Басаргину, как только он вместе с Тобако возвращается в офис, звонит полковник Мочилов.

– Александр Игоревич, спасибо за информацию по Абдукадырову. Очень интересная информация. У нас такой не было. И мы сразу включили её в оперативную разработку. Мне Ангелов сорок минут назад ваши данные привёз. Кстати, и Владимир Васильевич свою добавку сделал. Это тоже ценно... Ангелов пока у меня сидит. Насколько я знаю, вы в курсе событий в Чечне... Подробный анализ я высылаю вам с Ангеловым. Только переработают шифротелеграмму, и отправлю...

– Да, меня вкратце проинформировал генерал Астахов. Положение в результате такого поворота, признаюсь, товарищ полковник, складывается критическое. Ваши парни основательно подвели нас. Надо приложить все усилия, чтобы достать Талгата Абдукадырова. Это у нас единственная зацепка к настоящему времени.

Мочилов громко вздыхает в трубку.

– Вмешалась непогода... Пурга в горах только недавно улеглась. А что касается Талгата, то я как раз по этому вопросу вам и звоню. Мы сами справиться не в состоянии. Дело в том, что в Чечне произошли ещё некоторые события. Примерно из района, где мы потеряли Абдукадырова с его пленниками, вылетел вертолёт. Пурга прошла, но осталась низкая облачность. Как вертолёт умудрился проскочить – это загадка. Пилот, должно быть, аховый... Рисковый парень... Прямо над вершинами деревьев летел... Чуть позже пограничным нарядом предположительно этот же самый вертолёт был зарегистрирован при пересечении границы с Абхазией. Они могли бы обстрелять его из автоматического оружия, но не рискнули. На борту нарисован красный крест... Вертолёт не российской конструкции. Это единственное, что смогли сказать пограничники. Думаем, машина следовала в сторону моря. Поскольку у нас некоторые сложности в организации контакта с космическими войсками, я попросил бы вас подключить свои возможности и отследить территорию через спутник. Может, удастся найти его, если он ещё в воздухе...

– Нам, с нашими силами, товарищ полковник, это довольно сложно. Обычно спутник реагирует на сигналы телефонных сетей... По крайней мере у нас здесь есть только такая возможность. Я попробую связаться с Лионом. Если у них есть другие варианты обнаружения и слежения, мы сделаем.

– Это пока всё. На вертолёте мы, кстати, не зацикливаемся. Мы не знаем, кто вылетел из страны. Но предположить обязаны самое для нас неприятное. Поиск на земле продолжается... Что будет нового, я вам сообщу... До встречи.

– До свидания.

Басаргин кладёт трубку и смотрит на Пулата.

– Ну что, подвёл нас спецназ... Упустили Талгата... – сообщает он, словно ставит это в вину бывшему офицеру спецназа.

– Талгат – тоже спецназ... – Пулат остаётся невозмутимым. – Вот Басаргина бы наши сразу поймали...

Ответ довольно обескураживающий.

– Не буду спорить, – с улыбкой соглашается Басаргин с такой постановкой вопроса. Но улыбка у него короткая, не отражает его настроения и напряжения. А причин, чтобы иметь хорошее настроение, Александр пока не имеет. – Но Басаргин для дела пока не так срочно нужен, как Талгат... Талгат для нас – последняя зацепка... Кстати... Где Доктор? Он же собирался за компьютером сидеть...

– Поехал в Министерство обороны. Даёт инструктаж тамошним генералам по манерам личного поведения во время ракетных испытаний.

Басаргин сам садится за ноутбук, присоединённый к телефону спутниковой связи. Отправляет по просьбе Мочилова срочный запрос в Лион.

Ответ приходит через две минуты. Возможность отыскать вертолёт при настоящих условиях поиска отсутствует. Для слежения нужны точные координаты или позывные радиосигнала вертолёта. Иначе найти его не представляется возможным. Спутник не в состоянии контролировать каждый объект региона. Тем более что сверху отличить вертолёт от простой рыбацкой или спортивной лодки достаточно трудно.

Александр звонит Мочилову и сообщает. Это ещё один тупик, в который зашло расследование.

– Я подключаю все свои наличные силы в том районе, чтобы проверили родственников Талгата Абдукадырова, – сообщает полковник. – Может, это хоть что-то даст, хотя я сомневаюсь...

Басаргин тоже сомневается. Он неопределённо пожимает плечами, словно полковник видит его. Сидеть без действия, не имея даже точки отсчёта, тяжело даже морально. Александр привык иметь больше фактов, чтобы проводить анализ. И потому он ничего Мочилову не говорит. Полковник и без него своё дело знает и цепляется за каждую соломинку.

Тобако сосредоточенно думает, сидя в углу. Он словно не видит и не слышит ничего из происходящего вокруг, только нервно постукивает своим бумажником по колену. Дым Дымыч разминает кисти рук – это верный признак того, что он тоже нервничает. Спокоен и невозмутим только Пулат. Впрочем, он всегда выглядит таким.

Возвращается Доктор Смерть. Все смотрят на него, словно ждут важного сообщения, хотя хорошо знают – Доктор ездил не за недостающими фактами. Его задача тоже второстепенная и в большей степени носит только профилактический характер. Доктор ворчит, недовольный тем, что ему приходится делать:

– Наконец-то мне дали хоть какую-то информацию... Испытания будут проводиться ракетами типа «искандер». По четыре запуска на каждом из двух полигонов. Дальность стрельбы от двухсот до четырёхсот километров из маневрового состояния. Будут поддерживать с нами связь при каждом телефонном соединении с голландскими чеченцами.

