Глава седьмая

Дженюари, опираясь на подушки, сидела на кровати, заваленной старыми выпусками «Блеска». Она работала над своим первым заданием — статьей под названием «Завтрак КТЖ». Аббревиатура КТЖ означала — Красивые Тонкие Женщины. Ей не удалось связаться с Бейби Пейли и Ли Радзивилл. Но Ди позволила процитировать ее слова: «Кто встает с постели до ленча! Завтракают только дети». Дженюари также записала сентенции на эту тему, высказанные тощей поэтессой, худой начинающей актрисой и писательницей — воинствующей феминисткой. Девушка пыталась выйти на Бесс Мейерсон и Барбару Уолтермс. Когда завтракает Барбара Уолтермс — до или после передачи «Сегодня»? Поймать таких людей было нелегким делом, требовавшим времени.

Дженюари тщательно изучила массу статей из ведущих журналов и заметила, что публикации, привлекшие ее внимание, уже первой фразой интриговали читателя. Она сочинила с десяток завязок, но ни одна из них ей не нравилась. Конечно, Линда собиралась отдать материал одной из «переписчиц», но Дженюари хотела удивить ее, написав статью самостоятельно. Работа в редакции позволила Дженюари осознать себя независимой личностью. Маленькая кабинка без окон была кабинетом девушки. Квартира мистера Бейли — ее домом. Она платила за жилье деньгами, которые сама зарабатывала.

Первые три недели дались Дженюари нелегко. Но это были первые три недели самостоятельной жизни. Она сама принимала решения. Особенно тяжелой была первая неделя. Дженюари едва заставила себя сообщить новость Майку и Ди. Глаза Ди сердито сузились, но не успела она возразить девушке, как вмешался Майк.

— Я подозревал, что ты захочешь снять себе квартиру. Многие девушки так поступают. Если ты действительно этого хочешь… ты имеешь на это право.

Ди настояла на том, что они осмотрят квартиру, прежде чем Дженюари подпишет договор. Эдгар Бейли остолбенел, когда Дидра переступила порог его жилища.

— О, мисс Грейнджер… то есть миссис Уэйн… я понятия не имел, что Дженюари — ваша дочь.

Дженюари поняла, что он едва не упал в обморок из-за того, что согласился на двадцать пять долларов в месяц.

— Здесь что, только одна комната? — спросила Ди.

— Но она такая просторная, — сказал Эдгар Бейли. — Я рад, что среди моих вещей, у меня дома, будет жить такая девушка, как Дженюари.

Ди прошла мимо него, раздвинула шторы и застонала.

— Боже, Дженюари, окно выходит во двор.

— Точнее, в сад, — робко уточнил Эдгар Бейли.

— Только одна комната и мало солнечного света. Наверно, таковы вкусы нынешнего поколения, — вздохнула Ди. — Эти апартаменты — для бродяг.

Эдгар Бейли оживился.

— Миссис Уэйн, это очень хороший дом. Ди только отмахнулась.

— Ну, мы можем сделать интерьер более радостным. Убрать эти ужасные шторы… сменить ковер… купить новые подушки на диван…

— Миссис Уэйн…

Судя по дрожащему голосу, Эдгар Бейли был близок к истерике.

— Тут нельзя ничего менять. Эти шторы были сделаны специально для меня…

Но Ди уже удалилась на кухню. Дженюари проследовала за ней, поспешив успокоить мистера Бейли обещанием оставить все в нынешнем виде и сказав, что ей очень нравятся его расшитые цветами занавески.

Она подписала договор поднайма и переехала первого октября. Дэвид прислал ей драцену в горшочке. Мистер Бейли оставил букет так и не распустившихся роз и короткую записку с пожеланием удачи. Линда подарила ей блокнот из «Бергдорфа» с выгравированным именем и адресом Дженюари. В пять часов Майк принес бутылку шампанского. Они охладили его и выпили, потом Майк, улыбаясь, осмотрел квартиру.

