Глава 12
Ночью эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби совершил еще один заранее запланированный выход. На сей раз пешком, хотя путь и оказался довольно длительным. Хорошо бы, конечно, и здесь использовать машину Седого, но на дороге слишком много постов, а полковнику полиции светиться ни к чему.
Он и без того уже отметился невдалеке от места одного взрыва. Если такой полезный человек нарисуется и рядом с другим, то это может кое-кому показаться подозрительным. Седой больше пользы приносит на своем рабочем месте, поэтому надо обходиться без машины и не подставлять его.
Чтобы не уставать и не чувствовать боли, Эмиру пришлось принять таблетку, лишающую сна, и сделать себе еще один укол промедола. Эмир опасался, что препараты взаимно нивелируют свое действие, но все обошлось. Сонливость и усталость прошли, боль стала не такой ощутимой.
На сей раз Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби взял с собой Зачерия, Каральбия и пару подрывников. Первым двум Святой тоже выделил по таблетке от сна. Глаза у них заметно слипались после визита на военный аэродром. Снимать часовых в новом деле не требовалось. Поэтому метателя ножей Мустапу Святой не взял с собой, предоставил ему возможность отдохнуть.
Бессмертные шли быстро. Они, не снижая темпа, пересекли несколько труднопроходимых лесистых сопок, в том числе и ту, на которой похоронили снайпера Ачаха. Дальше им легче не стало. Теперь путникам приходилось постоянно прыгать с камня на камень. В темноте делать это было весьма сложно.
Каждый такой прыжок обязательно был связан с отмашкой руками. Боль в плече эмира давала о себе знать при любом резком движении. Видимо, там все же был перелом.
Через час бессмертные оказались в сопках, просто поросших высокой увядшей травой. Тут вся трудность сводилась к тому, что людям приходилось высоко поднимать ноги, чтобы не цепляться за переплетенные жесткие и крепкие стебли травы.
Чтобы не ошибиться и точно выйти к цели, эмиру приходилось ориентироваться по компасу. Но Святой был хорошо обучен хождению по азимуту, умел ориентироваться и по звездам.
Бойцы шли без остановок и привалов. Они даже не свернули на два десятка метров в сторону, чтобы навестить свежую могилу Ачаха. Бессмертные просто прошли мимо. Каждый при этом подумал о том, где будет его собственная могила, кто придет на нее. Такие мысли, впрочем, ничуть не замедлили движения.
Тем более что почти всю дорогу группу сопровождал волчий вой, который заставлял людей двигаться быстрее. Они делали это интуитивно, без всякой осознанной мысли. Путники знали, что зимой волки собираются в стаи, но не представляли себе, сколько их там может быть и рискнут ли они напасть.
Волчий вой раздавался с разных сторон. Это обстоятельство любому говорило о том, что хищники охотятся, не сидят где-то в лесном урочище, а ищут пропитания и, возможно, уже идут по следу. Руки людей невольно крепче сжимали оружие, а ноги шевелились быстрее.
Первая остановка была сделана уже при завершении маршрута, когда в небе стали видны пятна света, отбрасываемые поселком, расположенным в четырех километрах от кирпичного завода. Это значило, что бессмертные вот-вот выйдут к цели. До нее оставалось всего каких-то два-три километра.
Эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби вытащил телефон и набрал номер, который хорошо запомнил.
— Слухаю, — лениво ответил сонный голос, обладатель которого потом громко и зычно зевнул.
— Александр? — спросил Святой.
— Ну да, я это. Кто говорит?
— Меня зовут Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби. Твой номер дал мне Седой. Он сказал, что ты в курсе, ждешь моего звонка.
— Да, был такой базар. Ты где находишься?
— Рядом. На подходе. Выходи к воротам встречать. Помигай фонариком. Мы на сигнал выйдем. По моим подсчетам, нам еще два с небольшим километра осталось.
— Идите. Через пять минут я выйду. Умоюсь только.
Этот самый бандеровец как-то сразу понравился Святому. Среднего роста, весь какой-то сбитый, крепкий, круглый, прочно стоящий на ногах. Он походил на носорога, готового броситься в атаку. Такой может забодать человека лысоватой головой или сбить с ног своим животом. Основательный, в общем, мужчина.
