Ирис приходилось бывать в Синем баре гостиничного яруса не больше двух раз в жизни, да и то мимоходом. Оказавшись перед высокой полукруглой стойкой, она с интересом оглядела помещеньице, разгороженное вдоль одной из стен на небольшие, весьма уютные кабинеты. Синий бар напоминал платформу метрополитена, который Ирис видела в одном древнем, конца прошлого века, видеофильме. Казалось, кабинеты — отсеки поезда, остановившегося возле перрона, и нужно поторопиться занять одно из пассажирских мест, пока статная блондинка, украшавшая собой барную стойку, не подала сигнала к отправлению, ибо в тот момент, когда сигнал будет дан, вереница кабинетов несомненно сорвётся с места и возьмёт курс на стойку. Особенной приватности кабинеты не обеспечивали — построены были о трёх стенах. Те же из посетителей, кому стены не требовались вовсе, могли выставить себя на всеобщее обозрение, расположившись за одним из четырёх столиков, выстроившихся в ряд на «перроне». В прошлый раз, когда Ирис заглянула сюда в поисках отца, бар был набит до отказа, но теперь и «поезд» и «перрон» пустовали, единственный посетитель сгорбился на высоком одноногом табурете в непосредственной близости от блондинки, оборонявшей полукруглый бастион. Укрепление это было оборудовано должным образом — солидной батареей разномастных бутылок, — и могло поэтому выдержать длительную осаду.

— Барбара! — прямо с порога выкрикнул Левицкий, шмыгнул к стойке, мигом взлетел на табурет и зашипел вполголоса, невнятно, поминутно оглядываясь то на Ирис, то на её «мужа». Мисс Уокер подобралась поближе к суетливому инженеру, но и так ей удалось понять только отдельные слова: фрилэндеры, ракеты, эскадра. Зато она рассмотрела одинокого клиента Синего бара — то был отпущенный на отдых после сверхурочного дежурства Джордж. Он скользнул по Ирис равнодушным взглядом и зацепился глазами за Волкова. Возможно, это показалось впечатлительной девушке, что уголки губ охранника тронула лёгкая улыбка, ведь в баре было темновато.

Если Барбару Левицкую и взволновал торопливый рассказ мужа, на внешности её это обстоятельство не отразилось, равно как и на обращении. Она вышла в зал, чтобы самолично рассадить гостей, и сделала это неспешно, с таким достоинством, словно была по рождению как минимум герцогиней, барменом же сделалась по нелепому недоразумению.

— Иришка, сядем в зале или ты хотела бы…

— В кабинет? — продолжила за Волкова Ирис по-русски, так же, как и был задан вопрос. Она рассеянно разглядывала Барбару. — Да нет, в зале удобнее. Может быть, папа с нами захочет сесть.

— Тогда прошу сюда, — пригласила Барбара, отодвигая стул от ближайшего столика. — Роберт, ваша дочь спрашивает, не захотите ли вы присоединиться к ним или предпочитаете обедать в гордом одиночестве?

— Вы же знаете, Барби, я не люблю одиночества, — бледно улыбнулся отец Ирис, — да к тому же и обсудить кое-что за обедом не помешает. Марта, составьте нам компанию.

Выбрав место за столом напротив Саши таким образом, чтобы можно было, скосив правый глаз, наблюдать за Леви и Клиффордом, отдавшим предпочтение одному из кабинетов, Ирис обратила внимание, что Саша, усаживаясь, тоже скосил глаз, только не правый, а левый. «Но Саше удобнее, ему и стойку видно», — заметила она.

Привычки Роберта, похоже, были хорошо известны хозяйке Синего бара, на его короткое: «Как обычно», — она ответила ещё короче — кивком головы. Марта промурлыкала что-то о фигуре и о калориях и, не заглядывая в меню, заказала салат с замысловатым названием и какое-то питьё, но Волков изучил предложенную ему массивную книгу в коричневом переплёте очень внимательно, а после разразился тирадой, из которой Ирис не поняла ни слова. Барбара выслушала внимательно, сделала пометки в своём блокнотике и глянула на Ирис. «Она совсем не молода, — решила девушка, разглядывая миловидное кругловатое лицо. — Просто показалось издали. На шее морщины и вокруг глаз».

— Мне то же, что заказал муж, — ответила она, желая узнать, что за блюда такие, названия которых известны Барбаре, но неизвестны принцессе Грави.

Услышав слово «муж», Роберт Уокер бросил на Волкова короткий взгляд.