— Знаешь что? По-моему, это отлично. Ты всю жизнь жила с людьми. В школе, в больнице. Пора побыть наедине с собой.

Ди заехала за ним в семь. Они отправились на вернисаж. Ди прихватила с собой корзинку с деликатесами.

— Это тебе пригодится… тут несколько банок копченых устриц… не хмурься. Дэвид их обожает. Просто положишь устрицы на эти маленькие импортные крекеры. Еще Дэвид любит то, что я называю крысиным сыром. Порежешь его кубиками и воткнешь в них зубочистки — Дэвид будет счастлив. Кстати, как дела у вас двоих?

— Он прислал этот цветок, — ответила Дженюари. Ди улыбнулась.

— Мы с Майком слетаем ненадолго в Европу. Я приму участие в лондонском турнире по триктраку. Мы скоро вернемся. Нам очень жаль, что ты останешься в этой мрачной маленькой квартире и будешь работать. Я могу до отъезда сделать для тебя что-нибудь, кроме признания в том, что я не завтракаю? Дженюари заколебалась.

— Карла… сейчас в городе?

— Почему ты спрашиваешь?

— Я бы хотела взять у нее интервью. Ди сухо засмеялась.

— Она никогда не дает интервью. Не потому, что подражает Гарбо либо Говарду Хьюзу. Просто она — глупая полька. О, Дженюари, только не говори мне, что все нации равны по уму. Я знаю Карлу, она действительно глупа. Она не читает книг. Никогда не голосует. Ее не интересует ничто, кроме личного комфорта. Да, она в городе. Звонила мне вчера. Честно говоря, я была слишком занята, чтобы встретиться с ней. У Карлы есть некоторые странности. Она не ест ленч на людях. Собираясь на обед, требует представить ей заранее список гостей. Это смешно. Можно подумать, что она — Нуреев или принцесса Грейс. Карла — всего лишь бывшая актриса, которая по каким-то необъяснимым причинам до сих пор пользуется вниманием прессы.

Прощай интервью с Карлой.

Дженюари поблагодарила в записке Дэвида за цветок. Позвонив, он сообщил, что уезжает из Нью-Йорка по делам на несколько дней. Обещал по возвращении тотчас связаться с ней по телефону. С тех пор прошло десять дней. Она обедала с Линдой или с кем-нибудь из девушек в редакции. С удовольствием возвращалась домой, чтобы поработать над статьей и почитать. Купила портативную пишущую машинку и научилась печатать двумя пальцами. Линда периодически виделась с Китом, но он не вернулся к ней по-настоящему. Он проводил большую часть времени в ее квартире, но держал свои вещи в «коммуне».

— Мне кажется, что он приходит ко мне, потому что ему нравится мой душ, — призналась Линда. — Мы снова вместе… но все не так, как прежде.

Она отказывалась смотреть спектакли авангардистского театра, но вместе с Китом стала уделять большое внимание своему физическому состоянию. Натуральная пища, двадцать разных витаминов, принимаемых ежедневно, плюс витаминные уколы, которые дважды в неделю делал доктор, — Кит называл его гением. Похоже, инъекции действовали неплохо: Линда, всегда излучавшая энтузиазм и энергию, сейчас казалась просто сгустком электричества. Она, похоже, вовсе обходилась без сна. Могла, позвонив Дженюари в три часа утра, закричать в трубку: «Эй, только не говори мне, что ты спишь! По девятому каналу идет потрясающий фильм с Богартом».

Майк сообщил открыткой, что Ди вышла в финал. Было нечто противоестественное в том, что Майк, величайший игрок, стоит возле жены и смотрит, как она бросает кость.

Сейчас, сидя в своей кровати и сочиняя первый абзац, Дженюари задумалась. Можно ли написать интересную статью без сарказма и яда? Дженюари смотрела на высказывание фотомодели с простоватым лицом, которая только что снялась в своем первом (и последнем) фильме. Ее роль была урезана до минимума из-за плохой игры, но девушка не жаловалась. «О, ко мне относились просто чудесно. Давали на завтрак бычью печень — я никогда не была такой тонкой». Боже, как обыграла бы подобные слова Сара Куртц!