За установкой взрывных устройств он практически не смотрел, только свет в подвале зажег, но вопрос задал:
— Думаешь, спецназовцы не осмотрят подвал?
— Думаю, что осмотрят. Хотя надежды не теряю. Ничего страшного, если что-то и найдут. Ты тут присматривай за ними. Мой номер у тебя есть. Звони, если что-то интересное приключится. Взорвутся — хорошо. Нет — я их в другом месте достану. Там уж они даже проверить ничего не смогут. А тех, кто останется, я сам добью.
— Я бы их по одному прямо здесь передушил. Спящих. Они утром приезжают, то есть прилетают…
— Что, прямо сюда?
— Мне звонили, спрашивали про площадку для двух вертолетов. Я сказал, что есть такая прямо перед заводскими воротами. Не могу же я за ночь ее перепахать и лесом засадить. У меня даже мин нет, чтобы там выставить. Слышал я, будто есть какие-то противовертолетные мины. Мне бы с десяток таких!..
— У меня тоже таких нет, но в природе они существуют. Я даже их видел. Все, мы уходим. Готовься встречать своих друзей. Есть где поместить их?
— Мне еще мебель из одного кабинета нужно вытащить и кровати приволочь. Нет охоты надрываться, когда все тут должно взорваться, но приходится. Иначе заподозрят!..
— Ладно, Александр, нам возвращаться пора. До утра надо бы отдохнуть. До твоего звонка.
Не грех было бы, конечно, полежать на кроватях, отдохнуть до прилета спецназа, а потом уже спокойно, не торопясь, пойти в свои пещеры. Но утром эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби планировал совершить еще один пеший поход и поэтому торопился, чтобы успеть хоть немного отдохнуть.
Уснуть после принятой таблетки он все равно не сможет ни здесь, ни там. Точно так же и Зачерий с Каральбием. Таблетка действует сутки. Если принял, то, как ни старайся, двадцать четыре часа уснуть не сможешь.
Действие таблеток Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби испытал на себе еще во время войны в Ираке. Там они считались почти обязательными. Вообще-то, у эмира Святого был запас этого снадобья, вполне достаточный для того, чтобы весь отряд не спал несколько дней.
Он берег эти таблетки на тот случай, если бессмертным придется пешим ходом вырываться за границу. Идти надо будет так, чтобы все преследователи свалились от усталости, а его бойцы были свежими.
В пещеры группа возвращалась так же стремительно, как шла на кирпичный завод. Скорости ей добавляли волки, которые выли то с одной стороны, то с другой.
Однажды Каральбий, идущий первым, вдруг остановился, вытянул руку и закричал:
— Волки!
Бессмертные сразу же ощетинились оружием, направили стволы во все стороны. Даже эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби выхватил пистолет левой рукой. Но ни одного волка им увидеть не удалось. Бойцы оглядывались, но стрелять было не в кого. Темнота вокруг стояла полная и нерушимая.
— Они впереди пробежали, — проговорил Каральбий слегка обиженным голосом, словно ему не верили и заставляли оправдываться, хотя никто не усомнился в том, что он действительно видел волков. — Наш путь пересекли. Пара или даже трое, я не понял. Метрах в двадцати.
Но на холме не было снега, значит, не осталось и волчьих следов. Если как следует поискать, наверное, можно было бы их и найти. Только зачем тратить время, если эти волки не из спецназа. Более того, в тех частях служат волкодавы. А усомниться в словах Каральбия было сложно, потому что волки время от времени по-прежнему подавали голос с разных сторон.
— Волки нас не тронут. Мы с ними одной крови. Они на своих никогда не нападают, — предельно категорично сказал Святой, стараясь убедить бессмертных в своей правоте. — Волки, как и мы, должны опасаться волкодавов. Только они — настоящих псов, а мы — тех, что находятся в человеческом образе. К тому же уже вот-вот рассветет. Тогда волки уйдут в свое логово.
— А Ачах?.. — спросил Зачерий.
— Ты хочешь сказать, что голову ему проломил волк? Лапой ударил и убил?
— Там же след был.
