Поза, принятая Сохно, никак не говорила о том, что он готов к отражению атаки. Стоял он расслабленно, свою лопатку держал за рукоятку, острием штыка изящно чистил ногти и вроде бы не смотрел на противников. Это, видимо, и ввело их в заблуждение. Они атаковали одновременно с дальней дистанции, нанося удар в голову во флеш-атаке. И никак не ожидали, что подполковник атаку ждет и успеет среагировать.

Он успел…

Более того, Сохно прекрасно знал, что защита, согласно логике боя, всегда должна органично переходить в нападение, иначе просто теряется динамика схватки. Его лопатка после молниеносного движения оказалась вдруг перехваченной посреди черенка и с быстрым одновременным шагом вперед выброшена навстречу двум ударам. Так выброшена, чтобы черенок одной лопатки атакующих ударился в черенок его лопатки, а черенок второй – попал на ее лезвие. И в результате такого короткого, но точно выверенного движения противники оказались обезоруженными. Одна лопатка просто вылетела из руки нападавшего, вторая, встретившись своим черенком с острой боковой гранью штыка, перерубилась, словно соломинка под косой. И сами противники, как это часто бывает при флеш-атаке, не удержались на ногах. Они и не рассчитывали удерживаться, уверенные, что удары достигнут цели и у них будет время подняться, отряхнуться и усмехнуться над наивностью неизвестно откуда появившегося подполковника. А теперь, по инерции пролетев вперед, за спину тому же подполковнику, боевики оказались в лежачем положении. Они хотели было вскочить, чтобы продолжить бой, на спину одному тут же уселся Сохно, одновременно нанеся несильный боковой удар лопаткой в лицо второму, а еще через три секунды второго оседлал подоспевший лейтенант Луспекаев.

– Приехали, мальчики… – спокойно сказал Сохно. – Теперь будем мило беседовать. Проверь связь!

Последняя фраза относилась к Луспекаеву. Сам подполковник тем временем нанес своему пленнику удар основанием ладони в затылок, чтобы лучше прочувствовал ситуацию и не рыпался хотя бы десяток секунд, и тут же ощупал карманы его разгрузки на предмет средств связи, хорошо зная, где такие средства, если нет в наличии «подснежника», обычно носятся.

Луспекаев повторил удар подполковника со старанием, но при этом умышленно слегка перестарался, поскольку под лицом его противника оказался камень. Боевик замолк надолго. Но если Сохно у своего противника ничего не нашел, то лейтенант вытащил из бортового кармана своего подопечного коротковолновое переговорное устройство и протянул подполковнику.

– Есть!

Сохно тут же включил устройство на прием, чтобы слышать разговоры противника.

– Я «Четвертый»… Я «Четвертый»… «Шестой», куда ты, мать твою, подевался…

– Да, иду… Иду я… Я «Шестой»… Ты бы помог мины тащить, потом возникал… Ящик не бутылка, за пазуху не засунешь… У тебя есть, кому встретить?

– Сил, что ли, нет?

– Не те уже силы, что были… Плечо сломанное болит… Я с третьего этажа на это плечо падал… В другом кармане бутылка была, я на нее падал… И на плечо перевернулся, чтоб не разбить…

– Десять раз уже рассказывал… Хватит… Посылаю парня… Не подстрели. «Второго» не видел?

– Они с напарником понизу идут. У него позиция внизу. «Второй», слышишь?

«Второй» не отозвался.

– Из зоны связи вышел… «Переговорки» китайские… Выбросить не жалко…

– Значит, «Второй» – это теперь мы… – Сохно кивнул, и Луспекаев за шиворот поднял окровавленную голову боевика так, чтобы тот посмотрел на подполковника, которого только что пытался зарубить лопаткой.

– «Второй», скажи-ка мне, друг дорогой, сколько всего подготовлено позиций, с которых будет вестись обстрел села?

