Глава седьмая

Шли быстро и целеустремленно. От быстрой ходьбы вспотели, а на холодном пронизывающем ветру легко можно простыть и заболеть. Хорошо еще, что ветер дул со стороны гор, а не со стороны моря, то есть в спину. Спины у всех поверх бушлата были прикрыты «разгрузками» и рюкзаками. Но вязаные шапочки продувало насквозь, и головы сковывало ледяным обручем.

К дороге группа вышла еще до наступления полной ночи. Нашли придорожные скалы, под которыми был оборудован тайник. Этим тайником при необходимости пользовались и моджахеды эмира Гулоханова, и моджахеды эмира Каримуллаева. Спрятали там свои автоматы и «ВСК-94» Адама. Из оружия при себе не оставили даже пистолетов, и рюкзак с деньгами Абдулджабар без всяких колебаний оставил там, захватив с собой только пять пачек стодолларовых купюр. Пятидесяти тысяч пока должно было хватить с излишком. Пачки он рассовал по разным карманам своего бушлата.

— Завтра утром вернемся и все заберем. В нашей машине будет хороший тайник. Может быть, даже не один. Туда много оружия поместится…

— А никто без нас… — выразил сомнения Адам.

— В наших с Каримом джамаатах не бывало «крысятников». Мы бы таких сразу расстреливали. Надеюсь, что никогда и не будет. — Абдулджабар посмотрел на часы. — До автобуса сорок минут. Посидим или пойдем по дороге?

— Пойдем, — предложил Башир Гудулов. — Нельзя показывать, что мы у этой скалы были.

— Да, — согласился эмир. — Лучше нас на дороге подберут, чем у скалы. Ни к чему привлекать к месту лишнее внимание.

Никто не возразил. Залимхан вообще иногда спрашивал себя, а что такое усталость, потому что никогда ее не испытывал. А Адам Аллахвердиев считал себя еще в том возрасте, когда не стоит давать советы серьезным людям. Лучше отделываться фразами типа: «Как скажете, эмир»…

Приехав в Каспийск в середине ночи, дожидались светлого времени суток на автовокзале. Жевали бутерброды из буфета, запивали какой-то противной минеральной водой. Один раз к ним подошли двое постовых полицейских. Проверили документы, поинтересовались, откуда и куда собрались такой компанией. Отвечал за всех эмир. Назвал свой райцентр, сказал, что это бригада строителей. Они строили дом и уже закончили работу. Нужно сегодня забрать микроавтобус в автомастерской, съездить за инструментами, а завтра ехать на новый объект. На вопрос, что за автомастерская, Абдулджабар протянул полицейским визитную карточку, полученную от Индуса. Посмотрели, кивнули, вернули документы и визитку. Автовокзал покинули на рассвете. Город уже жил полноценной жизнью, открывались магазины, пункты обмена валюты, где Абдулджабар обменял тысячу баксов на рубли. Наличные рубли у него были, но хотелось иметь запас, который мог потребоваться. После этого сели в такси и поехали по адресу в автомастерскую. Когда передали хозяину привет от Индуса, их сразу пригласили не в кабинет, а в дом. Усадили за стол, накормили, напоили чаем. И только после этого разговор зашел о делах.

Микроавтобус Индуса стоял в отдельном боксе гаража и ждал, когда за ним придут. Документы были получены в четырех экземплярах на разные регистрационные номера машины, и номера были выданы тут же. Доверенности по новым правилам не требовалось, а страховки были сделаны на предъявителя документов. Все тайники показывал не сам хозяин, а пожилой автослесарь. Главный тайник, самый просторный, находился под самодельным поддоном, якобы прикрывающим внутренности машины от грязи. Там были предусмотрены даже крепления для оружия или для чего-то другого, похожего. И все это раскрывалось и закрывалось всего двумя ключами с калибровкой на «12» и на «14» миллиметров. Несколько болтов открутить, чтобы снять крышку, уложить груз, закрутить болты, и все. Ключи входили в бортовой инструмент, хранящийся в отдельном ящике. Все аккуратно. Запасные регистрационные номера легко спрятались в тайнике под передним пассажирским сиденьем, где лежал заводской ящик для всяких мелочей. Он был переделан так, что снизу имел еще одно отделение, куда номера по размеру как раз вошли.

— Я вам что-то должен? — вежливо поинтересовался эмир.

— Что вы! Ничего. За все уплачено, — замахал руками хозяин.

Уже в гараже, когда двигатель завелся и ворота были распахнуты, он спросил у Абдулджабара:

— Вы Индуса давно видели?

— Расстались двадцать часов назад.

— Как он?

— Выехал из Азербайджана в Грузию. Из Тбилиси должен был лететь в Коломбо.

— Передайте ему, что я всегда к его услугам. И к вашим тоже.