— А хоть один укус на теле?.. Ты же хоронил его сам. Вспомни. Может, одежда была порвана? Нет?.. Вот так-то!..
— Да, ничего такого не было, — согласился Зачерий. — Волки пришли потом и только кружили вокруг убитого.
— Мы им столько убитых днем оставили!.. — с усмешкой проговорил Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби. — Даже слегка поджаренных. Только следаки все тела собрали, не дали волкам ни куска. До чего же жестокие люди! Как им не стыдно? Вперед, Каральбий! Недалеко осталось.
Группа и в самом деле вскоре оказалась у входа в свое ущелье.
— Спишь, что ли? — спросил эмир часового, лежащего под камнем.
— Нет, эмир. Я за вами давно смотрю. Сначала через прицел. Потом узнал.
— Это хорошо. Правильно, что не спросил, кто идет. Это мог быть и кто-то чужой. В темноте сразу не поймешь.
Группа вошла в ущелье и стала подниматься к входу в пещеры. В узкой щели между камнями бессмертные продвигались боком, по одному, миновали привычные уже три поворота, не дающие противнику возможности вести огонь по пулеметчику, и сразу двинулись к жилым гротам.
— Ложитесь спать, кто сможет. Остальные делайте, что хотите…
Последние слова относились к Зачерию и Каральбию, которые, как и сам Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби, уснуть не смогли бы. Американские таблетки продолжали действовать. Бойцы уселись у костра, подбросили в него несколько поленьев и протягивали к огню промерзшие руки.
Подрывникам же таблетки не выдавались. Они так устали от долгой дороги, что сразу залегли на свои места и быстро уснули.
Эмир прошел в свой грот и сразу достал карту первого по счету ущелья, которая понадобится ему наступающим днем. Он уже давно и хорошо изучил ее. Именно там находились пещеры, опасные сами по себе, вдобавок еще и заминированные.
Эмир в который уже раз прокручивал в голове ситуацию, которую создал своим воображением. Пещеры должны были стать могилой для целой роты спецназа ГРУ. Здесь, в такой обстановке, ошибки быть не могло в принципе.
По сообщению Седого, все противники эмира пришли к однозначному выводу о том, что отряд бессмертных эмира Мансура ибн Серджуна Ат-Таглиби может укрываться только в пещерах первого ущелья. Они предельно опасны, но эмир — человек пришлый. Он может этого и не знать.
Были рассмотрены даже такие варианты уничтожения отряда, как применение стратегического бомбардировщика. Этот вариант являлся самым безопасным для представителей силовых структур. Он позволял избежать боя, гарантировал отсутствие новых тяжелых потерь. Генералам в разных мундирах не терпелось как можно скорее навсегда закрыть вопрос об эмире Мансуре ибн Серджуне Ат-Таглиби.
Единственным противником подобных действий оказался следственный комитет при военной прокуратуре. После бомбардировки обрушение хребта неизбежно. Потом невозможно будет найти доказательства уничтожения отряда бессмертных. Для этого придется как минимум пару лет вручную разбирать завалы, поскольку никакая техника туда не пройдет. В течение всего этого времени дело официально закрыто не будет.
Следаков неожиданно поддержал спецназ ГРУ. Он был привлечен к проведению операции в последнюю очередь, когда возникли подозрения, что в отряде эмира Мансура ибн Серджуна Ат-Таглиби воюют профессиональные наемники из других стран. Такие выводы были сделаны на основе боевых действий, проведенных бессмертными.
В результате совместного обсуждения и поиска оптимального варианта решено было дать карт-бланш спецназу ГРУ. Рота, которой командовал капитан Тайганин, должна была исследовать первое ущелье и пещеры на предмет нахождения в них отряда эмира Мансура ибн Серджуна Ат-Таглиби и его уничтожения. Никто не знал, какова численность бессмертных. Тем не менее официально считалось, что рота спецназа ГРУ в состоянии выполнить задачу.
Сам эмир Святой против этого нисколько не возражал. Пусть рота идет в пещеру. Там царит жуткая темень. Солдаты не забудут зарядить аккумуляторы своих тактических фонарей.