— Вы недовольны нашим с Ирис решением, господин Уокер? — спросил, улыбнувшись, Волков.

— Нет, почему же… — промямлил господин Уокер. Он ещё не успел выработать о зяте какое-либо определённое мнение. — У нас на замужество смотрят проще, чем у вас.

— У нас? — переспросил Александр, и брови его поползли вверх.

— Институт брака у фрилэндеров, как я слышал, загромождён кучей формальностей, — пояснил Роберт. — Не от хорошей жизни, естественно, но суть от этого не меняется. Мне говорили, что только очень влиятельный фрилэндер может позволить себе жениться в один день. Так ведь, Марта?

— Не знаю, как сейчас, — подал голос из кабинета Льюис, внимательно следивший за разговором, — а раньше во Фриско это было проще, чем чихнуть.

— За четверть века жизнь в Сан-Франциско сильно переменилась, Клиффорд, — буркнула Мартышка и принялась за свой салат.

— Вы хорошо осведомлены о положении дел в Запрещённых Землях, мисс Кларк? — учтиво осведомился Волков.

— Марта замечательный человек, — похвастался Роберт Уокер. — Мне бы такую память.

Ирис скрипнула зубами от досады: «У папы глаза, как у телёнка, когда на неё смотрит. Чтоб она провалилась вместе с её памятью. Мартышка. Хорошо хоть у неё хватило ума промолчать в ответ».

— С лёгкой руки некоторых присутствующих, — объявил Льюис во всеуслышание, — жизнь за последние четверть века поменялась не только во Фриско.

— Я говорила вам три тысячи раз, Клиффорд, что не люблю, когда его называют «Фриско»! — окоротила начальника охраны Марта, гневно сверкнула глазами и принялась за свой салат.

— Напрасно вы рядитесь в прокурорскую мантию, Клиф, — пробормотал задетый за живое Роберт Уокер. — Вы тоже не без вины, чтобы вот так вот швырять камни во всех без разбору. Спасибо, Барби. Нет, кофе чуть позже.

Полные округлые белые руки Барбары ловко подхватывали блюда со столика на колёсах, быстро, но не суетливо водружали их на стол. Точные, выверенные движения, притом не лишённые грации, прямая спина… «Это похоже на танец, — искренне восхитилась Ирис, наблюдая за сервировкой стола. — А голову-то как держит! Нет, не кружевная наколка должна украшать эти пепельные волосы, а диадема с иолантами. Как у папы поворачивается язык называть её Барби? Недопустимая вольность. О небо, что это?»

На стол перед Волковым поставлено было блюдо с ломтиками удивительной формы и цвета — кроваво-красные дольки, формой напоминающие ущербную луну, перемешаны были со светло-зелёными тонкими дольками в виде луны полной. Присмотревшись лучше, Ирис заметила ещё белые полукруглые полоски, точь-в-точь похожие на недавно родившийся месяц. «И я заказала себе такое же?» — ужаснулась девушка, увидев, что на столе перед ней возникла тарелка с такими же точно дольками.

— Огурцы, помидоры и лук! — провозгласил экспертное заключение Александр, успевший отведать странного блюда. Ирис с опаской потыкала в мякоть одной из красных долек, — влажная, прозрачная, какие-то мелкие зеленоватые зёрнышки… — подцепила её на вилку вместе с прилипшим белым полукружком и храбро отправила в рот. Восхитительно. Непонятно даже, на что похоже. «Как он сказал? Помидоры? Огурцы? Знать бы, что из них что».

— И что же? — холодно осведомилась Марта, ожидая от Волкова продолжения разговора.

— А вот что, уважаемая мисс Кларк: я представляю, как можно синтезировать кофе или молоко, но, сказать по правде, не возьму в толк, как вашим химикам удалось синтезировать помидоры. По-моему, это невозможно. Кроме того, они, как видите, разные… Что тут смешного, Клиффорд?

— Нет ничего смешнее нынешней молодёжи, — переведя дух, ответил Льюис, обращаясь главным образом к Леви. Тот ответил одной лишь вымученной улыбкой, что-то серьёзно беспокоило главного инженера, и было ему, очевидно, не до того, чтобы смеяться над кем бы то ни было.

— Зачем же, позвольте узнать, синтезировать помидоры? — удивился Уокер, меланхолично ковырявший вилкой в порции макарон. — Их проще купить в готовом виде.

— Ваша дочь говорила мне, что все продукты в супермаркетах синтезированы. Я не поверил, и теперь вижу — не ошибся.

