Глава 1
На стене висел самый настоящий морской барометр, подарок старого товарища, отставного капитана первого ранга. Этот хитрый прибор показывал, что атмосферное давление, и без того низкое, падало постоянно, с каждым часом. Вскоре должен был начаться сильный снегопад.
Пора бы, конечно. За всю нынешнюю зиму снега выпало так мало, что земля основательно промерзла. Значит, настоящая весна, та самая, которая с зеленью и цветами, будет поздней.
Да, низкое давление обычно предвещает осадки. По этой причине, видимо, и печь никак не хотела разгораться как следует. Савелию Вячеславовичу пришлось несколько раз заново растапливать ее. В конце концов он догадался подложить под сырые поленья побольше бересты.
Дрова ему привезли недавно. Он сам все их переколол и уложил в поленницу в сарае. Здоровья у него пока вполне хватало на такие подвиги.
На морозе дрова казались хорошими. Они легко кололись, однако в печке горели плохо. Савелию Вячеславовичу приходилось сначала разжигать сушняк, а потом подкладывать сырые дрова. Но прошлогодних дров оставалось мало. Использовать их приходилось экономно.
Вообще-то, Савелий Вячеславович всегда любил смотреть на огонь в печке. Он часто раскрывал дверцу и мог час просидеть, глядя в пламя. Но при низком атмосферном давлении в дом, как правило, валило много дыма прямо из устья печи.
Поэтому сейчас Савелий Вячеславович никак не мог позволить себе такого удовольствия. Иначе ему потом пришлось бы надолго распахнуть входную дверь, чтобы дым вышел на улицу. Форточек в окнах, в которые с осени вставлялись еще и вторые, зимние рамы, не было. Прежний хозяин дома, видимо, не слишком любил свежий воздух. Или же, наоборот, для проветривания открывал окна целиком.
Прежнего хозяина, дожившего до преклонных лет в полном здравии и почившего в одночасье, Савелий Вячеславович не застал. Он покупал дом у его детей. Эти люди, тоже уже весьма пожилые, давным-давно стали горожанами и не желали возвращаться к деревенскому быту.
Печка в старом рубленом доме стояла так, что разделяла единственную комнату и кухню. В проеме висела занавеска. Дверь навесить было просто не на что, да и незачем. Короче говоря, вполне нормальное жилье для маленькой семьи или даже одного человека. Дом прочный, хорошо проконопаченный, лишенный сквозняков. Пол расположен высоко над землей, что тоже дает тепло.
Савелий Вячеславович купил этот дворец чуть больше года назад, перед выходом на пенсию, а потом сразу в нем и поселился. Он жил в деревне практически постоянно, радуясь чистому воздуху и овощам, которые сам же и выращивал на небольшом огородике. Отставной подполковник к осени снял первый, пока единственный в жизни урожай, и очень им гордился.
Это он-то, человек по происхождению и воспитанию чисто городской! Видимо, сказывались корни, родители, деды и прадеды. Савелий Вячеславович истосковался по земле.
Зато Василиса, его жена, родившаяся и выросшая в деревне, как и многие другие исконные селяне, предпочитала город. По обоюдной договоренности она осталась в Москве. Ей нужно было следить за внуками, поскольку сын служил, а его жена работала. Как решили, так и сделали.
Бабушка Василиса взвалила на себя обязанности по воспитанию подрастающего поколения. Правда, старший внук уже учился на первом курсе университета. Если говорить честно, то он и сам мог бы, даже должен был присматривать за бабушкой.
Тем более что со здоровьем у нее было не все в порядке. В последние годы сильно пошаливали печень и поджелудочная железа. Женщине часто приходилось обращаться к врачам, а в деревне это всегда проблематично.
Поэтому жена наведывалась к мужу крайне редко. Он же в Москву вообще почти не ездил. Савелий Вячеславович и раньше не очень-то любил этот излишне большой и чрезвычайно суетливый город, а теперь, в современных условиях, вообще не переносил его.
За долгие годы службы в спецназе подполковник Тайганин привык к отсутствию бытовых удобств. Такую беду он переносил совершенно спокойно, без претензий на более комфортную жизнь.