Эмир лучше других знал, что именно обнаружат спецназовцы в самом начале пещеры. Там, сразу за входом, находится изрядная груда мусора. На эту помойку бессмертные относили всяческие пищевые отходы, консервные банки и прочий хлам, который Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби не пожелал оставлять в своем ущелье.
Спецназовцы получат подтверждение присутствия отряда именно там и двинутся дальше. Идти они смогут только с фонарями. Едва первый луч попадет на линию между двумя фотоэлементами, как грохнут сразу несколько взрывов. Своды пещеры рухнут и похоронят под собой спецназовцев.
При этом Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби учел даже то обстоятельство, что роте придется двигаться в две стороны. Спецназовцы не будут знать, где именно может располагаться отряд. Следовательно, понадобятся большие силы, и внутрь зайдет почти весь личный состав. Если малочисленная группа и останется караулить вход, то отряд бессмертных мигом уничтожит ее.
Вот и все! Вот так и кончится боевая слава волкодавов. Если против них работать профессионально, то они станут простыми дворняжками.
Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби в своем гроте услышал, как бойцы двинулись сменять часовых. Эмир посмотрел на часы. На улице должно быть уже светло.
Он встал, выпрямился в полный рост, потянулся и сразу почувствовал боль в плече. Святой попробовал поднять руки. С левой проблем не было, но правая двигалась кое-как, с сильной болью в плече. Этот печальный факт напомнил Святому о том, что он намеревался сделать с рассветом.
Но тут его мысли были отвлечены телефонным звонком. Определитель показал номер бандеровца Александра. Значит, есть новости.
— Слушаю.
— Эмир, я готов тебя обрадовать. Они прилетели, я встретил их и заставил поработать. Солдаты освободили еще один кабинет от мебели, сами таскали кровати, а потом улеглись отдыхать.
— Взрывные устройства не искали?
— А вот здесь я тебя обрадовать не могу. Не просто искали. Запустили собаку. Какая-то дворняжка с ними. Она сразу нашла мины. Взрывать их они не стали, просто сняли. Но ты говорил, что не будешь расстраиваться по этому поводу.
— Не буду. Я просто напоминал им, что все про них знаю, слежу за каждым их шагом. Пусть боятся. А то среди них слишком много храбрецов. Это мне не нравится.
— Это главное, что я хотел сообщить. У меня все.
— Хорошо. Если будет что-то интересное, звони сразу. Главное, не прозевай их выход.
— Будь уверен, сообщу.
В это утро, еще до выхода на операцию против роты спецназа, эмир намеревался посетить старика лекаря, живущего в недалеком ущелье. Он надеялся, что тот сможет излечить его плечо. Имя этого человека Святой вспомнил легко — Аршак Дарвишевич. Фамилия, кажется, Дамадаев.
Но эмир не знал, когда старик поднимается, в какое время принимает больных. Святой не хотел быть невежливым с человеком, к которому собирался обратиться с просьбой. Тем более что вчерашний больной, идущий к лекарю, сообщил, что тот часто капризничает и принимает не всех.
Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби решил, что еще рано, следует какое-то время подождать. Он вытянулся на своей лежанке, однако, как и предполагал, уснуть не мог.
Так он и лежал, когда раздался следующий звонок от Александра.
— Эмир, я хочу тебя развеселить.
— Этого давно уже не может сделать никто.
— Я сам от души посмеялся.
— Смеяться можно и с горя. Ладно, рассказывай, что там у тебя произошло.
— Представляешь, эта рота спецназа устроила массовую драку. Примерно половина на половину. Даже офицеры между собой дрались. Всерьез!.. Всю площадку перед зданием кровью залили. Несколько человек на земле без сознания валяются. Командир роты бегает между солдатами, кричит, а они дерутся, его не слушают. От всей души лупят друг друга!
Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби улыбнулся и сказал:
— Если ты меня и не рассмешил, то хотя бы порадовал. А из-за чего драка?
— Этого не знаю. Я из котельной не выхожу, чтобы мне ненароком не досталось. Но физиономии у всех подбитые. Стараются!..
— Когда они выходят?
— Пока не могу сказать. Как соберутся, я позвоню.