Боевик открыл глаза и посмотрел на подполковника с усмешкой, сплюнул в сторону кровь:

– А ты допроси меня… По всем правилам… Спецназ ГРУ умеет допрашивать…

– Придется… – ответно усмехнулся Сохно и вытащил из-за спины тяжелый боевой нож. – Если сомневаешься, я готов тебе доказать, что допрашивать я умею…

Подбежали еще двое «краповых», не успевшие поучаствовать в краткосрочной схватке. Оба остановились в позах, подразумевающих быстрый последующий рывок для атаки.

– В наших, значит, стрелять собрались…

– Наших, значит, лопатками порубали…

Два голоса прозвучали так мрачно, что у любого дрогнуло бы что-то в душе. Но Сохно, внимательно наблюдавший за глазами лже-«дракона», не заметил в них ничего, кроме насмешки. Парень «тертый», руки в татуировках. Не в цветных, как у нынешней молодежи, а в настоящих, «зоновских». И линия допроса выстроилась сама собой.

«Краповые» дружно шагнули вперед, и одновременно каждому из лже-«драконов» досталось по доброму пинку под ребра. В ответ не прозвучало ни звука. Парни умеют терпеть боль.

– Это только начало…

Следующие два удара пришлись в лица. И опять в ответ даже стона не раздалось, даже мат из окровавленных ртов не вырвался.

– Охранение! – дал команду Сохно, пресекая возникновение возможного эксцесса, способного испортить картину и лишить отряд Клишина таких ценных свидетелей. И подошедшие «краповые» поняли его с одного слова. Один шагнул вперед, второй вернулся по тропе к повороту, чтобы контролировать возможный подход других лже-«драконов».

Сам же подполковник, воткнув нож в землю, быстро связал своего пленника тонким, но прочным шнуром, а лейтенант Луспекаев так же быстро справился со вторым.

– Переверни его… – скомандовал Сохно. – Я люблю таким крутым ребятам в лицо смотреть…

Луспекаев выполнил команду и встал рядом. И тоже не удержался от доброго пинка, крушащего ребра. Чтобы пленник был сговорчивее. Тем временем Сохно подошел ближе и с усмешкой произнес:

– Говоришь, «зоны» не боишься, как и пыток…

– Я-то?.. Это правильно… Я уже ничего не боюсь… Ни «зоны», ни пыток… И «зону», было дело, прошел. И пытки, еще до «зоны»…

– И где же тебя пытали?

Лже-«дракон» довольно усмехнулся.

– Старая история. Афган… Плен… Пальцы на руках и на ногах ломали, шкуру местами сдирали, как со скотины…

– Как выкрутился?

– Освободили… Свои отбили… ДШБ в кишлак вошел, а «духи» меня в зиндане оставили… Оттуда и вытащили…

– Повезло тебе…

– Ага… Может, и здесь повезет. Я по жизни везунчик…

– Я, если на то пошло, тоже… Меня «духи» на склоне горы распяли… Там, где наши в атаку должны были идти… Трое суток на ночном морозе и на дневном солнце… Без капли воды… – вздохнул, вспомнив, Сохно.

– И как? – лже-«дракон» проявил интерес.

– А мой командир группу провел не снизу, а по вершине, как альпинист… Двое суток карабкались, чтобы до позиции добраться. И с другой стороны ударил… Так и отбил…

– Хороший командир… Своего не бросил… – согласился лже-«дракон».

Он легко вступил в разговор, понимая, что этим оттягивает неприятный момент допроса. Да и надежда появилась, что схожесть судьбы заставит подполковника быть помягче.

– Хороший командир, – кивнул Сохно. – Очень хороший. Его операции вошли в классические учебники, по которым сейчас обучают курсантов. Он и сейчас здесь, твоих друзей подпирает. И подопрет, будь уверен. И никто тебя уже не выручит. Не до того будет. И командир твой на звание «хорошего» не тянет. Отбивать не полезет… И просто потому, что ты ему уже не нужен. И ситуация, сам понимаешь… Ему не до того будет. Это я тебе могу твердо пообещать. Не надейся…

– Тогда – убивай… – усмехнулся лже-«дракон». Так усмехнулся и плечами передернул, несмотря на связанные за спиной руки, что стало ясно, что он равнодушно относится к смерти.