Вздохнув, она подошла к пишущей машинке. Даже заявление Ди казалось фальшивым. Однако когда она произносила эти слова небрежным, ленивым тоном, они звучали забавно.

Дженюари заправила в машинку чистый лист бумаги и попыталась придумать новое начало. Возможно, если она напишет, что фотомодель страдает анемией и вынуждена есть печенку… или так: «Сохранять свою красоту Дидре Уэйн помогает…» Нет. Она вырвала лист из машинки. Можно придумать гораздо лучшее начало.

Она вставляла новый лист, когда зазвонил телефон. Все в комнате задрожало. Она забыла убавить громкость. Возможно, Линда хочет излить восторг от картины Богарта. Дженюари не поверила своим ушам, услышав знакомый голос:

— Привет, детка!

— Папа! Ты где?

— В «Пи Джи Кларк».

— Что?

— Мы недавно спустились с самолета, и мне ужасно захотелось мяса с перцем. Прямо из аэропорта приехали сюда. Присоединишься к нам? Я пришлю за тобой машину.

— О, я бы сделала это с радостью. Но я не одета и работаю над статьей, которую надо сделать до конца недели.

— Ты сама ее пишешь?

— Да. По-моему, получается.

— Это отлично. Мне пора возвращаться к Ди. Она заняла третье место и получила пятнадцать тысяч долларов. Как насчет ленча завтра утром? Только ты и я.

Он пытался перекричать шум ресторана.

— С удовольствием, Майк.

— Подумай, куда ты хочешь пойти. Позвоню тебе в редакцию в полдень. О, одну секунду. Сюда идет Ди. Наверно, она хочет поздороваться с тобой.

— Дженюари… — в трубку прозвучал бодрый голос Ди.

— Поздравляю! Я восхищена, — сказала Дженюари.

— О, мы чудно провели время. Ты приедешь сюда?

— Нет. Я сказала Майку… Я завалена работой. Ди засмеялась:

— Деловая девушка. Майк… Ди заговорила в сторону:

— Тебе лучше вернуться к нашему столику, не то его могут занять. Закажи себе мясо с перцем, а мне — салат из шпината. Дженюари, ты еще здесь?

— Да, и у меня разыгрался аппетит.

— Тут сегодня столпотворение. Все почему-то уставились на дверь. Наверно, кто-то пришел. Возможно, Онассис и Джеки. Скажи мне, Дженюари. Тебе нравится твоя жизнь деловой девушки?

— Я наслаждаюсь ею, Ди. Мне кажется, я могу писать… немного.

— Это чудесно, и…

Внезапно голос Ди пропал. Одновременно Дженюари услышала в трубке шум, доносившийся из зала «Пи Джи»

— Ди… вы еще здесь?

— Да… — В голосе Ди звучало напряжение.

— С вами все в порядке?

— Да… Скажи мне, Дженюари, когда ты последний раз виделась с Дэвидом?

— Ну, я…

— Тут массовые волнения — он только что вошел в ресторан с моей старой подругой Карлой.

— Карла в «Пи Джи»?

— Да, она иногда выкидывает такое — появляется там, где ее не ждут, — небрежным тоном произнесла Ди. — Но ты не бойся, дорогая. Карла для тебя не соперница.

— Я и не боюсь. Дэвид произвел на Меня впечатление.

— Ладно, возвращайся к своим делам, ангел. Я обо всем позабочусь. Теперь, когда я вернулась, мне понадобится всего несколько дней, чтобы навести тут порядок. Почему бы нам не устроить ленч… в воскресенье… около часа дня?

