Глава четвертая

Уже начало светать. Но рассвет подступал очень серый, словно бы обещающий непогоду или редкое для здешних гор явление — туман. Туман обычно бывает там, где влажность высокая. А в горах, даже покрытых на вершинах снегом в самую жаркую летнюю погоду, влажность воздуха все равно низкая. И туманы здесь случаются крайне редко. Однако и слабого утреннего света было достаточно, чтобы, спустившись на сорок шагов, увидеть, что внизу происходит. Если и не увидеть полностью, то хотя бы рассмотреть позиции двух сторон. И сержант Прицолла, рассмотрев, принял решение. У него было два варианта. Первый — пригибаясь и прячась за каждой неровностью почвы, проскочить к своим и занять позицию рядом. А потом попытаться взлететь и атаковать талибов с воздуха. Но, осмотревшись, сержант понял, что светает слишком быстро, и их, заметив, могут прижать к земле плотным огнем, подойти ближе, окружить и уничтожить, не дав возможности отстреливаться. И тогда Прицолла выбрал другой вариант.

— Рейциг!

Прицолла сдвинул вперед ствол и вставил «выстрел» в сорокамиллиметровый подствольный гранатомет . Гранаты могли нанести противнику серьезный урон, если стрелять удачно. Сам сержант Прицолла и рядовой Рейциг всегда считались хорошими стрелками из подствольного гранатомета.

Тактика талибов была простой и примитивной. Они наступали тремя группами по десять-пятнадцать бойцов. Четвертая группа не позволяла снять с вертолета пулеметы и перебросить их на другой участок. Если бы пулеметы попытались снять, четвертая группа сразу пошла бы в атаку. А три первых действовали простейшим способом. Две группы вели плотный подавляющий огонь, третья в это время перебегала на десяток-другой метров до удобной позиции, где можно было укрыться или за камнями, или за каким-то пригорком. Потом, пользуясь аналогичным прикрытием соседей, перебегала другая группа. Дистанция до обороняющихся афганских полицейских сокращалась быстро и составляла уже метров восемьдесят. При этом полицейские ничего предпринять в этой ситуации не могли. Им оставалось только сдаться или молча дожидаться, когда талибы подойдут вплотную и расстреляют их. Второе было более вероятным, потому что своих полицейских талибы в плен не брали, а если и брали, то лишь для того, чтобы расстрелять после пыток. Быстрая смерть была любому из них предпочтительнее безнадежного плена.

Сержанту не было необходимости объяснять рядовому Рейцигу его действия. Как только дальняя группа поднялась для перебежки, два подствольных гранатомета выстрелили одновременно. И один этот неожиданный и точный, хотя и слабый залп сразу уложил треть строя, идущего в атаку. Перезарядка много времени не заняла. И второй залп раздался до того, как талибы успели добежать до гряды камней, чтобы за ней укрыться. В итоге в группе осталось только трое боеспособных бойцов. Свои действия даже мрачный сержант посчитал успешными. О чем не замедлил сказать вслух:

— Если бы всегда так воевать, мы вдвоем всех на свете талибов перебили бы.

— Запросто, — без улыбки согласился рядовой Рейциг.

Ближняя группа была в пределах досягаемости огня прямой наводкой. Талибы лежали, красиво раскинув руки и ноги. Стреляй, как в тире. Плохо было только то, что в арсенале американцев не было гранат, схожих по своему действию с русскими гранатами, которые обычно зовутся «лягушками» . Сержант с рядовым перезаряжали свои подствольники, когда из-за их спин ударил еще один точно такой же подствольник. Прицолла с Рейцигом резко обернулись, показывая не столько удивление, сколько возмущение, потому что выстрел, прозвучавший прямо поверх их голов, был таким громким и неожиданным, что оба готовы были ниц упасть и уши руками зажать. Оказалось, что английский вертолетчик победил собственный страх, снял с шеи погибшего рядового Солимана ремень с его винтовкой и с пояса подсумок с гранатами , сумел зарядить гранатомет и сделал выстрел. Сержант Прицолла с рядовым Рейцигом не рискнули ругнуться на союзного майора, хотя звон и боль заполнили их уши, да и обстановка была не такой, чтобы что-то обсуждать и кого-то укорять. Оба посмотрели вниз, на талибов, и тут же послали туда свои гранаты, которые остановили часть бегущих. И две следующие настигли группу… Пострадал еще один талиб, потому что другие уже успели спрятаться.

