Глава 5
Подполковник Тайганин оказался в темном подъезде и поднялся к себе на этаж. При этом он немало радовался тому, что походка у него прежняя, лишних килограммов он не набрал, и ноги упруго пружинят на лестнице. Сначала он полез в карман, чтобы открыть дверь ключом, потом передумал и коротко позвонил один раз.
Дверь открылась почти сразу, словно Василиса ждала мужа прямо за ней. Но в такой скорой встрече было что-то неестественное. Савелий Вячеславович сразу почувствовал какое-то напряжение. Было в доме что-то недоброе. В дополнение ко всему, он, принципиально не пьющий, уловил запах спиртного, шумно потянул носом и поморщился.
— Лена?.. — коротко спросил подполковник.
— Хуже. Ванечка. Почти каждый день, уже целую неделю.
Лена — это жена сына. Склонность к выпивке за ней всегда водилась. Любила веселую жизнь. Видимо, это досталось ей от отца, где-то безвестно сгинувшего спьяну. Ванечка — старший внук, студент-первокурсник физико-математического факультета МГУ.
Когда Савелий Вячеславович жил дома, парень выпивать себе не позволял. Может, прежде возраст был не тот?.. Тогда он только школу заканчивал, а сейчас решил, что уже взрослый? Не рано ли?
— А Лена что?
— Не пришла еще. Она часто поздно возвращается. Говорит, на работе задержалась, а сама с запашком. Я ее ждала. Шаги в подъезде услышала, думала, она. А это ты. Какими судьбами? Мочилов вызвал?
— Откуда знаешь?
— Всю жизнь с разведчиком прожила. Чему-то научилась, наверное.
— А если серьезно?
— Звонил Юрий Петрович. Спрашивал, где тебя найти. Я дала деревенский адрес.
— Я подумал, он меня по мобильнику нашел. У него же мой номер есть. По сим-карте любого человека всегда отыскать можно. Хотя это дорого. Дешевле позвонить. Ну что, в дом не пустишь?
Только теперь Василиса сообразила, что они стоят сразу за порогом и в квартиру не проходят.
Женщина сделала два шага назад и осведомилась:
— Ужинать будешь?
— Конечно. Я сегодня и не обедал.
— Ладно. Давай покормлю, потом, когда подобреешь, поговорим.
— О чем?
— Обо всем. Надо же что-то предпринимать, как-то бороться с этим.
— Надо расстреливать!..
— Внука?
— Его мать. А парня не в университет, а в армию надо отправлять. Потом ему учиться легче будет. К отцу в роту его. Пусть погоняет сыночка до посинения. Тогда он ни выпивки, ни сигарет не только не захочет, но и смотреть на них не сможет.
— У тебя одни и те же принципы уже двадцать с лишним лет. Все вокруг меняется, только не они.
— Вот поэтому все, кто у меня служил, вышли в мирную жизнь хорошими и порядочными людьми. Да, я научил их отстаивать свои принципы, не менять их. Что Ванечка, сильно пьяный?
— Да, прилично. До дома как-то добрался, не заблудился, пришел и упал под дверью. Я стук услышала, открыла, а он там лежит. Уснуть там хотел. На позорище нам с тобой.
— Значит, говорить с ним утром невозможно будет. Плохо. Ладно, давай корми!..
Савелий Вячеславович поужинал и лег. Он выспался в дороге, но снова приказал себе и легко уснул. Сквозь сон Тайганин слышал, как пришла Лена, но вставать не стал, не считал для себя возможным контролировать невестку.
Утром он хотел поговорить с ней, но она никак не вставала, похоже, умышленно.
Василиса только развела руками и сказала:
— Она ведь всегда чуть не раньше меня встает. Не хочет, наверное, с тобой встречаться.
— Тогда скажи ей, что я завтра, скорее всего, к Сереже в бригаду поеду. Больше ничего не говори. Все равно какая-то реакция будет.
— В самом деле поедешь?
— Пока не могу сказать. Это уже как бог даст. Что прикажут, то и буду делать.
У Савелия Вячеславовича не имелось времени на дальнейшее ожидание. Пора было ехать на Хорошевское шоссе.
