Глава 3

– Достаточно. Нам нужно примерно вот сюда. Дальше уже при укрупнении посмотрим. Прокладываем маршрут! – распорядился старший лейтенант Станиславский, снова показывая свое предварительное знакомство с системой «Оператор».

По крайней мере, мой командир знал, на что она способна.

Я включил функцию прокладывания маршрута и передал планшетник командиру взвода. Пришло время принимать решение, а это была его функция.

– Просто ведите пальцем, – пояснил я. – Короткими отрезками, чтобы, в случае ошибки, можно было убрать последний участок. Планшетник сам потом покажет все трудности пути, перепады высот, угол крутизны подъема, глубину речек и прочее.

Старший лейтенант попробовал. Сначала робко, словно боялся поцарапать экран. Тем не менее у него получилось неплохо, и это Станиславского вдохновило. Дважды он ошибался, потому что после каждого проложенного участка загоралось отдельное окно с параметрами местности, и моему командиру что-то в них не нравилось. Я показал, как отменять последнее действие одним нажатием знака. Дальше пошло легче. Старший лейтенант теперь уже сам убирал ошибочно проложенные отрезки пути. В итоге маршрут был определен.

Нам оставалось дождаться прохождения последнего наряда с грузинской стороны. Потом уже можно было переходить реку и следовать проложенным маршрутом. Идти предстояло не по карте, а по 3D-макету, что было значительно проще даже в темноте.

Единственное, что смущало и меня, и самого старшего лейтенанта – это свечение экрана. Оно запросто могло привлечь внимание грузинских пограничников или просто каких-то случайных личностей. Конечно, яркость можно было уменьшить, но это не решило бы проблему.

Тогда мы договорились, что во время движения будем как можно реже посматривать на монитор. Когда возникнет такая необходимость, Станиславский с Чубо встанут рядом и прикроют меня со стороны. В крайнем случае можно управляться даже одному, если есть плащ-палатка. Точно так командир смотрит в обычную карту, подсвечивая себе фонариком. Но вариант с тройным прикрытием эффективнее, он давно отработан. Да и плащ-палаток у нас с собой не было.

Наряд грузинских пограничников не наблюдал за границей, а просто прогуливался вдоль этой виртуальной линии. Мне, по крайней мере, так показалось. Еще не стемнело, но уже активно смеркалось. Пограничники не спешили, не стремились как можно быстрее достичь конечного пункта своего маршрута.

Идти им было еще далеко. В назначенной точке они встретятся с другим нарядом, развернутся и пойдут назад. Все это займет как минимум полтора часа. За это время на берегу полностью высохнут наши следы, и никто не подумает, что какая-то группа перешла из России в Грузию. Нашим пограничникам это тоже знать ни к чему, хотя они не дураки, могут догадываться. Однако мы стремились не показать своих действий вообще никому, поэтому дождались прохода и российского наряда.

Только после этого старший лейтенант Станиславский встал, приподнимая головой крышу схрона, и скомандовал:

– Двинули! Переходим по одному. Чубо, ты первый. Дуй!..

Противоположный берег уже надежно накрыла ночная темнота. Мы со старшим лейтенантом установили крышку схорона на ее прежнее законное место, чтобы со стороны его не было заметно. Мало ли для чего он может понадобиться! Только после этого мы подняли головы и увидели, что младший сержант уже дошел до середины реки. Темнота начала скрывать его. Еще через пять шагов он полностью растворился в ней.

Мы прислушались. Ночь не захотела поделиться с нами звуками. По воде они всегда разлетаются быстрее и явственнее, чем по суше. Значит, младший сержант благополучно достиг противоположного берега и ушел, как договаривались, в ближайшие скалы.

– Как только меня не станет видно, идешь ты! – распорядился командир взвода, легонько толкнул меня пальцами в плечо и пошел, не оборачиваясь.

Я дождался момента, когда старший лейтенант растворится в темноте, и тоже пошел. Где-то за серединой реки стало чуть глубже. Вода до колен не доставала, но мои ноги ощутили ее леденящую свежесть. Как-никак, мы находились на высокогорье. Ночи здесь не самые жаркие. Это знал даже я, человек, живущий вдалеке от всяких гор.