Наконец-то печка разгорелась. Как раз в тот момент, когда Савелий Вячеславович выпрямился, вставая от нее, зазвонил мобильник, лежащий на столе. Определитель показал незнакомый номер, но причин не отвечать на звонок этого абонента у Тайганина не было.
— Слушаю вас.
Так Савелий Вячеславович начал говорить сразу, как только вышел в отставку. Он очень старался заставить себя забыть куда более привычный ответ, к которому всегда добавляется представление: «Слушаю вас, подполковник Тайганин». Таким вот незамысловатым образом Савелий Вячеславович старательно уводил себя из военной жизни в гражданскую.
Но былое никак не хотело отпускать его. Об этом свидетельствовал и данный звонок.
— Здравствуй, Савелий Вячеславович! — сказал знакомый голос, сразу заставивший Тайганина выпрямиться и слегка напрячься.
Так и положено при звонке командующего войсками спецназа ГРУ.
— Полковник Мочилов тебя беспокоит. Не забыл такого?
— Здравия желаю, товарищ полковник. Не забыл, Юрий Петрович. Память еще не подводит.
— И отлично. А гостей ты до которого часа принимаешь?
Старинные часы-ходики, оставшиеся на стене от прежнего хозяина, показывали половину девятого вечера. Не так уж и поздно.
— Смотря какие гости. Вас готов принять в любое время суток.
— Тогда выходи, открывай калитку. Я подъехал. Стою около твоего дома.
— Иду, товарищ полковник.
Савелий Вячеславович набросил на плечи старый армейский бушлат, нахлобучил лохматую меховую шапку, вышел во двор, дошагал до калитки, отодвинул засов и впустил гостя. Во дворе уже сыпался снежок. Ясно было, что скоро это дело усилится.
Полковник Мочилов прошел по тропинке к дому, а Тайганин выглянул на улицу и увидел разворачивающийся микроавтобус. Он, видимо, полковника и привез.
Савелий Вячеславович хотел включить чайник. Он надеялся, что дополнительная нагрузка на проводку не выбьет, как иногда случается, пробки на электрощите. Но полковник отрицательно помотал головой, отказываясь от угощения.
— Мне еще в Москву возвращаться. Давай без чая, сразу приступим к делу.
— Бога ради, — согласился Тайганин, показывая гостю на диван, а сам опустился на старенький стул.
Савелию Вячеславовичу нравилось жить гражданским человеком, не стоять по стойке «смирно» перед командиром, дожидаясь, когда тот предложит присесть.
— Освоился в гражданской жизни, Савелий Вячеславович? Приспособился?
— Вполне. Сам себе хозяин. Такое положение меня очень даже устраивает.
— Не расстраивай меня раньше времени. Ты сам должен понимать, что я к тебе приехал не просто с дружеским визитом вежливости.
— Я догадываюсь.
— Вот и отлично. Ты у нас на Северном Кавказе, кажется, часто бывал?
— Можно сказать, прописан там был. Несколько отрядов возглавлял. Как своих, бригадных, так и сводных. Тамошний климат меня вполне устраивал. Я вообще человек нетребовательный на этот счет. Могу легко приспосабливаться.
— Да и в кавказских делах ты неплохо разбираешься.
— Есть опыт, соглашусь, товарищ полковник.
— Вот к твоему опыту я и хочу обратиться.
— Слушаю вас.
— Ты что-нибудь слышал про бандитский спецназ?
Отставной подполковник вздохнул.
— Наконец-то заговорили!.. Надеюсь, что так оно и есть. Я давно уже пытался поднять эту тему. Но надо мной только смеялись. Когда бандиты проводят свои акции, легко просчитать, где действуют диверсанты и где — настоящий спецназ. Все вылазки можно разделить и классифицировать по уровню исполнения. Не трудно сказать, работают дилетанты, взявшие в руки оружие по какой-то причине, или профессионалы, подготовленные самым наилучшим образом. Помню, мы однажды уничтожили бандитскую базу. Там был не только турник и параллельные брусья, но и целая полоса разведчика. Кто будет устраивать ее в горах ради того, чтобы один-два человека размяли руки, ноги и спину? Понятно, что это сделано именно для целенаправленной и планомерной подготовки бойцов. Лагерь, о котором я говорю, находился в Чечне. Насколько я помню, Иорданецв те времена проводил там подготовку бандитов.