Внук тоже не встал, не желал говорить с дедом. Парень не дурак. Он прекрасно понимал, что такая беседа будет далеко не самой приятной.
Отставной подполковник уже стоял у двери, положил руку на замок, и тут Василиса все же пожаловалась:
— Даже не знаю, что делать. Как мне с двойной бедой бороться?
Он ответил категорично, как и всегда:
— Очень просто. Квартира твоя. Продай ее и перебирайся ко мне в деревню. Лена вынуждена будет к мужу уехать. В военном городке не попьешь. Она же, кстати, там и прописана. Сережа человек строгий, сумеет ее в узде удержать.
— А Ванечка?
— В общежитии перекантуется.
— Вот еще!..
— Ничего в этом плохого нет. А отчислят за пьянку из университета, и правда в армию пойдет. Пусть даже не к отцу, но тоже в спецназ. Я об этом позабочусь. Там из него обязательно человека сделают.
* * *
Отставной подполковник Савелий Вячеславович Тайганин не собирался забывать, что такое армейская дисциплина. Этот образцовый служака явился в управление утром, к самому началу рабочего дня, как приходил когда-то к себе. Полковник Мочилов только успел встать со своего дивана и сходить умыться. Он еще держал в руках полотенце, когда Тайганин постучал в дверь кабинета.
— Войдите.
Дверь открылась.
— Уже?.. — удивился командующий и посмотрел на часы.
До начала рабочего дня оставалось пять минут. Бюро пропусков в здании ГРУ начинало работать на полчаса раньше всего управления. Видимо, Савелий Вячеславович приехал как раз к моменту его открытия. Иначе он все еще стоял бы там в очереди.
Но такой ранний приход командующего не расстроил. Наоборот, Мочилов даже радовался, что Тайганин так легко вернулся к своему привычному военному распорядку. Это говорило о его готовности выполнять приказ точно так же, как он делал это раньше.
— Проходи, присаживайся. Это сразу для тебя. — Полковник показал на стол.
На нем, прямо поверх каких-то топографических карт, лежала стопка папок различной толщины.
— Что это? — спросил Савелий Вячеславович, хотя уже понял, какую работу ему предстоит выполнить.
На папках ничего не было написано, но фотографии, приклеенные к каждой из них, подсказывали, что это личные дела офицеров, которых начальство предлагало отставному подполковнику в помощники. Личные дела лежали четырьмя аккуратными стопками. Подполковник Тайганин присел, пододвинул к себе ближайшую и сразу пробежал глазами по корешкам, считая их общее количество.
Компьютерные файлы — привычная штука в современном мире. В них давно уже заносились дела всех сотрудников ГРУ, не считая тех, которые входили в состав отдельных мобильных офицерских групп. Все-таки сейф как хранилище данных всегда надежнее компьютера.
Хотя надо сказать, что российскими военными компьютерщиками разработана система защиты данных, которую, как считается, невозможно взломать никакому хакеру и даже группе таковых. В ней нет привычных всем паролей для входа в сеть. Они заменены программой идентификации отдельно взятого компьютера по многим параметрам. Мера безопасности вполне уместная, вовсе не лишняя.
При этом личные дела офицеров линейных служб, то есть тех, которые занимали командные должности в бригадах спецназа, существовали как в файлах, так и в бумажном варианте. Все-таки компьютеры не настолько надежны еще и в эксплуатации. При повреждении умной машины всегда можно открыть сейф и найти в нем то, что необходимо.
— Двадцать семь человек? — спросил Тайганин.
— Трое — снайперы, как ты и просил. Двое из них составляют пару. Специалисты по охоте за снайперами противника. Один работает сам по себе. Из остальных ты должен выбрать половину, как и собирался. Твоя группа будет состоять из пятнадцати человек, не считая тебя. Значит, твои запросы удовлетворены. Если будет желание, можешь расширить состав за счет офицеров, предложенных тебе. Этот момент оставляю на твое усмотрение. И сразу попутный вопрос, который следует решить заранее, чтобы люди подготовились. Ты просил выставить где-то неподалеку подразделение спецназа в качестве маскировки деятельности твоей группы и на случай помощи ей. Есть предложение задействовать роту во главе с капитаном Тайганиным. Не будешь возражать? Тебе с сыном, наверное, легче будет найти общий язык, чем с посторонним человеком.