– Шалишь… И не собираюсь… – улыбнулся Сохно. – Тебе еще долго жить за «колючкой». На пожизненное ты не тянешь, а вот лет на десять-двенадцать отправишься. Как там, нравится?

– Нормально… Можно прожить, если за себя постоять умеешь… Не пропаду…

– Пропадешь! – улыбка с лица подполковника сошла мгновенно. И голос стал жестким, холодным, и в глазах лед появился.

– Ты уверен?

В глазах лже-«дракона» мелькнул опасливый огонек. Он еще не понял, что надумал этот подполковник, но слишком уж он уверенно держится.

– Разговор такой… Или переходим на откровенность, или я тебя кастрирую. Что такому на «зоне» обещают – сам понимаешь… За двенадцать-то лет…

Лже-«дракон» закрыл глаза и то ли застонал, то ли зарычал, как зверь. Значит, Сохно повел допрос правильно.

– Я такой язык не понимаю… – Сохно начал торопить события, потому что времени на раздумья в их ситуации отпущено мало. – Будем говорить или я приступаю?

Лже-«дракон» так и не открыл глаза.

– Лейтенант, снимай с него штаны…

Луспекаев коротко хохотнул и ножом поддел брючный ремень боевика. Хорошая кожа ремня лопнула под острым лезвием.

– Посадите меня… – хрипло выдавил из себя лже-«дракон».

– Сидячего оперировать неудобно… – покачал головой Сохно. – Или ты говорить надумал?

– Говорить…

– Вот и отлично…

Сохно включил «подснежник», отключенный перед началом схватки, и вызвал Согрина:

– «Рапсодия», я – «Бандит». Слышишь?

– Я – «Рапсодия». Слушаю тебя…

– У нас два пленных лже-«дракона». Веду допрос. С выходом на позицию задерживаюсь. Подстрахуйтесь своими силами.

– Понял.

– Я – «Друг»… Не упусти их, «Бандит». Это вопрос чести всех «драконов». И не прибей сгоряча… Они очень нужны живыми… Очень нужны…

– Я постараюсь. Мы постараемся… Есть сообщение. Кто-то из лже-«драконов» тащит ящик с минами и очень устал. У него сломанное плечо болит. С третьего этажа мудак падал… Ему навстречу выслали парня в подмогу. Подозреваю, что идет с вашей стороны. Перехватите мины…

– Я «Рапсодия». Понял. Постараемся. «Драконы», все слышат?

– Понятно…

– Смотрим…

– Если с нашей стороны, то не пройдет…

– Все. Я работаю. Конец связи… «Подснежник» не выключаю…

– Конец связи… – подтвердил Согрин.

Сохно повернулся к пленнику, которого Луспекаев посадил спиной к поваленному стволу молоденькой пересохшей сосны.

– Итак, я повторяю вопрос, который уже задавал…

– Люблю, когда все вопросы решаются быстро, – улыбнулся Пулат, выйдя из старенькой «Мазды» чеченцев, и увидел, что вдалеке, стоя на крыльце, его встречают Сохатый, Ангел и Доктор Смерть. Народу в аэропорту много, но не заметить Доктора Смерть даже в толпе невозможно – слишком колоритная внешность, благодаря длинным волосам и бороде, да и возвышается он над другими на целую голову. Со стороны посмотреть – взрослый человек в толпе детей.

В такой компании можно повоевать в свое удовольствие и добиться того, чего невозможно было бы добиться, работая лишь вдвоем с Сохатым, даже учитывая индивидуальную подготовку и опыт самого Пулата и Дым Дымыча. Так получилось, что чеченцы собственными стараниями подготовили себе ловушку, не имея достаточно времени на тщательную проверку кандидатов в наемники. Впрочем, и проверка ничего бы не дала, поскольку никто из них не афиширует своей работы в Интерполе и имеет почти официальное прикрытие.

– А как у нас обстоит дело с билетами? Я не люблю ночевать в аэропортах…

– С билетами проблем не бывает… – сказал сопровождающий «маленького капитана» чеченец, обладатель высокого, чуть надтреснутого голоса. – Самолеты всегда летают на треть пустые… Дорого… Не для каждого это по карману…

Пулат усмехнулся.

