Этой ночью Анжелика не могла сомкнуть глаз.

Утром она пошла на мессу. Выйдя, немного успокоилась. Однако мысли о свадьбе кузена продолжали мучить ее.

Наступило послеобеденное время прогулок. Сев в карету, Анжелика не знала, что она будет делать. Она спрашивала себя, почему она так тщательно отнеслась к своему туалету. Поправляя оборки в своих шелках, она немного успокоилась в тиши кареты.

Почему мадам Марен одела сегодня это новое платье цвета индийского ореха и нежной зелени? Анжелика специально выписала этот наряд из ателье Амесона, ибо этот коммерсант снабжал туалетами королевский двор. На этот раз мадам Марен хотела выглядеть, как знатная дама. Она знала, что это платье и ожерелье, которое было на ней, подходят к цвету ее лица, несмотря на то, что она немного постарела.

— Я думаю, что сегодня натворю много глупостей, крошка моя, — обратилась она к собачке. — Но я не могу отказаться от своего плана. Нет и еще раз нет!

Несмотря на печальные и мрачные мысли, подъехав к Тюильри, Анжелика взяла маленькое зеркальце в золотой оправе, прикрепленное цепочкой к платью, и тщательно исследовала свое лицо. Она не могла позволить себе большего, например, освежить лицо пудрой.

Анжелика улыбнулась себе и, взяв на руки Хризантему и оправив оборки платья, прошла через решетчатую дверь в Тюильри.

— Если на этот раз Филиппа не будет там, я откажусь от борьбы, — сказала она себе.

Но, к счастью, Филипп дю Плесси был там. Он стоял у большого Портера рядом с принцем Конде, который разглагольствовал в своем любимом месте, где обычно показывал себя зевакам.

Анжелика степенно подошла к ним. Теперь она знала, если судьба свела ее сегодня в Тюильри с Филиппом, то она постарается отстоять намеченный план.

Послеобеденная погода была прохладной и приятной. Анжелика подходила к разговаривающим улыбающаяся, приветствуя их. Вдруг она заметила, что цвет ее платья совпадает по цвету с красивым костюмом маркиза.

Обычно Филипп одевался в бледные тона, но в этот день он был одет в костюм голубого цвета с большими пуговицами и золотой вышивкой повсюду. Манжеты его камзола были обшиты тончайшим кружевом. В руках маркиза была широкополая шляпа из очень тонкого фетра с голубыми перьями. Другие гуляющие с завистью смотрели на одежду придворного.

Анжелика глазами искала малышку ля Муанон, но ее соперницы не было сегодня в парке. Она облегченно вздохнула. Потом подошла к принцу Конде, который почтительно приветствовал ее.

— А вот и вы, моя прелесть! — воскликнул он. — Не хотите ли сесть в мою карету и разделить со мной сегодняшнюю прогулку?

Но мадам Марен вкрадчивым голосом сказала:

— Тысячу извинений, ваше высочество, но маркиз уже пригласил меня на прогулку.

— Черт бы побрал этих расфуфыренных молокососов! — загремел де Конде. — На этот раз вам повезло, маркиз, вы будете гулять с одной из красивейших дам королевства. Ну и времена, — недовольно пробурчал он. — Но на будущее знайте, что вы не один, кто хотел бы слушать ее обворожительный смех.

— Приму к сведению, монсеньор, — сказал придворный, делая глубокий реверанс и подметая лазурными перьями песок дорожки.

Расставшись с принцем, Анжелика положила свою руку на руку кузена. Они пошли по тропинке. Огненные взгляды придворных обжигали Анжелику, они, конечно, обсуждали ее туалет и туалет ее партнера.

Анжелика представила себе, как они останавливаются в королевской галерее в нескольких шагах от короля и Филипп говорит:

— Моя жена, мадам маркиза дю Плесси де Бельер, сир…

Тонкие пальцы мадам Марен сжались в руке Филиппа.

— Я так и не понял, что сказал принц, — нарушил молчание молодой человек.

— Филипп, он хотел сделать вам приятное. Он любит вас, как сына, а вы его, как воина.

— Да, но я сегодня не рассчитывал быть здесь. Анжелика не осмелилась спросить почему. С Филиппом так было всегда, он менял решения, и никто не мог у него спрашивать.

Гуляющих в этот час было немного. Запах леса и грибов заполнял пространство под кронами деревьев.

Поднимаясь в карету маркиза, Анжелика заметила, что тонкая серебряная сетка спускается почти до самых колес.

«Откуда он мог узнать об этой последней моде?»— спрашивала она себя. Анжелика прекрасно знала, что маркиз весь в долгах после очередных сумасбродств на королевском карнавале. А может, это подарок ля Муанон своему будущему зятю? Никогда Анжелика не переживала так болезненно, как сейчас, неразговорчивость кузена. С нетерпением она хотела возобновить разговор, смотря на проезжающие кареты.

Глаза Филиппа витали где-то в облаках. Он с безразличным видом сидел и играл тростью.