— Да, я не забыл твой рапорт на эту тему, поэтому и обратился именно к тебе. Только там была Чечня. В те времена мы практически контролировали эту территорию. А сейчас проблема возникла в Дагестане. Ты же там тоже бывал…
— Так точно, товарищ полковник. Последний год две недели на спецоперации в Кабардино-Балкарии, а потом только там. Дагестанские условия помню неплохо, хотя после моей отставки там что-то могло измениться. Рассказывайте, товарищ полковник. Я слушаю.
— Начну с происшествия. В оперативный штаб антитеррористического комитета Дагестана поступил телефонный звонок из райотдела полиции. Семеро бандитов захватили в заложники пассажиров рейсового автобуса. Куда их вывезли, в полиции не знали. Бандиты высадили прямо на дороге только беременную женщину, которой во время захвата стало плохо. Ее подобрала попутная машина и отвезла в поликлинику, где женщина и родила. Требований бандитов никто не знал. Потом они сами позвонили в антитеррористический комитет, причем сразу в оперативный штаб, знали номер! Этот факт уже дает нам кое-какую информацию. Бандиты потребовали выкуп за заложников. Вполне небольшой. По пятьдесят тысяч долларов за каждого захваченного. Всего получалось около полутора миллионов. Весьма скромно. Кроме того, бандиты заявили, что автобус должен свободно проехать до границы с Грузией. Они обещали освободить там заложников. Конкретный маршрут не назвали во избежание засады. Звонивший представился как… — Полковник Мочилов вытащил из кармана бумажку, чтобы прочитать сложное для него имя. — Да, я правильно запомнил: эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби. В антитеррористическом комитете на этого человека ничего нет. Там вообще впервые слышали такое имя. Судя по всему, арабский наемник. Но ведь почти все эмиры, залетные или местные, так или иначе уже давно засветились, а про этого фрукта ничего слышно не было.
— Ничего странного тут нет, — сказал Савелий Вячеславович. — Мне кажется, что это не имя, а псевдоним. Впрочем, минутку, товарищ полковник. Я сейчас проверю. — Отставной подполковник включил компьютер, стоявший на маленьком столике у окна, и нацепил очки.
— Зрение стало сдавать, Савелий Вячеславович? — поинтересовался полковник.
— Вроде бы и не сижу много за компьютером, а сдает. Может, это уже возрастное?.. Дальнозоркость и близорукость в одном флаконе! Да, уже трудно без очков обходиться.
Мощный компьютер загрузился быстро.
Отставной подполковник Тайганин набрал в строке поиска имя, которое сразу запомнил, быстро нашел нужные строчки, повернулся к гостю и заговорил:
— Точно! Память меня еще не подводит. Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби — это настоящее имя христианского святого Иоанна Дамаскина, который был по происхождению арабом. Он прославился тем, что сумел с помощью казуистики и извращения понятий, а порой и за счет откровенной лжи, убедить Седьмой Вселенский собор в правоте иконопочитателей перед иконоборцами. Кстати, на предыдущем подобном мероприятии Иоанн был за то же самое несколько раз предан анафеме. На сей раз он пользовался поддержкой византийской императрицы Ирины, известной тем, что она приказала ослепить своего сына Константина, чтобы не отдавать ему престол. Императрица заставила собор принять правило иконопочитания.
— А ты сам, Савелий Вячеславович, православный человек? — спросил полковник.