Вода в речушке наверняка ледникового происхождения. Но пить ее мне не хотелось. Где-то внутри было ощущение, что так можно замерзнуть, хотя для этого вполне хватало и промокших штанов. Так мне подумалось, когда я уже вышел на берег, но не стал топать ногами, стряхивая воду, а сразу отбежал к скалам.

Потом я услышал голос старшего лейтенанта:

– Сюда!

Я заскочил в расщелину, из которой высовывалась рука командира взвода, и только там стряхнул воду. При этом я старался опираться на камень не каблуком, а носком башмака, чтобы заглушить звук. Но вода уже проникла под штанины и залилась в башмаки.

– Переобуйся, – посоветовал Чубо.

Запасные шерстяные носки у нас были, аж по две пары на каждого, но вторых штанов не имелось. Поэтому я не переоделся, а только переобулся. Точно так же поступили младший сержант и старший лейтенант. Это дело много времени не заняло. Я завершил процедуру и встал с камня.

Станиславский не стал требовать, чтобы я включил планшетник, рукой показал направление и скомандовал:

– Дунули!.. Путь я пока еще помню. Вперед!

У меня от природы память была отличная. Я всегда гордился этой своей способностью, но сумел запомнить только первый небольшой отрезок маршрута через скалы, хотя вглядывался в монитор со всей возможной концентрацией внимания. Дальше мне лично уже было бы необходимо сверяться с компьютером.

А вот старший лейтенант Станиславский вел нас уверенно, демонстрируя свою профессиональную память военного разведчика. Он посмотрел на 3D-макет местности, куда более наглядный, чем непонятная карта, созданная с помощью космической съемки, сохранил его в памяти и уверенно повлек нас за собой.

Однако едва мы вошли в скалы, как старший лейтенант стал лихорадочно рыться у себя за пазухой. Впечатление было такое, что он стремился как можно быстрее вытащить оттуда змею. Я даже слегка обеспокоился. Но этой самой змеей оказался всего лишь сотовый телефон.

Командир взвода посмотрел на определитель номера, кивнул сам себе и ответил на вызов. Разговаривал он на каком-то незнакомом мне гортанном, слегка певучем языке. Длилось это недолго. По отдельным словам, доносящимся до моего уха и совершенно непонятным, я, естественно, не мог даже предположить, о чем ведется разговор. Но кое-что прозвучало и на русском языке. Это был номер сим-карты моего планшетника.

Ошибиться я не мог. Значит, вскоре мне кто-то позвонит. Интересно было бы узнать, кто именно. Майор Варфоломеев предупреждал меня о нежелательности ведения личных переговоров с планшетника. Я принял к сведению это замечание и не стал даже снова связываться с отцом через скайп, потому что здесь, в горах, Интернет работал только через сим-карту.

Станиславский убрал телефон в карман, уже не так далеко, как прежде, чтобы в следующий раз не суетиться, и хмуро произнес:

– Нам придется добавить скорости. Понимаю, что в темноте это сложно, но всем настоятельно рекомендую смотреть, куда ступаете. Ноги важно сохранить в целостности. Волконогов, запускай свою чудо-технику. Сколько осталось до чеченского села?

Я вытащил планшетник. Старший лейтенант с младшим сержантом встали вплотную ко мне, прикрывая от взглядов со стороны. Планшетник загрузился. Я повторил всю процедуру запуска программы, потом определил наше местоположение и вывел на монитор карту-макет.

Запрос на расстояние до чеченского села, стоящего вплотную к границе, я произнес вербально, поскольку микрофон планшетника всегда оставался во включенном состоянии. Но компьютер потребовал от меня повторить вопрос громче. Я оглянулся и сделал это. Ответ был не звуковой. Вспыхнули окошки, в которых содержалось сообщение о расстоянии и о времени пути при той или иной скорости передвижения.