— Саша, но ведь они и вправду… Папа, скажи же ему!

— Одно дело — супермаркет, совсем другое — Синий бар «Грави-айленд», — нехотя ответил Уокер, почему-то не поднимая глаз от своей тарелки.

— Я не признаю синтезированные продукты, — заметила Барбара, неслышно возникшая за спиной Ирис, и тут же на столе перед девушкой появилось новое блюдо — что-то мясное и светло-жёлтые неправильной формы комки, политые жидкостью янтарного цвета. Всё это исходило паром, вдохнув который, принцесса Грави поняла, что по-настоящему голодна.

— Картофель тоже самый настоящий, — продолжила Барбара, подавая Волкову его заказ, — а телятина — тем более. Если мой посетитель читает в меню Синего бара «телятина», он должен быть уверен, — это именно телятина, а не водоросли. Водоросли я подаю только по специальному заказу — в составе блюд японской кухни. Я дорожу своими клиентами, их у меня немного, но все без исключения придерживаются консервативных взглядов.

— И поэтому терпеть не могут консервы, — сострил пребывавший в приподнятом состоянии духа Льюис и подмигнул соседу: — Правда, Леви?

Но добился только бледного подобия улыбки.

— Ты почему не ешь, Станислав? — вполголоса спросила Барбара, собираясь увезти опустевшую тележку.

— Жду тебя, дорогая, — деревянным голосом ответил Левицкий.

— Сейчас. Две минутки, только вот… — Жена главного инженера отчего-то забеспокоилась.

— Плюньте на условности Барби, — развязно бросил Льюис, — садитесь за стол. Нам с Леви без вас скучно.

— Я сейчас вернусь, — ещё пуще засуетилась Барбара и поспешно отбыла вместе с тележкой по направлению к стойке.

Ирис внимательно слушала этот разговор. Сама она была занята тем, что ела фантастически вкусное, хотя и совершенно незнакомое кушанье. Поэтому часть беседы Волкова с отцом попросту пропустила мимо ушей.

— …почему же именно водоросли? — первое, что она услышала, когда отставила в сторону опустевшую тарелку от салата и придвинула мясо.

— Легче выращивать, легче перерабатывать, я думаю. Точно не знаю, так решила Джоан, она же выбрала именно тот вид ламинарий. Полагаю, минимизировала производственные затраты. Когда закончится весь этот ужас, слетайте на плантации, зрелище внушительное. Понимаете, Александр, что бы вы ни думали о «Грави», отрицать, что именно мы избавили граждан Земли от забот о хлебе насущном, у вас не получится.

— Избавили от забот, накормив досыта водорослями. Вас не смущает, Роберт, что даже ваша собственная дочь знать не знает, как должна выглядеть обычная картошка?

— Да! — неожиданно обозлился уязвлённый управляющий «Грави Инкорпорейтед». — Не знает! И жила бы себе счастливо, ничего не зная о картошке, если бы не встретила вас!

— Папа, это несправедливо, — укоризненно молвила Ирис. — Если бы не Саша, я бы…

— Вы в чём-то правы, Роберт, — поспешно прервал её Александр и предостерегающе глянул на «жену», собиравшуюся поведать отцу о своём чудесном спасении. — Действительно, счастливое неведение лучше горького прозрения. Есть одно «но». Сами-то вы, как изволил пошутить милейший мистер Льюис, консервов не любите. Не кажется ли вам, что едоки картофеля поступают нечестно по отношению к едокам водорослей?

— Нас, едоков картофеля, не так-то и много осталось, — вмешался Клиффорд, изучавший на просвет нетолстый слой золотистой жидкости в широком бокале. — Позвольте уж нам спокойно сойти в могилу, не привыкая к вкусу ламинарий. Оставьте нам наши помидоры с огурцами. Верно, Леви? Я пью за ваше здоровье и здоровье вашей обворожительной супруги, стараниями которой существует этот благословенный синий остров в безбрежном океане жратвы из водорослей.

— Не понимаю, — задумчиво проговорил Волков, разрезая отбивную. — По вашим же рассказам получается, что Джоан подходит ко всему рационально. И при этом она мирится с вашими вкусами? Выращивает специально для вас овощи, фрукты, скот на убой?

— Говорил же вам, всё это покупается, а не выращивается, — утомлённо вздохнул отец Ирис.

— Роберт! — резко прервала его Марта, следившая за разговором внимательно.

