Глава 9
Волкодавы выключили свет не только в салоне. Иващенко, не дожидаясь команды Лесничего, проявил инициативу и вырубил даже фары. Поэтому он ехал медленно, берег машину, груженную минами, от встряски. Ведь дорога была не самого хорошего качества.
Возможно, выключенные фары были перестраховкой, поскольку до места вероятной засады было еще не особенно близко. Более того, перед березовой рощей, где и была устроена засада, по сторонам дороги возвышались две немаленькие сопки. Между ними она и извивалась, огибая крутые и большей частью голые склоны.
Было, конечно, опасение, что украинские диверсанты выставят наблюдателя на вершине одной из сопок. Они же получили задание захватить кого-то из российских военнослужащих и доставить их на свою территорию. Это могли быть только пограничники.
Дорога как раз и вела в сторону погранотряда. Если какой-то транспорт следовал туда, то миновать ее он никак не мог. Диверсанты, согласно самой простой логике, должны были выставить наблюдателя, чтобы транспорт не выскочил на них неожиданно.
Днем дорога относительно оживлена. Конечно, одна за другой здесь машины не идут, но движение есть, пусть и не особо насыщенное. Ночью транспорт встречается редко и как раз может оказаться пограничным. Украинские диверсанты должны учитывать это обстоятельство.
Поэтому, приближаясь к сопкам, Иващенко нажал клавишу и сдвинул потолочный люк. Величко все понял сразу, без приказа, нацепил на шлем индикатор активности оптических систем «Луч-1» и высунулся наружу. Этот прибор засек бы не только прицел, но и бинокль, дальномер, тепловизор, любую другую штуковину, в основе действия которой лежит оптика или лазер.
– Сколько до сопки осталось? – спросил Величко.
– Чуть больше километра, – сказал Иващенко.
– Значит, до вершины полтора. Тормози!..
– Что там? – спросил Лесничий.
– На вершине сопки наблюдатель. Но смотрит не на нас, а на дорогу, туда, где мы уже проехали. Фары ждет. Нас не увидел. Вовремя мы свет вырубили. Из этого делаю вывод – у него простой бинокль, без прибора ночного видения. А у меня на винтовке тепловизионный прицел. Как раз для такого случая.
– Ты уверен, что это укроп? – спросил Сергей Ильич. – Может, пограничники засекли их и выставили пост?
– Допускаю и такой вариант, – согласился Величко. – В тепловизор я едва ли смогу различить, кто там. Да и расстояние великовато. Но попробовать можно. Вдруг форма выдаст. Посмотреть?
– Смотри!
Микроавтобус уже остановился. Величко еще в машине включил ночной прибор и вместе с винтовкой высунулся наружу.
– Без команды не стрелять! – предупредил Лесничий.
– Понял. – Снайпер навел прицел на сопку, подрегулировал окуляры и стал искать человека с биноклем. – Есть! Даже двое. Судя по контурам, у них там стоит «АГС-17» или что-то похожее. Ствол смотрит в сторону границы. Не на нас. А бинокль сюда нацелен. Ждут машину с включенными фарами. Только вот дать гарантию, что это диверсанты или погранцы, я не могу. Нет возможности определить.
– Это естественная для диверсантов дислокация поста, – сделал вывод командир. – Засада на оконечности первой сопки. Согласно карте, дорога оттуда простреливается и перед входом в лесок, и в нем, и на выходе из него. «АГС» они предположительно будут использовать только после того, как машина через засаду прорвется. Если сможет. Или же если завяжется бой и на помощь нам подойдут погранцы.
– Как они гранатомет через границу тащить будут? – удивился Редька. – Сюда и обратно. Нет, сомневаюсь я, что это укропы. Они здесь с таким тяжелым оружием быть не могут.
Этот момент являлся очень важным. Сомнения надо было разрешить.
– А что мы гадаем, – заявил командир. – У меня же номер погранотряда есть. Там нас ждут. Позвоню.
Он вытащил телефон и нажал кнопку вызова. Ответили ему быстро. Пограничники, видимо, в самом деле ждали звонка.
– Здравия желаю, товарищ подполковник. Старший лейтенант Лесничий.