– Понятно, – сказал Станиславский. – Выключай. Скорость мы будем держать самую высокую, пойдем быстрее, чем предусматривает программа. Она рассчитана на общевойсковиков, а у нас иные нормативы. Идем по своим максимальным возможностям. За три километра до села нам придется свернуть. Нужно только не пропустить этот момент.

– Навигатор компьютера подскажет поворот даже в спящем режиме, – напомнил я.

– Включай его! – коротко отреагировал Станиславский.

– А заряда, товарищ старший лейтенант, хватит? У меня вместе с резервными аккумуляторами энергии на трое суток работы. Даже учитывая то, что временами планшетник будет находиться в спящем режиме.

– За трое суток мы должны не просто выполнить задачу, но и вернуться к своим. Переводи в спящий режим, чтобы потом не пришлось долго будить эту штуковину.

Для того чтобы выполнить приказ командира взвода, мне даже и делать ничего не пришлось. Я просто закрыл мягкий пластиковый чехол и убрал компьютер в сумку. Время подойдет, он сам благополучно уснет и заработает после короткого нажатия клавиши «пуск».

Шли мы быстро и безостановочно, на бег ни разу не переходили, но бесконечные подъемы и спуски и без того изрядно утомляли ноги. Мои легкие пока нормально переносили прохождение маршрута, не хрипели, не хрустели при каждом глубоком вдохе и выдохе. Но в них я и не сомневался.

Планшетник вовремя сообщил нам, что пришла пора сделать резкий поворот влево, чтобы обойти на безопасной дистанции чеченское село, расположенное в Грузии. Такой большой круг мы делали вынужденно, чтобы не побеспокоить собак. Старший лейтенант Станиславский заблаговременно узнал, что жители этого села разводят знаменитых белых кавказских овчарок.

Если хотя бы одна из них почуяла наш запах, то шум поднялся бы на все село. Кавказская овчарка такой зверь, которого удержит не всякая цепь. Вполне естественным результатом нашей неосторожности была бы охота на нас целой стаи собак. Нам такой поворот дела, естественно, совсем не нравился. Поэтому мы предпочли сделать большой круг, пройти быстрым шагом лишние полтора десятка километров. К сожалению, рельеф местности не позволял укоротить обход.

В горах маршрут всегда значительно удлиняется. Спасением в этом случае служит информационная система «Оператор», завязанная на спутниковой связи. Она сама выбирает подходящий маршрут для пешего человека или группы лиц, велосипедиста, автомобилей и бронетехники. Возможность составления 3D-макетов позволяет лучше ориентироваться и легче запоминать маршрут.

Я подумал, что во время боевых действий объемный макет оказал бы неоценимую услугу. Он подсказал бы, где удобнее пройти войскам, как им спрятаться, где может укрыться противник. В самые сложные возможности системы я не вникал из-за недостатка времени. Да и майор Варфоломеев предупредил меня, что не стоит влезать в тонкости, которые еще не до конца отработаны военными спецами.

Система «Оператор» работает в непосредственном контакте со спутниками. Они в режиме реального времени передают на компьютеры пользователей картину всего, что происходит вокруг. В сложной обстановке реального боя командиры могут видеть все с высоты птичьего полета.

В той же американской армии такие функции выполняют самолеты-беспилотники, которые всегда можно сбить. А вот уничтожить спутник современным средствам ПВО не под силу. Система «Оператор» в настоящий момент дает Российской армии значительное преимущество перед любым вероятным противником.

На привал мы остановились уже незадолго до рассвета, когда старший лейтенант Станиславский посмотрел на часы и с удовлетворением констатировал:

– Успеваем. Полчаса на привал!

Я просто уткнулся бы носом в землю и лежал бы вот так все полчаса. Но младший сержант Чубо сперва снял с себя рюкзак, разгрузку и бронежилет и только тогда стал укладываться. Мы со старшим лейтенантом поглядели на младшего сержанта и повторили все его действия. Наверное, Володя Чубо был прав, потому что даже короткий отдых расслабленного тела является полноценным. Если ты не сбросил с себя все, что тащил, то вряд ли сумеешь восстановить силы.

