ГЛАВА ВТОРАЯ

Генерал Астахов уже с утра начинает донимать Басаргина звонками, к неудобству последнего, вспомнив номер его мобильника.

– Александр Игоревич, доброе утро, и мои извинения за столь ранний звонок… Я и сам сегодня ночевал в управлении… Думаю, что и у вас забот, как обычно, хватает… У вас ничего нового не появилось?

Басаргин делает «страшное лицо», показывая жене, как он рад этому звонку, и отходит к окну, разговаривая оттуда, чтобы лучше слышать – сыновья-близнецы собираются в школу отнюдь не молча. Александра Басаргина, понимая, что в такое время звонок может быть только деловым, открывает дверь в комнату сыновей, и что-то резкое высказывает им, впрочем, мало надеясь на успех. Так оно и получается. В результате Александра понимает, что закрытая дверь приведет к большей тишине, чем ее воспитательные меры.

– К сожалению, мы не имеем тех возможностей для оперативного действия, что есть у вас… Мы пока только включаемся в поиск и даже не наметили конкретные планы, – между тем объясняет Александр. – Через полчаса соберутся сотрудники, выскажут свои предложения – я дал им время подготовиться до утра, только тогда мы попытаемся что-то узнать. Пока ничем порадовать вас не смогу, товарищ генерал…

– Вы мне позвоните, когда ваши соберутся.

– Честно говоря, Владимир Васильевич, я не думаю, что они дома сумели добыть полезные для дела сведения… Но, если что-то появится… Вы же знаете, мы сообщаем сразу.

Александр разговаривает, стоя у окна, и видит, как во дворе лихо разворачивается и занимает место на стоянке маленький и верткий, но мощный «Хенде Гетз» Пулата. Машина выглядит новенькой и блестящей среди прикрывших крыши талыми сугробами привычных старожилов двора, и все благодаря любви хозяина: «маленький капитан» каждый день при въезде в Москву, а живет он по-прежнему в Электростали, заезжает на мойку, где его «Гешу» обхаживают в полном объеме мытья и чистки – с шампунями и полировочными пастами. Первая и единственная машина доставляет Виталию неиссякаемый источник радости.

– Я надеюсь на вас, – генерал вздыхает громко, чтобы Басаргин это услышал и оценил, и кладет трубку.

Александр понимает, что Астахова тоже теребит начальство, которое неизвестности не терпит. Сегодня после обеда стоит ждать, что и собственное начальство из Лиона начнет суетиться – последует звонок с вопросом по существу намеченных мероприятий. Поэтому мероприятия стоит хотя бы наметить. На скорый результат рассчитывать, как Басаргин понимает, пока не приходится.

Александр выходит, чтобы открыть дверь Пулату и запустить его в офис. «Маленький капитан», обычно приветливый и доброжелательный, сегодня непривычно хмур.

– Дорога не нравится? – спрашивает Александр еще в общем коридоре.

– Дороги наши нравиться не могут, – изрекает Пулат сентенцию. – Мне не нравится, когда на «Гешу» смотрят презрительно.

– Кто позволил себе такую неосторожность, и что ты с этим недоумком сделал? – улыбается Басаргин.

– В том-то и дело, что ничего не сделал. – Пулат даже голову от расстройства опускает. – Я, к собственному сожалению, человек предельно справедливый, и вижу небольшую разницу между маленьким «Гешей» и «летящей шпорой» . Даже между одним маленьким «Гешей» и двумя «летящими шпорами». Мне за «Гешу», конечно, чертовски обидно, но я в этом бессилен. И при всем при том не согласен, клянусь, поменять свою машину ни на какую «шпору».

– Где ты с этой «шпорой» встретился?

– На мойке. И не одна, а сразу две. Первая – «серебристый металлик», то, что ныне называется «оцинкованным ведром», вторая – цвета кофе с излишком молока. Мне бы очень хотелось, чтобы там была очередь, и хозяева «шпор» полезли без очереди. Я бы этим чеченам рога обломал. Но очереди, к сожалению, не было.

– И там чечены?

– И там… И «шпоры» новенькие. Еще без номеров. Заметь, я не спрашиваю, почему русские, и особенно отставные офицеры спецназа, не ездят на таких машинах. Я не завистливый. Но мне не нравится, когда на моего «Гешу» смотрят косо и с ухмылками.

– Ладно, – улыбается Басаргин. – Ты что-нибудь придумал по поиску? А то мне уже звонил генерал Астахов. Подгоняет процесс мыслеобразования наших сотрудников.