Сергей Ильич представлялся своим бывшим званием, чтобы не объяснять подполковнику ситуацию. Ведь пограничники считали, что помогают ГРУ, а не какой-то там частной военной компании. Распоряжения о содействии они получали от своего командования в ФСБ.
Волкодавы слышали только односторонний разговор. Но он был понятен и расшифровки не требовал.
– Да-да, мы уже на подходе. Можете высылать машину. Но тут небольшие проблемы возникли. По данным разведки, СБУ выслала на нашу территорию ДРГ составом в девять человек, чтобы перехватить нас. Мы даже знаем место их засады. Это в березовом колке, сразу после двух одиноких сопок-близнецов. Наш прибор определил на одной из них, ближней к нам, двух бойцов и «АГС». Это не ваши? Мы опасаемся накладки. Все-таки «АГС» – тяжелое оружие. С ним обычно границу не переходят. Так. Хорошо. Наш снайпер их снимет. Я думаю, мы сами справимся. Но на случай, если кто-то сбежит, границу можно перекрыть. Мы не возражаем. А что касается нашей группы, выезжайте к перекрестку. Там и встретимся. У нас, видимо, будет небольшая вынужденная задержка. Хорошо. До встречи, товарищ подполковник. – Лесничий убрал телефон и приказал: – Величко, работай!
Выстрел прозвучал почти одновременно с последним словом командира. Снайпер, как и все волкодавы, слушал разговор, заранее понял, что на сопке не пограничники, и взял одного из гранатометчиков на прицел.
Второй выстрел прозвучал вслед за первым. Малая отдача винтовки за счет выпуска газов на пламегасителе и амортизатора на прикладе не швыряла ствол и позволяла держать прицел практически на месте. Минимальная задержка была вызвана только необходимостью ручной перезарядки винтовки.
– Готово. Отработал, – доложил снайпер. – Виктор Юрьевич, можно ехать.
– Еще восемьсот метров, потом остановись, – распорядился командир. – Дальше пешком.
Эти восемьсот метров Иващенко проехал, как и раньше, неторопливо, что говорило о его крепких нервах. Фар он по-прежнему не включал. Никто его, конечно, не торопил. Водитель остановился там, где дорога начинала поворачивать, чтобы обогнуть первую сопку.
– Иващенко, остаешься в машине! – тихо распорядился Лесничий. – Остальные за мной. На сопку. – Сергей Ильич показал рукой туда, где несколько минут назад находился пост укропской ДРГ с автоматическим гранатометом.
Это решение было, пожалуй, самым верным. Искать засаду, ползком передвигаясь по березовому лесочку, было бы сложно и долго. Проще подняться на вершину и через приборы ночного видения определить, где находится противник. А там уже можно будет принимать конкретное решение.
Склон холма с этой стороны был относительно пологим и не сбивал дыхания. Волкодавы поднимались бегом.
Чуть-чуть отставал Величко, но делал это вынужденно. Он несколько раз останавливался и в тепловизор обследовал вершину. Не появился ли кто-то рядом с убитыми?
Развернуть автоматический гранатомет в другую сторону – это вопрос нескольких секунд. А потом можно расстреливать из него и волкодавов, и их микроавтобус. А тут еще луна выкатила большая, почти круглая, близкая к полной. Она освещала весь склон, помогала волкодавам не спотыкаться, при этом показывала их противнику и подставляла под обстрел.
Величко хорошо знал обязанности снайпера. Он прикрывал подъем группы, надежно страховал товарищей.
Но, к счастью, стрелять ему не пришлось. Никто, кроме волкодавов, на вершину не поднялся. Они взбежали на нее и сразу залегли, чтобы никому себя не показать. Да, у гранатометчиков, сидевших на наблюдательном пункте, бинокля с прибором ночного видения или с тепловизором не было. Но это вовсе не говорило о том, что такого оборудования в украинской ДРГ вообще нет. Все-таки американцы им иногда что-то подбрасывают.
Последним на сопку поднялся снайпер Величко и сразу, не дожидаясь подсказки, начал действовать. В данном случае его работа сводилась к поиску с помощью тепловизора украинских диверсантов, засевших в самом начале березовой рощи. Он без труда сразу же нашел троих, потом, по другую сторону дороги – еще двоих.
