Окна в кабинете губернатора занавешены шторами. Сам хозяин сделал это, чтобы не так заметно было его опухшее, ставшее за последние пару лет непривычным ему самому лицо. Смотреть противно...

Несколько дней он вообще не выходил из городской квартиры, потому что каждый шаг отдавался во всем теле болью. Врач с медсестрой приезжали к нему, врач беседовал, настаивая на длительном отдыхе, медсестра делала уколы. Именно из-за этих уколов так и опухает лицо – гормональные препараты ни для кого не проходят бесследно. Губернатор старался по мере возможности подчиняться требованиям эскулапа, потому что собирался поехать на ближайшее заседание Совета Федерации и надеялся к тому времени подправить здоровье. Хотя бы на время...

О том, что происходит в области и в городе, губернатор и не знал бы, если бы ему не позвонил напрямую министр внутренних дел, а потом и помощник премьер-министра. Неприятно было сознавать, что они лучше осведомлены о том, что творится у него под боком, нежели он. Не хватало только, чтобы и сам премьер или, того хуже, сам президент стали бы звонить в рабочий кабинет и не смогли его застать на месте. И так слишком много разговоров о болезни губернатора...

И потому он вызвал машину и отправился на рабочее место, так и не дождавшись в этот день приезда врача с медсестрой. И сразу вызвал к себе помощника, который отвечал за вопросы безопасности. Помощника нашли в кабинете первого вице-губернатора, и они пришли на доклад вместе.

– Добрый день, Петр Ильич. Мы уж не хотели вас беспокоить...

Он посмотрел в ответ серьезно. Конечно, они понимали, что нельзя было его не побеспокоить, потому что за область отвечает только он и спрос будет именно с него. Но не посчитались с этим.

Петр Ильич морщился, сидя в кресле. У него опять начались боли. Он знал, что это на нервной почве. Нервничал он и от самой сложной ситуации, и от присутствия первого вице-губернатора, который был в курсе всех дел и – уже привычно! – руководил областью по своему усмотрению и с пользой для себя. Они все последние годы, начиная с крушения партийной системы, шли в одной связке. Губернатор привычно играл «первую скрипку», а вице-губернатор был «серым кардиналом» и правил. Иногда даже не считаясь с мнением самого губернатора.

По сути дела, Петр Ильич полностью отдавал себе отчет в глупости ситуации, которая заставляет его нервничать. Им сейчас руководила простая ревность. Ревность к власти, которая формально принадлежит ему, а в действительности все происходит иногда даже вопреки его воле. А он давно привык и хотел быть первым.

Но внешне своего недовольства он старался не показывать.

– Следовало сразу позвонить мне, – единственное, что он сказал после доклада.

Пришел еще один заместитель.

– Я занимался организацией эвакуации... – сказал он многозначительно, наведя на губернатора стеклянный глаз, а здоровый отводя в сторону. – Несколько часов в районе провел. Бардак там. Пришлось подогнать этих олухов. И даже самому в погрузке помочь.

Губернатор кивнул. Этот хоть не лезет руководить открыто, этот исподтишка ищет партнеров на следующие выборы...

Теперь секретарша вызвала начальника Управления ФСБ и начальника городского Управления внутренних дел. Оказалось, они оба сидят в здании ФСБ и контролируют проведение контртеррористической операции.

– Пусть немедленно ко мне едут, – распорядился Петр Ильич. – Со всеми фактами... Их штаб переносится в мой кабинет.

Но они приехать не успели, когда опять позвонили из Москвы. Ответственный работник аппарата президента.

– Обрисуйте ситуацию.

Губернатор в общих чертах обрисовал.

– Никаких мер не принимайте...

– То есть? – не понял Петр Ильич.

– Новости по телевизору смотреть надо... – резко ответил ответственный работник. – Уже все западные агентства об этом передают, а на местах ничего не знают. Захват особо опасных объектов производился сразу в девятнадцати городах России. В трех это удалось, в том числе и у вас... Террористы предъявляют требования к федеральному центру.

– А каковы эти требования?

– Включите телевизор... – посоветовал чиновник откровенно хамски. Он нервничал не меньше самого губернатора, и это было непонятно. Очевидно, ситуация сложилась достаточно серьезная.

– Никаких мер не принимать...

Петр Ильич проявил характер и мягко сказал:

– Это мы посмотрим...

Но сказана фраза была так тихо, что ответственный работник на другом конце провода не понял сути сказанного.

– Вот-вот... Я иду докладывать президенту, – резюмировал он и положил трубку.

– Телевизор включите... – попросил Петр Ильич.

Но как раз в это время, не застав пациента дома, приехали врач с медсестрой.

– Как нехорошо, Петр Ильич... Вы же обещали...