменты, которые вы складываете воедино, совершенно не связаны друг с другом. — Фредерик снова вскидывает руки. — Теперь вы будете говорить мне, что смерть Мердока имеет прямое отношение к убийству на рынке, свидетельницей которого вы стали.
Я отворачиваюсь, чтобы он не мог видеть моего лица и читать мои мысли.
Фредерик берет меня за руку и поворачивает лицом к себе.
— Не смейте снова становиться на эту дорожку. Если вы начнете распространять слухи о том случае в Порт-Саиде, я лично буду просить капитана, чтобы он запер вас в каюте до конца плавания.
Отдернув руку, я делаю шаг назад:
— Чтобы обеспечить охрану кому?
Он чуть не подпрыгивает.
— Вам, конечно!
— Я в этом не уверена. Я хорошо помню, что вы единственный, кто видел мистера Кливленда живым после того, как я видела, что его убили. Кроме того, выдержали в руках винтовку, из которой был застрелен мистер Мердок. Возможно такое, что вы случайно подменили холостой патрон боевым?
Его лицо вспыхивает от гнева, и чувствую, что перешла границы. Я поворачиваюсь и ухожу, перебирая ногами с быстротой, на какую они только способны. Поражаюсь своей глупости.
Кто меня тянул за язык? Опять черт попутал.