– В наше время это не критерий. С одной стороны, никто не работает, но все что-то покупают. Смогут и билет на самолет при необходимости купить. С другой стороны… Самолет может быть полностью пустым, но билетов в кассе может не оказаться, поскольку перекупщикам тоже надо зарабатывать…

В Электросталь, где «маленький капитан» поставил машину в гараж, но где из-за тщательного пригляда за собой так и не нашел способ передать весточку для Басаргина, Пулата сопровождал не тот чеченец, который вербовал его. С тем можно было нормально разговаривать и быть уверенным, что все в разговоре ясно. Этот же долго переваривает заковыристую и немного цветастую речь Виталия, не всегда понимая все обороты правильно. И сам отвечает, хотя и почти по правилам строя фразы, но только после некоторого раздумья, скорее всего, внутренне «репетируя» то, что желает сказать, и перепроверяя себя. Но человек он образованный, дважды ответил Виталию на «нечаянно» заданные вопросы по-английски. К сожалению, произношение Пулат определить так и не смог из-за сильного чеченского акцента, но в одном остался уверен – английский язык Великобритании трудно спутать с американским вариантом того же английского, где окончания слов зачастую глотаются. Значит, чеченец проживал или проживает на «туманном Альбионе», где мусульманские радикалы чувствуют себя достаточно свободно, и операция, как и предположил Басаргин, носит международный характер.

– Мы улетим… Мы умеем договариваться… – чеченец уверен, что деньги открывают почти все пути к цели, но говорит об этом не открыто. Еще одно подтверждение тому, что он тонкая штучка и умеет общаться. Это не простой боевик, спустившийся с гор, все образование которого состоит из курсов трактористов.

Ангел и Доктор Смерть с улыбками протянули Пулату руки, словно они не виделись сегодня.

– Добрая подобралась компания! – особенно радостным «нарисовался» Доктор, у которого руки чесались с самого утра. – С такими парнями можно немало «дров наломать»…

– Надеюсь, уже завтра вам предоставят такую возможность… – пообещал тот чеченец, который вербовал Дым Дымыча и «маленького капитана». Он оказался за спиной Доктора Смерть, и Пулат из-за ширины плеч товарища не сразу его заметил.

– А «топоры» нам дадут на месте? – задал вопрос невозмутимый Ангел, сам между тем осматривая снизу вверх проходящих мимо девушек, которые и его, несмотря на возраст, без внимания не оставили.

– Топоры? – не понял чеченец Саша.

– А ты думаешь, что мы «дрова ломать» должны руками?

Иносказательность наконец-то дошла до вербовщика.

– Да… «Топоров» там хватит на всех…

– Когда летим-то? – поинтересовался Пулат.

– Посадка через полтора часа, – ответил чеченец Саша. – Давайте паспорта. Я пойду за билетами…

Документы ему отдали неохотно, с некоторой задержкой, но все же отдали. Чеченец вернулся с билетами уже через пять минут, показав тем самым, что в очереди в кассу он традиционно не стоит, имея для приобретения билетов другие пути.

Доктор протянул руку за паспортом и билетом, но чеченец отрицательно покачал головой.

– На посадке я покажу всю пачку, но документы останутся у нас на все время работы. Перед отправкой домой вы их получите…

– Так не договаривались… – с мрачной угрозой сказал Доктор.

– Это мера безопасности, – чеченец Саша проявил категоричность. – Я лечу с вами, и даже в горы пойду с вами, и никуда с паспортами не денусь…

– Надеюсь… – холодно сказал Сохатый.

– Остальные тоже летят? – «маленький капитан» кивнул на двух других чеченцев.

– Нет, они остаются здесь…

В принципе, ничего страшного в том, что документы оказались в чужих руках, не было. Это служебные паспорта, и в них даже регистрация указана несуществующая. Как раз для подобного случая, чтобы не подставить под возможный удар жилище сотрудников бюро Интерпола. Но свое недовольство показать необходимо, что сотрудники бюро и сделали.

