Эпилог

Исмаилов пришел в сопровождении Логвинова, которого послал подполковник. И сразу же за ними в дверь заглянул старший прапорщик Шевченко.

– Заходите, Иван Иванович. Полковник как раз к вам и прибыл. Быстро вы, товарищ полковник, добрались. Я не думал, что «уазик» умеет летать. По моим расчетам, вам еще минут двадцать ехать. Потому Иван Ивановича проинструктировать не успел. Но он сам вовремя пришел.

– У меня на «уазике» стоит «фордовский» двигатель. От «Эксплорера». Двести девяносто четыре «лошади». За восемь с небольшим секунд разгон до ста. Скорость сто восемьдесят против «уазовской» в сто тридцать. Летает почти как самолет. Когда разгонюсь, удивляюсь, как родная подвеска не разлетается. Но приходится часто ремонтировать. И в основном подвеску.

Шевченко вошел и молча поставил на стол пластиковую бутылку, наполненную чем-то густым, светло-зеленого с перламутром цвета.

– Это, товарищ полковник, и есть «лошадиный гель», – объяснил Устюжанин, – чудодейственное средство. Иван Иванович сейчас объяснит вам, как пользоваться, а мы пока, вы уж извините, чуть-чуть поработаем, с вашего разрешения, над вашим обмундированием. Это необходимая мера. Верхняя, кажется, пуговица… На всякий случай можно все проверить…

Устюжанин кивнул специалисту, тот вытащил сканер и шагнул к полковнику.

– Руки можно не поднимать, – пошутил специалист, включил прибор и приблизил его к груди Исмаилова. – Арест пока, кажется, не предвидится…

Тот непонимающе смотрел то на специалиста с его прибором, то на Устюжанина, то на Шевченко, который объяснял, как пользоваться «лошадиным гелем». Специалист медленно переводил сканер от пуговицы к пуговице на бушлате полковника. И на верхней пуговице сканер «зафонил» слабым прерывистым сигналом.

– Есть «жучок»! – сказал специалист. – Попрошу вас, товарищ полковник, бушлат снять. Желательно не кричать громко «Раздевают!» Это ненадолго.

Исмаилов послушно выполнил требуемое. Специалист аккуратно маленькими ножничками из своего чемоданчика срезал пуговицу.

– Иван Иванович, – Устюжанин передал старшему прапорщику пуговицу из кармана Урзаева, – смените пуговицу товарищу полковнику. Иголка с ниткой у вас найдется?

– Конечно, товарищ подполковник, я мигом.

– Я не понимаю, что здесь происходит? – задал все же Исмаилов резонный вопрос.

– Я вам объясню, – пообещал Устюжанин. – Скажите только, кто вам пуговицы на бушлате пришивал?

– Водитель мой. Урзаев.

– Так я и предполагал. А теперь я могу с уверенностью сказать, что ваш водитель и есть амир Герострат. Еще я предполагаю, что он офицер азербайджанских спецслужб, но это требует доказательства. К этому вопросу позже мы еще вернемся. Сейчас я попрошу нашего специалиста поискать в машине полковника приемник. Как далеко может располагаться этот «жучок» от приемника?

– Судя по силе сигнала, в пределах ста – ста пятидесяти метров. Точнее сказать невозможно, потому что в разных местах уровень сигнала может быть разным. Сказываются естественные помехи.

– А ваша «глушилка»…

– Она работает на приемник. Приемнику мешает. А подаче сигнала она не помешает. Вот наш разговор услышать никто не сможет. Даже если с приемником будет за вашей дверью стоять.

Дверь открылась. За дверью стоял майор Валентинов.

– Я без приемника, – сообщил он. – Разрешите составить компанию.

– Заходи, Николай Павлович, заходи. Машина, товарищ полковник…

Исмаилов как развел от удивления руки, когда услышал сообщение Устюжанина, так и замер, оставив их разведенными. Но все же новый вопрос вернул ему дар речи:

– Рядом с крыльцом. Я не закрывал дверцы.

– Мы поищем, – пообещал специалист, быстро собрал свой чемоданчик и вышел вместе с Крикалем.

– Товарищ полковник, Урзаев вам звонил из дома или из больницы?

– Из больницы.

– Расстояние от вашего дома до больницы?

– Километра полтора.

– Вы позвонили мне сразу после разговора с Урзаевым?

– В пределах тридцати секунд.

– Это хорошо. Значит, услышать наш разговор он не успел. Я слишком откровенно про пуговицу спрашивал. Можно было бы догадаться.

Вошли подполковник Крикаль со специалистом. Последний положил на стол металлическую коробку с короткой толстой антенной. Объяснил:

– Под передним сиденьем прятал. Приемник переносной, со встроенным диктофоном. Никакие провода обрывать не пришлось. Производство фабричное, значит, спецтехника.

– Товарищ полковник, вы можете позвонить Урзаеву домой? Мобильного у него нет, но домашний-то телефон имеется?

– Имеется. – Исмаилов вытащил свой мобильник. – Что сказать?

– Скажите, что сейчас заедете к нему и привезете «лошадиный гель». Один момент… Где он обычно носит мобильник? Логвинов…

– На левом боку на поясе кожаный чехол.

Устюжанин повернулся к полковнику. Тот удивленно кивнул, не понимая, откуда старший лейтенант может знать о том, где носит его водитель мобильный телефон.