У меня не было не только боевого, но даже и учебного опыта в таких условиях. Я понадеялся на то, что меня разбудят более опытные спутники, уснул сразу, но очнулся сам, без посторонней помощи. Подсознание контролировало ситуацию, чувствовало опасность нахождения на территории чужого государства, тем более с оружием в руках.

Я открыл глаза и понял, что проснулся оттого, что встал старший лейтенант Станиславский. Не знаю, может быть, он включал будильник в мобильнике или на часах заводил. Не исключаю, что у него в голове без перебоев работал какой-то хитрый механизм. Так или иначе, но проснулся он раньше отведенного времени. Услышав нашу возню, очнулся и молча сел младший сержант Чубо.

– Пора? – тихо спросил я.

– Ты имеешь право поспать еще полторы минуты.

Я молча встал и, по примеру старшего лейтенанта, начал разминать тело, уставшее, да так полностью и не отдохнувшее. По большому счету на занятиях мы ходили и бегали быстрее и дольше, случалось, что часть дистанции преодолевали в противогазах. Там мы тоже, конечно, уставали, причем даже сильнее, чем сейчас, но быстро восстанавливались.

Я по себе знал, что приду в норму, как только мы снова двинемся в путь и войдем в ритм передвижения. Тогда исчезнет усталость в мышцах, пропадет противная вялость, ноги быстро перестанут быть ватными.

Место для отдыха старший лейтенант выбрал среди черных скал, на одной из которых, не самой высокой, росла чуть наклоненная ель. Именно на эту скалу и взобрался командир взвода перед тем, как нам отправиться в путь. Он даже на ель пытался залезть, но ее лапы росли так густо, что сделать это было сложно.

Я мог бы показать старшему лейтенанту, как следует взбираться на ель. Для этого нужен топорик, хотя в крайнем случае можно обойтись и малой саперной лопаткой, используя ее в качестве рубящего инструмента. Взбираться на ель нас учили на краткосрочных курсах снайперов. Следует снизу вверх срубать отдельные ветки, создавая себе винтовую лестницу, и постепенно подниматься все выше и выше. Передвигаться необходимо на четвереньках, извиваясь между колючими лапами.

Скорее всего, командир взвода и без моей подсказки знал, как надо оборудовать на елке снайперскую точку, и я промолчал. Тем более что сам Станиславский уже спускался со скалы, показывая ловкость обезьяны.

Он даже не коснулся ногами земли, а уже подал команду:

– Время не терять! Собираемся. Нам еще до дороги далеко.

– До какой дороги? – не понял Чубо.

Обычно он, по характеру малоразговорчивый, редко задает вопросы. А сейчас просто, видимо, с языка сорвалось, потому что ни о какой дороге раньше разговора не было.

– До промежуточного пункта. Волконогов, давай свою могучую технику!

На время отдыха я вывел планшетник из спящего режима и выключил его. Поэтому мне пришлось подождать, пока загрузится сам компьютер, а потом и программа «Оператор».

– Введи координаты! – приказал старший лейтенант, когда увидел, что программа загружена, назвал по памяти широту и долготу.

Я молча выполнил его распоряжение.

– Проложи маршрут отсюда до точки координат.

Так же молча я дал компьютеру задание. В углу экрана загорелось окошко, в котором появились данные о маршруте.

Станиславский поглядел на монитор, удивился и заявил:

– Не так и далеко, оказывается! Я-то думал, что шагать нам придется вдвое больше, делать солидный обход. Все. Выходим. Планшетник в спящий режим!

Нам собраться в дорогу быстрее, чем нищему перепоясаться. В движение мы включились сразу. Не знаю, как чувствовал себя младший сержант Володя Чубо, но я после первых пяти десятков метров уже забыл про то, что час назад был усталым и вялым. Ноги передвигались сами собой, мне не требовалось себя подгонять. Темп, взятый нашим командиром взвода, был не таким уж и высоким в сравнении с тем, который мы выдерживали раньше.

Сам Станиславский, как мне всегда казалось, вообще был выкован из железа. Сухощавый и жесткий, костистый, по характеру неуступчивый, он никогда не позволил бы себе при солдатах показать слабость или усталость. Но и тренированность его была, наверное, выше, чем у профессиональных спортсменов.