– Что нам от их связи... – в ответ ворчит Тобако, наконец-то перестав стучать по колену бумажником. – Связь чеченцев мы проконтролируем через спутник. Меня интересует телефонный номер Талгата. Как можно его достать? Вот тогда мы и определим его местонахождение. Хочется надеяться, что парни-программисты будут где-то рядом.

– Есть вариант... Голландские чеченцы... – подсказывает Сохатый. – Они, думаю, сильно интересуются, как обстоят дела у Талгата, поскольку завязаны в единой операции и действия одного не имеют смысла без действий другого... И обязательно будут ему звонить... Или он им, что более вероятно...

– Сомневаюсь, – Андрей не соглашается. – Их разговоры мы и так контролируем, если они не ведутся с других телефонов. А роль чеченцев в этом деле – массовка... Статисты...

– Но тогда получается, что и сам Абдукадыров – тоже статист... – говорит Александр. – Я уверен, что похищение программистов – не больше, чем попытка вывести нас на ложный след.

– Отпадает... – не отрывая взгляда от альбома с рисунками, говорит Пулат. – Тогда он просто оставил бы их у полевого командира Азиза и не стал бы вытаскивать с таким риском для себя, как встреча с Сохно или со своим бывшим командиром Разиным.

– А если это только усиление маскировки?

– Не вижу смысла в таком усилении. Кроме того, – добавляет Пулат, – надо, конечно, хорошо знать Талгата, чтобы правильно просчитывать его поступки и намерения. Мочилов обязательно составит его психограмму. Надо будет на будущее полюбопытствовать... Поэтому командиру временно прощаются ошибки. Нам они не прощаются, поскольку мы с ним почти за одной партой сидели, хотя и в разное время. Я с ним, честно говоря, ни разу даже не выпивал... Короче, знаком только мельком. Доктор знал его, насколько я знаю, чуть-чуть лучше. А ещё лучше Дым Дымыч... Когда из кабульской роты сделали батальон, Абдукадыров прибыл с пополнением...

– Мы только полгода вместе служили, – говорит Сохатый. – Потом меня... Ладно... Не об этом... Значит, могу сказать, что Талгат не из тех, кто будет на вторых ролях там, где он может быть первым. Если он достаточно состоятельный человек, как утверждает сводка Интерпола, он сам для себя выбирает место применения силы. Он по природе своей – вдумчивый лидер. И достаточно жёсткий. В армии это не так проявлялось... Там всё-таки субординация. Но мне приходилось сталкиваться с чеченцами в мирных условиях... Сильная личность у них обязательно старается добиться господства над остальными. А Талгат именно сильный. Он должен играть первую скрипку...

– Согласен... – говорит Басаргин. – В этом меня убеждать не надо, поскольку я много лет работал непосредственно с диаспорами. И знаю отношения внутри чеченских группировок. Тогда будем ждать, что Талгат начнёт голландцев контролировать. И ещё один вариант... Астахов! Он вышел на внешнюю разведку, а те имеют выходы на одно из предприятий Абдукадырова. Звони... – кивает Андрею.

Тобако садится за телефон. Высказывает просьбу генералу. Астахов обещает попробовать. Просит передать Басаргину, что с ним желает побеседовать сотрудник президентской охраны. Вероятно, скоро позвонит. Басаргин обещает ждать.

Он ждёт, как всегда, разгуливая по комнате от двери до окна. Но на сей раз разгуливание не помогает. Александр никак не может придумать, с какого конца можно подступиться к делу...

– Ждать мы можем до самого последнего момента, – говорит Тобако, – не будучи в этом случае уверены, что проконтролируем звонок. А если у них есть телефон спутниковой связи? И мы не знаем номер... А если у них просто есть запасная трубка, зарегистрированная где-то за границей на чужое имя и используемая исключительно для определённого вида разговоров? Снова время теряем без толку...

– Что ты предлагаешь? – Доктор Смерть первым понял, что у Андрея появилась идея.

– Кибертроянский конь...

– Ну...

– Мы уже обсуждали вопрос о «дезе»... А что, если нам не ждать у моря погоды, а уже сейчас дать им возможность что-то посмотреть? Обыкновенная провокация, которая заставит их зашевелиться и даже засуетиться...

Басаргин согласно кивает.

– Конкретно... Ты что-то придумал?

– Конкретно... следует включать большой компьютер и запрашивать штаб-квартиру открытым текстом, без зашифровки, по поводу... Короче... Сообщаем, что ни у нас, ни у ФСБ нет оснований для ареста голландских чеченцев. И запросим разрешение на провокационные действия типа того, что менты с Басаргиным сделали...

Басаргин даже смеётся. Теперь уже не коротко, а от души. Ему откровенно нравится идея Тобако. Если гора не идёт к Магомету... Значит, следует заставить противника суетиться...

– Доктор... Ты у нас стилист... Составляй донесение. Я пока позвоню через спутник и предупрежу, какой ответ нам требуется... Андрей, ты следи за спутником... Откуда будут подключаться к нам?..