– Понятно, – продолжил Виталий Владиславович. – Значит, товарищ полковник, заодно сообщите Урзаеву, что его мобильник нашелся в машине. Под ногами валялся. Вы даже наступили, но хорошо, что не раздавили. Так и скажите.

– А каким образом телефон Урзаева у вас оказался?

– Мне его принесли вместе с пуговицей. И с пятью тысячами ста долларами, что были в кармане Урзаева в момент нападения на него какого-то шибздика.

– Ничего не понимаю. Виталий Владиславович, а вы не ошибаетесь относительно Урзаева? – Полковнику все же не хотелось верить в такое обвинение, и ему требовались доказательства.

– Мне тоже хотелось бы узнать, откуда подобная уверенность, – сказал Крикаль.

– От пуговицы, – просто ответил Устюжанин.

– Опять пуговица… – Крикаль поморщился. Похоже, его просто раздражало, что пуговица, к которой он сразу отнесся как к какому-то несущественному моменту, на котором и внимания заострять не стоит, оказалась важным вещдоком.

– Просто так пуговицу никто отрывать не будет. Ее отрывают с какой-то конкретной целью. В данном случае цель очевидна – поставить «жучок» для прослушивания всех разговоров, которые ведет полковник Исмаилов.

– Но как вы пришли к такому выводу? – не унимался подполковник ФСБ.

– Герострат слишком много знал. Именно хорошая подготовка для проведения террористических актов и погубила его. Он знал даже то, каким маршрутом двинутся бронетранспортеры капитана Стручкявичуса. Кто мог сообщить ему такие данные? Только участники разговора, который состоялся в помещении офицерской столовой военной базы. Я мысленно перебрал всех участников этого совещания. Не разговаривал только с одним майором Чередниченко. И, естественно, с капитаном Стручкявичусом поговорить возможности уже не было. Спиритизмом я не увлекаюсь. Никто из них, на мой взгляд, под подозрение не попадал. Тогда снова вставал вопрос: кто мог все подробно рассказать Герострату? А что, если ему не рассказывали, а он сам все слушал? Простейший «жучок» позволял ему, оставаясь в машине, знать, о чем говорилось. Я кое-что о «жучках» знаю, приходилось с ними работать, но попросил подтверждения своих подозрений специалистом. И он подтвердил, что дистанция, возможная для прослушивания, короткая. Это уже значило, что подслушивающий был где-то рядом с полковником Исмаиловым. И имел возможность поставить «жучок». Причем он даже снимал его однажды, а потом снова поставил. Не знаю, по какой причине. Но снимал второпях, вырвав пуговицу «с мясом».

– У любого «жучка» питание ограничено, – подсказал специалист. – Видимо, просто потребовалась подзарядка аккумулятора.

– Возможно. Но у меня не было полной уверенности, что Герострат – это Урзаев, хотя я и предполагал такое. И для проверки я послал старшего лейтенанта Логвинова, чтобы он под видом бомжа и гопника ограбил Урзаева. Правда, я хотел проверить его ключи. Нет ли среди них ключей от дома полковника Исмаилова и от его кабинета. Посмотрите, товарищ полковник. Вот связка. – Виталий Владиславович достал из стола ключи и протянул их полковнику.

– Вот ключ от дома. Но я сам давал его Урзаеву. А вот от кабинета. Откуда он у него? Я не давал – это точно.

– Теперь это уже не так и важно. Главное, что вместе с остальными вещами старший лейтенант Логвинов принес и пуговицу, которая была в кармане Герострата. Это замкнуло цепочку моих умозаключений. Осталось только проверить, есть ли настоящий «жучок» на одежде полковника. Наш специалист нашел и его, и приемник, который Герострат просто не успел взять из машины. Теперь, что касается завтрашнего дня…

– Тут и думать нечего, – сказал Крикаль. – Будем его брать… Я сейчас же вызываю группу захвата, и поедем в поселок. У нас люди подготовленные, во множестве подобных захватов участвовали. И никогда преступника не упускали.

– Не спешите. Сам он завтра никуда поехать не сможет. Не в том физическом состоянии. Виктор Валентинович основательно его обработал. У него куча переломов и ушибов. Думаю, даже «лошадиный гель» до завтрашнего дня не сможет поднять Герострата на ноги и не сделает его боеспособным. К настоящему часу он, думаю, уже отдал распоряжения своим помощникам, которых мы не знаем. И они готовятся. Но проработка операции в деталях, которую Герострат делать умеет, все равно им предстоит. Думаю, они соберутся у него сегодня ночью. Арест самого Герострата ничего не даст, но помощников насторожит. Они будут действовать и без него, а мы не знаем, где хранятся гранаты «Герострат». Искать надо. И действовать предельно осторожно, выверяя каждый шаг. И потому я рекомендую поручить завершающую фазу операции спецназу ГРУ, который все сумеет сделать как надо. И сам Урзаев нам нужен живым. Кроме старшего лейтенанта Логвинова, никто не сможет произвести этот захват…

Крикаль замялся, подумал, потом ответил:

– Я не имею полномочий посылать ваш отряд на операцию. – И упрямо смотрел при этом в пол, чувствуя, что лавры победителя от него ускользают.

– Но мы можем выехать сами. По собственной инициативе. Нам нужно только одно – чтобы никто нам не мешал.