Дженюари положила трубку. Ее не задело то, что Дэвид был с Карлой. Но почему он не позвонил, вернувшись в город? Она снова села за машинку, но не смогла сосредоточиться на статье. Встала и пошла на кухню за кока-колой. Увидела лейку, которую она купила, чтобы поливать драцену, подаренную Дэвидом. Она уже поливала растение утром. Цветочник сказал ей, что драцену следует поливать два раза в неделю. Дженюари наполнила лейку. Возвратившись в гостиную, вылила воду в горшок с цветком.

— Захлебнись, негодяй, — сказала Дженюари. — Захлебнись! Захлебнись!

Выйдя из телефонной будки, Ди сумела как бы случайно столкнуться с Дэвидом и Карлой, шедших к маленькому столику, расположенному в глубине зала.

— Карла, это невероятно. Ты решилась прийти в «Пи Джи», — легкомысленным тоном произнесла Ди. Карла улыбнулась.

— В кинотеатре, что находится неподалеку отсюда, идет «Красная туфелька». Я видела эту картину много раз, и она всегда меня завораживает. Сегодня прекрасный вечер, мне захотелось прогуляться. Потом я почувствовала, что голодна.

Карла, повернувшись, посмотрела на Майка, который отошел от столика и приблизился к Ди.

— А это — твой новый красавец муж?

— Да, а вы — та леди, с которой я давно хотел познакомиться, — сказал Майк. Карла протянула ему руку.

— Видите, как легко это сделать.

— Как долго ты пробудешь в городе? — спросила Ди.

Карла пожала своими широкими плечами.

— В этом прелесть отсутствия работы. Я нахожусь там, где хочу, и столько, сколько хочу.

— Дней через десять мы открываем дом в Палм-Бич. Если ты захочешь приехать в гости, я отдам тебе, как прежде, восточное крыло.

Карла улыбнулась.

— Прекрасно. Возможно, я и правда… если не поеду кататься на лыжах в Гстаад. Кто знает? Десять дней — большой срок. Сейчас я способна думать только о своем желудке и еде.

Она повернулась к Майку.

— Рада была с вами познакомиться.

Улыбнувшись, она в сопровождении Дэвида направилась к столу.

Ди села рядом с Майком и поискала в сумочке сигареты.

— Майк, я не хочу влезать в чужие дела, но тебе не кажется, что Дженюари оттолкнула Дэвида? Он улыбнулся:

— С Карлой трудно конкурировать.

— Ерунда. Она по возрасту годится ему в матери. Ди вздохнула.

— А я думала, что Дэвид потеряет голову из-за Дженюари. Они прекрасно смотрятся вдвоем.

— Ди, я давно понял, что если по внешним данным актер подходит для какой-то роли, это вовсе не означает, что он сумеет ее сыграть.

— Но Дженюари должна дать ему надежду. В конце концов, она не ребенок. Через несколько месяцев ей исполнится двадцать один год.

Майк рассмеялся:

— Это еще не зрелость. К тому же современные девушки не спешат с замужеством. Половина из них не верит в брак.

— Дженюари не относится к числу современных девушек. Она застряла на полпути между двумя мирами. Изолированным, который она покинула… и новым, куда не может войти. Если она по-настоящему влюбится, а потом отношения сложатся неудачно, она может сойти с ума.

— Она не сойдет с ума. Мне кажется, она прекрасно адаптируется. Дженюари нашла работу, квартиру. Чего еще желать? Она здесь чуть больше месяца. Слушай, нельзя преподносить людей, точно рождественский подарок. Это справедливо в отношении их обоих. Он посмотрел в конец зала.

— Карла — восхитительная женщина.

— Она — глупая неотесанная крестьянка. Майк покачал головой.

— Вы, дамы, меня поражаете. Она гостила у тебя в Марбелле, была на твоей яхте, ты только что позвала ее в Палм-Бич…

— Дорогой, у меня всегда кто-то гостит. Приятно иметь в доме знаменитость. К тому же мне ее жалко. Она действительно одинокая заблудшая душа.