— Я просто христианин, время от времени читающий Священное Писание. Поэтому я и считаю наши церкви просто лавочками, коммерческими заведениями, которые только прикрываются показной заботой об истинной вере. Есть же просто торговые люди, не скрывающие своей страсти к наживе и посвящающие этому делу всю свою жизнь. Православные священники делают то же самое, только вот стараются не показывать этого. Выходит, что торговцы куда честнее их. Но попы сплошь и рядом живут куда лучше. Ложь часто бывает очень действенным средством. Еще пресловутый Геббельс говорил, что ложь должна быть чудовищна, чтобы в нее поверили. Православие, как и католичество, этим принципом оперирует постоянно и с большим успехом. Я не берусь сказать, что произойдет вскоре с католичеством, но боюсь, что Россия благодаря православию повторяет судьбу Византии. Господь отвернется от нее окончательно. Перед гибелью Византии ее заполнили иноверцы. Сначала мирно. Они просто приезжали в Константинополь и селились там. Так сейчас происходит и в Москве. Потом начнется настоящее нашествие, и России не станет. Но это сложный вопрос, о котором не хочется говорить между другими делами, очень даже серьезными. Мы сейчас о другом размышляем. Итак, я не думаю, что этот эмир — тезка христианского святого. Скорее всего, он взял псевдоним. Но ведь и этот факт несет в себе какую-то информационную нагрузку…
— Какую же именно?
— Я разве могу предположить? У меня нет никакой информации. Но загадку эту обязательно следует разгадать. Это один из важных моментов в решении всего вопроса. Псевдоним обычно бывает в той или иной степени символичным. Что кроется за прозвищем эмира? Здесь и сейчас мы не сможем ответить на данный вопрос. Пусть аналитики управления плотно засядут за него.
— Да. Я распоряжусь.
— Я вас, товарищ полковник, слушаю. Извините, что перебил.
— Короче говоря, никаких данных на такого эмира не было. Но номер его мобильника был определен. Оперативный штаб обратился в ГРУ, и наши спутники сразу нашли место, где в тот момент находился телефон. Мы сразу взяли его под контроль. На место выдвинулся отряд спецназа внутренних войск. Чуть больше сотни человек. Но отряд попал в хорошо организованную засаду и был уничтожен почти полностью. Прорваться удалось только командиру отряда майору Ковалеву и десяти солдатам в краповых беретах, большинство из которых было ранено. Майор сразу доложил в оперативный штаб. На место засады выслали помощь, еще пару сотен человек. Обычно бандиты после удачной атаки сразу растворяются в горах и окрестных селах. В этот раз они организовали нападение и на вторую колонну. Причем сделали все очень грамотно. Этот отряд потерял до тридцати процентов живой силы, но смог организованно отступить. Вернее сказать, отошли сами бандиты.
— Видимо, крупная банда, — почти равнодушно сказал отставной подполковник Тайганин.
— Майор Ковалев насчитал около пятидесяти стволов. Это без гранатометчиков и тех, кто в это время, возможно, уже сидел во второй засаде. Не исключено, что какие-то люди до сих пор охраняют автобус с заложниками. Произошло все это еще вчера, во второй половине дня. Поисковый вертолет мы выслали, но никого обнаружить не удалось. Сам знаешь, обычно так и бывает. Бандиты растворились в воздухе или в пещерах, которые тепловизор вертолета просмотреть не может. Но от места засады до этих естественных укрытий восемнадцать километров. Быстро преодолеть такое расстояние после боя в состоянии только хорошо подготовленный отряд. Никак не простые бандиты.
— Вчера приключилось, говорите. Значит, прошло уже больше суток. Следует ждать новой вылазки.
— Она уже была. На военном аэродроме Каспийска ночью на земле взорвались два вертолета, оборудованных средствами поиска. Третьего совершенно случайно не оказалось на месте. Его затребовало МЧС. Лодка с рыбаками пропала в море. Вот ее-то и ищут с помощью вертолета. Иначе мы потеряли бы все три.
— Там, в Каспийске, еще два «Ночных охотника» базируются…
— Да. Они к нашему спецназу приписаны и поэтому охраняются моими мальчишками. Бандиты не рискнули подойти или не сумели. Иначе они наверняка заминировали бы и эти вертолеты. Дагестанцы обратились к нам, сначала за консультацией, потом и за помощью. Они решили, что против профессионалов должен воевать только спецназ ГРУ. Вот я и хочу услышать твои мысли по этому поводу, Савелий Вячеславович.