Те усиленно тренируются только в период подготовки к соревнованиям и всегда заранее знают, когда и где им предстоит выступать. Офицер же спецназа вынужден постоянно держать себя в форме, потому что он не в курсе, когда его боеготовность будет востребована. Старший лейтенант Станиславский шел так, словно никогда ничего не слышал о таком понятии, как усталость. Нам, его спутникам, невольно хотелось выглядеть и идти точно так же. Мы старались!..

Мы вышли к дороге, когда в этой местности только что закончился дождь. До нас, идущих с северо-востока, облака не добрались, а там, где мы оказались, небо было все еще затянуто ими. Хотя тучи уже вовсю рвались ветром и не обещали нам никакой угрозы.

– Я слышал, после дождей в горах речки из берегов выходят, – на ходу заметил младший сержант Чубо. – Тогда их пешим ходом не пересечь.

– Для этого необходимо, чтобы несколько дней не прекращался сильный ливень, – ответил старший лейтенант Станиславский. – А прогноз погоды нам ничего подобного не обещает. Я, конечно, понимаю, что доверять ему сложно. Но еще труднее было бы с ним соглашаться, если бы он утверждал, что дожди неизбежны.

Интересная логика старшего лейтенанта мне лично нравилась. Наверное, потому, что я не имел желания угодить под основательный ливень. Я и без того ночью штаны до колен промочил, потом просто замерз бы, если бы не грелся быстрым ходом. Штаны, правда, к утру уже высохли полностью. А сейчас обстановка не позволяла мне долго размышлять над такими тонкостями, как промокшая одежда и вполне возможная простуда.

– Пришли, кажется, – сказал Станиславский. – Волконогов, планшет!

Я вытащил его и определил собственное местонахождение. Координаты совпадали полностью. Меня, новичка в подобных операциях, только радовали такие мелочи, как безошибочный выход в конкретную точку. Особенно если мы при этом остались незамеченными противником.

– Пришли, – согласился я, улыбаясь дурак дураком.

– Чему радуешься? – спросил командир взвода.

– Тому, что пришли правильно, товарищ старший лейтенант.

– Если бы мы пришли неправильно, то нам нечего было бы делать в спецназе ГРУ, – назидательно произнес наш командир. – Но ты прав. Даже маленьким удачам радоваться всегда надо. Это психику сохраняет, соглашусь.

Станиславский снял рюкзак, вытащил из него бинокль в футляре и повесил себе на шею. Видимо, он начал готовиться к чему-то такому, чем нам вскоре предстояло заняться.

– Волкогонов, сделай сильное увеличение вот этого участка дороги! – Командир взвода показал пальцем не на монитор, а на реальную местность. – Все в 3D-модели. Пятьдесят метров в одну, столько же в другую сторону. Чтобы я мог место как следует рассмотреть. Территорию, на которой предстоит работать, всегда следует знать так, чтобы с закрытыми глазами все в точности можно было представить.

Нашему старшему лейтенанту были свойственны менторские нотки школьного учителя. А как от них избавишься, если солдат приходится натаскивать из года в год?! Такой тон впитывается в кровь. Но мы на командира взвода не обижались. Делать это вообще просто вредно, невзирая на то, прав он или не прав.

Я выполнил приказ. Станиславский около трех минут смотрел на монитор. Он вернул мне планшетник и задумался. Видимо, наш командир заново прокручивал в голове то, что увидел на экране компьютера. Наконец старший лейтенант принял решение. Он жестом приказал нам следовать за собой и спустился к самой дороге.

Мы не прятались, шли в полный рост. Движения на дороге практически никакого не было. Населенных пунктов поблизости макет-карта в компьютере не показывала. Значит, и увидеть нас было некому.

Звук двигателя любого автомобиля здесь был бы слышен издалека. В горах, на такой высоте, где кислородное голодание иногда чувствуют даже люди, автомобильные двигатели всегда работают тяжело. Их надрывное дыхание разносится по ущельям и долинам. Это я знал по теории боевых действий в горах.

