73
Контора отработала быстро, современные технологии не подвели: в субботний полдень Нестор уже возвращался из типографии, неся в обычном кульке из супермаркета три объемных экземпляра монографии доцента Индрина. Нестор взял именно три экземпляра: один – в библиотеку дома на кисельной, 8; другой – в рабочий кабинет новостного агентства «Nestor de Liver!»; третий – на всякий случай. Вернее, третий экземпляр изначально был предназначен для кабинета в Раджасе, того самого кабинета, который перешел к Нестору по наследству от Наставника. Но лишь в машине проявилась запоздалая мысль: в Раджас артефакты Взвеси пронести нельзя. Вот и вышло, что третий экземпляр остался на всякий случай.
Машину Нестор отпустил там, где от скоростного шоссе ответвлялся «фронтовой» участок пригородной дороги, поворот в пригородный поселок. Водитель радостно поблагодарил клиента – деньги те же, а вот машину на колдобинах гробить не придется. Нестор захотел пройтись, подышать свежим воздухом. Такая прогулка была своеобразным тайм-аутом, возможностью перевести дыхание.
Ветер, и довольно-таки ощутимый, дул с моря, разгонял июльскую жару, приносил бирюзовые ароматы. Где-то по дворам и улицам тявкали собаки. Блеяли козы, пасшиеся на незастроенных участках. Пахло дымом ранних субботних мангалов. Где-то жужжали электропилы, где-то глухо и редко стучали топоры-колуны.
Нестор нес монографию Индрина. Эта книга станет первым булыжником в новой мостовой, первым камнем длинной дороги из желтого кирпича, ведущей в таинственный Изумрудный город. В будущем она вдохновит Юджина Гуляйкоффа, пока еще школьника, на новые свершения и неожиданные открытия. Квантовая социология когда-нибудь обусловит рождение брендденга, но сама квантсоциология рождается здесь и сейчас, на страницах «Адаптивных стратегий корреляции и ретрансляции обобщенных семантических полей». Так, в противовес нынешней липкой мировой паутине, будет сплетена радужная сеть, единая и гармоничная в силу своей непрерывности.
Предстоит много работы, сложной, интересной, значимой, опасной. Но в этой работе, в этих сражениях за судьбу Взвеси Нестор не единственный воин на поле. За его плечами – мощь Раджаса, свет Саттва и опыт Тамаса. За его спиной красные воительницы, наследство Семена Немировича Волха, и мудрые советы, наследство Пурпурного Нага Кира. С ним рядом уют дома на Кисельной, 8 и непрестанная, тихая забота семьи, любовь Нины и Антона.
Нина в домашнем халате и шлепанцах и Антон в чумазой футболке и шортах неопределенного цвета стояли у калитки дома, в пол-оборота к Нестору. Они заворожено наблюдали за каким-то зрелищем, пока еще скрытым от глаз Нестора за соседским домом. Нина заметила приближение мужа, улыбнулась и приложила палец к губам. Нестор сменил развалистую усталую походку возвращающегося домой отца семейства на крадущийся шаг охотника. Через две-три минуты его взору предстало чудное зрелище.
На незастроенном участке рядом с соседским домом, напротив восьмого номера, невысокой «стопкой» лежали бетонные мегалиты строительных плит. На плитах с величественным видом восседала Ка-Цэ. Ее зеленые глаза были прищурены, то ли от солнечного света, то ли от мудрых мыслей. Перед плитами стройным полукругом расположились псы в невероятном количестве. Здесь были лисьемордые, длинноухие, коротколапые. Они сошлись по властному зову со всех околотков пригородного поселка. Все три племени забыли о территориальной вражде и собрались на невероятные упанишады к лапам совершенномудрого учителя – трехцветной куцей домашней кошки. Были здесь и мажоритарщики – домашние собаки, выпущенные хозяевами со дворов или ушедшие в самоволку, не примкнувшие ни к одной партии, ни к одному собачьему роду. Собаки проявляли похвальную толерантность в национальных и партийных вопросах – сидели вперемежку, были единым народом, готовым строить новую Вавилонскую башню. Сидели молча – ни гавка, ни рыка, ни поскуливания. Изредка кто-нибудь из собак чуть менял позу или коротко пытался выгнать из шерсти задней лапой какое-то надоедливое насекомое.
– Что это с ними? – шепотом спросил Нестор.
– Не знаю, – так же прошептала Нина. – Диво дивное.
– Уже долго так сидят, – обернулся Антон. – Минут двадцать. Привет, папа.
Нестор потрепал сына по голове, обнял жену за талию. Еще раз глянул на собак, на величественную кошку во главе трех племен. Подумал и решил:
– Раз сидят, значит, есть у них дела. Может, не будем им мешать и озаботимся обедом? Я принес три бутылки «Мальбека».
– Идем, – согласилась Нина и первая направилась к калитке, доставая ключи из кармана домашнего халата.
– Я еще постою, – попросил Антон. – Интересно же.
– Стой, – позволил Нестор. – Когда будет готов обед, я за тобой вернусь.
Антон кивнул. Ка-Це провела старшего хозяина до самой калитки зеленым прищуром глаз. Потом окинула собачью орду торжествующим взглядом. Собаки полукругом сидели на траве, запрокинув морды. Мир царил среди собачьих племен. Собаки ждали кошачьих откровений.
– Мяу, – сказала Ка-Цэ.
И была услышана, и была понята.
2016, февраль, Ильичевск – 2016, май, Черноморск.