— Что Роберт?! Роберт, Роберт… — огрызнулся Уокер и продолжил с тоской в голосе:

— Всё равно, так или иначе, он узнает о торговле с Княжествами. Какая теперь разница? Один чёрт, нас либо фрилэндеры расковыряют своими ракетами, либо ребята из Внешнего Сообщества. Вот, кстати, вам ещё едоки картофеля. Что вы там такое говорили, Льюис, немного, мол, осталось? Забыли, должно быть, о наших уважаемых аристократах духа.

— Роберт! — повысила голос на своего шефа Мартышка.

— К чёрту! — зарычал вдруг Уокер и с отвращением отпихнул тарелку с недоеденными макаронами. — Почему я должен покрывать чужие делишки? Вы, господин Волков, ничего не слышали о Внешнем Сообществе? Можете не отвечать, фрилэндерам вообще всегда было наплевать на всех, кроме самих себя. Есть, есть ещё консерваторы и кроме нас грешных, подъедающихся в Синем баре. Имя им — легион. Наши дорогие учёные, чтоб им пусто было. Леви! Что вы потупились? Расскажите господину Волкову, чем мы платим за оборудование заводов-автоматов! Что? Какие к дьяволу тайны между обречёнными на казнь?! Пусть господин Волков узнает, куда идёт львиная доля отборнейших натуральных продуктов из Княжеств! Нашим дорогим учёным, гражданам Внешнего сволочного Сообщества. Не признают они, видите ли, синтетической пищи, брезгуют.

Краем глаза Ирис заметила движение у соседнего стола, глянула туда и удостоверилась: Барбара, неслышно примостившаяся рядом с мужем, выпрямилась напряжённо и повернулась вполоборота.

— Из Княжеств? — заинтересованно переспросил Волков, и Барбара повернулась к нему. «Чего она переполошилась?» — спросила себя Ирис.

— Из Княжеств, откуда же ещё, — сварливо подтвердил Уокер, поглядывая на Левицкого с явной неприязнью. — Не с фрилэндерами же торговать, они скорее удавятся, чем пойдут на соглашение. Всё никак не могут забыть нам земельный кризис. И то ещё не могут забыть, что мы постоянно даём убежище всяким ренегатам.

Показалось ли мисс Уокер, или действительно, говоря о ренегатах, отец посмотрел исподлобья на тех, кто сидел за столиком кабинета. Бесспорно лишь, что именно после этих слов Льюис грохнул кулаком об стол, чуть не разбив бокал.

— Ренегатам?! — прохрипел он. — Вы слышали, Леви, как он всех нас величает? Ничтожество, наследничек Уокеров, некоронованный король дураков! Да, вы дурак, Роберт, я всегда вам это говорил, и король дураков! Кем были бы вы, если бы не люди, которых вы называете ренегатами: инженеры, менеджеры, врачи?! Вы даже охранников в своём раю для безмозглых не в состоянии вырастить!.. Да что говорить! Они же ваши домашние животные, Уокер! Вы их разводите, как животных! Вы вместе с дражайшей вашей электронной половиной! Они даже читать уже не умеют. Гляньте хотя бы на собственную дочь. Господин Волков, вы в курсе, что ваша молодая жена не умеет читать? Господи! И этот человек называет инженеров, менеджеров и врачей…

— Продавшихся за социальный бабл и синтетическую похлёбку, — негромко вставил Роберт Уокер.

Клиффорд Льюис по прозвищу Пулемёт издал горлом звук, весьма напоминающий скрип, но поток извергаемых им обвинений иссяк, словно бы его перегородила плотина.

— Впрочем, извините, Клиф, — продолжил с деланным спокойствием Уокер, — вы ведь сами только что сказать изволили, что не уважаете синтетическую пищу, а чуть раньше намекнули, что презираете тех, кто согласен довольствоваться социальными баблами. Коньяк в вашем бокале точно не из дешёвых. Мне кажется, он родом из Княжеств. Я прав, Барбара? Покажите бутылку, пожалуйста. Отсюда вижу, надпись на русском языке.

— Какое отношение русский язык имеет… — начала Ирис.

— Самое прямое, — хмыкнул Уокер, но пояснять ничего не стал.

— Значит, натуральные продукты Внешнее Сообщество фактически получает из Княжеств, — задумчиво проговорил Александр. По-русски и довольно громко.

— Так вот зачем ты по-русски… — смотря на него расширенными глазами, произнесла Ирис, не отдавая себе отчёта в том, что говорит на том же языке.

