Планёрка прерывается телефонным звонком. Доктор смотрит на номер, что высветил определитель.

– Не знаю, кто...

– Ответь, – распоряжается Александр.

Доктор снимает трубку:

– Да... А что вас интересует? К нам? По какому поводу? Не знаю... Не знаю... Нет, у нас таких гостей не было. Я же говорю вам, к нам никто не приезжал. Поищите их в ближайшем публичном доме... Может быть, их принимают за клиентов, может быть, они сами принимают клиентов... Я не хамлю. Просто вы мешаете мне работать. Я же говорю, здесь таких не было. Всё. До свидания...

Все смотрят на Доктора.

– Назвался дежурным по отделению милиции. Говорит, что к нам утром выехали их сотрудники. Хотел с ними поговорить. А выехали эти сотрудники, чтобы поговорить с нами по поводу нашего криминального соседа гражданина Басаргина...

Тобако тем временем уже проверяет звонок через ноутбук, где сохранены все служебные программы бюро. Компьютер выдал ответ сразу.

– Ты правильно послал своего абонента... Это номер бара «Три каштана» – и расположен он совсем в другом конце города. По крайней мере дежурный по отделению не побежит туда съесть пару бутербродов в свободную минутку.

– Значит, «гоблинов» уже ищут... – говорит Пулат в лёгкой мечтательной задумчивости. – Как люди культурные, мы не можем позволить себе такое хамское отношение пусть даже к посторонним туманным личностям. Я предлагаю проехать в бар и полюбопытствовать, кто таковы эти любители наводить справки по телефону... При личном общении нам, возможно, удастся наладить более тесный контакт, к удовольствию сторон.

– Это ничего не даст... – Тобако оценивает ситуацию по-своему. – Только последний дурак будет звонить с номера, по которому его могут вычислить. Давайте проверим...

Он с городского телефона набирает номер, который только что высвечивал определитель. Включает спикерфон, чтобы разговор был слышен всем.

– «Три каштана»... Слушаю вас... – отвечает с пионерским задором звонкий мужской голос.

– Извините, – Тобако старается быть вежливым, почти как Пулат, – нам только что звонили с вашего номера. Вы не могли бы ещё раз подозвать этого человека?

– Нет. Не могу. Он сразу вышел.

– А описать его не можете?

– Трудно... Обыкновенный кавказец... Хотя, не совсем обыкновенный... Этот хорошо выбрит, и от него пахнет дорогой туалетной водой, а не базаром... Вот и всё.

– Спасибо, – Андрей кладёт трубку и разводит руками, показывая, что другого он не ожидал.

– Отрицательный результат есть тоже результат, и не всегда самый плохой, – оправдывает Пулат свой интерес. – Но я прекращаю посторонний разговор, поскольку товарищ командир не закончил свою речь.

– Да, я продолжаю... Задача перед нами ставится традиционная, – заканчивает Басаргин своё хождение по комнате и садится за стол. – Отрабатываем по полной программе контакты голландских чеченцев параллельно с сотрудниками ФСБ. Они свою персональную задачу выполняют, не особо помогая нам, и наших задач не знают. Хорошо уже то, что знают наш интерес и постараются не мешать. По крайней мере им дано такое задание. У ФСБ вопросы конкретные. Им гораздо интереснее наши корыстолюбивые чиновники. Гости из-за рубежа – попутный объект, который стоит только контролировать, но не больше, потому что предъявить пресловутой троице нечего. Всё выглядит прекрасно – они приехали помочь своей бывшей родине вернуть былую военную мощь. Нас же чиновники интересуют только поверхностно, а троица – активно. Этим делом, если не будет возражений, займётся Доктор с кем-то из своих волонтёров. Адреса, данные по последним встречам и коммерческим предложениям с их стороны у меня есть. Будь любезен, Доктор, в нижнем ящике стола, среди дисков... Коробка с «Офисом»... Все данные по вчерашний вечер включительно на диске. Кого берёшь с собой?

Доктор кивает:

– Суть понял. Я возьму Дым Дымыча. Чтобы не разбивать сложившееся звено – Ангела с Пулатом.