Но большего добиться не удалось, потому что со стороны третьей группы талибов тоже грохнули сразу три подствольника, и натовцам пришлось залечь. А вслед за разрывами гранат, упавших и разорвавшихся чуть выше по склону, вызвав небольшие осыпи мелких камней, раздались автоматные очереди. Талибы хорошо видели противника. Их было еще более двадцати человек… Сержант Прицолла «огрызнулся» двумя навесными выстрелами из своего подствольника. Эти выстрелы оказались неточными. Но свои гранаты послали и афганские полицейские от вертолета. Однако это, кажется, переполнило чашу терпения талибов. Не прекращая обстрела склона, где засели натовцы, и не позволяя им приблизиться к вертолету, талибы одновременно усилили и обстрел самого вертолета. А потом раздался громкий выстрел. Опять стрелял гранатомет, только уже не подствольный. Вооружение у талибов было в основном русское, доставшееся им от режима Наджибуллы. И уже по звуку, даже не видя момент выстрела, сержант Прицолла понял, что стреляли из РПГ-7, этого страшного русского противотанкового гранатомета. Сержант невольно вжал в плечи голову… И взрыв прозвучал. Только в стороне. Очень сильный взрыв, гораздо более сильный, чем взрыв надкалиберной гранаты. Взрыв, за которым последовала череда еще нескольких таких же, не менее сильных взрывов. И вокруг стало светло, даже светлее, чем днем. Прицолла поднял голову над камнями, сразу сообразив, что произошло. Сержант не ошибся. Вертолет перестал существовать, а от места, где он стоял, во все стороны разлетелись брызги напалма от разорвавшихся подкрыльных ракет…

— Нам — крышка! — поковыряв пальцем в ухе, словно вычищая оттуда грохот взрыва, сказал сержант английскому майору, который тоже все понял, хотя голову и не поднимал, чтобы полюбопытствовать, что от его вертолета осталось. В небо поднялся огромный гриб из черного дыма. Это все, должно быть, объясняло: от вертолета не осталось ничего. Даже колеса, наверное, перелетели через ближайший хребет.

— Какая крышка? — все-таки не понял вертолетчик. Или просто сделал вид, что не понял.

— Самая натуральная. От гроба. Готовьте гвозди и молоток, сэр, чтобы талибы их не искали. Забить гвозди они сумеют, будьте уверены.

— В кишлак бежать… — повторил майор фразу, которой чуть раньше плешь проел на голове сержанта. — Там спрятаться…

— Какой дурак будет нас прятать! Кто захочет за нас собственную задницу талибам подставить! Нет здесь таких! Да и путь уже отрезан. Те парни, что на нас у костра напали, уже путь нам отрезали. Сейчас начнут в спину стрелять. Что скажешь, Рейциг? Как умирать будем?

— Как прикажете, сэр. Я бы предпочел как на базаре, но без долгой торговли.

— Это как? — спросил английский вертолетчик, возмущенный легким отношением «марин» к смерти. Майор не собирался умирать. Он не собирался умирать никогда. То есть предполагал, что когда-то придет старость. Но думать о том, что он тоже умрет, майор считал лишним. И фатализм американцев злил англичанина.

— Просто, сэр. Дорого!

— Они же обменивают пленников… — напомнил вертолетчик. — Если мы попадем в плен, нас обменяют на пленных талибов.

Сержант Прицолла зло хохотнул над наивностью майора.

— Не всех меняют. И не всех в плен берут. Они никогда не берут в плен тех, кто уложил кучу их парней. Нас они в плен брать не будут. Они сильно на нас злы. Если даже захватят, то долго будут над нами издеваться, будут пытать, а потом все равно убьют. Будьте в том уверены, и помолитесь, сэр, если вы верующий.

Майор, слушающий сержанта с широко раскрытыми испуганными глазами, послушно встал на колени, и начал вдруг истово креститься, что-то бормоча себе под нос. Его бормотание на молитву походило мало. Впрочем, плач, наверное, тоже может быть молитвой.

— А вы что, православный? — спросил его сержант-индеец.

— Почему? — растерялся майор от вопроса.