– Я с вами поеду, – категорично заявил Крикаль, хоть так пытаясь ухватить часть лаврового венка. Пусть не руководство операцией, пусть хотя бы участие в ней, это тоже кое-что значит. Тем более Виктор Львович не знал многих нюансов дела, которые известны Устюжанину, и мог все испортить. Подполковник сознавал это, но славы ему тоже хотелось.

– Согласен. Николай Павлович, поднимай отряд по тревоге. И снайперов тоже…

Первым в поселок выехал Исмаилов, предварительно получив подробную консультацию от Устюжанина по поведению при встрече с Геростратом. Полковник сначала позвонил, желая убедиться, что его водитель находится дома, и сообщил о своем скором визите, пообещав привезти чудодейственное средство, которое он специально для Урзаева выпросил в спецназе ГРУ. Заодно Исмаилов сообщил и о найденном мобильнике, чем очень обрадовал водителя. Тот думал, что телефон у него забрал недавний жестокий грабитель.

Полковник, понятно, и приехал в поселок раньше, чем спецназовцы. Отряд ехал в колонне, а она движется всегда медленнее одиночной машины. И вообще Исмаилов любил быстро ездить. Свидание с Урзаевым прошло нормально. О чем Исмаилов и доложил Устюжанину, не глядя на количество звезд на погонах, приняв Виталия Владиславовича за командира в этой операции. Спецназ уже подъезжал к поселку, но полковника вовлекать в боевые действия Устюжанин не пожелал и рекомендовал тому отправиться домой. Исмаилов согласился лишь после того, как Виталий Владиславович пообещал после завершения операции позвонить полковнику и все рассказать. Возможно, даже даст поговорить с задержанным, если подполковник Крикаль не будет возражать…

Устюжанин не случайно придавал важное значение возвращению телефона Герострату. Подтверждение этому вскоре было получено. Уже на въезде в поселковую улицу, где колонна остановилась, чтобы рассредоточиться, Устюжанину позвонил полковник Мочилов:

– Виталий Владиславович, только что принесли даже не распечатку, а запись. И переводчика сразу предоставили. Он у меня сидит. Перевел синхронно. Сейчас распечатку готовит для документального оформления. Началось. Определился Герострат. И вообще несколько звонков было. Компьютер идентифицировал голос, хотя на предыдущих записях он сильно изменен и разговор раньше велся по-русски, сейчас же говорили по-дагестански. Но компьютер с заданием справился.

– Это хорошо, товарищ полковник, мы как раз едем его «брать».

– Едете брать? – удивился командующий.

– Да. Мы уже на въезде в поселок.

– Кого брать?

– Герострата. Мы его слили!

– Не торопись, Виталий Владиславович. Я же сказал, что несколько интересных звонков было. Но не сказал, что самый большой интерес представляют собой звонки Урзаева, чтобы подтолкнуть тебя к действиям. Идентифицировали мы голос Урзаева, это да. Именно он звонил от лица Герострата. Но только от лица Герострата и по его приказу, как мы думаем. Идентифицировали после того, как полковник Исмаилов позвонил Урзаеву на домашний телефон и сообщил о том, что выпросил в спецназе ГРУ какое-то чудодейственное лекарство для него.

– Он от нас звонил. Это я просил, чтобы полковник ничего не заподозрил. Пригласил таким образом якобы к сотрудничеству.

– Я так и понял, что звонок от тебя, хотя у меня нет карты, где показывалось бы местонахождение полковника.

– И говорил под мою диктовку, можно сказать.

– Но речь второго собеседника ты не слышал.

– Не слышал.

– Урзаев спросил полковника про спецназ ГРУ: «Они ничего не заподозрили?» Полковник коротко сказал «нет» и пообещал быстро приехать. Но ситуация круто изменилась и возник новый виток мыслей. Посылы к этому весьма серьезные. Сейчас Исмаилов обзванивает своих людей, назначая им встречу в автомастерской Урзаева-младшего. Двум назначил встречу в два ночи, двум – в половине четвертого. Видимо, у разных групп разные задания. Разговаривает в приказном тоне, требует быть в полной боевой готовности. Боевой! Думаю, ты понимаешь, что это значит. Как сам говорит, прибыть для вооружения и получения инструкций! Знаешь, где эта автомастерская? У всех интересовался состоянием машины. Значит, приедут на транспорте. Не знаешь, кто такой Алискер? Из числа приближенных к полковнику?

– Не знаю. Но попробую узнать. Со мной подполковник Крикаль из ФСБ. У него много информации по «пожарке».

– Этот Алискер назначен командовать действиями. Связь с ним будут держать все группы и сам полковник Исмаилов. Что за действия они планируют, пока не известно. Короче говоря, я тебе выложил почти всю информацию. Но вернемся к предыдущему вопросу. Я не понял твоего «якобы»… Ты сказал, что якобы пригласил полковника к сотрудничеству?

– Так точно.

– И что значит «якобы»?

– Военная хитрость, чтобы ввести противника в заблуждение относительно его безопасности. Пусть считает себя почти сотрудником.

– Понятно. Ты кого сейчас брать намеревался?

– Герострата.

– Урзаева?

– Почему вы про Урзаева спрашиваете?

– Потому что из республики в федеральное управление ФСБ пришел на него запрос. Я понял, откуда у запроса «ноги растут». И, кажется, ты, как и мы, запрашивал в МЧС личное дело Урзаева. Ясно, что он – объект твоего интереса. Избил Урзаева, надеюсь, не ты?