Абдулджабар давно уже не сидел за рулем и сначала в потоке машин слегка терялся. Или машин раньше было меньше, или просто отвык. Но специально не стал сразу выезжать из города, чтобы вернуть себе навык. В утренний час пик улицы были переполнены транспортом. Но Гулоханов быстро освоился с машиной и почувствовал себя увереннее. Только после этого он направился к дороге из города. Спутники ни разу не задали эмиру вопроса — что за странные круги он наворачивает по сравнительно небольшому Каспийску…

Дорога в горы была, как всегда, пустынной. За несколько часов пути прошли всего две машины. «Фольксваген Панамерикана» держался за дорогу прочно и был устойчивым даже на крутых поворотах. Это несмотря на достаточно большой для микроавтобуса клиренс, который вместе с двумя ведущими мостами и давал право машине называться внедорожной. Правда, внедорожные способности «Фольксвагена» эмир Гулоханов пока проверять не намеревался, да и участков с глубокой грязью им не попадалось — земля уже начала промерзать, хотя снежного покрова по-прежнему не было.

Без всяких приключений добрались до своей заветной скалы с тайником. Оружие и все остальное перегрузили в салон, не желая открывать тайник посреди дороги, где мог проезжать кто-то посторонний. Открыть его и уложить оружие эмир хотел в закрытом гараже у знакомого в своем райцентре. От скалы отъехать торопились по той же причине, по которой минувшим вечером уходили от нее. А вскоре Абдулджабару представилась возможность проверить и внедорожные способности микроавтобуса. Они подъехали к месту своей недавней засады. Яма в дороге была такая, что перекрыла движение и в одну, и в другую сторону.

— Башир, ты со своим коллегой вчера явно перестарался… — недовольно проговорил эмир.

— Я говорил Шамсулле, что дорогу разрушать не надо, а он же всегда наугад делает. Я рассчитал так, чтобы только машину и одну сторону полотна взорвать. Он не послушал, решил, что я экономлю не там, где надо, а я спорить с ним не стал.

По одну сторону ямы стояли три легковые машины, которые не имели возможности проехать, полицейский «уазик» и грузовой самосвал с поднятым кузовом, только что высыпавший в яму груз щебенки. По другую сторону — еще какие-то машины, и там было множество людей, что-то измеряющих рулеткой, что-то выковыривающих из сгоревших военных грузовиков. Целая толпа вертелась вокруг вылетевшего с дороги грузовика. Наверное, это были следователи.

— Надо было по круговой дороге двигать, где автобус ходит, — сказал Адам.

Эмир не ответил и не стал ждать, когда к нему подойдут полицейские из «уазика». Оружие лежало в салоне открыто, его ничем не переложили. Абдулджабар дал задний ход, высмотрел, где спуск с дороги наименее крут, и уверенно спустился с дороги в поле. Почва на скосе дорожного полотна была жесткая, поэтому хорошо держала машину, короткие свесы повышали проходимость, и никаких проблем не возникло. Абдулджабар без проблем объехал разрушенный участок дороги под завистливыми взглядами хозяев других машин, которые позволить себе такого не могли. Полицейские тоже смотрели за странными действиями вроде бы европейской машины, но проходимость оценили.

По другую сторону ямы въехать на дорогу под носом полиции было невозможно, угол подъема был больше семидесяти градусов, это ни одному внедорожнику не под силу. И потому Абдулджабар просто поехал вдоль дороги, поднимаясь в гору. Оказалось, что в поле даже более ровно, чем на разбитом асфальтовом полотне, там меньше трясло. Миновав гору со стоящим на подъеме большим самосвалом «КрАЗ» и добравшись до нижней точки, Абдулджабар сумел снова въехать на дорогу и уже сверху увидел, как с другой стороны к той же дороге приближаются два бортовых «КамАЗа» с солдатами в кузове. Что это за солдаты и откуда они едут, догадаться было нетрудно. Эмир хорошо помнил, где находится или, точнее, находилась база джамаата Карима Каримуллаева. Это наверняка возвращались после уничтожения Карима спецназовцы. Долго же они там провозились, подумал Гулоханов, но потом вспомнил, что обычно после уничтожения какого-то джамаата все спецназовцы ждут появления следственной бригады и только после документального оформления уезжают. Наверное, провозились с оформлением. Карим со своими людьми так долго продержаться не мог. Он и воевал плохо, и людей у него было слишком мало для сопротивления спецназу…

До села доехали благополучно, без приключений. Даже полицейская машина, попавшаяся навстречу, не заинтересовалась микроавтобусом. Должно быть, полицейские спешили к месту взрыва дороги или же районное начальство везли в соседний район удовлетворить любопытство. Перед въездом в село Абдулджабар вытащил трубку и набрал знакомый номер:

— Здравствуй, Шахнаваз. Давно не видел и не слышал тебя.