Отставной подполковник Тайганин всегда уважал теперешнего гостя еще и за то, что тот был одним из немногих людей, которые без ошибок и задержек выговаривали его имя-отчество.
— И всего-то? — Тайганин без труда догадался, что поздний визитер приехал к нему совсем не за этим. Вернее сказать, не только за этим.
— Не веришь в искренность старшего по званию и должности? — с усмешкой спросил Мочилов. — Вот они, отставники!..
— Не верю, Юрий Петрович.
— И правильно делаешь. Начальство никогда не бывает искренним до конца. Ты ведь и сам на командной должности был, знаешь.
— Потому и не верю.
— Но все-таки выскажи свои соображения, прежде чем я тебе сделаю совершенно официальное предложение.
— Прежде всего следует искать крота в оперативном штабе. Кто-то бандитов наводит. Я считаю, что это не подлежит сомнению.
— Допускаю. У самого такие мысли были.
— Еще нужна плотная космическая разведка. Чтобы спутники тот мобильник ни на секунду из поля зрения не выпускали.
— Вот тут я виноват. Запамятовал рассказать. После первого звонка мобильник оставался рядом с автобусом. В местах засад и боевых действий он не фиксировался. Вернее, не сам телефон, а эта сим-карта. Значит, есть два варианта. Первый таков: Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби не участвовал в нападении. Второй сводится вот к чему. Эмир намеренно оставил телефон рядом с автобусом, а сам пользовался другим, на который и получал сообщения от крота. В нем иная сим-карта, нам пока неизвестная. Ты же знаешь, наверное, что со спутников отслеживается только она, а не сам аппарат.
— Да, в курсе. Я проводил пару операций вместе с людьми из управления космической разведки и был очень доволен. Думаю, здесь они тоже могут быть весьма полезны. Более того, без них нужного результата добиться будет очень сложно.
— Согласен. Этот вопрос, скорее всего, мне удастся решить положительно. Начало года. Бюджет еще не израсходован. Думаю, что не откажут. Оперативный штаб даже всерьез обсуждал вопрос о том, что захват заложников и нападение на колонны — дело рук разных банд. Предполагалось, что Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби в атаках не участвовал. Но наши умники склонны думать, что это была классическая ловушка для спецназа.
— Тут люди нужны с особой подготовкой. Простые солдаты могут не потянуть. Поэтому в таких операциях лучше не опираться на линейные подразделения. Думаю, нужно задействовать несколько отдельных мобильных офицерских групп под общим командованием. Эти ребята одинаково хорошо владеют всеми видами оружия. В горных условиях им необходим будет хотя бы десяток огнеметов «Шмель». Обязательно надо присоединить к группе снайперов, как минимум трех, обязательно опытных, проверенных в условиях реального боя и на функционалку. Один, скажем, с простой винтовкой. Предположим, с ВСК-94 или с «Винторезом». Я лично не люблю СВД. Двое с крупнокалиберными. На троих обязателен один прицел с тепловизором. Весь личный состав группы необходимо обеспечить «Подснежниками».
— «Подснежники» есть на складе базовой бригады. Группа получит их. С этим проблем не будет. Теперь предыдущий момент. Я о функционалке говорю. Здесь нам поможет центр экстремальной медицины. У них есть некоторые нововведения, разработанные специально для нас. Все остальное, в том числе огнеметы и прицелы с тепловизорами, — тоже вполне решаемые вопросы.
— А что за нововведения по части экспериментальной медицины? — поинтересовался Савелий Вячеславович.
— Пока не имею права говорить. Может быть, через несколько минут. Хотя ты уже сказал, что не любишь СВД. Я это воспринимаю как некую готовность к согласию. Понимаешь, о чем я?
— Да, конечно. Однако сейчас разговор о другом. Солдаты в любом случае могут не потянуть по подготовке. Допустим, у них будет все в порядке с функционалкой. Но решающим фактором может стать быстрота мышления, способность принимать вовремя единственно правильное решение. Тут просто незаменим опыт участия в боевых действиях.
— В идеале я соглашусь с тобой и здесь, но где наберу столько профессионалов? Мне придется собрать все отдельные мобильные офицерские группы, чтобы укомплектовать одну, хотя бы равную по составу бандитской. Я даже не говорю о превосходстве, которое абсолютно необходимо.