– Командир, я укропов потерял, – доложил снайпер Лесничему. – Только пятерых обнаружил. Двое убиты. Еще пара где-то бродит.
– Я тоже, – согласился Сергей Ильич. – Пятерых у дороги нашел, как и ты. Ищу остальных. Помогай.
У командира был бинокль с тепловизором, поэтому он мог выполнять те же действия, что и снайпер. Остальные бойцы имели в своем распоряжении очки ночного видения. Хотя по большому счету называть так этот прибор можно было только относительно. Он надевался на шлем на резинке, представлял собой монокуляр длиной в добрый десяток сантиметров, позволял видеть в темноте на дистанции около тридцати метров и мешал прицеливаться. Впрочем, снять эту штуку полностью или просто поднять на шлем поверх тактических очков было делом секундным. Но на такой дистанции она была бесполезна.
– Я все вдоль дороги просмотрел, вплоть до окончания зарослей. Никого не вижу, – ответил Величко. – Может, они ушли куда-то.
– Нет, они куда-то пришли и кого-то ждут, – сообщил Иващенко снизу, от микроавтобуса.
– Рассказывай! – приказал Лесничий.
Он слишком хорошо знал Виктора Юрьевича, отличавшегося неординарной манерой разговаривать, и что-то уловил в его тоне.
– Что там у тебя?
– Все в порядке. Они пришли и попросились поговорить с нашим командиром. Я их почти не бил, но связал аккуратно. Теперь в машине дожидаются. Ехать, сказали, нельзя, дорога заминирована.
– Сами пришли и сказали?
– Нет. Это же «Правый сектор». Даже не национальная гвардия, хотя одни других стоят. Они упертые, сами не приходят. Пришлось их до машины волоком тащить.
– Это как?
– А просто. Руки связал, взял за ноги и аккуратно доставил к машине. Потом сообщил хлопцам, что привяжу их под днище и поеду. Тогда они сознались. Наперегонки говорить стали, лишь бы я не поехал.
– Двое?
– Двое.
– Нормально. Ты повежливее с ними, до смерти не забивай их. Значит, все нашлись. Осталось пятеро. Величко страхует, мы спускаемся. Захватывать будем тоже живьем, конечно, по возможности. Кстати, Виктор Юрьевич, что там у этих парней со средствами связи?
– Переговорки.
– Спроси у своих друзей, они сообщили остальным о машине?
– Уже спрашивал. Сказали, хотели сначала сами посмотреть, что в салоне найдется, и только потом сообщить.
– Понятно. Обычные манеры грабителей и мародеров. На этом их и следует ловить, – выдал командир объективный вывод. – Учтем на будущее. Редкозуб, мины-ловушки тоже можно ставить, основываясь на этом.
– Я так часто делал еще в Чечне. Там бандиты были не лучше укропов.
– Хорошо. Курсантам на лекции это сказать не забудь. Все. Болтовню отставить! Выходим. Пять на пять. Справимся с выпускниками укропской академии спецназа?
– У нас еще снайпер на подстраховке. Он шестой, – подсказал Редкозуб.
– Как наши противники говорят, кашу салом не испортишь, – пошутил снизу Иващенко.
Лесничий не слушал эту болтовню и устремился вниз по склону. Он воспользовался моментом, когда луна скрылась за плотными тучами. Бойцы сразу же оценили это и устремились вслед за командиром. При яркой луне спуск группы по склону противник мог заметить. Следовало торопиться, пока луна не выглянула снова. Но она не торопилась.
– Один с этой стороны дороги перешел на противоположную, – доложил Величко. – Он целую минуту что-то втолковывал первой паре. Похоже, их командир. Отличие: все в кепочках, он в берете.
– Понял. Спасибо. Делись информацией по мере ее поступления, – сказал Сергей Ильич.
Место наблюдения у снайпера было идеальным. Дистанция позволяла многое рассмотреть в деталях. Только вот услышать не получалось.
Почти сразу за первым сообщением Величко передал и следующее:
– У этих, которые вдвоем остались, какое-то приспособление. Похоже на дистанционное взрывное устройство.
– Понял. Редкозуб, ко мне! – приказал Сергей Ильич и тут же протянул своему саперу бинокль с тепловизором. – Полюбопытствуй как специалист.