Александр отрицательно качает головой:

– Я их всё равно разобью. Сам я остаюсь на координации и контролирую через ноутбук Доктора и телефон спутниковой связи все телефонные переговоры голландской троицы. Номера мне известны. Одного человека оставляю с собой для прикрытия и на случай экстренной необходимости, второго отправляю к полковнику Мочилову, чтобы скоординировать свои действия с ним.

– А третьего? – Тобако постучал пальцем себе в грудь, считая, что про него несправедливо забыли.

– А третий отправляется к генералу Астахову с заданием выудить как можно больше информации не только о голландцах, но и о предстоящей встрече «в верхах» – место и время, если он это знает, в чём я сильно сомневаюсь. Обычно называется только страна проведения мероприятия. Страна известна – Россия. Остальное, как бывало в лучшие времена, покрыто тайной. Президентская охрана никогда не делится информацией, даже если мы представим солидные основания в необходимости такой делёжки. Они всех подозревают и предпочитают работать в гордом одиночестве. Хотя после некоторых недавних событий к нам отношение может быть более положительным... Не знаю... Что получится... Бери всё, что сможешь взять...

Предварительно позвонив, Андрей приезжает в головное управление именно с намерением взять всё, что удастся выудить. Но для начала ему предлагают подождать около пятнадцати минут – генерал Астахов основательно занят, но просил его дождаться непременно. Позёвывая, Андрей со скучным лицом ждёт, между делом рассказывая дежурному по управлению обросшие седой бородой анекдоты о первых временах существования «Альфы», когда испытывали способы борьбы, например, с газовым оружием, на себе. Стреляли друг в друга... Других способов тогда не существовало, а о баллончиках с моментальными дезактиваторами стандартного газа «CS» тогда никто не слышал... Или о том, как подготовленная группа приезжает на учебные стрельбы на полигон в Балашиху, одетая в какое-то армейское старьё. Начальник тира принимает их за «партизан», как тогда и теперь звали и зовут офицеров, призванных на переподготовку военкоматами. И долго объясняет устройство пистолета и школьные правила стрельбы. Как вылезли на лоб глаза начальника тира, когда он проверял мишени после упражнения на скорострельность...

Дежурный слушает слова очевидца с раскрытым ртом. Просит ещё рассказать знаменитую историю о том, как в ресторане «Прага» обмывали награды, полученные за штурм дворца Амина, и к офицерам пытался подсесть стукач КГБ, чтобы подслушать разговоры. Но Тобако на том мероприятии не присутствовал. Из Кабула его отправили в ташкентский госпиталь, и потому рассказывать подробности не берётся.

Владимир Васильевич появляется через обещанные пятнадцать минут, кивает дежурному, здоровается с Андреем за руку и делает приглашающий жест. В коридоре управления борьбы с терроризмом вывешен на стене стенд с фотографиями ветеранов. И Тобако среди них. Если бы он остался служить в «Альфе», то, возможно, тоже носил бы генеральские погоны. Но он не остался и не своей волей ушёл. Сейчас жалеть об этом поздно. Но эта фотография служит Андрею службу до сих пор. По крайней мере на его просьбы руководство управления реагирует совсем иначе, чем на просьбы того же Басаргина, бывшего сотрудника другого управления ФСБ.

В знакомом кабинете прохладно. Распахнуты все форточки. Владимир Васильевич любит свежий воздух, особенно зимний – сказывается прошлое мастера спорта по лыжным гонкам. От этих же лыжных гонок у генерала осталось до сих пор румяное, слегка обветренное лицо.

– Задали вы нам задачку, господа международники... – начал Астахов, только пропустив вперёд Тобако и закрыв за собой дверь. Присаживайтесь, будем размышлять и делиться информацией.

Он сам сел не за рабочий стол, а за стол для заседаний, приглашая тем самым Андрея устроиться напротив. И тут же раскрыл красную папку, с которой пришёл. Из чего Андрей сделал вывод, что генерал уходил на доклад к начальству по этому самому вопросу.