— Справа налево крестятся только православные. Все остальные христиане крестятся слева направо. Вас разве не учили креститься?

— Мои родители были атеистами, — сказал майор.

Автоматные очереди, раздавшиеся сверху, со стороны кишлака, заставили майора с колен перейти в лежачее положение очень резко. Но ни одна из пуль его не задела. Для прицельной стрельбы расстояние было слишком велико.

— Оружие у них старое. Стреляют из «АК-47», — определил Прицолла по звуку.

— Да, я еще наверху так подумал, — согласился рядовой Рейциг. — Но там было и два «АК-74».

— Внизу тоже «сорок седьмые», — сказал сержант. — Наверное, какая-то местная банда. Их из кишлака позвали. Может, даже и не талибы, а просто бандиты. Или наркомафия. Кто их разберет.

— А разве сами талибы — не наркомафия? — спросил английский майор.

— Нет, сэр. Талибы преследовали наркоторговцев. Уничтожали маковые поля. Они считали, что на полях должно расти то, что может людей прокормить.

Сверху дважды выстрелили из подствольников. Гранаты разорвались чуть ниже по склону. Потом последовало еще два выстрела. Теперь гранаты значительно не долетели.

— Классическая «вилка», — сказал, как приговор себе подписал, сержант. — Сейчас накроют. Прячемся между камней.

Он первым забрался в расщелину. Нашли себе убежища и рядовой с английским майором. Следующие два выстрела из подствольников легли точно на позицию натовцев. И не успей они спрятаться, их вполне могло бы накрыть осколками.

— Они нас видят? — спросил майор.

— Едва ли. Иначе мы тоже видели бы их, — здраво рассудил Рейциг. — Если головы задирать не будем, не поймут, попали в нас или не попали.

— Да, на колени, сэр, лучше не вставать, — посоветовал англичанину сержант.

Одновременно сверху и снизу заговорили автоматы. Стреляли беспорядочно и бестолково. Ясно было, что стрельба идет для прикрытия какой-то другой группы, выходящей на рубеж, откуда можно расстрелять натовцев. Прицолла изловчился, выбрался из своего убежища, и просунул голову между двух камней.

— Снизу поднимаются. Восемь человек. Уже близко. Рейциг!

Сержант вытащил из подсумка ручную гранату, следом за ней и вторую. Рейциг свои гранаты не тронул, но снял две гранаты с пояса убитого Солимана. И занял позицию рядом с сержантом. Гранаты они бросили одновременно, сначала пару, и следом вторую пару. Бросали навесом, не глядя. Сами спрятались за камни. И, как оказалось, сделали это не напрасно. Сразу активизировался обстрел со всех сторон.

Прицолла снова голову между камней высунул. Туда пули не попадали.

— Удачно, Рейциг! Один в живых остался. Ранен. Убегает, хромая.

— Будем ждать следующей попытки, — сделал вывод рядовой.

— А до этого спрячемся.

«Марины» снова полезли в расщелины. Английский вертолетчик свою расщелину и не покидал, устроившись там почти со всеми удобствами, за исключением, наверное, туалета. Обстрел из подствольников начался вскоре. Стреляли много, с разных сторон, и большей частью мимо. Только три гранаты легли поблизости. Но у талибов тоже не было на вооружении «лягушек», и потому осколки не могли повредить натовцам.

— Долго мы так прятаться будем? — спросил майор.

— Долго, сэр. Пока не убьют, — со знанием дела объяснил сержант Прицолла.

— До ночи не дотянем, — оценил ситуацию рядовой Рейциг. — Постараемся последний день своей жизни прожить так, чтобы он не только нам запомнился.

Обстрел из подствольников прекратился одновременно с каким-то воющим по нарастающей звуком. Горы искажают все звуки. А потом ухнул взрыв. И ухнул он там, наверху, на позиции талибов. А следом за ним новые воющие звуки слились в один, и грохнуло еще три взрыва.

— Я начинаю надеяться, что нас спасут, — просто и почти равнодушно, только что не позевывая, констатировал ситуацию сержант Прицолла.

— Минометы, сэр, — констатировал рядовой Рейциг.

— Здесь поблизости нет никаких наших воинских частей, — выбираясь из щели, сказал английский вертолетчик.

Целая серия еще более сильных взрывов, словно в опровержение слов англичанина, раздалась и на нижней позиции талибов.