Они остановились на склоне. Лесничий показал пальцем направление, но этого и не требовалось. Редкозуб и сам ориентировался правильно, помнил, где сидит засада. С середины склона он увидел ее сразу.
– Точно Егор Петрович определил. Это пульт от электрического активатора взрывателя. Не поленились провода протянуть. В принципе эта штука ничем не уступает взрывателю натяжного действия, а тот считается самым надежным. Ночью провода не заметишь, даже если их фары осветят. Они же не над землей висят.
Все волкодавы хорошо знали этот простейший метод остановки машины ночью, поэтому Редкозуб не стал развивать свою мысль. Принцип этот до примитивизма прост. Поперек дороги натягивается на уровне колес простая нить. Она попадает в свет фар и в первые секунды кажется толстым, туго натянутым тросом. Любой водитель неосознанно нажмет на тормоз. Машина останавливается, и в этот момент ее расстреливают.
Лесничий помнил даже случай, когда точно так же остановилась перед нитью боевая машина пехоты, словно механик-водитель побоялся за целостность гусениц. Спецназовцы ГРУ тогда ждали грузовую машину с боеприпасами, которую бандиты похитили с оружейного склада в Дагестане. Но никто не знал, что у них имеется еще и БМП. Она присоединилась к грузовику в недалеком селе и выполняла роль прикрытия. Так обычно ездят представители федеральных сил.
На этом и основывался расчет бандитов. Поэтому они даже не закрасили российский триколор и герб на башне БМП.
Но ориентировка пришла конкретная. Номер угнанного грузовика в ней был назван.
Сергей Ильич тогда приказал открыть огонь из гранатомета и оказался прав. Бандитов остановили и уничтожили с помощью простой нитки.
Но укропы желали остановить волкодавов не ниткой, а настоящим фугасом, заложенным рядом с дорогой. Если взрыв будет достаточно мощным, то микроавтобус взлетит, несколько раз перевернется в воздухе, а потом грохнется об землю. При этом детонируют взрыватели к минам, возможно, и все остальные боеприпасы, находящиеся в «Фольксвагене». В такой ситуации едва ли кто-то из волкодавов сумел бы остаться в живых.
– Первую пару тихо уничтожаем, чтобы остальные ничего не заметили, – проговорил Сергей Ильич. – Главное, не дать им взорвать дорогу, сразу отсечь от пульта. Иначе мы сами застрянем здесь. А у нас время лимитировано. Работаем лопатками. – Лесничий жестами заставил бойцов рассредоточиться, показал вперед и разрубил воздух ладонью.
Только после этого он вытащил из чехла свою малую саперную лопатку, отточенную до остроты бритвы. Пятеро бойцов рассыпались веером, каждый приготовил свою лопатку, и все начали неторопливый обхват места засады. Спешка в таких мероприятиях категорически противопоказана.
В умении беззвучно передвигаться волкодавы могли дать фору любому иностранному специалисту. Зря, что ли, все они были когда-то офицерами спецназа ГРУ, где эта дисциплина считается куда более важной, чем умение стрелять и драться всеми доступными способами. Офицеры спецназа ГРУ учат этому солдат настойчиво, каждодневно.
Оказавшись на нужной дистанции, волкодавы перешли на передвижение ползком. При этом они не видели и не слышали друг друга. Бойцы обхватили место засады.
Командир должен был убедиться в том, что все они справились со своей задачей, поэтому он едва слышно прошептал в микрофон:
– Первый на месте. Четыре шага до укропов.
– Третий готов. Та же дистанция. Передний слева, – доложил Кравченко.
– Четвертый готов. Рядом с третьим, – сказал Редкозуб.
– Пятый справа от тебя. Дистанцию держу, – сообщил Суматоха.
– Седьмой – передовой справа, – объяснил свое местонахождение Редька.
Второй, то бишь заместитель командира боевой группы Иващенко, находился в машине. Шестой, снайпер Величко, страховал товарищей с вершины холма. Они слышали эти слова, но промолчали. Даже Иващенко удержался от своих обыкновенных грубоватых шуток. Он хорошо понимал, что такие приколы в ответственный момент мешают сосредоточиться.
– На счет «три»!..
Это значило, что отдельной команды не будет. Каждый считает до трех и начинает атаку.