– Мы ещё не успели, товарищ генерал, полностью войти в курс дела... Мы с Гагариным прилетели только сегодня утром и с разбегу включились в освобождение Басаргина...

– Да, мне передали вашу записку... Я по возможности постарался помочь...

– Басаргин просил передать вам свою благодарность. В продолжение темы... Сейчас у вас находится арестованный майор Шерстобитов... Нас интересуют данные по всей этой ментовской банде.

– Вот протокол допроса... Можете не читать... Практически ничего... Применение психотропных средств нам не разрешили. Считают запрос необоснованным, дескать, дело того не стоит, а мы пока не можем открыть прокуратуре истинные корни своей заинтересованности. А данные нужны как можно быстрее, иначе мы можем упустить зачинщиков всего дела.

Тобако сомневается всего несколько секунд. И предлагает решение:

– По этому вопросу у меня есть конкретное предложение. Есть у нас такой волонтёр... Человек с уголовным прошлым... Бывший старший лейтенант спецназа ГРУ, четыре ордена за боевые действия в Афгане. Орденов он, конечно, лишён, как и звания... Его тогда подставила ХАД, сводя личные счёты с кем-то силами нашего спецназа. Дмитрий Дмитриевич Лосев, мы его зовём Дым Дымыч Сохатый. Крупный специалист по акупунктуре. Знает все болевые точки на человеческом теле. Можно организовать такое дело... Дым Дымыч оставит в нашем сейфе лицензию на оружие. Вы его арестуете до выяснения. Будете звонить нам, как он вам и предложит, но не сможете дозвониться... Бывает же, что у нас все в разгоне... Организуйте ещё какое-нибудь дело, где он схож с подозреваемым... У него достаточно типичное лицо... При обычном качестве фотороботов это вполне подходящий вариант. Или хотя бы отправьте на экспертизу его пистолет. На идентификацию ствола. Это как раз сутки займёт. И хотя бы на эти сутки поместите Дым Дымыча в камеру с Шерстобитовым. Только в камере не должно быть посторонних. Стандартная ситуация. Здесь уж ни один прокурор не придерётся. Могу дать гарантию! Через сутки майор выложит всё с такими подробностями, которые никакой скополамин его вспомнить не заставит.

Генерал в сомнении вертит в пальцах чернильную ручку «Паркер» с золотым пером.

– Сам-то он надёжный? Уголовное прошлое... Меня это, признаться, сильно смущает...

Андрей в ответ улыбается.

– У нас он допущен к самым серьёзным операциям, без ограничений... Прекрасно показал своё умение вести допросы в прошлую операцию с «сибирской язвой». Я могу лично за него поручиться. Доктор Смерть знает его ещё по Афгану и готов поручиться трижды, как за самого себя.

– Хорошо, как нам организовать это дело практически?

– Я пришлю его с полными инструкциями. Часа через полтора... Он позвонит вам из бюро пропусков. Там его и арестуете. Можете для соблюдения приличий протокол по всей форме составить, но в протоколе не отражайте его личный приход. Просто сотрудники заметили под расстёгнутой курткой кобуру. Это вызвало подозрение. Ну, ваши парни сами знают, как такие дела организовываются...

– Да, они сумеют всё оформить... И ещё... Пусть потом этот ваш Сохатый напишет в прокуратуру жалобу на грубое обращение. Мы попросим наших сотрудников извиниться перед ним. Пустяковая деталь, но она многое добавит в оттенки.

– Да... – Тобако соглашается. – Это пока наиболее прямой путь к информации. Что же касается остального... Здесь мы пока плаваем...

Генерал кивает серьёзно. Он разделяет точку зрения Андрея, но видит в будущем светлые стороны.

– Много зависит от успеха операции, проводимой спецназом ГРУ в горах Чечни. Если они сумеют освободить трёх похищенных компьютерщиков, надеюсь, их показания прольют свет на замысел террористов. У вас нет свежих данных?

– В ГРУ поехал Ангелов. Это бывший офицер спецназа. У него там хорошо отлаженные связи, и он сможет узнать больше, чем узнали бы мы с Костроминым и с Басаргиным, вместе взятые, действуя официальными путями. Как только появятся первые данные, я вам доложу.