Мне пока еще не доводилось этим заниматься, как и вообще воевать, даже не в горах. Только на занятиях, при прохождении так называемой тропы разведчика я чувствовал себя почти в боевой обстановке. У нас принято время от времени постреливать над головами солдат, занимающихся боевой подготовкой. Не знаю уж, какие именно патроны там используются, может, и холостые, тем не менее это всегда неприятно.

Но сейчас в нас никто не стрелял и делать этого не намеревался. Мы шли в трех шагах позади старшего лейтенанта до тех пор, пока он не остановился. Он замер перед совсем невысокими, ниже человеческого роста скалами, треснувшими по бокам, плоскими по верху.

Осмотревшись, старший лейтенант сбросил на землю свой рюкзак и приказал нам делать то же самое, что и он. За неимением в этих горах силовых тренажеров, наш командир взялся таскать тяжелые камни и громоздить их на одну из скал. Мы начали помогать ему, старались не отставать, а заодно и подкачать руки.

Потом Станиславский залез на эту самую скалу и стал расставлять камни в определенном порядке. Только теперь мы поняли, что он готовит бруствер. Вскоре старший лейтенант позвал нас к себе на скалу. Камней мы натаскали достаточно, чтобы построить небольшую крепость. Когда я и младший сержант оказались рядом с командиром взвода, он спрыгнул на склон и отошел чуть в сторону, чтобы как следует рассмотреть камни и скалу.

– Два крайних правых сбросьте! – приказал он.

Наверное, именно так великий художник требует от ученика нанесения последнего мазка, завершающего картину. Наши усилия вполне удовлетворили старшего лейтенанта Станиславского.

Он снова забрался на скалу и только тогда соизволил кое-что объяснить нам:

– Ставлю боевую задачу. Занимаем позицию на скале и ждем как разбойники с большой дороги. Сейчас в нашу сторону движутся два автомобиля «Фольксваген». В первом из них только люди, во втором есть еще и груз. Между машинами образовался большой разрыв, что позволяет нам провести первую акцию. Итак, мы с Чубо страхуем снайпера. Волконогов, первый выстрел делаешь боевым патроном в колесо. Так, чтобы машина врезалась в скалы. Но поймать «Фольксваген» в прицел и остановить следует где-то в районе поворота, где водитель сбросит скорость. Нельзя допустить, чтобы он или пассажир сильно ушиблись. Со скалы просматривается пять поворотов. Смотри, Слава, сам, как тебе удобнее стрелять. Улови момент, когда происходит торможение. Сможешь в колесо попасть?

– Машина почти на нас будет ехать. Что же, товарищ старший лейтенант, не попасть-то! Здесь можно и без оптики стрелять. Она слишком много времени отнимает, там поиск цели сложный, – скромно ответил я.

– Стреляй так, как хочешь. Но машина должна врезаться в скалу. После аварии «Фольксваген» тебе видно не будет. Вставляешь магазин с ампулами, бежишь вниз, на дорогу, там стреляешь поочередно в водителя и пассажира. Но если они выбрались из машины и находятся в сознании, то будь осторожен. Смотри, чтобы они тебя не заметили. Мы бежим следом. Трогать ничего не будем, только телефоны сотовой связи. С каждого из них следует скачать данные на планшетник. Сразу приготовь кабели, которые получил. Модели телефонов указаны на них.

– Разберусь. Насколько я понял по кабелю, там есть айфон. Данные с него я смогу скачать через блютуз. Если второй телефон тот же протокол поддерживает, сделаю то же самое. Это будет быстрее, чем через кабель.

– Ладно, тут ты и сам знаешь, что надо делать. Потом будет еще один звонок на планшетник. Отвечать не надо. Волконогов, не вздумай этот номер выбросить или данные неправильно скачать! Ради этого всего мы сюда и добирались.

– Понял, товарищ старший лейтенант. – Я опять улыбался.

Мне казалось, что все идет распрекрасно. Не надо в кого-то стрелять боевыми патронами. Только ампулами со снотворным!..