– Пока у меня есть в голове только самая непосредственная версия. Деньги пришли в качестве оплаты за грядущие великие злодейские свершения. Что посоветует человеку психология? Готовый к проведению террористического акта человек не может быть уверен в завтрашнем дне. Не может, это категорично. И кому тогда нужны его деньги? Никому… И завтрашний террорист будет настроен на то, чтобы пожить хоть какое-то время красиво. Например, купить себе «летящую шпору». Два террориста – две «летящие шпоры»…

– Несерьезно, – качает головой Александр. – Не зацикливайся на «шпоре». Ищи что-нибудь более основательное.

– Купить дорогую квартиру… Это основательно? Буду спорить и доказывать, что это выпадает из психологического портрета частичного смертника.

– Мне не кажется бесспорным твой первоначальный посыл.

– А я тебе так расскажу. Из своей службы. Если предстояла серьезная командировка в район боевых действий, то аванс всегда хотелось пропить сразу и без остатка. Просто внутри все горело, а на «шпору» нам денег не хватало, да и «шпор» в те времена в Советском Союзе не видели. И самое большее, что могли мы тогда себе позволить – разгуляться во всю ширь. Потому что не знали, что с нами завтра будет… И аналогию я считаю возможной.

– Ладно. Посмотрим, что скажут другие…

– Думаю, что они увидят правомочность моей версии.

Басаргин смотрит сначала на наручные часы, поскольку Дым Дымыч Сохатый, как опытный специалист по всяким восточным штучкам, убедил всех в том, что настенных часов, олицетворяющих в восточной мудрости временность и непродолжительность бытия, в серьезном офисе быть не должно. И при не самой безопасной профессии работников антитеррористического бюро, часы могут олицетворять для кого-то из них серьезные неприятности со сроком пребывания в нынешнем воплощении. Из русских царей, прислушивающихся к голосам с Востока, только Александр Второй нарушил традицию, установив в своем кабинете часы. И это кончилось для него плачевно. С доводами спеца интерполовцы, как всякие люди, имеющие отношение к риску, слегка суеверные, согласились. И предпочли пользоваться часами наручными.

Александр цыкает и качает с осуждением головой. Потом бросает взгляд на телефон, ожидая обязательного звонка от генерала Астахова. Вскоре может прозвучать очередной вопрос из штаба «Альфы», но что на этот вопрос можно ответить…

– И где же сегодня наше народонаселение? – спрашивает из своего кресла «маленький капитан», замечая состояние своего прямого руководителя. – Мне весьма интересно выслушать мнение коллег по поводу моей небезынтересной мысли.

– Так вообще разве бывает – когда опаздывают на работу все сотрудники, кроме одного? – то ли Пулата, то ли сам себя сердито спрашивает Александр.

Уже первый час рабочего времени подходит к концу, а от сотрудников бюро нет никакого сообщения. Бывает, кто-то приболел, бывает, кто-то задерживается по семейным обстоятельствам, бывает, кто-то дела начинает, не заглядывая в офис… Но всегда предупреждают… Басаргин не понимает ситуацию, поскольку не знает за коллегами привычки долго спать и пренебрегать своими прямыми обязанностями.

Пулат листает свежий автомобильный журнал и внешне никак не показывает своего отношения к происходящему. Если раньше он листал журналы по изобразительному искусству, которыми его снабжала Александра Басаргина – жена шефа, художник по профессии – то теперь, после приобретения «Геши», он полностью переключился на автомобильные темы и тщательно изучает все сравнительные тесты, убеждая себя в превосходстве собственного транспортного средства над аналогами.

На вешалке за занавеской, в кармане куртки Пулата, раздается какое-то настойчивое пиликанье. Басаргин удивленно смотрит в сторону прихожей.

– Сигнализация, – объясняет «маленький капитан». – Это, наверное, Доктор приехал. Он любит пинать мои колеса… Разреши, я с твоей кухни посмотрю?

Окна офиса выходят на улицу, а во двор только окна квартиры Александра. Басаргин кивает, и Пулат торопливо направляется через коридор в квартиру. Возвращается одновременно со звонком во входную дверь.

– Я же говорил, что Доктору здоровье девать некуда… Когда-нибудь обижусь и обломаю ноги, которые он слишком распускает, – говорит Пулат, впрочем, совсем без злобы, потому что и к подобным шуткам Доктора Смерть уже привык, и, кроме того, сам первый начал так шутить с его большим «Мерседесом».

«Маленький капитан» выходит открыть дверь и возвращается с коллегой. Басаргин смотрит с улыбкой, представляя, как Пулат со своим ростом в метр шестьдесят семь обламывает ноги двухметровому Доктору Смерть, и ростом они при этом почти сравниваются. Но время идет, и шутить некогда, хотя и отчитывать сотрудников за опоздание Александр привычки не имеет.