— Потом, Иришка, — с досадой прервал её Волков, глядя поверх её головы. Девушка оглянулась непроизвольно, но там, куда направил взгляд её капитан, никого уже не было. Все одноногие табуреты пустовали, стойка смотрелась уныло и безжизненно, и только входная дверь лениво поворачивалась на петлях, возможно от сквозняка.

— Джорджу наскучило наше общество, решил отправиться на покой, — пояснил Александр.

— Прекрасно его понимаю, — прогудел Льюис, — мне тоже надоело наше общество, и я готов последовать за Джорджем, куда бы он ни направился. Но мне почему-то кажется, в ближайшие несколько часов искать его нужно в медикэа, где-нибудь в радиусе действия прекрасных глаз Урсулы Неприступной.

— Вы бываете иногда невероятно вульгарным, Клиффорд, — кокетливо пожурила начальника охраны Марта, и видно было, что шутка доставила ей удовольствие. — В одном вы правы: нам всем действительно не помешает отдохнуть друг от друга хотя бы час. Роберт, вы в состоянии просуществовать без меня шестьдесят долгих минут?

— Но, Марта… — начал Уокер, однако перебил себя самого, махнув рукой: — Пустое… Бесполезное барахтанье. Можете отдохнуть.

— Без меня вы точно не умрёте от тоски, — заметил, поднимаясь, Льюис.

— Не дурите, Клиф, — буркнул Уокер. — Скажите только, где вас искать?

— Не беспокойтесь, я не собираюсь вознестись в своём бабле, хотя, сдаётся мне, через пару часов это будет лучшее, что я смогу предпринять. Загляну в медикэа сказать пару слов Джорджу, потом буду в гостинице.

Проводив взглядом сутулую спину дяди Клифа, Ирис заметила вдруг, что пустой тарелки на столе перед ней нет. Барбара, успевшая пошептаться о чём-то с мужем за короткий промежуток времени, пока Клиффорд шёл к двери, поднялась неслышно и принялась за исполнение служебных обязанностей.

— Саша, — обратилась девушка к своему капитану, отрешённо глядевшему в потолок, — ты смог узнать…

— Что узнать? — встрепенулся Волков.

Тарелка, стоявшая возле его локтя бесшумно улизнула из пятна света, лежавшего на столе, в тень.

— Узнать, кто шпионил, — пояснила по-русски вполголоса Ирис. — Ты ведь нарочно иногда говоришь два-три слова по-русски, чтобы понять…

Нож, собиравшийся последовать в темноту за тарелкой, застыл в воздухе, полная белая рука, сжимавшая его рукоять, заметно дрожала.

— Да, кое-что я смог узнать, — подтвердил Волков, не обращая внимания на блики света, пляшущие на узком лезвии. — Очень интересно, что нам из Княжеств…

За плечом Волкова судорожно вздохнули, нож повернулся медленно рукоятью вверх, лениво скользнул вниз лезвием и грохнулся на стол. Кисть руки, выпустившая его, повисла расслабленно, потом опустилась на стол, и в световом конусе оказалось белое пятно, обрамлённое пепельными локонами. Ирис не сразу узнала Барбару. Казалось, она мгновенно постарела.

— Барби, что с вами? — изумился отец Ирис, глядя то на трясущиеся тонкие губы женщины, то на склонённую долу кружевную корону.

— Саша, помоги ей! — мгновенно распорядилась мисс Уокер, мысли о ловле шпионов моментально вылетели из её головы. И вовремя же она спохватилась! Волков только и успел вскочить с места, чтобы поймать пошатнувшуюся «герцогиню» и усадить её на стул. Лицо Барбары мокрое от слёз запрокинулось, руки повисли безвольно, — то был ещё не обморок, но нечто очень на него похожее.

— Барбара! — крикнул сорвавшийся с места Леви, и тут же хлопнулся об пол, всхлипнув хрупко, ненароком сброшенный им со стола бокал.

— Не Барбара, — неожиданно мягко проговорил Александр Волков, бережно придерживая запрокинутую безвольно голову пани Левицкой. — Варвара.

Декольтированная белая грудь дрогнула, дёрнулась голова в белой короне, полные белые руки поднялись к искажённому лицу и скрыли его от нескромных взоров, как набежавшие облака закрывают лунный лик. Более не сдерживаемый стон стал рыданием, пепельные локоны метнулись в круг света, коснулись стола, и затряслись согбённые плечи. Женщина, названная Варварой, плакала.