Майк засмеялся.

— Что показалось тебе забавным? — спросила Ди.

— Вы, женщины, интересно расходуете свою жалость. Ты беспокоишься о Дженюари, об одинокой заблудшей Карле. Слушай, моя дочь найдет себя. Что касается Карлы, она вовсе не одинока. Нетрудно понять, что находит Дэвид в ее обществе.

— Правда? — сухо произнесла Ди. — Тогда объясни, что ты нашел во мне, пожилой некрасивой женщине. Он похлопал ее по руке.

— Дорогая, я перепробовал самых знаменитых красоток Голливуда. Ты — нечто особенное. Вопрос в другом… почему ты выбрала меня?

— Потому что… — Ее глаза смотрели куда-то вдаль.

— Почему?

— Потому что я полюбила тебя, — серьезно произнесла она. — О, я знаю, мы могли быть вместе без брака. Но это дурной тон. Я вовсе не консервативна. Сегодня человека называют архаичным, если он придерживается хоть каких-то норм. Если у тебя есть деньги, ты должен это скрывать. Если ты живешь в роскошном доме — ты совершаешь преступление. Но что плохого в том, что человек обладает просторной недвижимостью? Я круглый год содержу большой штат прислуги. Даю людям работу. Пилоты моих самолетов имеют семьи. Я должна предоставить их детям возможность пойти в колледж. Капитан моей яхты и все члены команды получают зарплату пятьдесят две недели в году. Устраивая большие приемы в Палм-Бич, я обеспечиваю работой поставщиков провизии, музыкантов, дизайнеров… Я обожаю элегантные туалеты… люблю смотреть на хорошо одетых людей. Мне нравится сидеть за изящно сервированным столом с красивыми людьми. Я ненавижу это заведение и подобные ему, хотя оно считается модным. И когда я вижу входящую сюда Карлу, я понимаю, что это для нее не обычный вечер с Дэвидом. Даже такая женщина, как Карла, может быть одинока. Жить одной — небольшая радость. Дэвид может дать Карле развлечения, секс, приятное общество — все то, что я желаю твоей дочери. Майк бросил взгляд на Карлу. Дэвид что-то шептал ей на ухо.

— Похоже, Дэвид сам знает, что ему нужно. Ди посмотрела прямо перед собой

— Все зависит от Дженюари.

— Правда?

— О, Майк, неужели ты не знаешь, что женщина способна заставить мужчину разделить ее взгляды, считать их своими?

— Действительно?

— Я уверена, ты полагаешь, что завоевал меня, — сказал Ди.

— Если это не так, значит, я напрасно истратил массу денег в Марбелле.

— Раскрою тебе один секрет. Я решила выйти за тебя замуж во время второго вечера, который мы провели вместе. Но я хотела, чтобы ты проделал все, как полагается.

Майк засмеялся и жестом попросил счет.

— Я до сих пор не понимаю, почему мне так повезло. Перегнувшись через стол, он взял ее руки.

— Почему, Ди? Почему ты выбрала меня? Их глаза встретились.

— Потому что я хотела тебя. Я всегда стараюсь получить то, что хочу.

В час дня Дэвид прибыл в «Берег басков». Ди позвонила ему в десять утра.

— Дэвид, дорогой, я хочу увидеть тебя. Как насчет ленча сегодня?

Остаток утра он испытывал симптомы язвенной болезни.

Они сидели за банкетным столом. Дэвид вежливо расспрашивал Ди о турнире по триктраку, о Лондоне, о новых спектаклях, которые она посмотрела в Уэстэнде. На лице Дэвида была натянутая улыбка, он словно ждал порки. Но когда они съели ленч и Ди заговорила о нынешнем состоянии биржи, он закурил сигарету и успокоился. Может быть, ей просто было не с кем пойти в ресторан. Может быть, его страх был вызван чувством собственной вины. Он просил счет. Еще несколько минут, и все будет кончено. Он выйдет через эту дверь на солнечную улицу. Она нанесла удар, когда он подписывал счет.