— Хорошо. Я жду.
Эмир убрал телефон и вышел из своего грота в общий. Зачерий и Каральбий уловили призывный жест эмира, встали от костра и подошли к нему.
— Вы идете со мной. Остальные пусть отдыхают.
Когда они покинули свое ущелье и дошли до соседнего, Каральбий показал пальцем на черное пятно на земле и сказал:
— Это кровь того мужика, который к старику шел. Я его огрел прикладом. Сразу череп проломил. Ему много и не требовалось.
— Тело занесли в ущелье?
— Да, эмир, — сказал Зачерий, кивая на широкий проход между скалами.
— Покажите. Давайте глянем. Интересно, добрались ли до него волки? Они кровь издалека чуют.
Зачерий шел первым и показывал путь. Проход был широким, но извилистым. От самого устья нельзя было просмотреть все ущелье.
Метров через пятьдесят Зачерий остановился, развел руками и заявил:
— Эмир, его нет!
— Покойник встал и ушел? — зло спросил Святой.
— Я сам его сонную артерию проверял, — сказал Каральбий. — Пульса не было. Он и без того еле-еле передвигался, через каждые сто метров останавливался, чтобы дыхание перевести.
— А глотку перерезать людям вас никогда не учили?
— Меня в детстве учили перерезать глотку барану, — ответил Зачерий, не желая признавать вину. — Я неплохо это делал. А один мой сосед забивал баранов кувалдой. Колотил по затылку, прямо как Каральбий прикладом, и все.
— Разница небольшая, барана или человека резать. Ладно. Сбежал он, значит…
— След!.. — Каральбий ткнул грязным пальцем.
На маленьком песчаном пятачке, смерзшемся на холодном воздухе, не слишком отчетливо отпечатались подушечки лап и большие когти животного. След был похож на тот, который остался на сопке, неподалеку от тела снайпера.
— Волки!.. — коротко проговорил Зачерий.
— Эти злобные твари сожрали его вместе с одеждой и с палкой, с которой он ходил. — Эмир откровенно насмехался над своими бойцами.
— Палка там оставалась, где он упал, — вспомнил Каральбий. — Мы ее не забирали.
— А сейчас и палки там нет, — сказал Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби. — Ладно. Все равно мы сейчас ничего не разгадаем. Как с Ачахом. Идем к старику.
Боевики вышли из ущелья и осмотрелись. Не отлетела ли куда палка больного? Они ничего не нашли и двинулись дальше.
Непонятные вещи всегда вызывают беспокойство. Первое такое событие было связано со смертью снайпера. Второе — с исчезновением тела больного, идущего к старому лекарю.
Надо сказать, что состояние духа эмира Мансура ибн Серджуна Ат-Таглиби теперь никак нельзя было назвать наилучшим. Но он хорошо знал, что препятствия надо преодолевать. Многие обстоятельства могут быть против тебя. Необходимо перебороть их и не отступать от цели. Тогда все образуется, твоя воля победит.
Да, произошло нечто такое, чего эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби пока не мог объяснить. Но он не хотел даже в малом отступать от своей цели. Святой решил не отменять визит к старому лекарю.
Вскоре эмир и его бессмертные добрались до ущелья, нужного им.
— Старик этот со странностями, — сказал Святой своим спутникам. — Здесь меня ждите. Охраняйте вход. Никого не впускать и не выпускать. Ни больных, ни здоровых, ни выздоровевших.
В это время эмиру позвонили. Он вытащил мобильник. Его опять беспокоил Александр.
— Рассказывай! — с ходу приказал эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби. — Твои друзья из спецназа хотя бы уполовинили свой состав?
— Они покинули завод, эмир. Похоже, спешат на свидание с тобой. Бегом ломанулись двумя колоннами. Одна поодаль от другой. Так и не помирились.
— А те, что лежали, поднялись?
— Здесь никого не оставили. Я с командиром роты разговаривал, спросил, что там у них произошло. Он засмущался, сказал, что занятие по рукопашному бою. Хорошенькая тренировка получилась! Во всей роте только у командира синяков нет. Но ты спеши. Они даже битые быстро бегают.