– Нет. Это старший лейтенант Логвинов постарался. Но там даже превышения самообороны не просматривается. Только проникновение в частное владение. Не знаю, у нас это наказывается по закону, нет?

– Не знаю. Но ты его брать едешь?

– Нет. Урзаев не Герострат. Герострат – полковник Исмаилов. Вы же сами объясняли.

– Я-то объяснял. Но как ты вычислил?

– Мне майор Луценко, начальник базы, показывал планкарту, с которой они обсуждали маршрут движения бронетранспортеров капитана Стручкявичуса. Бронетранспортеры двигались по улице, которая только застраивается и еще не имеет названия. Понять по разговору, каков маршрут, нельзя. Его можно только увидеть. А Исмаилов старательно «переводил стрелки» на Урзаева. При этом подразумевался только вариант прослушивания. Аккуратно переводил и, со стороны посмотреть, неназойливо. Конечно, Урзаев в банде и тесно сотрудничает с Исмаиловым. Помогает ему. Но Герострат все-таки Исмаилов. Он всем заправляет.

– Да. Запись последних разговоров полковника подтверждает это. И еще. Один из наших экспертов сказал устно то, что не записал в отчет: по его мнению, Герострат – теперь мы уже знаем, что это не сам амир, а Урзаев, который звонил полковнику – во время разговора читал текст с листа. Отдельные интонации подтолкнули эксперта к такому выводу. Обычно люди говорят быстрее, чем читают. А когда читают не на родном языке, еще медленнее. Это вполне вероятно. Но я тебе еще одну интересную вещь сообщу. Али Бейбарсович Исмаилов – это вовсе не тот человек, за которого себя выдает. Его в действительности зовут Айдар Дахиевич Адилов, бывший подполковник ПГУ, специалист по Ирану, потом полковник разведки Азербайджана. Официально он погиб во время конфликта в Карабахе. Но потом выплыл в поселке на должности начальника районной пожарной охраны. В звании майора. И прочно осел в Дагестане. Он

в самом деле по национальности азербайджанский тат, как и Урзаев, его близкий родственник. Настоящий майор Исмаилов пропал без вести по пути следования к месту новой службы, то есть в поселок. Адилов его заменил. Думаю, спустя двадцать лет следов настоящего Исмаилова найти не удастся. Адилов очень хитер и опытен. В ФСБ предупредили, исходя из остатков картотеки ПГУ, что Адилов особо опасен при задержании. Имеет высококлассную подготовку по системе «машина для убийства» . «Будь осторожен» говорить тебе не собираюсь. У тебя уровень не тот, чтобы тебя предупреждать. Но

наручники на полковника на всякий случай нацепи сразу.

– Я уже приготовил.

– Хорошо. Последнее очень важное предупреждение. Исмаилов зачем-то оставил Урзаеву один заряд гранаты «Герострат» и гранатомет «РПГ-7». Видимо, желает избавиться от помощника и при этом уверен, что Урзаев его не сдаст. Для Исмаилова лучший вариант, если Урзаев сделает выстрел, сожжет половину поселка, и его пристрелят. Исходя из этого, предлагаю при задержании Урзаева проявить осторожность и не позволить ему сделать выстрел гранатой.

– Понял, товарищ полковник. Логвинов это обеспечит…

– Мне нужно узнать, где здесь располагается автомастерская Урзаева-младшего, – сказал Устюжанин, убирая мобильник в чехол.

– Могу позвонить вдове друга, – предложил Ахунд Гафурович. – Звонить?

– Не надо. Мы хотели завтра с утра проводить там обыск, – сказал подполковник Крикаль. – У меня на планкарте мастерская отмечена кружком.

– Почему только завтра с утра? Почему не сегодня? Опоздали бы завтра. Хотя часть гранат «Герострат», наверное, нашли бы. Не все же они хотят с собой забрать.

– Гранаты там?

– Предполагаю. И имею основание так считать. Герострат собирает в мастерской своих людей, которых завтра отправит на задание.

– Он в состоянии сам выехать?

– Урзаев – нет. А Герострат в состоянии.

– Так кто же он, Герострат? – Подполковник Крикаль начал уже сердиться. – Я понял, когда вы по телефону разговаривали, что вы все карты нам не открыли.

– Нехорошо подсматривать в замочную скважину и подслушивать чужие разговоры. Впрочем, я понимаю – профессия обязывает. Герострат – полковник Исмаилов. Он нам подсовывал Урзаева, против которого у нас, по мнению полковника, ничего не было, кроме голоса. Но идентификация голоса в суде не может рассматриваться как улика и как доказательство вины. Урзаев просто скажет, что это не его голос, и все. Хотя он звонил и читал текст с бумажки, написанной Исмаиловым.

– Я слышал ваши объяснения по телефону. Вы разговаривали с…

– Со своим командующим. Полковник Исмаилов в действительности – полковник разведки Азербайджана Айдар Дахиевич Адилов, бывший подполковник ПГУ КГБ СССР. Всех предупреждаю на случай – особо опасен при задержании. Виктор Львович, если у вас есть какая-то возможность взять информацию по некоему Алискеру из окружения Исмаилова, добудьте мне ее. Алискер будет командовать действиями банды. Хотелось бы знать, что это за человек. Можете?

– Если только этот человек из «пожарки». Позвоню Мамедову. Спрошу.

– Хорошо. Я сейчас отдам распоряжения относительно Урзаева, потом поедем дальше.