— Да, если смотреть с этой точки зрения, то так, наверное, будет удобнее, — согласился Савелий Вячеславович, внешне никак не показывая своих чувств.
— Тогда просматривай личные дела, а я пойду и отдам распоряжения, чтобы роту готовили. Место для временной базы им, если я правильно понимаю, уже нашли. Бывший кирпичный завод. Бойцы расположатся в административном корпусе. Там есть подходящие помещения. Завод уже года три не работает. Нужно только с хозяином вопрос утрясти. Но на него есть кое-какой компромат. Найдем, с какой стороны надавить. Договоримся, я уверен.
Командующий вышел, а отставной подполковник, не теряя времени, стал просматривать личные дела офицеров, которых начальство предлагало ему для участия в операции. Из всех кандидатов только три человека были линейными офицерами. Один командовал ротой, двое — взводами. Все остальные служили в отдельных мобильных офицерских группах, то есть солдат в подчинении не имели.
Но Савелий Вячеславович и не собирался брать с собой солдат. Среди них бывают, конечно, ребята, физически достаточно хорошо подготовленные. Но им часто не хватает того, что свойственно офицеру, — умения быстро принять единственно правильное решение, исправить ошибку за счет индивидуальных действий. За год срочной солдатской службы приобрести настоящий опыт невозможно.
Поэтому лучшие солдаты-спецназовцы — это контрактники, уже отслужившие не один срок. Не только сержанты, но и рядовые. Но и они по подготовленности не могут сравниться даже с линейными офицерами, не говоря уже о тех, которые входят в состав отдельных мобильных групп, представляющих собой элиту элит спецназа.
Конечно, группы бывают разного состава, как правило, от трех до десяти человек и даже больше. Лучше всего подбирать таких офицеров, которые уже участвовали в совместных операциях, знали сильные и слабые стороны друг друга.
Поэтому подполковник Тайганин сразу откладывал налево, в отдельную стопку, личные дела офицеров, которые прежде работали вместе. Савелий Вячеславович умел не просто читать быстро, но и вникать в суть, делать выводы. Поэтому работа продвигалась споро.
К моменту возвращения командующего в свой кабинет Савелий Вячеславович уже просмотрел по первому разу все личные дела, но набрал пока только одиннадцать человек. Нужен был еще один.
— Не завершил?
— Еще одного человека выберу, и будет готово.
— Я сейчас созвонился с генералом Жиляевым…
— А это кто, товарищ полковник?
— Начальник центра экстремальной медицины. Он заказал нам пропуска. Нас ждут. Чтобы время не терять, я отнесу оперативникам личные дела тех, кого ты выбрал. Пусть сообщают им и готовят. Ты пока последнего ищи.
— Дела линейных тоже можно вернуть.
— Я разве не объяснил, для чего их вообще принесли? Запамятовал, значит, извиняй. Все трое готовятся к переходу на службу в отдельные мобильные офицерские группы. Хорошо бы им начать под руководством такого командира, как ты, Савелий Вячеславович.
— Тогда вопрос решен. Если надо смену готовить, давай из линейных самого молодого. Там, кажется, даже лейтенант есть.
— Уже старший лейтенант. В личное дело изменения внести не успели. Приказ министра обороны о присвоении очередных званий вышел позавчера.
— Вот его и возьму. Я готов ехать.
— Только личные дела оперативникам отнесу, и двинемся. Твоим людям придется еще добираться до Молькино.
— В тамошней бригаде сбор?
— Да. Там, если поспешим, с сыном встретишься. Обговорите варианты контактов.
Сергей служил как раз в бригаде, располагавшейся в поселке Молькино. Значит, Савелий Вячеславович не лукавил, говоря утром, что может поехать к сыну. Он предчувствовал.
— Кстати, товарищ полковник, в Молькино на полигоне стрельбище есть. Мою группу чем планируется вооружить?