«Если мы поженимся, я отучу его от этой привычки — молчать в присутствии дамы», — думала Анжелика.

Стало темнеть, и гигантские тени от деревьев превратились в бесформенных великанов. Извозчик спросил через лакея, ехать ли в Булонский лес.

— Да, — ответила Анжелика, не дожидаясь распоряжений маркиза. И так как тишина была нарушена, она смело спросила:

— Вы знаете, Филипп, какую глупость мне рассказали? Говорят, что вы собираетесь жениться на дочери президента ля Муанон.

— Эта глупость — чистейшая правда, моя дорогая.

— Но как? — Анжелика чуть не задохнулась. — Это невозможно! Что вы нашли в этой серенькой девушке?

— Меня не интересует ее красота. Ее приданое — вот, что меня притягивает.

«Мадемуазель де Паражен была права, — вздохнула Анжелика. — Но если это только вопрос денег, все может уладиться». Придав самое обворожительное выражение своему лицу, Анжелика воскликнула:

— О, Филипп, я не думала, что вы такой материалист!

— Если вас это удивляет, моя дорогая, я собираюсь наплодить ей кучу детей.

— Нет! — с жаром воскликнула Анжелика. — Только не это! Она и так сполна получит за свои деньги. — Она повторила:

— Нет!

Филипп повернул к ней удивленное лицо.

— Вы не хотите, чтобы у меня были дети?

— Дело не в этом. Просто я не хочу, чтобы она была вашей женой, вот и все.

— А почему же она ею не станет?

Вздох отчаянья вырвался из уст Анжелики.

— Филипп, ведь вы посещаете салон Нинон. Вы не поняли цели нашего разговора. С вашими «почему» вы ставите собеседника в глупое положение.

Маркиз улыбнулся. Подождав немного со своей нервозностью, Анжелика весело сказала:

— Филипп, если дело касается денег, женитесь на мне, я богата.

— Жениться на вас? — переспросил Филипп. Неприлично засмеявшись, он с презрением сказал:

— Мне жениться на шоколаднице?!

Анжелика покраснела до корней волос. Филипп всегда старался унизить ее.

— Не кажется ли вам, дорогой кузен, что вы не правы? Я предлагаю вам соединить мою деревенскую кровь с вашей королевской кровью. Моя кровь так же благородна, как и ваша! Мой род даже древней, чем ваш!

Молодой человек долго смотрел на нее безразличными глазами.

— Когда-то вы говорили мне подобные вещи. Это было В Монтелу, в вашем развалившемся замке.

Анжелика представила темные своды Монтелу, свои глаза, которые пожирали красавца кузена.

— Филипп, женитесь на мне, — успокаивающе сказала она. — У вас будут все мои деньги. У меня тоже дворянская кровь. Свет быстро забудет мою коммерцию, к тому же сейчас многие дворяне занимаются коммерцией. Мне это сказал господин Кольбер… — Анжелика замолчала, видя, что маркиз ее не слушает, а смотрит в окно. Думал ли он о другом или вообще ни о чем не думал? Если бы он спросил Анжелику, почему она хочет выйти замуж за него, то мадам Марен крикнула бы ему, что страстно любит его и любила всегда. Но маркиз молчал.

Обескураженная Анжелика заговорила:

— Поймите меня, Филипп, я хочу вернуться в свет, вернуть имя. Я хочу, чтобы меня представили в Версале.

Через минуту она увидела, что маркиз ее не слушает. Помолчав, он произнес:

— Нет, моя дорогая. Нет!

Анжелика поняла, что его решение была твердым, как гранит.

— Почему вы не ответили на приветствие мадемуазель де Монпансье? — спросил маркиз, глядя в окно.

Мадам Марен заметила, что их карета приближается к аллее королевы, очень людной в это время. Она моментально начала отвечать на приветствия, которые ей посылали знакомые и поклонники. Анжелике казалось, что солнце зашло и жизнь остановилась. Филипп был рядом, а у нее не было аргументов. Ее любовь и страсть он растоптал своим точеным каблуком. Нельзя заставить мужчину жениться, когда он не любит и не хочет вас и никакие интересы не связывают обоих. Остается единственное средство — страх. Но какой страх может согнуть этого бравого воина, не боящегося даже войны.

— А вот и мадам де Монтеспан со своей сестрой, мадам де Тианж — настоятельницей женского монастыря.

Монтеспан была в трауре по матери, но, тем не менее, вчера она танцевала в Версале. На первый танец король пригласил мадам де Монтеспан.

Анжелика сделала усилие, чтобы не спросить, означало ли это опалу для Лавальер. Но она не переносила этот светский разговор. Ей было все равно, что господин де Монтеспан с рогами и что ее подруга станет любовницей короля.

— Принц приветствует вас, — заметил Филипп. Кивком головы Анжелика ответила на приветствие принца через окно кареты.

