– Обязательно проверь, – сказал Александр Матвеевич. – С такими парнями дело иметь, сам понимаешь, рискованно. Если почти всех ментов можно купить, то эти могут работать за принцип. Вояки вообще народ тяжелый. А спецназ ГРУ в армии всегда особняком. Я как-то встречался с одним таким. Больше не хочу… Упертые они…

– Я две машины на это дело выделил. – Вениамину Вениаминовичу очень нравился грузинский марочный коньяк из бара Хозяинова, и он делал из пузатой рюмки маленькие глоточки. И между глоточками хотелось расспросить Александра Матвеевича о том, как и где он сталкивался со спецназом ГРУ, но при этом он хорошо знал, что Хозяинов не расскажет больше того, что сам сказал. – Предупредил парней, чтобы очень аккуратно себя вели, не светились и не надоедали.

– Он сам им не даст себе надоесть. Это я точно говорю. Если увидит, то где-нибудь их прижмет, и тогда прощайся с парнями.

– Нет, он на «мокруху» не пойдет. Да и они не из тех, кто даст себя прижать.

– Еще как пойдет. Если начнет бить, то не остановится. Мой знакомый спецназовец, – сказал все-таки, удовлетворил любопытство гостя, – говорил про себя, что их не учили бить, их учили только убивать.

– Боевой, значит, был мужик…

– Почему был. Он и сейчас есть. Где-то в нашем городе болтается. Как-то видел его из машины.

– Нам бы такого подобрать… Чтобы не болтался.

– Он сам на себя работает. Независимый. Дым Дымыч Лосев. «Погоняло» – Сохатый. Только с Хавьером дело имеет . Хавьер его на «зоне» поддержал. Сталкиваться с ним не рекомендую. «Замочит», не заметив. Его еще с Афгана посадили. Взводом там командовал. Подзалетел на чем-то. Шесть лет дали, а потом освободили через полгода. Вроде по «тяжести» и под амнистию попасть не должен был, а попал. Откуда-то сверху указка была. Гэрэушники на особом положении.

– Нет. Наш частный сыщик срок не «тянул», он спокойный. С таким работать можно. Я даже думаю, что мы со взаимным удовольствием сотрудничество продолжим. Только пару дней за ним «хвост» повожу, чтобы все выяснить. То, что я ему налепил, в принципе никак не доказуемо. Но если в налоговую полицию хотя бы заглянет, то лучше от него отделаться сразу.

– А если он по другим делам заглянет?

– А это уже моя забота – выяснить. Я не зря там двум не последним людям зарплату плачу.

– Ну, смотри, только не отпускай его совсем уж на «вольные хлеба», чтобы в другие дела ненароком не влез. Это все будет на твоей совести. Еще мне сейчас позвонить должны насчет Гальцева. Куда он провалился? Всю ночь бригада на ногах была, весь город обшарили. И менты тем же занимались.

– Мне тоже этим заняться?

– Нет. Все сделать не успеешь. Пока поплотнее с этим «частником» поработай. Чтобы не дай чего бог… Убедишься, что все в порядке, тогда я тебя еще «загружу».

В кабинете за стеной зазвонил телефон. В комнате отдыха загорелась синенькая сигнальная лампочка, и Хозяинов снял со стены трубку.

– Слушаю. Да. Это уже интереснее… Так… Хорошо. Значит, ты думаешь… Нет-нет. Пока продолжайте.

Он повесил трубку и в ответ на вопросительный взгляд Вениамина Вениаминовича тихонько засмеялся.

– Вчера вечером, когда мы только начали этого Гальцева искать, он обчистил сейф у нашего основного конкурента. А ты говорил, он на него работает…

– Вот это рисковый парень! Может, его просто на одно дело привлекли. Тогда все вписывается в ситуацию. Если бы найти подход к тому майору – Лоскуткову, все было бы гораздо понятнее.

– А ты ищи… Попробуй «достать» его через своего «частника». Они вместе работают. Авось что и получится. Нам обязательно следует знать, как они вышли на Чанышева, что им надо было и почему действовали настолько нагло. Кстати, как «частник» вчера к авансу отнесся?

– С разбегу в карман положил. Мне кажется, он «купится». Я справки уже наводил. Машине его место на свалке. Сам живет кое-как… Детективное агентство ихнее еле-еле концы с концами сводит. В средствах нуждается всегда. А мужик еще нестарый, ему пожить хорошо хочется, как и всем…

– Так и действуй. И если что, главное – момент не упусти… Он никакие сведения передать не должен.

– Сам-то я светиться не буду. Пусть ребята за ним «походят». Они свое дело знают. Если что новое появится, сообщат сразу. А так – связь у нас через каждые два часа.