– Семейные дела? – невинно звучит вопрос.

Доктор смотрит хмуро, глаза воспалены.

– Я сегодня дома не ночевал…

– Подался в Дон Жуаны? Прельстился лаврами Пулата? То-то ты вчера так спешил…

– Почти прельстился. Только обхаживать пришлось пару мужиков в солидном застолье, где много бутылок и минимум закуски.

Басаргин сразу понимает, что Доктор ночь посвятил работе, и не расспрашивает дальше – Виктор Юрьевич сам расскажет все, что нужно. Но взгляд на телефон все же бросает, потому что генерал Астахов вопросы будет задавать именно руководителю бюро.

Доктор садится в свое суперкрепкое кресло, выбранное при покупке мебели Александрой Басаргиной специально для него, и включает компьютер.

– А машину мою за что распинываешь? – с укором говорит Пулат.

– Это я от зависти, – кается Доктор. – Значит, так… У меня вечером естественная мысль появилась, я сразу позвонил кое-кому из своих штатных стукачей и нашел адресок для получения информации. Информация есть. Небольшая. Но – сначала мысль. Я исходил из психологического настроя людей, получивших крупную сумму денег за выполнение опасной работы…

Басаргин, сразу почувствовав, к чему идет разговор, переглядывается с Пулатом. «Маленький капитан» откровенно торжествует, словно Доктор пообещал ему к нынешнему вечеру непременно вручить Нобелевскую премию.

– Дальше, любезный друг, дальше, – торопит Пулат, посмеиваясь, и чуть руки не потирая.

– Есть, конечно, индивиды, которые от природы люди заботливые, и постараются на черный день семью обеспечить… Есть даже такие, кто эти суммы может на благотворительность потратить. Но это вообще не в характере террористов… Если в группе, а работают они всегда группами, даже когда шахидов и шахидок выставляют, и заваляется случайно такой, то остальные все равно будут обыкновенными и традиционными… И потому я сразу пошел прямым путем – начал искать традиционных, причем не просто классических мотов и растратчиков, а именно группу таких… И кое-что нашел. Два чечена из числа подозрительных – Муса Раздоев и Халил Мадаев – купили себе по «Бентли Континенталь». Новая модель. Только что в продаже появилась. «Летящая шпора»… Один из них отправил жену в Осло и выделил ей деньги на покупку небольшого домика. Сколько, я пока не знаю, но к вечеру мне обещали сообщить… Стоимость «летящей шпоры» более двухсот тысяч евро. Это тоже о чем-то говорит. Поскольку я не могу забраться в банковскую систему через Интернет, надо попросить генерала Астахова устроить проверку… Но оба подозреваемых не входят в число серьезных бизнесменов, которые могут позволить себе такую покупку, хотя и имеют какой-то выход на поставки бензина из Татарии и Башкирии.

Доктор смотрит серьезно, но воспаленные после бессонной ночи глаза светятся довольством. Он добыл конкретный материал, пусть и подлежащий проверке. Но это уже какая-то возможность ухватиться за «хвост» при полном отсутствии фактов.

– И что вам дались эти «шпоры»? – вздыхает Басаргин.

– Кому – вам? – настороженно спрашивает Доктор, готовый к возмущению от того, что уловил разницу между множественным и единственным числом.

– Пулат пришел с той же информацией. Почти с той же. Касательно этих же, похоже, машин… Я не думаю, что у нас в стране каждый день покупают по «Бентли».

– В прошлом году по стране продано двадцать шесть «Бентли», – сообщает Доктор. – Я в Интернете посмотрел. Причем все – купе «Континенталь». «Шпоры» только поступили в продажу, и это первые два проданных экземпляра…

И бросает на Пулата ревнивый взгляд.

– Я их на мойке встретил…

– Вчера только купили…

– А сегодня уже моют…

– Значит, куда-то ездили, – предполагает Басаргин. – Это тоже стоит проверить.

– Нет, – не соглашается «маленький капитан», – без номеров далеко не ездят. По Москве столько грязи за час соберешь, что любая машина вид теряет. Грязнее Москвы может быть только Электросталь.

– Плохо ты знаешь российские города, – возражает Доктор. – Грязи в каждом городе хватает. И отовсюду ее свозят в Москву.

– Хватит спорить, – прерывает разговор Басаргин. – Давайте соображать, что мы еще можем предположить. Мне нужны конкретные пути поиска… Есть еще варианты?

Звонок в дверь не дает им ответить.

– Кто-то еще пришел рассказать про «летящие шпоры», – как ребенок, улыбается Пулат, радуясь неизвестно чему.

Басаргин идет открывать дверь.