– По такому случаю я хотел бы запастись коньячком… – сказал Доктор, и, показывая, что это не просьба, а решение, развернулся и направился в сторону буфета…

Дальнейшие события, исключая размеренный полет, где можно было просто отоспаться, начали протекать в ускоренном темпе. В Тбилиси надолго не задержались. И даже в город не заехали. Старенький микроавтобус «Мерседес» свои ходовые качества с возрастом не растерял и быстро унес интерполовцев в горы. К пяти пассажирам добавились еще двое чеченцев, очень неумело прячущих пистолеты под пиджаками в подмышечной кобуре. Должно быть, непривычны к цивильной одежде. Еще один чеченец – водитель – или вообще ездил без пистолета, или носил его более умно. Ехал водитель по сложной горной дороге на предельно допустимой и слегка рискованной скорости. Впрочем, руль он держал в руках твердо, так что никто не сомневался в том, что они благополучно доберутся до нужного места. Задержки случались только на заправочных станциях, где официально не оказывалось бензина, но после короткого разговора бензин находился, «Мерседес» заправляли, и машина так же стремительно уносилась выше в горы, туда, где стало заметно холоднее.

В одном месте встретился пограничный пост со шлагбаумом, но на посту из микроавтобуса никто даже не вышел. Пограничник приветственно махнул рукой и поднял шлагбаум, пропуская «Мерседес». Это уже говорило о том, что место назначения рядом и чеченский транспорт считается здесь почти родным. По крайней мере, кто-то загодя купил хорошее отношение пограничников…

Маленькое селение, куда вскоре прибыл микроавтобус, напоминало собой воинский штаб. Люди здесь ходили при оружии и в камуфлированной, правда, не форменной одежде. Около большого дома с верандой по периметру наблюдалась суета. Микроавтобус въехал во двор как раз этого дома.

– Ждите здесь, – чеченец-вербовщик Саша один вышел из машины и направился в дом. Вернулся он довольно быстро, и собравшиеся на лбу морщины свидетельствовали о его озабоченности.

– Нас не ждали? – поинтересовался Пулат.

– Ждали с нетерпением. Задача усложняется… Тех парней, которых вы должны были утихомирить, потрепал спецназ… Половина отряда уже уничтожена. Но они оторвутся. Вы дело должны завершить так, чтобы стало ясно, что их именно наши люди уничтожили, а не спецназ. Вопрос чести и справедливости. Ваши подчиненные ждут вас…

– Наши подчиненные? – переспросил Сохатый.

– Вам в помощь выделено три десятка опытных бойцов.

– Хорошие дела никогда не делаются толпой. Мы справились бы и сами. В худшем случае, мы возьмем с собой не больше десятка, – Доктор Смерть взял командование на себя. – И это обсуждению не подлежит…

– Решим на месте, – вяло согласился чеченец Саша. – Выезжаем…

– А «топоры»? – снова поинтересовался Ангел.

– Топоры? – снова не понял Саша, забыв уже недавний разговор.

– Чтобы не руками «дрова ломать»…

– Все приготовлено… На месте…

Полковника Согрина догнал всегда легкий на ногу Кордебалет, и вдвоем они перебрались на правый фланг продвигавшихся спецназовцев, поближе к Сохно, чтобы тот не выпал из зоны связи, потому что разрыв между группами все увеличивался и увеличивался из-за характера местности и маршрутов. Кроме того, Сохно вынужден был остановиться, чтобы допросить пленного, а основная группа продолжала движение. Между собой не разговаривали, слушая допрос. Сохно умышленно громко повторял ответы лже-«дракона», чтобы они стали доступны для всех, пока основная группа не отдалилась на другой склон сопки.

– «Бандит», я «Рапсодия»… Покажи ему карту. Пусть пальцем обозначит точки, откуда будет вестись обстрел, – по ходу дела подсказал Согрин.

– Я – «Бандит»… Понял… Руки у него связаны, придется развязывать… Ты не возражаешь, друг дорогой? Не расстраивайся, у тебя есть места, за которые можно привязать… Нет-нет… Не бойся… Штаны можешь не снимать… Мы сделаем все проще…

Ответ пленного не слишком чувствительный микрофон «подснежника» не улавливает. Но, судя по всему, пленный ничего не пожелал против нового положения.