— Автоматы 9А-91 с глушителем и пистолеты «Грач». Снайперы прибудут каждый со своей винтовкой. Одна обычная ВСК-94, две, как ты и просил, КСВ.
— Хорошо бы проверить, кто на что способен. Контрольные стрельбы организовать можно? Не для снайперов, конечно, а для группы.
— Нет проблем. Сделаем. Оружие для группы туда уже отправлено. Ты свой пистолет получишь сейчас у дежурного. Я уже распорядился. Не успел только приказ написать о твоем временном трудоустройстве на должность командира отдельной мобильной офицерской группы. Но это я и задним числом сделаю. Уже предупредил дамочек в «секретке», чтобы они там пока следующие приказы не подшивали.
Состав отдельной мобильной офицерской группы был определен самим ее командиром. Полковник даже не посмотрел, кого выбрал себе Савелий Вячеславович. Полковник Мочилов полностью доверял Тайганину, предоставлял ему карт-бланш. В принципе, тот так и привык работать.
* * *
В центр экстремальной медицины они отправились на том же микроавтобусе, на котором командующий приезжал к Тайганину в деревню. Водитель сменился, но само транспортное средство Савелий Вячеславович узнал по двум крестообразным царапинам на подлокотнике кресла второго ряда. Савелий Вячеславович знал центр экстремальной медицины, расположенный на Большой Оленьей улице столицы. Но микроавтобус повез их куда-то в Подмосковье. Он без остановки заехал в распахнутые ворота какой-то воинской части, покрутился между несколькими похожими корпусами, не имеющими никаких обозначений. Водителю даже пришлось выйти, чтобы спросить, куда им ехать дальше. Офицер в краповом берете показал направление.
Оказалось, что нужный корпус они уже миновали. Водителю пришлось развернуться.
— Возвращаться — плохая примета, — сказал командующий.
— Когда ты замужем и двое суток не была дома. Женская поговорка, — пошутил Тайганин.
Когда микроавтобус остановился у нужного крыльца, там появился человек в белом халате, оказывается, поджидающий гостей, и сразу слегка суетливо представился:
— Подполковник Храмаков Юрий Юрьевич. Генерал мне звонил. Я жду вас.
Гости тоже представились и пошли за Храмаковым в лабораторный корпус. Они поднялись по лестнице в кабинет, где уже все было приготовлено. Их здесь ждали.
— Кто будет непосредственным испытателем? — спросил Юрий Юрьевич.
Полковник Мочилов молча показал ладонью с сомкнутыми пальцами на Савелия Вячеславовича.
— Садитесь. — Подполковник Храмаков кивнул в сторону кресла с какими-то розетками и штекерами, расположенными на подлокотнике.
— Что, эту мебель нам тоже с собой тащить придется? — вяло поинтересовался отставной подполковник, трогая кресло за спинку, словно бы пробуя его на вес.
Не слишком вроде бы и тяжелое, хотя излишне громоздкое, поэтому неудобное для переноски.
— Или нам необходимо будет каждый раз подгонять в лабораторию весь личный состав группы?
— Нет, кресло — лабораторный атрибут. Вам придется взять с собой только сам прибор, который мы зовем шлемофоном, блок питания и аккумулятор, предупреждаю, не очень-то легкий. Кажется, он весит восемь с лишним килограммов.
— Это не вес, — возразил Тайганин. — Донесем, если надо будет. — Подполковник сел в кресло, предложенное ему.
Юрий Юрьевич взял со стола ту самую штуковину, которую он назвал шлемофоном, хотя она мало на него походила. Это был перфорированный гибкий пружинящий металлический обруч, замыкаемый на затылке какой-то нехитрой застежкой. Он имел несколько полукруглых меридианов, обмотанных проводами, на которых висели некие подобия резиновых присосок с металлической мембраной внутри.