— По местным сопкам не особо попрыгаешь. Через пять километров камни пойдут. Ребята там застрянут. А потом лес густой. Тоже не побегаешь. Часов шесть у меня в запасе есть. Я этот маршрут знаю.
— Смотри сам. Ориентируйся.
— Спасибо за сообщение. Ты можешь сниматься с места. Они назад не вернутся.
— Обещали прийти к вечеру или ночью.
— Можешь не ждать. Обещаю, что с ними ты больше не увидишься.
— Надеюсь. Верю тебе. Удачи!
Эмир отключился, убрал телефон, еще раз прикинул время, которое потребуется роте спецназа на прохождение маршрута, успокоился и двинулся в ущелье. Все шло по плану.
Ущелье было достаточно широким. По его центру протекал небольшой ручей. Перед выходом из теснины он прятался под скалу. Эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби наклонился, зачерпнул пригоршней вкусной ледниковой воды и поморщился от боли. Когда никого рядом не было, он мог себе позволить такую слабость.
Однако как раз в этот момент эмира вдруг охватило беспокойство. Ощущение было такое, что за ним кто-то наблюдал. Он медленно выпрямился, готовый выхватить пистолет, спрятанный за поясом на спине.
Эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби стоял у ручья, проходящего примерно по средине ущелья. Сбоку над ним нависала трехметровая скала с плоским верхом.
Святой поднял глаза и увидел, что с этой скалы на него смотрит громадная собака. Видеть таких монстров эмиру еще не доводилось. Брудастая морда выглядела строгой, а глаза напряженно следили за человеком, стоявшим внизу.
Видимо, этот взгляд эмир и почувствовал. Но он тут же вспомнил, как больной, идущий к лекарю, говорил, что старик живет в пещере вдвоем с собакой.
Поединок взглядов двух зверей длился недолго. Собака часто не выдерживает прямой взгляд человека. Спасовала и эта. Хотя, может быть, она просто отвлеклась, когда откуда-то с площадки вышел и встал рядом с ней низкорослый старик с длинной седой бородой.
Он опирался на посох с большим тяжелым набалдашником. Этот человек передвигался с трудом и старался держаться прямо, как и все невысокие люди, но роста это ему не добавляло.
Эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби понял, что это, должно быть, и есть тот лекарь, к которому он направлялся.
Святой он приложил руку к груди и почтительно проговорил:
— Мир вашему дому. Здравствуйте, дедушка!
— Что ты хотел? Зачем пришел сюда? — сурово спросил старик, и собака в тон его голосу тут же весьма грозно зарычала.
— Я знаю, что вы людей лечите. Пришел в надежде, что вы поможете и мне.
— Что с тобой? Твое плечо?.. Тебе надо к костоправу идти. Он все вправит. У меня сейчас силы в руках не хватит, чтобы сустав на место поставить.
— Вы издали видите, что у меня нездоровое плечо? — удивился Святой.
— Я заметил, как ты пил воду.
Откуда-то из-за спины старика поднялись две легкие струйки дыма. На скале, похоже, горел костер. Наверное, там был и вход в пещеру.
— Может, вы разрешите мне подняться, посмотрите меня и дадите какой-то совет? Я боюсь, что плечо сломано, и не могу сейчас наложить гипс. Можно ли мне обойтись без него?
— Я сам сейчас к тебе спущусь, — сказал старик. — Ллевелин, пойдем со мной. — Человек и собака исчезли из вида.
Эмир Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби ждал, стоя на прежнем месте в позе просителя. Он не видел, где спускались старик с собакой, но вышли они из-за камня там, где не наблюдалось ничего похожего на щель.
Первой к эмиру подошла собака. Она обнюхала его и недовольно то ли заворчала, то ли зарычала. Но без приказания хозяина пес не решался броситься на чужого человека.
— Нельзя, Ллевелин! — сказал старик. — Обними гостя, познакомься с ним.
Собака вдруг встала на задние лапы, а тяжеленные передние уронила на плечи эмира. Его голова доставала собаке только до груди! Удар по правому плечу заставил эмира застонать. Перед лекарем он не постеснялся. Собака тут же убрала лапы с его плеч, улеглась неподалеку и продолжала внимательно следить за гостем.