— Необходимо для чего, товарищ полковник? Для отчета? Группа, на мой взгляд, нужна численностью в десять-пятнадцать бойцов. Лучше второй вариант. Из них, скажем, трое — снайперы. Неужели дюжину офицеров набрать не удастся?
— Думаешь, столько хватит? — спросил полковник как-то не очень уверенно.
Это его сомнение могло относиться как к одной, так и к другой стороне вопроса.
— Как же вредно нормальному человеку засиживаться в управленцах! — заявил Савелий Вячеславович, пользуясь некоторой вполне допустимой свободой беседы отставного офицера с настоящим, пусть и старшим по званию, даже бывшим твоим прямым командиром. — Помнится, раньше, когда сами в операциях участвовали, вы иначе думали. Небольшая группа всегда незаметна. Да и внешне она не представляет очевидной угрозы. Хотя для отвода глаз где-то неподалеку необходимо будет расположить подразделение спецназа ГРУ. Может быть, даже целую роту. Надо только найти подходящее место. Пусть оперативный штаб опирается только на информацию об этой роте. Там никто ничего не должен знать о работе отдельной группы. Это обязательное условие. Тогда можно крота и не вылавливать, а заставить его работать на себя. Ох и надоели мне летом эти кроты! Весь огород ископали. Они почему-то очень полюбили редьку и испортили мне добрую половину урожая. Вкусы у них с моими схожие. Вот теперь не знаю, удастся ли на следующее лето чего-то вырастить.
Последнюю фразу полковник Мочилов понял правильно, посмотрел хозяину дома в глаза и на всякий случай все-таки уточнил:
— Согласен?
— Интересное дело!.. Конечно, согласен. Я же еще раньше намекнул.
— Я даже был готов пригласить тебя, самого опытного специалиста по Северному Кавказу, только на подготовку группы. Но ты, как я понимаю, готов ее и возглавить?
— Готов. А что там за гостинцы нам приготовил центр экстремальной медицины?
— Разработали они какой-то шлемофон. Дескать, инфразвук массирует отдельные участки мозга, за тридцать секунд полностью снимает усталость, болевой шок от пулевого ранения. В течение тридцати минут эта штуковина готовит совершенно бесстрашного солдата.
— Понятно. А страх-то зачем снимать? Кто холода боится, тот в воду не лезет!
— Я тоже долго не мог этого уразуметь, а потом специалисты центра мне доходчивый пример привели. Пьяный человек падает с пятого этажа, поднимается, отряхивается и идет в магазин за добавкой. Трезвый же чаще всего разбивается насмерть. Почему такая разница? Опыты показали, что виной всему тот самый интуитивный страх, который выделяет адреналин. Мышцы становятся похожими на панцирь, теряют пластичность и гибкость. В результате человек падает как кирпич. А пьяному море по колено. Он не успевает испугаться, выделить адреналин и падает как подушка. Видишь разницу? Я так понял, этот инфразвук блокирует процесс выделения адреналина. Надеюсь, ты, в отличие от журналистов и телеведущих, знаешь, что он собой представляет?
— Гормон трусости.
— Правильно. Этот самый гормон приносит очень много вреда.
— Тогда давайте перейдем к конкретным организационным вопросам, — предложил отставной подполковник. — Когда мне прибыть в управление?
— Сегодня. С момента первой акции Мансура ибн Серджуна Ат-Таглиби прошло больше суток. Со мной поедешь. Можешь быстро собраться?
— «Давненько не брал я в руки шашек». Так, кажется, у Гоголя Чичиков говорит. В моей ситуации это звучит чуть иначе. Давно я не поднимался по тревоге. Но вспомнить это не сложно. Мне надо только документы забрать. Скотину я не держу, а печка сама по себе прогорит. Что потребуется дополнительно, в Москве найду. Домой все равно заглянуть придется. Жену предупредить обязательно надо. С машиной только вот как быть? Здесь оставить? Ладно, соседей попрошу, денежку дам, пусть присмотрят.