– Толя, – вмешался в разговор Кордебалет, – осторожнее с этим ублюдком… У парня, похоже, хорошая школа и много гадости за душой…

– Все нормально. Руки я развязал, но посадил его на поводок, как самую злющую на свете собаку. Рыпаться, друг дорогой, не рекомендую, – предупредил Сохно. – Луспекаев, если наш уважаемый гость совершит лишнее движение, можешь его слегка подвесить… Не совсем, он еще подполковнику Клишину сгодится… Но чтобы порядок знал строго и старших по званию уважал, раз уж влез в военную форму…

– Всем! Я – «Гном»… – раздался в наушниках голос лейтенанта Тропилина. – Я на тропе. Нашел окурок. Свежий. «Прима»… Иду по следу… Кто рядом, подстрахуйте… Вот… Еще… Ветка сломана… Выше уровня плеча человека среднего роста… Похоже, кто-то с грузом… Тащит на плече… Срезает углы, где это возможно… Прет, как тяжелый танк… Или ростом парень под два метра… Сейчас… Земля пошла мягкая, без камней… След отпечатался… Башмаки военного образца или похожего… Размер… Не больше сорок третьего… Слегка прихрамывает. Или просто несет что-то тяжелое… Правая нога отпечатывается заметно глубже…

– Я – «Друг»… Два человека вперед по обеим сторонам от тропы. Быстро! Перехватить того, что вышел навстречу человеку с грузом. Работать без шума… Брать живыми…

– Я – «Бандит»… У того, что с грузом, переговорное устройство. Не дать провести предупредительный разговор. Позывной – «Шестой»… У моего гостя позывной – «Второй»… У того, что послал навстречу «Шестому» человека, позывной – «Четвертый». А кто у нас «Первый»? – вопрос относился, как все поняли, к пленнику. – Спасибо, друг дорогой. «Первый» – чеченец. Бывший мент из Гудермеса по имени Хамзат. Будем иметь в виду…

– Я – «Друг». В каком звании мент? – попросил уточнить Клишин.

– В каком звании «Первый»? – спросил Сохно пленного. И тут же передал ответ через «подснежник»: – Капитан…

– Уже легче… Капитан Хамзат… Не думаю, что там всех капитанов звали Хамзатами. Найдем…

– Всем! Я – «Анчар»… Вижу человека, идущего сверху… Здесь просвет между деревьями… Спускается по тропе навстречу человеку с грузом. Всматривается в даль. У него бинокль. Соблюдать осторожность! Может заметить…

– «Анчар»! Я – «Друг»… Выходи на перехват. Возьми с собой кого-нибудь на подстраховку.

– Я в стороне… Никого рядом… Один справлюсь…

– С богом…

– Я – «Гном», вижу впереди спину… Метрах в сорока…

– Я – «Весна!» – вступил в разговор капитан Трошин. – Мы тропу контролируем сверху. У нас тоже человек. Тоже спускается… Как раз навстречу грузу…

– Я – «Друг». Брать без звука…

– Я – «Бандит». Разворачивайте карту и следите по ней… – вновь заговорил Сохно. – Квадрат «семнадцать». Каменная гряда. На нижней отметке гряды площадка. Минометная точка. Среди камней два снайпера. Должна быть точка внизу, на площадке в середине склона, но мы ее уже сняли. В группе лже-«драконов» большие потери. Примерно половина личного состава. Тела выносили чеченцы, приданные группе в прикрытие. Чеченцев два десятка. Сейчас они у нас за спиной. Рекомендую выставить охранение.

– Это все? – переспросил Согрин.

– Нет. Где-то еще затесался крупнокалиберный пулемет. Но «Второй» не знает точку. Он отошел, когда ставилась задача пулеметному расчету.

– Искать пулемет… – подал команду Клишин. – Два человека, в охранение вниз…

– Я – «Рапсодия»… «Бандит», чем заняты твои «краповые»?

– Отправляю их с пленными в село. Пусть лорд с насморком полюбуется и почихает…

– Осторожно… Снайперы уберут свидетелей первыми.