— А это уже ракеты, — сообразил рядовой.

— Класс «воздух — земля», — подтвердил сержант и показал пальцем на небо. — Беспилотник нам в помощь. Не зря, выходит, господин майор молился, хотя креститься его в детстве и не научили.

— Может быть, сэр, — предположил Рейциг, — потому и сработало, что он иначе крестился. Я сколько ни крещусь слева направо, у меня не срабатывает.

Сержант пожал широченными плечами:

— Все может быть. После такого спасения начинаешь в чудеса верить.

Теперь уже в натовцев не стреляли не только из подствольников, но даже и из автоматов. Это позволило им самим высунуться. А внизу уже все закончилось. Видимо, прямо перед обстрелом талибы собрали все силы в одну группу, чтобы атаковать позицию троицы натовцев. Или просто хотели совещание провести, чтобы действия отдельных групп скоординировать. И в этот момент их накрыло несколькими высокоточными ракетами. В небе отчетливо виднелась разворачивающаяся двухкорпусная легкая рама беспилотного самолета-ракетоносца. Самолет благополучно и с толком избавился от ракет и мог с чувством выполненного долга спокойно возвращаться на аэродром.

Тем временем наверху все еще продолжали рваться мины. Но, видимо, точка обстрела сменилась, и теперь осколки камней летели натовцам на головы. Правда, камни эти были не крупными и поднимались над склоном вместе с облаками пыли, но пыль оседала. И хорошо, что там, на верхнем склоне, не было крупных камней.

— Уходим отсюда. Как бы осыпи не случилось. За мной! — сориентировавшись, дал команду сержант. — А то нас скоро камнепадом совсем засыплет.

И первым покинул позицию, двинувшись по диагонали примерно в ту сторону, откуда по талибам стреляли четыре миномета. Шли, соблюдая осторожность. Но минометы стрелять вскоре перестали. Прозвучало несколько одиночных выстрелов из автоматической винтовки. Должно быть, добивали оставшихся в живых и отступающих талибов…

Своевременное появление в небе над местом событий беспилотника можно было считать большой удачей. Каждый мысленно уже попрощался с родными и близкими, казалось, что нет силы, которая способна из этого положения вытащить, но… Поблагодарить беспилотник американские морские пехотинцы возможности не имели. Да ему, бездушному, было, наверное, все равно, благодарят его или нет. Но посылался он людьми, и этих людей поблагодарить стоило. И потому сержант Прицолла вел свой маленький отряд туда, откуда, по его предположениям, минометы стреляли. А стреляли они, видимо, почти с места, где недавно горел костер, позже разбросанный гранатой. И фигуры людей в том месте были видны издали. Однако по мере приближения Прицолла стал притормаживать свой широкий шаг. Более того, он, человек хладнокровный и бесстрашный, даже легкий страх ощутил, когда сумел более пристально рассмотреть тех, кто помог ему и его товарищам выжить.

Сержанту Прицолле показалось, что он попал на съемки фантастического фильма. Видел перед собой то ли астронавтов в скафандрах, то ли космических пришельцев, что, по его мнению, было еще хуже, чем встретиться с бесами из преисподней, то ли вообще с роботами. В недоумении подходил медленно. Точно так же медленно и с теми же, похоже, чувствами подходили, отстав на два шага от сержанта, рядовой Рейциг и английский вертолетчик. Удивиться было чему. Впрочем, удивление длилось недолго. Как только «марины» вместе с англичанином подошли, от группы из четырех человек отделился один и шагнул к ним.

— Капитан Лосовски, армия США, — представился человек в странных космических доспехах. — С кем имею честь?

— Сержант Прицолла, сэр. Корпус морской пехоты США, — ответил индеец, разглядывая на удивление уродливое лицо капитана. По большому счету, человека с таким лицом даже без странных доспехов можно принять за космического гостя.

Представились и рядовой Рейциг с английским вертолетчиком. У всех троих подошедших глаза напоминали чайные блюдца. И капитан не мог этого не заметить. Он усмехнулся.

— Испугались нашего внешнего вида? — спросил, довольный собой.