– Хорошо. Но ещё необходимо свести разрозненные факты в единую систему. Мы имеем трёх голландских чеченцев, пытающихся выйти на прямую связь с тактическими ракетчиками, мы имеем похищение трёх компьютерщиков, так или иначе связанных по своей работе с вирусами и со взломами систем защиты сетей, мы имеем предположительно встречу глав государств «большой восьмёрки», которая планируется на территории России. Мы имеем косвенные данные о существовании плана террористического акта, направленного против «восьмёрки». Но как свести всё это в систему?..

Тобако улыбается:

– А на этот случай у нас есть аналитик Басаргин. Зря, что ли, его даже в Лион то и дело таскают, чтобы он сводил концы с концами в несовместимых внешне вопросах...

Полковник Мочилов встречает Ангела у дверей своего обширного кабинета, так приспособленного для рассматривания множества больших и подробных карт благодаря наличию длинного и громадного стола.

– Я ждал, что ты заглянешь, – говорит полковник, распахивая дверь пошире и приглашая Ангела войти. – Или ты, или Пулат, или Доктор... Посиди пока... Чайку попей... Чайник на подоконнике... Я быстро вернусь.

Ангел после долгой дороги от чая отказаться сил в себе не находит, заваривает в стакан сразу три пакета и со стаканом подходит к карте, расстеленной на столе.

Карта Чечни... Горные районы... Нанесённые красным и синим карандашами условные обозначения... Вдалеке от селений и от дорог... Несколько красных флажков отмечают на карте особо важные места. Нетрудно догадаться, что это и есть район действий групп подполковника Разина и полковника Согрина.

Ангел сразу определяет среди обозначений места десантирования, вероятно, с вертолётов, и маршруты движения. Зная не понаслышке, что такое горы, тем более зимние горы, понимает, какую задачу поставили перед спецназовцами. Наверное, из всех войск только спецназ ГРУ и в состоянии пройти такой маршрут и вести боевые действия.

А это что такое? Ангел соображает недолго. Он скорее догадывается, чем понимает, что отряд полевого командира Азиза под давлением группы подполковника Разина должен отступать к пещерам, где его собирается встретить со своей группой полковник Согрин. Мешок, который необходимо завязать...

Возвращается Мочилов. Убирает в сейф скрепленные степлером листы. Ключ в замке поворачивается со скрипом. Не хватает в этом кабинете Пулата. Пулат уже все замки смазал бы, чтобы не травмировать свой слух и поберечь механизм. Ангелу же до сейфа дела мало. Но именно из этого сейфа, взамен принесённого, полковник достаёт другой документ. Припечатывает ладонью к столу, фиксируя на нём внимание отставного капитана.

– Я так понимаю, что ты за этим...

– Естественно... – соглашается Ангел. – Хорошо бы только знать, что это такое...

– Это последнее донесение об обстановке в горах, где Разин обложил отряд Азиза.

– Тогда за этим... – Ангел маленькими глоточками пьёт чай.

Полковник замечает три бумажки, свисающие с края. Качает головой с осуждением.

– Чифиришь...

Ангел усмехается:

– Нет. Просто просыпаюсь... Всю ночь сегодня с Сохатым до Москвы пилили... Наши российские дороги сил не добавляют.

– Сохатый... Это Лосев, что ли?

– Да. Дым Дымыч.

– Он тоже с вами?

– Тоже.

– Какими путями?

– Волонтёры Доктора... Завербованы... и... привлечены к выполнению...

– А почему я ничего не знаю?

– Потому что мы уже не числимся в списках спецназа ГРУ...

Ангел поймал взгляд полковника и понял, что межведомственная ревность того мало волнует. У него на уме другое...

– Тем не менее и ты и Пулат обязаны ставить в известность куратора обо всех изменениях собственной биографии.

– Мы общее дело делаем, и делить нам нечего... А что касается остального... то... загадка нашей с Пулатом инвалидности пока так и остаётся неразгаданной. И неизвестно, будет ли она когда-нибудь разгадана... Я стараюсь забыть об этом, а Пулат уже старательно забыл...