— Ты не понравился Ллевелину, — сказал старик. — Значит, ты человек нехороший. Он сразу чувствует суть всех людей, которые ко мне приходят.
— Какое странное имя у собаки! — Эмир умышленно увел разговор в сторону.
— Ничего странного. Жил когда-то принц Уэльский Ллевелин. Король Англии Джон, брат Ричарда Львиное Сердце, подарил ему такого же вот щенка по кличке Гилберт. Произошло это в тысяча двести десятом году. Тогда на весь Уэльс наводил страх гигантский волк-людоед. Однажды принцу сообщили, что эту злобную тварь видели неподалеку от его замка. Он собрал своих воинов и рыцарей и отправился искать волка. Гилберт остался с его малолетним сыном. Волка принц не нашел. Когда он вернулся в замок, его встретил Гилберт с окровавленной пастью. Принц бросился к колыбели ребенка. Она была пуста. Ллевелин подумал, что Гилберт убил его сына, выхватил меч и заколол собаку. Перед смертью пес жалобно взвыл, словно спросил: «За что?» От этого воя очнулся ребенок, который, как оказалось, спал за портьерой, рядом с телом гигантского волка-людоеда, убитого Гилбертом. Пес спас ребенка. Принц приказал воздвигнуть верному Гилберту бронзовый монумент. Это был первый в мире памятник собаке. Он до сих пор стоит в Уэльсе.
— А что это за порода? — спросил Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби. — Я держал когда-то кавказскую овчарку. Даже на собачьи бои с ней ездил. Но таких псов не видел.
— Это ирландский волкодав. Знаменитый английский поэт Спенсер написал об этой собаке поэму и охарактеризовал ее так: «Ягненок дома, лев в бою». В Средние века ирландских волкодавов использовали для борьбы с рыцарской конницей. Они высоко подпрыгивали, хватали всадников за перья на шлеме и стаскивали их с лошадей. Таких собак разрешалось держать только титулованным особам, королям, принцам, императорам. Простолюдина, который заводил ирландского волкодава, казнили. Дворянина, возжелавшего равняться с королями, отправляли в ссылку. Эта собака не знает страха. В Древнем Риме их выпускали в Колизее на бои со львами. Но ладно. Ты пришел не из-за собаки. Снимай свой бушлат и рубашку.
С бушлатом Святой кое-как управился. Вместо рубашки он носил китель, под которым была камуфлированная майка. Под ней на цепочке висела металлическая бляшка с номером и подписью снизу: «US Army».
Конечно, сохранение этой жестянки было нарушением всех правил конспирации. Но Святой носил ее как память, считал своим талисманом. Пока он жив, никто из противников этого не увидит. Если эмир погибнет, ему уже не будет разницы, найдут этот номер или нет.
Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби не постеснялся показать свой талисман старику, которому на вид было никак не меньше девяноста лет. Но тот вроде даже не взглянул на эту вещицу.
Он посмотрел на посиневшее плечо эмира и стал прощупывать его короткими, но цепкими пальцами, давил ими как клещами. У эмира зубы скрипели от боли. Он прогибался под руками старика, стараясь смягчить давление.
— Плохо твое дело, как я думаю, — сказал наконец-то Аршак Дарвишевич. — Где тебя угораздило так повредить плечо? Со скалы упал?
— Что-то в этом роде, — уклончиво ответил эмир.
— Я всерьез спрашиваю. Мне нужно знать это, чтобы понять, каким был удар.
— Я не ожидал столь сильной отдачи. Винтовка такая, гранатами стреляет. Я не напрягся вовремя. Прикладом ударило.
— Отсюда? — Ладонь старика полетела в плечо точно так же, как раньше приклад.
Эмир зажмурился, но рука остановилась. Касания не было.
— Да.
— Понятно. У тебя оторван большой бугорок плечевой кости. Такое иногда случается. Обычно острая боль проходит месяцев через пять. Но полноценной рука уже никогда не станет. Ты инвалид до конца жизни. Я не волшебник, не смогу восстановить тебе плечо. Терпи пока. Потом станет чуть легче. Да, пять месяцев — это минимум.