Виталий Владиславович вышел из машины, потому что одновременно с «уазиком» остановились и остальные машины. В кабине ближайшего грузовика ехал старший лейтенант Логвинов.

– Виктор Валентинович, твоя задача – блокировать дом Урзаева. Мы пока остальными займемся. Без меня захват не начинай. Приеду, сообразим, как сделать лучше. У него есть одна граната «Герострат». Имеет возможность спалить и твоих людей, и половину если не поселка, то улицы точно. Перекрой возможные пути его отхода. Проверь соседние дворы.

– Понял, товарищ подполковник. Сделаю. Если попробует уйти…

– Задерживай. Если будет возможность работать без риска. Снайпера, кстати, возьми с собой. У тебя в машине сидит один?

– Даже двое. Один с дальнобойным гранатометом. Старшой их.

– Бери обоих. Мне десятерых за глаза хватит.

Как только Логвинов сел на свое место в грузовике, тот сразу тронулся с места и свернул на боковую улицу. Устюжанин надеялся на Логвинова и догадывался, что тот не поставит машину под окнами дома Урзаева и не будет в открытую выставлять оцепление.

– Подарок вам, Виталий Владиславович, от капитана Мамедова.

Крикаль, кажется, был доволен тем, что хоть что-то смог сделать в этой операции. В боевых действиях от него толку было, наверное, мало, и Устюжанин на него, кажется, совсем не рассчитывал. Но добывать информацию – это профессия Крикаля.

– Давайте ваш подарок, – ответил Устюжанин.

– Короче говоря, Алискер Хадисович Чопанов, капитан, инспектор управления пожарной охраны района. Когда-то раньше служил в спецназе внутренних войск в Ханты-Мансийске. Выгнали за рукоприкладство по отношению к солдатам. Но сумел каким-то образом получить от начальства хорошую характеристику, вернулся на родину и пошел в пожарные. Сейчас уже в капитанах ходит.

– Понятно. Я какого-то капитана там видел. Взгляд у него очень угрюмый. Просто напугать слабонервного может.

– Вот-вот, Мамедов тоже сказал, что угрюмый тип.

– Значит, и против него тоже работать будем…

План был разработан быстро. Он даже не разрабатывался, а уже сам собой возник в голове Виталия Владиславовича. Остатки своего отряда он разбил на три части. Поскольку подъехать к автомастерской, как и отъехать от нее, можно только в двух направлениях, блокировать предстояло только две улицы, что и было сделано. Для организации засады Устюжанин выделил по одному отделению бойцов. Снайперов выставили в концах улицы в кузовах грузовиков, спрятавшихся в темноте. Пришлось отогнать грузовики подальше, туда, где улица не освещалась. Но все винтовки были снабжены ночными прицелами и оптика позволяла стрелять из них хоть с двух километров. А вдвое меньшее расстояние вообще казалось снайперам смешным. Поразить колесо движущейся по прямой машины несложное для них упражнение. Тем более что машина должна была ехать в их сторону. Значит, стрелять предстояло не сбоку, а навстречу. Это было проще. Главная же сложность состояла в том, чтобы остановить машину строго в определенном месте, рядом с засадой. В этом случае бандиты опомниться успели бы только тогда, когда автоматные стволы уткнутся им в грудь.

Сам подполковник с основной группой занял позицию неподалеку от мастерской на темном пустыре, между развалинами двух брошенных домов. Заходить в развалины Устюжанин бойцам запретил. Кто знает, что там может свалиться на голову, какая из кривых стен повалится или какая часть потолка и когда осядет под грузом снега. Через пустырь вела утоптанная тропа, но в ночное время на неосвещенном участке тропой едва ли кто будет пользоваться, когда можно спокойно пройти по дороге, вдоль которой горят фонари. С пустыря же хорошо просматривались все подъезды к автомастерской, перед которой горел на столбе яркий фонарь. Кроме того, отсюда можно было легко добежать до забора и через него забраться во двор автомастерской. Там наверняка есть черный ход, что позволит атаковать с двух направлений.

Оставалось ждать…

Ждать пришлось, казалось, долго. Крикаль, не привычный к засадам, часто поглядывал на часы и часто шевелился. Наверное, просто замерз без движения, хотя было и не слишком холодно. Но в пятиградусный мороз замерзнуть насмерть можно разве что пьяному. Да и то при определенном таланте. Виталий Владиславович относился к ожиданию спокойно. И на часы редко посматривал, потому что не знал за собой способности подгонять взглядом часовую стрелку. А ход времени он и без того чувствовал.

Наконец, ровно в два часа ночи, подъехал старенький «Ауди-100», лихо развернулся на площадке перед воротами и остановился. Заезжать не стал. Четверо людей в камуфляже выскочили из машины и стремительно вошли в незакрытую дверь в воротах. Сам полковник Исмаилов за время наблюдения не подъезжал. Резонным было предположить, что он уже давно находится в автомастерской. Ждать пришлось около пятнадцати минут. Дверь снова распахнулась, и из нее вышли четверо тех самых, что приехали на машине. Они загрузили в багажник «Ауди» две коробки и четыре сложенные трубы гранатомета . Машина сразу выехала. Устюжанин включил переговорное устройство:

– Третий. Я – Первый. Машина пошла в вашу сторону. Работайте. Груз в багажнике.

– Я – Третий. Понял, – прозвучал ответ.