– Ладно, – неожиданно легко соглашается полковник. – Будем делать общее дело, а о загадке вспомним при случае. Кстати, есть у меня по этому вопросу новые данные. Но об этом потом, когда всё завершится. Итак...

– Итак?..

– Вот донесение из республиканского управления ФСБ. Там сидит штаб по проведению этой операции. Информация с грифом «особой важности». В самом управлении к ней имеют доступ только члены штаба – все люди из Москвы. Даже начальник управления и его заместители не знают подробностей. А у тебя допуск к этим документам есть?

– Если меня прислал Басаргин, значит, есть... Насколько я понимаю, в данном случае ГРУ работает по наводке Интерпола...

– Поверю, – соглашается Мочилов. – Согласно последнему донесению – пришло час пятнадцать назад операция близится к завершению. Отряд полевого командира Азиза, состоящий большей частью из арабских и африканских наёмников, уничтожен на две трети. Потери боевиков – около шестидесяти человек. Наши потери – восемь раненых. Причём тяжёлых только двое. Два солдата-десантника нарвались на нож бывшего офицера спецназа Талгата Абдукадырова. Ты не слышал о таком?

– Слышал. Лично не знаком, но знаю, что он давал офицерам уроки фехтования... Его комиссовали по психике...

– Да. Это он. Фехтовальщик... После десантников он попал на нож Сохно. Майор слегка подрезал ему скальп, но Талгат сумел убежать...

– Не верю, что кто-то мог убежать от Сохно, если Сохно не захочет его отпустить...

– Пещеры... Темно... Убежал... Мы подготовили в Интерпол официальный запрос на Талгата. Я, кстати, знаю его лично очень неплохо. И очень хорошо его знает подполковник Разин. Талгат у него служил... Майор Сохно, ещё будучи капитаном, тащил Абдукадырова на плечах под землёй... Это та история, когда... Ну, когда парня списали... Последние годы он жил в Лондоне. Это мы узнали пару часов назад. Пусть твой Басаргин постарается. Мы обязаны проследить за своим бывшим сотрудником.

– Я передам.

Полковник вытаскивает из сейфа ещё один лист и броском передвигает по карте Ангелу. При этом сбивает один из флажков. Ангел подбирает флажок и ставит его на место. Фотографическая память работает идеально, хотя Алексей и не пытался запомнить то, что увидел.

Следом из сейфа вытаскивается и ложится на стол журнал регистрации и прохождения документов. Полковник заполняет графы и тоже передвигает Ангелу – на подпись в получении. Ангел расписывается. Он знает, что за любой документ, напечатанный на бланке с действительным наименованием части, положено расписываться. И понимает, что если в Интерпол представить запрос на бланке с простым номером воинской части, то это вызовет недоумение. Полковник сориентировался быстро и решил использовать каналы Интерпола для нужд разведки. Не решатся отказать в то время, когда проводится совместная операция. Слишком Интерпол заинтересован в помощи ГРУ.

– Ты знаешь, я не буквоед... – недовольно морщится Мочилов. – Но попроси Басаргина представить мне список лиц, допущенных к данным. Чтобы я мог свободно себя чувствовать.

– Попрошу. Так что там делается? В горах...

Мочилов убирает страничку с донесением обратно в сейф и пересказывает устно:

– Группа полковника Согрина провела разведку пещер, заминировала проходы, которые не были до этого заминированы боевиками. Группа подполковника Разина работает на уничтожение живой силы банды и загоняет ее в эти пещеры. Азиз уверен, что у него есть выход, о котором наши не знают. Компьютерщиков Азиз ведёт в своём джамаате. Там, внутри, Азиза запирают в тупике и принуждают к сдаче... Пока план воплощается полностью. С минимальными потерями. Плохо только, что в горах поднимается сильнейшая пурга. Но, судя по донесению, до пурги парни успевают управиться на склоне и войдут в пещеры одновременно со снегом. Надеюсь, непогода долго не продержится, и мы вскоре получим сообщение. Синоптики говорят, по крайней мере через сутки... Раньше связи не будет...

– Придётся положиться на парней...