Храмаков принялся объяснять:
— Каждая из массажных присосок имеет собственную частоту колебания. По сути дела, это инфразвуковой прибор, предназначенный для массажа конкретных участков головного мозга. В последние годы мы много слышали об инфра— и ультразвуковых генераторах, используемых в качестве психотронного оружия. Они излучают мощные колебания, воспринимаемые конкретными участками человеческого тела. Говоря точнее, какими-то отдельными его органами. Одни колебания способны остановить сердце, другие разрушают печень, третьи воздействуют на кишечник, четвертые вызывают ощущение панического ужаса, пятые усыпляют целые толпы людей. Взяв это за основу, мы разработали свой прибор. Он способен восстановить силы человека и настроить его на определенные действия. Наши излучатели значительно слабее боевых генераторов. Можно сказать, что они являются прививками, предохраняющими от их воздействия. Но мы не предполагаем использовать наш прибор для создания иммунитета. Это тема отдельных изысканий. В своей работе мы опирались на данные, полученные несколько десятилетий назад Институтом мозга человека. Тогда профессор Наталья Петровна Бехтерева составила целый атлас мозга, определила, какой участок коры за что отвечает. Сейчас мы плотно сотрудничаем с новым директором института Святославом Медведевым. Это сын Натальи Петровны. Наша задача была сведена к тому, чтобы подобрать уровень колебания излучаемой волны так, чтобы осуществлять безопасный массаж отдельных участков мозга. Сейчас могу сказать, что мы научились осуществлять массаж участков, отвечающих за чувство страха, сон и интуицию. Должен заметить, что первый и третий варианты массажа не уживаются друг с другом. Применять их оба, скажем, в течение одних и тех же суток не рекомендуется.
— А нужно ли вообще глушить чувство страха? — неожиданно спросил Савелий Вячеславович, вызвав недоуменный взгляд профессора.
— Вы считаете, что не нужно?
— Просто я хорошо знаю, что такое страх…
— Вы ему верьте. Уж он-то точно это знает, — вдруг заявил командующий. — Подполковник Тайганин много разного в своей жизни видел и имеет полное право рассуждать об этом.
— Я хорошо знаю, что такое страх, и убежден, что каждый человек подвержен ему. Только одни поддаются, а другие умеют силой воли побеждать его. По идее, храбрость, отвага являются усилиями воли, умноженными на человеческие эмоции. Часто, если не всегда, это победа над чувством самосохранения.
Подполковник Храмаков отрицательно покачал головой и начал излагать свое мнение:
— Усилия воли часто бывают бессильны против естественных физиологических процессов. Невозможно усилием воли победить, скажем, диарею. То же самое со страхом. Даже если человек сможет в какой-то момент победить в себе страх и будет в состоянии выполнить определенное дело, он все равно просто превратится в актера. Тот субъект, который на сцене исполняет роль короля, в действительности не является благородным монархом. Отправляясь после спектакля домой на трамвае, он, например, может позволить себе нахамить кондукторше. Так и человек, поборовший в себе страх усилием воли, не является настоящим храбрецом. Адреналин выделится в любом случае. Это вещество будет сковывать мышцы, несмотря ни на какие усилия воли. Оно помешает солдату или офицеру воевать. Это естественный процесс, контролируемый подсознанием. На заре развития человека адреналин, вероятно, был способен превратить мышцы в панцирь. Да, есть такие соображения у ученых. Это могло облегчить боль от удара при падении с небольшой высоты или же как-то защитить от когтей хищника. Со временем человек утратил такую способность, как потерял, к примеру, хвост. Но адреналин все равно выделяется и только сковывает мышцы. Создать панцирь он уже не способен. А подсознание не в курсе, что это обстоятельство теперь уже не защищает, а только мешает. Наше же оборудование путем массажа вызывает приток крови к участку коры головного мозга, отвечающему за выделение адреналина. Там, где идет приток крови, адреналин не может действовать эффективно. Мозг активен, он перекрывает выделение адреналина в мышцы. Следовательно, человек избегает блокировки своего тела и способен распоряжаться им по своему усмотрению, так, как того требует обстановка, сложившаяся здесь и сейчас. Если возникает бинарная ситуация, в которой возможны только два ответа: «да» либо «нет», то человек разрешает ее сам. Он избегает третьего варианта, не становится страусом, засовывающим голову под крыло в надежде на то, что беда, которой не видно, пройдет мимо. Если кто-то принимает решение самостоятельно, с ясным умом и при полном осознании ситуации, то это и есть то самое усилие воли, о котором вы говорите. Прекратить же выделение адреналина по собственному желанию полностью не получится. Хотя, может быть, на какой-то короткий момент это и возможно. Человек, бросающийся грудью на амбразуру, вероятно, сумел это сделать. Но если ему дать возможность подумать, то еще не факт, что он это сделает. Герой не успеет справиться с потоком адреналина, выбрасываемым в мышцы. Мы же пытаемся блокировать само выделение этого гормона.