– Я – Третий-Оптика. Готов принять. Вижу цель, – сообщил снайпер.

При движении в сторону «Третьего» сложность захвата состояла в том, что «Ауди» имел возможность свернуть на боковую улицу, и потому засаду пришлось выставить на освещенном участке дороги. Сама засада в сугробе газона была не видна. Существовала только опасность появления второй машины с этой же стороны. Поэтому, если будет такая возможность, «Ауди» решено было отогнать в темноту даже с разбитым колесом. А сомневаться в том, что серьезная пуля КСК не только пробьет резину, но и изуродует колесо, не приходилось.

Чтобы проконтролировать действия подчиненных и быть уверенным в успехе, Устюжанин даже перебрался с пустыря поближе к дороге и сам нырнул в газонный сугроб. Белый камуфляж позволял ему к такому методу прибегнуть, тогда как подполковнику Крикалю Виталий Владиславович запретил выходить с темного пустыря. У Виктора Львовича камуфляж был стандартного грязно-зеленого цвета.

Успел Устюжанин вовремя. Несмотря на то что улица считалась освещенной, фонари горели слабо, и автомобилю пришлось ехать с включенными фарами. Едва Виталий Владиславович отыскал взглядом бинокля «Ауди», как свет его фар вдруг колыхнулся и машина завиляла передом по дороге. Хорошо, что не было встречного движения, потому что «Ауди» выносило на встречную полосу. Выстрел Устюжанин слышал, но был он не настолько громким, чтобы вызвать тревогу, и, наверное, в автомобиле, как и в автомастерской, его не слышали вовсе.

Едва «Ауди» остановился, люди все вместе из машины вышли. Размахивали руками, считая, видимо, что покрышка лопнула сама по себе. Но долго жестикулировать им не дали. Время выстрела и возможность машины ехать на трех колесах снайпер просчитал верно. Прямо из сугроба рядом с бандитами выросли вдруг фигуры в белых камуфлированных костюмах и с оружием. Разговора и разборок не было. Был только один удар прикладом в лоб водителю, который чем-то возмущался громче других. Этого хватило, чтобы угомонить всех. Тут же на руки задержанным нацепили наручники, а из темноты на большой скорости уже несся грузовик. Бандитов без церемоний забросили в кузов. Грузовик развернулся. «Ауди» подцепили на трос и поволокли в темноту. Все, как спланировано, и вовремя. Едва габаритные огни грузовика погасли, как с противоположной стороны улицы вспыхнули фары сразу двух автомобилей. Обе машины остановились у автомастерской. Первой пришла «Волга», следом за ней «Лада-Самара». Но здесь из каждой машины вышли только по два человека.

– Первый. Я – Третий.

– Я слушаю.

– Приказ выполнен. Захват прошел без проблем.

– Спроси у парней, где вторая машина.

– Минуту, товарищ подполковник.

Вместо минуты ждать пришлось три.

– Я – Третий. Второй машины не будет. Не завелась. Водитель хотел утром аккумулятор новый купить. Потому поехал с напарником на машине друга.

– Понял. Что в коробках?

– В каждой по две гранаты. По гранате на каждый гранатомет.

– Понял. Отбой, мы со следующими работаем.

– Я видел их. Не мешаю.

С парой машин все повторилось почти в том же порядке, если не считать момента, когда после одновременных выстрелов двух снайперов обе машины начали «рыскать» по дороге и стукнулись, хотя и не сильно. Но в момент остановки спецназу пришлось пробежать около десяти метров, чтобы не дать возможности бандитам оказать сопротивление. Впрочем, оказывать сопротивление они и не стремились. Сложно что-либо сделать, когда на тебя наведены черные автоматные стволы. Бандиты с готовностью подставили руки, как только увидели наручники. В этот раз даже прикладом в лоб никому не досталось…

Устюжанин вернулся к основной группе:

– Виктор Львович, вы без бронежилета. На штурм пойдете?

– Конечно. Я не думаю, честно говоря, что там будут стрелять. Но даже если и будут… Ваши парни обычно стреляют быстрее и точнее. Кроме того, в прежних войнах вообще не знали, что такое бронежилет. И воевали, и в атаку ходили, и на штурм…

– Хорошо. Тогда вы входите в группу, которая атакует со двора. Командует ею майор Валентинов. Переберетесь через забор, там обязательно должны быть окна и двери во двор. Не думаю, что они закрыты и зарешечены. Не банк штурмуем. Николай Павлович, выводи своих на позицию. Остальные – за мной.

На улице вдруг погасли фонари. То ли так всегда было, то ли случилось что. Но – вовремя.

Отправив с начальником штаба два взвода, чтобы можно было одновременно с двух сторон преодолеть забор, себе Устюжанин оставил только один. И сразу, как только добрался до угла, первым двинулся вдоль стены к воротам. Но перед темным окном встал на четвереньки и миновал проем походкой неуклюжей собаки. Никто не знал, кто может оказаться за темным окном. Подполковник уже оказался рядом с воротами, когда дверь в них распахнулась и за порог шагнул человек. Вернее, он только попытался шагнуть, и одна нога его уже преодолела порог. Однако Устюжанин резким и хлестким ударом буквально вбил человека внутрь. Еще не разобравшись, в чем дело, кто-то за воротами хохотнул, считая, что выходящий оступился. Но следом за упавшим на спину человеком в дверной проем заглянул автоматный ствол, а потом и сам Виталий Владиславович ворвался внутрь, а за ним бойцы его группы. Все это случилось за считаные секунды, и никто внутри сообразить не сумел, что произошло.