— Дэвид… что у тебя с Карлой?

Его рука не дрогнула. (Два доллара метрдотелю… четыре — официанту.) Дэвид почувствовал, как пульсирует жилка на шее. Интересно, заметила ли это Ди? Он затратил больше времени, чем это было необходимо, на то, чтобы убрать ручку. Дэвид заговорил нарочито легкомысленным, небрежным тоном.

— С ней забавно общаться… Мы много смеемся.

— О, не сочиняй, мой дорогой мальчик. Карла — ужасная зануда.

Ди покачала головой.

— Я понимаю тебя, когда ты встречаешься с этой прелестной голландкой — кажется, ее зовут Ким, — несмотря на то что она ходит в «Лотерею» в прозрачной блузке. Ей хотя бы есть что демонстрировать. Но когда молодого человека видят с пожилой женщиной… люди начинают сплетничать.

— О…. что они говорят?

— Что она содержит его, что он импотент и играет роль ее эскорта — или что он гомосексуалист. Ди улыбалась почти печально.

— Думаю, я могла бы и не перечислять все то, что мы говорим о других людях.

— Это чушь, — сказал он.

— Ты знаешь, что это чушь, и я это знаю. Но люди…

— Мы развлекаемся вдвоем, и все. Ей нравится общаться со мной, — упрямо заявил Дэвид.

Ди весело засмеялась, но ее глаза были холодны.

— Не смеши меня. Она не способна наслаждаться общением. Но может проявлять интерес к молодому человеку, которого, по ее мнению, ждет большое наследство.

Ди раскрыла портсигар и подождала, пока Дэвид торопливо зажигал спичку. Она медленно затянулась и посмотрела на сигарету.

— Мне действительно следует бросить курить… Я слышала, у Нины Креополис эмфизема… да, кстати, какого ты мнения о фирме «Беккер, Нейман и Бойд»?

— Это солидная юридическая контора. Почему ты спрашиваешь?

— Я собираюсь воспользоваться ее услугами. Хочу оформить новое завещание.

— Почему? Мне казалось, папа неплохо обслуживает тебя. Я говорю так не потому, что он мой отец… но фирма «Беккер, Нейман и Бойд» не идет ни в какое сравнение с папиной.

— Ты предубежден, дорогой. Она похлопала его по руке.

— Но мне это нравится. Господь ведает, как я предана семье. Но мне нужно мнение специалистов со стороны. Это изменение моего завещания — не такое, как прежние. Мне требуется совет по очень сложному вопросу. В конце концов, у меня есть муж и падчерица. Я люблю их, Дэвид. По-настоящему. Я должна позаботиться об их интересах.

— Конечно. — (О боже, его голос дрогнул. Теперь она знает, что он испугался.) Дэвид повернулся к Ди, придав лицу самое очаровательное, молодое и серьезное выражение, на какое он был способен.

— Ди, тебе известно, что ты разобьешь папе сердце, обратившись в другую фирму.

— А твое сердце будет разбито, если я воспользуюсь услугами другой брокерской конторы?

Он даже не попытался ответить. Дрожащей рукой зажег сигарету. Игра в кошки-мышки закончилась. Мышка попалась в лапы кошки, которая принялась мучить ее.

Ди подалась вперед и поцеловала его в щеку.

— Пока что я ничего не предпринимаю. Только думаю.

Он проводил Ди до машины, и она сделала вид, будто не заметила, как ее сфотографировал репортер из «Женской одежды». Она подставила Дэвиду щеку для поцелуя и сказала:

— Я получила удовольствие от ленча, Дэвид. Хорошо, что мы вот так поддерживаем связь. Я хочу, чтобы мои родные были счастливы… чтобы семья не распадалась.

Он проводил ее взглядом. Автомобиль исчез в транспортном потоке. Дэвид направился к ближайшей телефонной будке и позвонил Дженюари.