— Я привык доверять науке, — заявил Савелий Вячеславович и согласно кивнул. — Снимаю свои возражения. Но опробовать систему в лабораторных условиях нам, скорее всего, не удастся. Здесь нечем напугать взрослого человека. Однако у меня возникает естественный вопрос. Велик ли срок действия подобного массажа?
— Трех получасовых сеансов человеку будет достаточно на всю оставшуюся жизнь.
— Она у каждого разная.
— С трех сеансов у человека появляется устойчивая тенденция к самоблокировке выделения адреналина. Кому-то, возможно, нужно чуть больше сеансов, кому-то и одного достаточно. Но три все равно лишними не будут. Передозировки здесь быть не может. Главное, сразу не переборщить, не пытаться проводить массаж продолжительностью более получаса. Это может оказаться опасным.
— Тогда следующий законный вопрос. Каковы последствия такого воздействия?..
— Если вы имеете в виду долговременные и негативные, то таковых не обнаружено. Опыты мы проводили, естественно, на животных. Кстати, на двух антагонистах, на собаке и кошке.
— Здесь уже я могу возразить, — сказал полковник Мочилов. — Мой личный домашний кот не признает власти собак над собой. Я иногда зову его Догхантером. Этого наглеца все собаки во дворе панически боятся. Стоит ему увидеть пса, и сразу раздается дикий рев, в котором я лично отчетливо слышу крик «банзай». Потом кот бросается в атаку. Все собаки убегают. Как наши дворовые, так и посторонние.
— Ваш кот, товарищ полковник, вероятно, под покровом ночной темноты проник в это помещение, сам включил аппаратуру и получил, негодник, хорошую дозу массажа. Наша кошка, которая раньше боялась собак, как ей и полагается, на самом деле прошла эту процедуру. А вот собака, которая раньше всегда по зову сердца бросалась на кошек, этого массажа не получала. В результате кошка бояться собаку перестала. «Банзай», как мне кажется, она не кричит, но без лишних разговоров стремглав бросается в атаку на всех собак. Пес в этом случае пасовал. Проведение опытов мы начали восемь лет назад. С тех пор собака умерла. Кошка еще жива, и отклонений в ее физиологии не ощущается. Исследование состояния здоровья кошки мы проводим ежемесячно. Но эти звери всегда живут дольше собак.
— А вы не пробовали провести опыт с крысой и этой самой кошкой, которая ничего не боится? — в шутку спросил Савелий Вячеславович.
— Зачем устраивать побоище? Мы не в Древнем Риме, чтобы любоваться схватками гладиаторов. Если мы проведем массаж крысе, то она бросится на кошку, а та пойдет в контратаку. Начнется бой насмерть. Нам неинтересен результат, потому что он заранее известен, предопределен природой. Иначе крыса не боялась бы кошек инстинктивно. Но я ответил на ваш вопрос только на примере животных. Что же касается человека…
— То именно мы станем первыми подопытными кроликами или, извините, крысами, — продолжил за собеседника Тайганин и как-то недобро улыбнулся.
Было видно, что ему такая постановка вопроса не слишком-то нравилась.
— Можно, конечно, и так трактовать ситуацию, — согласился профессор. — Но ведь для того и существуют, наверное, испытатели.
— Но мы-то ими не являемся ни с какого бока. Мы — боевые офицеры. Наше дело — воевать, стрелять!..
— А вы пустите в бой солдата, не умеющего это делать? — спросил ученый.
— Ладно, проехали! — резко сказал командующий. — Переходим к следующей функции.