– Всем стоять, не шевелиться. Попытка к движению будет рассматриваться как попытка к сопротивлению. Стрелять будем без уговоров.

В гараже стояла на подъемнике легковая машина, старенькая иномарка. Под ней возился с гаечным ключом человек в промасленной спецовке. Трое других, находящихся в помещении, были в камуфлированной одежде и мало походили на автослесарей. Пятого, лежащего на полу, раскинув руки, подполковник узнал. Это был тот угрюмый капитан, что первым встретился ему при посещении «пожарки». Должно быть, это и есть капитан Чопанов. Но приходить в сознание Алискер Хадисович не спешил и свой мрачный взгляд не демонстрировал. Удар оказался, видимо, слишком сильным и неожиданным для его головы. Или же просто голова оказалась слабой к ударам.

– Где Исмаилов? – прозвучал вопрос.

Никто не ответил.

– Наручники на всех.

С такой задачей солдаты справились легко. Тем более что никто и не пытался сопротивляться. Даже Чопанов начал приходить в сознание, когда его раскинутые руки свели поближе на длину звена, соединяющего правое и левое кольца наручников.

В это время распахнулись две двери, ведущие во двор, и оттуда потоком стали врываться бойцы большой группы. В автомастерской сразу стало тесно.

– Ищите Исмаилова.

Искать, в принципе, можно было только в двух комнатах, закрытых на ключ. Двери хилые и открылись от ударов солдатских башмаков. Но в комнатах никого не оказалось.

– Где же он? – непонятно кого спросил Крикаль.

Устюжанин сильно ткнул стволом автомата в ребра ближнего человека в камуфлированном костюме:

– Где полковник?

– Дома.

– Где его дом?

Человек назвал адрес.

– Планкарту! – потребовал Устюжанин.

Крикаль тут же развернул план-карту. Виталий Владиславович толчком приклада заставил человека встать под лампочку:

– Показывай, где!

Тот сощурился, всматриваясь в очертания. Ткнул пальцем в дом.

– Давайте следующего.

Пододвинули следующего. Прежде чем задать вопрос, Устюжанин снова ткнул автоматный ствол в ребро мужчине:

– Показывай дом!

Второй показал тот же дом.

В это время в кармане у лежащего без движений капитана Чопанова зазвенел мобильник. Крикаль наклонился и вытащил телефон. Нажал на кнопку соединения, но ничего не сказал. Ждал, пока заговорят на другом конце беспроводной линии. И в это время сам Чопанов внезапно заорал благом матом и задергался в истерике, пытаясь разорвать наручники. Но сталь оказалась крепкой. Крикаль тут же нажал на клавишу отбоя.

– Какой номер? – спросил Устюжанин.

Виктор Львович начал медленно вспоминать цифры. Устюжанин сам назвал их быстрее.

– Это Исмаилов. Валентинов, Крикаль, ищите склад. Гранаты здесь. Я за полковником. – Устюжанин включил «переговорку». – Машину мне. Срочно! На скорости!

– Еду… – отозвался Ахунд Гафурович.

Подполковник пальцем указал на двух солдат и командира взвода, не объясняя даже, что от них требуется. Но, поскольку сам он к направился двери, они все шагнули следом.

«Уазик» подъехал почти сразу. Подполковник посветил фонариком на планкарту и показал водителю дом. Тот сразу сориентировался и даже команды не стал ждать, рванул с места. Заснеженная дорога не сильно смущала Ахунда Гафуровича. Мощный протектор «уазика» хорошо сцеплялся с любым покрытием, и машину не заносило даже на поворотах, которые Ахунд Гафурович проходил, не прикасаясь к тормозам.

Сам Устюжанин держал планкарту в голове и тоже легко ориентировался. Когда «уазик» выехал на нужную улицу, подполковник сразу увидел в конце улицы габаритные огни удалявшейся машины. «Уазик» как раз оказался около нужного дома. Ворота двора распахнуты. Машины во дворе нет.

– Снайпера я не взял… – посетовал Устюжанин.

– Догоню, – стиснув зубы, пообещал Ахунд Гафурович.

В это время на удаляющейся машине несколько раз мигнули тормозные фонари, потом машина свернула на боковую улицу.

– У него «фордовский» двигатель. Двести девяносто четыре лошади, – сообщил Устюжанин.

Вместо ответа водитель вдавил в пол педаль газа. На скорости они доехали до нужного поворота. Машины полковника впереди видно не было. Потом свернули на другую улицу. Ахунд Гафурович отлично ориентировался и направился к выезду из поселка.

– Улица, где живет Урзаев, – сообщил он.

Устюжанин вдруг оживился:

– Там Логвинов рядом. Гони к нему.

Подполковник включил переговорное устройство:

– Логвинов, ты где?

– Смотрю. Мимо нас недавно машина проехала. Мне показалось, полковника Исмаилова. Кажется, он меня заметил. Хотел остановиться у дома Урзаева, но потом газанул и полетел.

– Догнать надо. У него на машине двигатель от «Эксплорера». Как догнать, соображай!

– Только на «Инфинити» Урзаева. Больше никак.

– Бери.

– Понял. Работаю.