Шахнаваз не спросил, кто звонит. Голос узнал сразу, хотя этот номер Абдулджабара знать не мог: он появился у эмира не так давно, намного позже последнего их телефонного общения. Когда Гулоханов купил себе смартфон, пришлось поменять простую sim-карту на карту mikro-sim, а это автоматически означало смену номера.

— Здравствуй, Абдулджабар. Я рад, что ты обо мне в кои-то веки вспомнил. Может, когда-нибудь даже в гости заедешь?

— Прямо сейчас хотел бы, если ты дома. Если нет, попроси сына, пусть откроет мне гараж. Мне нужно машину на яму поставить, кое-что посмотреть.

— Я сейчас в Махачкале, уже неделю гощу у дочери. Я позвоню сыну. Он тебе и с ремонтом поможет. В машинах разбирается, не смотри, что молод. Мою «старушку» в порядке поддерживает. И в сервис ездить не надо, все сам.

— Спасибо, Шахнаваз. Но у меня есть свой механик, он все сделает. Чужие руки к машине не подпускает, ревнивый очень и обидчивый. Не хочу его обижать. Мне только на яму нужно встать. Гараж у тебя свободен?

— Если я в Махачкале, значит, моя машина со мной. Ты же знаешь, что я не пользуюсь общественным транспортом. А если моя машина со мной, значит, мой гараж свободен. У сына пока нет своей машины, рано ему еще. А гараж он откроет. Приезжай. Когда будешь?

— Я уже стою перед въездом в село. Значит, через три минуты.

— Хорошо. Я сейчас позвоню. Но ты бы заехал, когда я дома. Хотелось бы тебя увидеть, поговорить, молодость вспомнить.

— Теперь только после того, как вернусь. Я сегодня далеко уезжаю.

— Не секрет — куда?

— Хочу посмотреть, какие морозы на севере России. Дела у меня с теми местами связаны. Влез я в бизнес, не знаю уже, как выбраться. Увяз. Но, честно говоря, надоело. Это не мое…

— Да, бизнес — это не для нас с тобой. Это не для честных людей. Мы там — чужеродные тела. Я тоже пробовал и сразу прогорел. Хорошо, друг. Тогда звони, когда вернешься. И заезжай. А сейчас отправляйся к моему гаражу, сын тебе откроет.

— До встречи, Шахнаваз.

— До встречи, Абдулджабар.

Гулоханов убрал трубку и поехал дальше.

— Это кто — Шахнаваз? — спросил Башир Гудулов с отчетливой ноткой подозрения в голосе.

Абдулджабар усмехнулся, предвидя реакцию на свой ответ.

— Он самый и есть, про кого ты подумал. Шахнаваз Эльмурзаев, бывший начальник районной полиции, милиции то есть. Он вышел на пенсию еще милиционером, не побывав, слава Аллаху, полицейским. До сих пор возмущается таким переименованием, хотя пора было бы привыкнуть.

— И мы к нему домой едем?

— Да.

— Но у него же старший сын — капитан полиции.

— Старший сын работает в Красноярске и домой приезжает редко. Только он не в полиции, а в прокуратуре, я слышал. Второй сын — да, капитан полиции. Кажется, в Ростове-на-Дону или где-то там под городом, в каком-то поселке. Дочь тоже капитан полиции — в Махачкале. Отец сейчас у нее гостит. А дома самый младший сын. Он нам и откроет гараж.

— А нас там не повяжут?

— Кто? Младший сын с престарелой матерью?

— Позвонят в полицию…

— Отец уже им самим позвонил. В доме он приказывает. А он мой старый друг. Шахнаваз из старой гвардии, из честных ментов, которых даже советская власть не совратила. А нынешней это тем более не по силам. Не переживай, Башир. Я знаю, на кого можно положиться. Или ты уже не веришь своему эмиру?

— Извини, эмир. Просто у меня всегда было нехорошее мнение об Эльмурзаеве.

— Но у нас с тобой мнение может и не сходиться. В этом нет ничего страшного. Это не боевая обстановка, где эмир приказывает, а моджахед подчиняется. Это человеческие отношения. И извиняться тут нечего.

С этими словами Абдулджабар стал поворачивать к металлическому гаражу, наполовину выходящему из дворового забора на улицу. Ворота гаража были уже открыты, а рядом с ними стоял паренек лет четырнадцати-пятнадцати. Микроавтобус сразу заехал в гараж, и Абдулджабар вышел из-за руля, чтобы поздороваться за руку с мальчишкой…

Загрузка оружия в тайник под днищем прошла благополучно. Сын Шахнаваза, как и велел ему отец, только запустил машину, снял толстые доски, закрывающие яму, и ушел в дом, чтобы не мешать Баширу заниматься «ремонтом». Тот справился с работой за пятнадцать минут. Адам Аллахвердиев помогал ему. Залимхан Иналов только оружие вытаскивал из салона и подавал в яму. Главная задача была — закрепить все так, чтобы не гремело. Для шумоизоляции и вообще от влаги оружие еще проложили войлоком, сняв войлочный чехол с одного из задних сидений. Когда закончили, Абдулджабар позвал мальчика.

