— Вы заставили меня сыграть очень отвратительную роль, — сказала Анжелика Молину, — о такой я даже не думала.

— Когда выбираешь отвратительную роль, мадам, не нужно быть щепетильной, а надо только поддерживать свои позиции.

«Я снова обретаю старых знакомых», — сказала себе Анжелика, смотря вдаль, и это отвлекло ее от мысли, что Филипп абсолютно равнодушен к ней.

Они стояли рядом, ожидая, пока карета мадам Марен развернется и подъедет к подъезду. Вдруг Молин, смотревший на звездное небо, тихо сказал:

— Я до сих пор не могу понять, как такой человек мог умереть?!

— Какой человек? — тихо спросила Анжелика.

— Господин граф де Пейрак, мадам.

Анжелика вся сжалась в комок.

— Вы думаете, что он осудит меня, если я выйду замуж за Филиппа? — тихо спросила Анжелика.

Старик молчал, как бы не замечая ее.

— Как такой человек мог умереть? Может, король вовремя понял?

Молодая женщина схватила интенданта за руку.

— Молин, вы что-то знаете.

— Я слышал, что король простил его в последний момент.

Анжелика опустила голову.

— Увы, я своими глазами видела, как он сгорел на костре на Гревской площади.

— Ну что ж, мадам, тогда предадим это забвению, — сказал Молин, перекрестившись. В этот момент он очень походил на патера. — Да восторжествует жизнь, мадам!

По дороге Анжелика, сжав руки на груди, продолжала думать о муже.

«Где ты, Жоффрей?! — говорила она себе. — Почему свет от костра стоит передо мной вот уже пять лет? Если ты еще на земле, вернись ко мне!»

Анжелика еле подавила рыдания, исходившие из истерзанной души и раненого сердца. Блики уличных фонарей падали на нее, растворяясь в темноте, по щекам текли слезы. В этом мраке, как и в жизни, она пробиралась на ощупь. Анжелика чего-то боялась. Боялась ли Филиппа или Жоффрея, мертвого или живого? Нестерпимая тоска переполняла ее грудь, какая-то неопределенность томила ее пылающее сердце.

В отеле дю Ботрэн Флоримон и Кантор подбежали к матери. Они были одеты в розовые сатиновые кофточки с кружевными воротничками, на их головах были шляпы с розовыми перьями, а по бокам красовались маленькие шпаги. Вместе с ними были их собаки. Кантор, опершись о спину большой рыжей собаки, вынул шпагу из ножен.

С бьющимся от волнения сердцем Анжелика смотрела на этих двух маленьких обаятельных ребят. Какие они сейчас серьезные, бывшие «ангелочки» «Двора чудес». Как важно они носили свои детские шпаги. По сравнению с Филиппом и призраком графа де Пейрака они казались такими беспомощными и слабыми.

— Да восторжествует жизнь! — сказал недавно старый гугенот.

Теперь жизнь Анжелики была в них. Это для детей она будет продолжать борьбу, свой путь к счастью.

И да поможет ей бог!