«Уазик» продолжал движение, и Устюжанин увидел, как навстречу им бежит Логвинов. У дома они оказались одновременно. «Уазик» остановился, а старший лейтенант свернул к воротам. В этот раз перемахивать забор он не стал, поднял автомат, положил на плечо приклад, сам присел на колено и сделал по запору ворот выстрел из подствольного гранатомета.

Устюжанин повернулся к сидящему на заднем сиденье командиру взвода:

– В этом доме Урзаев живет. Требуется задержание. Не церемониться. Правда, он уже избит. Но из дома сейчас может выскочить. До конца не добивать. Осторожно, у него есть огнемет. Не позволяй выстрелить. Можешь сам стрелять на поражение. Действуй.

Подполковник не стал объяснять командиру взвода, чем огнемет отличается от гранаты «Герострат» и что это вообще за граната. Времени для этого не было. Командир взвода выскочил из машины. Путь во двор был уже открыт. Выстрел Логвинова не только вынес весь запор, он еще и обе створки ворот уронил во двор.

Урзаев после избиения, устроенного ему Логвиновым, даже не сумел закрыть гараж. И старший лейтенант вошел туда без помех. Но из дома выскочил Урзаев в нижнем белье и с охотничьей двустволкой в руках. Командир взвода подоспел вовремя, двумя прыжками наперерез сократил дистанцию и ударом ноги сбил хозяина дома с ног. Со стороны уже бежали солдаты. Пока скручивали Урзаева, Логвинов уже распахнул ворота гаража. Мощный внедорожник еще в гараже взревел четырехсотсильным двигателем и не выехал, а вылетел за ворота. Устюжанин с двумя солдатами уже спешил к «Инфинити». Забрались в машину молча и решительно. Спортивный внедорожник сразу показал, что разгон умеет брать даже лучше, чем пресловутый «Эксплорер». Тем более что двигатель «Эксплорера» был установлен на шасси «уазика». Погоня началась. А каким водителем был старший лейтенант Логвинов, Устюжанин знал лучше других. Пустые ночные улицы поселка, освещаемые только биксеноновыми фарами, пролетали за пару минут. И уже на выезде Устюжанин увидел впереди вписывающийся в поворот автомобиль.

– Догоняем! – воскликнул Логвинов. – Не уйдет.

Будь дорога попрямее, они догнали бы раньше. Максимальная скорость американского внедорожника, ограниченная ста восьмьюдесятью километрами, не могла сравниться со скоростью в двести пятьдесят километров, которую развивал «Инфинити». Здесь же, в условиях предгорья, дорога извивалась не намного меньше, чем в горах, и потому приходилось сбрасывать на поворотах скорость. Неровности дороги машина проглатывала легко, и даже не сильно прыгала. Хотя на самых сильных провалах и кочках подвеска все же пробивалась. Но Логвинов не жалел чужую машину. Тем более хозяину теперь не скоро придется сесть за ее руль. Расстояние от преследуемого до преследователей стремительно сокращалось.

– Скоро село… – предупредил старший лейтенант.

– И что? – не понял подполковник.

– Он хочет въехать в село и взять заложников. Это для него единственный шанс спастись. Если только это шанс.

– Догоняй.

– Держитесь…

В очередной поворот машина вошла на двух правых колесах. И даже какое-то время продолжала так ехать. И на следующем повороте ситуация повторилась, только уже ехали на колесах противоположной стороны. Но теперь до «уазика» осталось совсем ничего, а на прямом участке это расстояние и вовсе сократилось до минимума.

Исмаилов, должно быть, понял, что ему не уйти. Толкаться машинами на дороге он не рискнул. «Инфинити» и тяжелее, и центр тяжести у нее снизу. Его «уазик» выбросит под откос после первого же столкновения. Да еще на такой скорости. И Исмаилов начал тормозить. Стал притормаживать и Логвинов.

Наконец «уазик» остановился. Устюжанин приготовил автомат и опустил стекло в дверце. Это на случай, если Исмаилов выскочит с гранатометом в руках. Подполковник рассчитывал успеть выстрелить первым.

Но стрелять не пришлось. Исмаилов вышел и остановился посреди дороги. Большой, когда-то, видимо, и сильный, но сейчас с животом, хотя и сохранивший мощь широких плеч и сильные руки. «Инфинити» остановился в трех метрах. Устюжанин выскочил из машины первым. Посмотрел на полковника и положил свой автомат на сиденье. Однако солдаты держали автоматы в руках. Логвинов тоже.

– Ну что, подполковник, сам меня попытаешься взять или своего шибздика пошлешь?

– Разрешите, товарищ подполковник? – спросил Логвинов.

– Отставить. Наручники приготовь.

Виталий Владиславович шагнул вперед и посмотрел Исмаилову в глаза:

– Ну что, полковник Адилов, не удалось убежать?

– Ты даже фамилию мою настоящую знаешь, – сказал полковник.

От удивления он потерял контроль за происходящим. Устюжанин увидел это по его взгляду. И тут же подполковник выполнил классический мае-гери . Удар пришелся полковнику точно в челюсть, и он упал на свою машину, ударившись, в дополнение ко всему, головой о дверную ручку.

Старший лейтенант Логвинов сначала защелкнул на руках полковника наручники, потом, как опытный рефери, открыл счет, досчитал до десяти, при каждом последующем счете оттопыривая дополнительно по пальцу, и после счета «десять» сказал:

– Аут!