— Что-то серьезное? — поинтересовался тот.

— ШРУС на кардане слегка покрошился, — ответил Башир. — Здесь такой купить негде, надо заказывать. А нам ехать далеко. В Волгограде, наверное, купим, там и сменим.

— ШРУС… — удивился мальчишка. — На кардане… Я слышал, сейчас на некоторые машины вместо крестовин ставят. Посмотреть бы…

— Мы уже поддоном закрыли, не видно, — сердито бросил Башир. И постарался скрасить свою сердитость благодарностью за предоставление гаража. — Сейчас на многие иномарки ставят, в основном, на внедорожники. Едет мягче и не шумит. Да и «летят» крестовины чаще… В ремонте только дороже. Но надежнее…

Мальчишке не хотелось показаться назойливым, и он молча раскрыл ворота. Выехали из гаража и сразу направились уже кружной дорогой, по которой автобусы ходят, через соседний райцентр, чтобы не объезжать по склону холма яму на дороге. Микроавтобус может заинтересовать ментов. Просто полюбопытствуют, что за машина такая. А чтобы скрыть свое любопытство, будут документы проверять. Здесь, в этих двух районах, все менты знают фамилию Гулоханова. Менты — не проблема, не так их и много там. Абдулджабар разрешил всем оставить при себе пистолеты. С помощью пистолетов и мощных рук Залимхана Иналова можно было бы с ними справиться. Но там уже присутствуют, надо полагать, и два взвода спецназа, а с ними связываться не хотелось. Да и зачем, если можно проехать тридцать лишних километров, и все это миновать…

Пообедали в небольшом ресторанчике в Махачкале, на самой окраине, уже недалеко от выезда из города, оставив машину под присмотром Залимхана и Адама. Без присмотра оставлять машину с таким грузом и с рюкзаком, набитым долларами, в салоне не хотелось. Потом стали ждать, когда Залимхан с Адамом пообедают. Но у Залимхана аппетит был, видимо, под стать его здоровью, и ждать пришлось долго. Тут как раз подъехали две шикарные машины — внедорожник «Порше Кайена» и «Порше Панамера». «Кайена» заняла место рядом с микроавтобусом, а «Панамера» остановилась прямо на дороге, не заезжая на стоянку. Свободные места были чуть в стороне, но два «Порше» желали, видимо, стоять рядом. Из «Кайены» вышли пятеро крепких ребят. Крепких не только здоровьем, но и взглядами, в которых прочно держалось понимание своей непробиваемой твердолобости. Встали рядом с микроавтобусом. Один дважды стукнул в стекло водительской дверцы и на вопросительный взгляд Абдулджабара жестом потребовал освободить место на стоянке для «Панамеры». Эмир увидел, что Адам с Залимханом уже вышли на крыльцо, мог бы просто выехать и остановиться, чтобы посадить их. Но его задела властность новых хозяев жизни, и он опустил стекло:

— Что ты хотел, сынок?

— Мотай отсюда, говорю. Место освободи.

— «Панамере», что ли?

— «Панамере»… — начал свирепеть парень.

— А у меня «Панамерикана»… Названия похожи, но мое длиннее, солиднее. Пусть на свободное место встанет.

— Не понимает он человеческого языка… — сказал другой парень, открыл заднюю дверцу внедорожника и вытащил бейсбольную биту.

Залимхан с Адамом были уже рядом. Но даже крепкие руки Залимхана могли сломаться от удара бейсбольной битой. Парень не успел еще размахнуться, чтобы ударить по крыше «Фольксвагена», как намеревался, а Абдулджабар уже выстрелил ему в живот. И тут же послал вторую пулю в грудь тому, что начал разговор. Залимхан одним прыжком преодолел расстояние до противников и просто снес еще двоих. Не покинувшая дорогу шикарная «Порше Панамера» сорвалась с места с сумасшедшей скоростью, и через несколько секунд ее уже стало не видно за поворотом дороги.

— Адам, пристрели этих, они наш номер видели, — приказал эмир.

Два коротких выстрела в голову завершили разборку.

— В машину! Едем. Впереди пост полиции. Оружие держим наготове…

Но на пост еще не успели, видимо, сообщить о происшествии. Машин из города выезжало много, и микроавтобус не остановили. А сразу за постом, в пригородном поселке, Абдулджабар свернул на узенькую улицу, ведущую к какому-то неработающему предприятию, у ворот которого Башир быстро сменил номера, а старые убрал в багажник, они еще могли при каких-то обстоятельствах пригодиться.