Сержант Прицолла мог бы сказать, что он ничего в природе не боится, и мог бы испугаться только лица капитана, особенно когда тот усмехается. И это несмотря на то, что голова была прикрыта кевларовым шлемом, а половина лица затемненной маской. Но уважение к офицерскому званию заставило его прикусить язык…

— Несколько непривычный вид, — признался Прицолла. — Наверное, талибы испугались, если они видели вас вблизи.

— Они не видели. Они отступили. И сейчас обходят кишлак по большому кругу. Знают, видимо, что в кишлаке их готовы встретить с оружием в руках.

Капитан, как показалось Прицолле, смотрел при этом не на него, а куда-то в сторону. Не полностью темное стекло-полумаска позволяло следить за взглядом капитана.

— Я же говорил, что нужно в кишлак идти… — торжествующе заявил майор-вертолетчик.

— По трупам убитых вами, сэр, талибов, — корректно и даже со справедливым укором парировал сержант и снова повернулся к Лосовски. — Откуда такие подробности, сэр?

— В обозримом будущем, надеюсь, и вы будете выглядеть так же, как мы, и будете видеть и знать то, что видим и знаем мы.

— Извините за любопытство, сэр, я могу спросить о подробностях?

— Спрашивай, — милостиво разрешил капитан, находящийся в прекрасном расположении духа. Видимо, результат боя удовлетворил его.

— Сколько осталось талибов?

— Семь человек. В кишлак они не заходят. Обходят его стороной. Сделают круг и вернутся туда. — Лосовски ткнул пальцем вниз, ниже бывшей вертолетной площадки. — Они собираются уйти той же дорогой, какой пришли. А пришли они тем ущельем, где течет ручей. По берегу ручья шли. Я следил за ними уже со вчерашнего обеда. Мне нужно было испытать минометы и проверить эффективность своих перемещений. И потому я поспешил сюда.

— Нас вы тоже видели?

— Да. В инфракрасном режиме наблюдал, как вас окружали ночью, и потому вызвал беспилотник-ракетоносец. Он прилетел слишком поздно, чтобы всех спасти, но вовремя, чтобы спасти вас. И я не имел связи с вами, хотя имел информацию о действиях талибов. Со мной постоянно контактирует беспилотник-разведчик. Он и нашел талибов и показал их мне в инфракрасном режиме. Я успел почти вовремя. Расстояние было все же слишком велико даже для наших костюмов. А увеличить скорость бега мы не могли. Мины, конечно, мы несли отдельно от взрывателей, но даже если только взрыватели грохнут, несущему их мало не покажется. Даже экзоскелет не спасет! Да и заряд аккумуляторов почти на нуле, и увеличение скорости означало бы полную остановку на половине пути. Тащить минометы на себе без костюма проблематично.

— А что это за костюмы у вас? — спросил англичанин то, что не решался спросить сержант Прицолла, хотя вопрос читался у него в глазах.

— Союзник? — спросил капитан.

— Майор военно-воздушных сил Ее Величества Томпсон. Командир уничтоженного талибами вертолета.

— Вообще-то мы не делаем секрета из своих разработок. Тем более от союзников. Это перспективная модель экзоскелета. Проходит испытания. После наших замечаний и доработки, вероятно, будет введена в серию, и тогда вся американская армия будет выглядеть так, как мы. Экзоскелет создается для увеличения возможностей военнослужащих. В данном случае для увеличения возможностей по переноске тяжестей. Нести на себе минометы и мины нелегко, особенно в горах и при дальних переходах. Экзоскелет справляется с этим делом без проблем и, помимо всего прочего, позволяет нам, почти не тратя собственной энергии, передвигаться быстрее, чем возможно передвигаться обычному солдату, и не уставать.

— При этом экзоскелет получает еще и информацию, сэр? — все же спросил Прицолла.

— Нет. Это не экзоскелет. Это шлем. Шлем у меня снабжен компьютером с коммуникационными возможностями. Забрало шлема, если смотреть с моей стороны, представляет собой монитор, который показывает то, что видят камеры беспилотника-разведчика. Этот беспилотник сопровождает меня с начала испытаний. Вернее, два самолета, один меняет другой. Как-никак, мы целую неделю находимся в экспериментальном маршруте. Ни один беспилотник не может столько летать без посадки. Но мы заговорились. Я надеюсь, что среди талибов остались раненые. Нам нужно бы допросить их. Идем туда. Надеюсь, наши минометы не полностью разворотили склон…