– Поздно, доктор, я уж умер… – после непродолжительной паузы сказал Сохно.

– Что? – не понял Согрин.

– Они уже начали обстрел. У меня переговорное устройство. Я слушаю разговоры внутри группы. Они начали обстрел, не дождавшись, когда принесут мины. Мины, должно быть, предназначены для вертолетов…

– У них минометчик хреновый… – вставил фразу подполковник Клишин. – С такой дистанции не попадет…

– Однако напугает… Но они ждать не стали… Момент показался подходящим. Луспекаев, что у тебя со связью? Нет связи? Нет… Мы не знаем, что происходит в селе…

– Я – «Анчар»… У меня пленный… Связал… Переговорного устройства нет…

– Пасть ему его же портянкой заткни…

– Заткнул косынкой…

– Будем надеяться, что они подстрелили только лорда и не тронули наших… – сказал Согрин и скомандовал как старший по званию: – Клишин, идем форсированным маршем.

– Идем форсированным маршем… – повторил Клишин команду для своих «драконов».

– Я – «Весна», – доложил капитан Трошин. – У нас тоже пленный. Портянок нет, он в башмаках. Используем косынку.

– Я – «Гном»… Вам хорошо, потому что вы молодцы, а я перестарался… – в разговор вступил лейтенант Тропилин. – Я без пленного… «Шестой» слишком хорошо дерется. Я вынужден был… Или – или…

– Я – «Друг»… Проверь, может, жив?

– Проверил реакцию зрачка… Стопроцентно…

– Выходи за общей группой…

– Выхожу… Мины беру с собой.

– Зачем?

– Захватите миномет… Сгодится…

– Понял. Молодец… У «Шестого» переговорное устройство. Прослушай…

– «Друг», я виноват… Переговорное устройство разбил в схватке…

– Мог бы быть осторожнее…

– Не мог… Он очень хорошо дерется…

– Ладно, выходи в темпе…

– Сейчас… Только перевязку закончу…

– Что с тобой?

– Он мне лопатку своей боевой лопаткой порезал…

– Как сам себе лопатку перевяжешь? Помогите ему, кто рядом!

– Я «Анчар»! Оставляю пленного… Связал хорошо. На «бабу-ягу»… Сфотографировал… «Переговорки» у него нет… Иду к «Гному»…

– В темпе… Поможешь тащить мины.

– Всем! Я – «Бандит»… Отправил «краповых» в село с пленными. Провел инструктаж: подполковника Клишина они не видели, работали с группой полковника Согрина. В курсе будет только старший лейтенант Романов. Он понимает… Следователям пора спать. Лорду тоже… Выхожу на позицию… Осторожнее, не делайте попыток захватить меня. Я – при задержании особо опасен…

– Я – «Рапсодия». «Бандит», перекрой им возможность отхода между сопкой и селом. Не забывай про чеченское прикрытие… Посылаю к тебе «Прыгуна»…

– Понял…

– Всем, кто может! Вперед! «Прыгун», сдвигайся в сторону ближе к «Бандиту». Выходи в пределы видимости.

– Понял… – Кордебалет сразу свернул в сторону и моментально скрылся среди кустов и деревьев. Он любит работать в паре с Сохно, с которым они друг друга прекрасно понимают.

– Всем, кто может! Вперед! – повторил подполковник Клишин своим «драконам». Мы подошли вплотную. Максимальная осторожность. Лучше брать ранеными, но живыми. Пленных – на «бабу-ягу». Пусть лежат…

– Куда они могут отходить? – скорее сам себя, чем кого-то, спросил полковник. И сам же себе ответил: – Только в сторону федеральной трассы. Мы сможем выход к дороге перекрыть?

– И послать некого, и не успеем… – ответил подполковник Клишин. – Лучше «садиться на хвост», так будет надежнее…

– «Садимся на хвост»… – согласился Согрин. – Додавливать будем до конца…

В чехле на поясе полковника завибрировал телефон спутниковой связи. Согрин вытащил трубку, посмотрел на определитель номера. Номер незнакомый…

– Слушаю, полковник Согрин…