— Вы — единственная женщина, которой монсеньор адресует свою любезность,

— сказал маркиз, посмеиваясь. Нельзя было понять, то ли это была насмешка, то ли восхищение. — После смерти его подруги в монастыре кармелиток, в предместье Сен-Жак, принц поклялся, что будет брать от женщин только любовь. Это он мне сказал по секрету. Но что касается меня, то мне кажется, что принц делал это и раньше.

Зевнув, Филипп добавил:

— Наш де Конде любит одно — командовать армией. И пока организация новой кампании висит в воздухе, он отдыхает, ожидая согласия его величества. Он оправдывает доверие короля, стреляя по неприятелю из золотого пистолета.

— Какой героизм! — засмеялась Анжелика. Маркиз обескураживал ее. — Сейчас он лебезит перед королем, а было время, когда он хотел отравить короля и его брата.

— Что вы говорите, мадам? Вы отдаете себе отчет? Что принц ненавидит сюзерена, он не отрицал этого, но покушаться на жизнь короля! Это сумасшествие, мадам! Вот действительно женские сплетни, им нет границ.

Анжелика вдруг взорвалась.

— Не стройте из себя невинного ребенка, Филипп. Вы прекрасно знаете, что заговор происходил именно в вашем замке дю Плесси-Бельер.

Наступила тишина, и мадам Марен поняла, что попала в цель.

— Вы с ума сошли, — сказал маркиз дрожащим голосом.

Анжелика резко повернулась к нему. Неужели она нашла дорогу к его страху? Она видела его бледное лицо, обрамленное париком.

— Я была там и видела всех: принца Конде, монаха Экзила, герцогиню де Бофор, вашего отца и других, которые живы и без зазрения совести ездят в Версаль. Я слышала, как они все продались Фуке.

— Это не правда! — яростно воскликнул маркиз.

Закрыв наполовину глаза, Анжелика принялась читать на память:

— «Я, нижеподписавшийся принц де Конде, заверяю мессира Фуке, что всегда буду верен только ему и никому другому, и обязуюсь предоставлять в его распоряжение мои города, укрепления и все прочее по его первому требованию…»

— Замолчите! Я вас заклинаю! — со страхом закричал маркиз.

Но мадам Марен продолжала:

«Заключено в дю Плесси-Бельер, 20 сентября 1649 года».

С наслаждением она заметила, что молодой человек бледнеет все больше и больше.

— Глупо, мадам, поднимать старые истории. Это все в прошлом.

Он замолчал, чтобы приветствовать карету мадам Альбре. Анжелика ехидно сказала:

— Еще не прошло и пяти лет, как Фуке в Бастилии.

— К чему вы клоните?

— К тому, что король до сих пор не переносит тех особ, которые имели отношение к Фуке. Он их ненавидит.

— Но документы уничтожены! — воскликнул маркиз.

— Не все.

Маркиз сильно сжал ее руку. Его дыхание возбуждало Анжелику.

— Ларец с ядом, — прошептал Филипп. — Так это вы его украли?

— Да, я.

— Подлая тварь! — процедил он сквозь зубы. — Я всегда подозревал, что вы знали что-то. Исчезновение этого проклятого ларца мучило моего отца до самой смерти. И это были вы… Он сейчас у вас?

— Он всегда был у меня, — твердо сказала Анжелика.

Филипп принялся беззвучно ругаться.

— Я знаю, — заметила мадам Марен, — вы собираетесь меня убить, но у вас ничего не выйдет. В день моей смерти мое завещание через поверенного будет передано королю и его величество узнает, где находится тайник с документами.

— Вы зверь, Филипп, — гневно сказала Анжелика и потерла руку, на которой остались вмятины от ногтей кузена.

Не обращая внимания на нее, маркиз стал разговаривать сам с собой:

— Мой отец был честный человек. Я люблю принца и думаю, что это дело так оставить нельзя.

Затем он спросил у мадам Марен:

— Сколько вы хотите за эти документы? Я найду деньги, если надо.

— Но дело не в этом. Я не хочу ваших денег.

— Что же вы хотите, черт бы вас побрал? — в ярости воскликнул Филипп.

— Час назад я говорила вам, чего хочу. Я хочу, чтобы вы женились на мне.

— Никогда! — закричал маркиз.

Он откинулся на спинку сиденья и сидел не двигаясь, погрузившись в свои мысли. Потом Филипп странно посмотрел на Анжелику и, набрав воздуха, выпалил:

— Договорились, мадам, я женюсь на вас. Соизвольте завтра вечером прийти в мой отель на улицу Святого Антуана. Вы будете разговаривать с моим интендантом о брачном контракте.

Выйдя из кареты и вдыхая запах цветов с близлежащих клумб, Анжелика направилась в свой отель, с которым она собиралась вскоре расстаться.

Вдруг она увидела призрак графа Жоффрея де Пейрака, «Великого Хромого из Лангедока». Он как бы укорял ее.

— Ты оставил меня одну! — кричала Анжелика в исступлении в ночь. — Что же мне остается делать?!